* * *

Орошаем водою, иду по воде.
Разверзаются хляби небесные.
А я громко пою и не ведаю, где
Тротуары кончаются тесные.

Вот о чем я пою: "Никакая беда
Человека не сломит упрямого!
Зло - не более чем дождевая вода.
Она вымоет грязного самого!.."

* * *
Иногда, в часы досуга,
Если ты не раздражен -
В каждом встречном видишь друга.
И, друзьями окружен,
Сам не свой от наслажденья
Быть любимым и любить,
Ты готов себя убить,
Чтоб не кончилось мгновенье!..

* * *
Отцы дежурят у роддома
И немы в радости своей,
Глядят, глядят на незнакомых
И долгожданных сыновей...

Взрослеют мальчики, и сами
Тоскуют по ночам о том,
Как поскорее стать отцами
Наполнить звонким криком дом,

Детишек новых племя встанет.
И снова в неизбежный час
Мечта о детях затуманит
Сиянье повзрослевших глаз...

Точки зрения

1.
Спереди добряк, а в профиль -
Он типичный Мефистофель.

2.
Бывают люди, чистые снаружи,
Которые грязней последней лужи.

3.
Богинею себя считая,
Гордилась дура завитая.

4.
Мудрец не сыпал красноречья стрел,
Он, молча рядом с глупостью умнел.

5.
Взирает Бог на всякие дела:
На блеск добра и на рычанье зла

Но если Зло придавит Божий гром, -
Добро уже не сможет быть добром.

* * *
Вагон вечернего трамвая
Напоминает старика:
Свой век рабочий доживая,
Он встрепенется изредка,
Две остановки пробежит –
И от усталости дрожит.

Любовь людскую он носил
И грязь людскую нес послушно...
А ныне, ползая без сил,
Он вспоминает равнодушно,
Что бойкая его езда
Не замечалась никогда...

* * *
Да! Я умею больше, чем ребенок!
Но я и он - ведь это ночь и день!
Мой голос тих, его - свободен, звонок!
Он весь кипит, - мне шевельнуться лень!

Чем, кроме знаний, можно мне гордиться?
Но знания бездушно-холодны.
А он во сне летает, словно птица, -
Подольше бы он верил в эти сны!..

* * *
На свете станет жить не интересно,
Когда ученые найдут на все ответ...
Но, к счастью, вечно будет неизвестно
Хотя бы то - любим, ты или нет...

Расставание

...Парень плечистый высокого роста
Обнял старушку, одетую просто,
Плачущую у него на груди,
И тихо бормочет: «Ну, погоди!
Я приеду, мама!.. Приеду скоро!..»
Но в глазах материнских столько укора
И прощения, и неизбывной печали...
Глаза материнские что-то кричали...
Но сын не расслышал, не понял тогда
По этим глазам и по этим сединам,
Что он оставляет мать навсегда,
А она - навсегда прощается с сыном...

* * *
Смеясь, любя, рыдая и зевая,
Никак не хочет верить голова,
Что мысль ее могучая, живая, -
Простое измененье вещества...

* * *
Страх перед смертью беспощадно лют.
И люди, тайно преданные чуду,
В семнадцать думают, что не умрут,
А в семьдесят - что их не позабудут...