Виталий Орлец (18 лет)

"ЖИВОТИНА"
(Фантастическая повесть)

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Фил не любил русских. Русские не логичны. Их поступки трудно просчитывать.
Непредсказуемость и неуправляемость - их основные свойства. Они могут поступать себе во вред и гордиться этим. Ни одному американцу это бы и в голову не пришло.
Фил уверен, что в России неизбежен фашизм. Слишком уж бездарно правят страной демократы. Слишком уж нагло набивают свои карманы чиновники всех мастей.
Русский фашизм напитается недовольством молодежи, завистью и злобой нищих, наглостью "черных", - то бишь, южан.
Что касается интеллигентов, - сейчас они вопят против фашизма и привлекают своими воплями излишнее к нему внимание. А если он победит, интеллигенты вмиг фашизму продадутся и будут восторженно его воспевать...
Так Фил раздумывал, пока сидел в городском штабе русистов. Он уже успел поговорить с двумя функционерами: одним - совсем юным, и другим - лет под пятьдесят. Оба обещали кого-то позвать...
Городской штаб русистов выглядит строго. Можно даже сказать, бедновато. Всего две комнатки. В одной какие-то деревянные стойки вдоль стен и плакаты, плакаты. В другой два стола, составленные в виде буквы "Т", рядок металлических стульев, желтый шкаф. И снова плакаты...
На плакатах чаще всего - изображение славянской свастики. На фоне встающего солнца. На фоне смеющихся юных лиц. Вот русский богатырь на коне. Узор его рубахи - сплетенные свастики. Вот землепашец Микула Селянинович. На груди его заботливо вышитая (видимо, женой) свастика...
Наконец, появились те двое, что уходили. И с ними третий. Богатырь - словно только что с плаката. Мышцы - горы, улыбка - солнышко. Рубашка-косоворотка...
- Здравствуйте! - поздоровался грудным басом. - Я Координатор...
- Я знаю, где находится интересующий вас человек! - сказал Фил.
- И что же это за человек?
- Тот, что на демонстрации и после нее нанес вам урон!
- Кто вы? Почему интересуетесь этим?..
- Дембель. Отвоевался в Чечне. Вырос в детдоме. Родных нет...
- Напишите ваши данные! - Координатор протянул листок бумаги и карандаш.
Фил старательно подчинился. Все молчали, пока он писал. Затем тот, что постарше, взял листок и ушел.
- Где же этот человек? - спросил Координатор.
- У Димки-шорника на дому! - сказал Фил.
- Знаем такого! - сказал богатырь.
Тут вернулся человек с листком Фила и что-то шепнул богатырю на ухо.
- Что, уже проверили? - удивился Фил. - Так быстро? Ну вы даете!
- Все правильно вы написали! - сказал Координатор задумчиво. - А вот если мы сейчас штурмом пойдем на Димкину хату и вас впереди поставим, а?..
Фил пожал плечами и не ответил. Потом почесал за правым ухом и сказал:
- Зря я в это ввязался!
- Чего уж теперь! - сочувственно сказал богатырь.
- Да пойду я с вами! - произнес Фил. - Только вы уж не с наскока! А то, знаете, меня Чечня научила сгоряча не соваться!
- Тут вы правы! Мы вас позовем!..
- Согласен! - сказал Фил...
Все вышло, как он планировал. Он натравит на Димкину квар-ТИРУ русистов, и атака русистов выявит все линии обороны, которые там будут в наличии...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Отправиться в штаб русистов подтолкнуло Фила вот такое сообщение:
"Босс Осирису-один... В Мушанске находится полковник Петров из центрального аппарата ФСБ. Его специализация: секретные эксперименты на психике. Предмет интереса: Животина. Возможная связь: Торговец Димка-шорник. Удвойте усилия. Конец связи."

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Полковник не обманул. Он действительно сделал жизнь предельно приятной. Каждое утро начиналось с явления новой молодой женщины.
Животина уводил новенькую в спальню. Следил за тем, как та раздевается. Тихонько порыкивал.
Ни одной он не представал в своем натуральном виде. Каждая видела в нем кого-то небезразличного для себя. Так что не с Животиной они согрешали, а с теми, с кем привыкли.
Когда новенькая раздевалась догола, Животина, мягко ступая, подходил к ней. Или лучше сказать, подкрадывался...
И целовал ее, целовал. Не оставлял нетронутым ни одного кусочка молодой бархатистой кожи. Увлекаясь, он почти кусал, а не целовал. Наслаждался тонкой гранью между поцелуем и укусом. Наслаждался опасностью, которую нес в себе. Ведь стоило ему окончательно забыться, и любая из них превратилась бы в яркий свет. В мимолетную вспышку...
После поцелуев Животина овладевал своей добычей на постели...
Потом появлялись какие-то другие - двое в белых халатах - и куда-то уводили очередную женщину...
Животина знал, что за ним наблюдают. Но это ему было безразлично, поскольку он также знал, что наблюдают за ним для того, чтобы сделать ему приятно, а не для того, чтобы навредить...
Наблюдают за ним ради него же самого. Им всем что-то нужно от Животины. Нужно его потомство. Нужна его живучесть. Нужно его умение убивать по-особенному и по-особенному питаться своими жертвами...

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Впрочем, во второй половине дня заботы были менее приятными. Во второй половине дня нужно было отвечать на вопросы, выбирать из нескольких карточек одну - с каким-то словом, символом, рисунком. Приходилось и самому что-то рисовать. И позволять себя опутывать проводами. И глотать какую-то гадость, от которой потом урчало в животе.
Особенно сложным наблюдатели сделали процесс питания. Предварительно Животину обклеивали металлическими кнопками. Затем приводили в специальную комнату, где целая стена была занята большими и малыми экранами. Едва Животина появлялся на пороге, экраны словно бы наполнялись разноцветным дымом. Из дыма свивались толстые и тонкие линии и начинали корчиться и переплетаться. В глубине экранов рисовались разноцветные же плоскости. Они висели неподвижно или медленно кувыркались.
Животину ставили так, чтобы на его губы падал пучок параллельных лучиков, исходящих из черной трубки, расположенной на другом конце комнаты. Затем на пороге комнаты появлялся человек: мужчина или женщина. Мужчины были гораздо чаще. Все они были до пояса обнажены. Кожа их была покрыта татуировками.
Пришедший приближался к Животине. Становился внутрь черного квадрата, нарисованного на полу. Замирал...
И тогда Животина его кусал.
И происходила вспышка.
И Животина втягивал ее в себя...
И чувствовал: за стеной суетятся, включают и выключают какие-то аппараты, какие-то приборы.
Измеряют... Запечатлевают... Раскладывают каждое движение на пучки трепетных кривых...
Животина прощал все это. Жалкая возня жалких людишек была ему даже приятна. Она показывала, насколько Животина сильней, значимей, весомей...
Человеком настоящим был здесь только полковник Петров. По его приказам крутилась научная карусель. По его слову Животину могли убить или вознести...
Правда иногда Животине очень хотелось укусить полковника. И посмотреть, - так же ли он разлагаем на вспышку и питательную энергию, как другие-прочие. Или его природа какая-то иная, неподвластная никаким укусам...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Нападение произошло под утро, когда сон был особенно сладким. Во двор дома втянулись с улицы два джипа. Из них посыпались русисты. Двое заблокировали парадную. Еще двое встали под окнами Димкиной квартиры. Десяток ринулся вверх по лестнице, стрекоча по ступенькам коваными сапогами.
Первый из этого десятка приник к дверному замку, что-то там вертанул, и замок подался, втянул в себя свои стальные зубья.
Дверь растворилась настежь.
Но тут что-то произошло. Поскольку все остановились...
Вместо того, чтобы врываться внутрь, искать Животину, атакующие замерли с блаженными лицами. Казалось, ткни любого из них мизинцем, и любой из них безвольно осядет на ступеньки, не переставая улыбаться в пространство...
Затем их мимика в единый миг переменилась. Вместо улыбок на лицах появилось выражение ужаса.
Затем, словно опомнившись, они развернулись и беспорядочно ринулись вниз по лестнице. Толкаясь... Сшибая друг друга...
Обезумев, побросав оружие, они выскочили во двор, затиснулись в свои джипы и отбыли, вильнув дымовыми хвостами из выхлопных труб-Фил видел неудачную атаку из парадной напротив. И порадовался, что его позабыли позвать в первый ряд атакующих...
Вернувшись в гостиницу, он написал донесение и отослал его:
"Осирис-один Боссу... Мной спровоцировано нападение русистов на квартиру Димки-шорника. По моим данным, нападение отбито с применением психотронного оружия. Квартира превращена в спецлабораторию ФСБ. Прошу "миг-бриг" для штурма. Конец связи.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

День, когда Животина взбунтовался, расцветал так же, как все прочие дни. Птицы пели. Деревья зеленели. Ветер гладил траву, как большую зеленую кошку.
Накануне вечером Животина заявил, что хотел бы снова видеть ту женщину, с которой был с утра. Он это сказал трижды, - достаточно громко и достаточно внятно, - уверенный в том, что его услышат и поймут. И не посмеют ослушаться...
Но на другой день к нему явилась новенькая.
Она была хороша, она была свежа.
Но она была не желанна.
Животине нужна была вчерашняя.
Животину решили проигнорировать. С ним посмели не посчитаться.
Рык зародился в Животине. Злой рык рассерженного зверя.
Животина копил в себе этот рык. Ему приятно было, что все клокочет внутри. Что клокотание давит, распирает, приготовляется ко взрыву...
Чем-то зацепила его вчерашняя... Захотелось остановить мелькание женских лиц. Быть только с этой... С одной-единственной...
Животина пытался вспомнить ее. Представить ясно-преясно. Но стоило сконцентрироваться на ее облике, как в памяти что-то вспыхивало, обжигая... Будто солнечный луч врывался туда и ослеплял...
Когда пришла новенькая, вчерашний облик окончательно "закрылся". Будто бы "вчерашняя" отступила в темную комнату и закрыла за собой дверь...
Животину это взбесило. На кого он больше зол - на ту или на эту - он бы и сам сейчас не сказал.
- Уйди! - приказал новенькой.
- Что? - переспросила та.
- Уйди! - громче повторил Животина. Повторил с угрозой, с ненавистью.
В глазах новенькой мелькнула радость.
Девушка оглянулась на дверь... Сделала шаг назад...
И... остановилась.
- Нет! Не могу!..
- Уйди! - взвыл Животина в последний раз.
Клокотание внутри стало нестерпимым. Если еще помедлить, оно убьет, разнесет на кусочки.
- Не уйду! - завизжала девушка. - Бери меня, тварь!
- Беру! - сообщил Животина почти спокойно и, прыгнув, вонзил зубы в ее шею. Черное клокотание вырывалось из него, принося облегчение.
Вспышка полыхнула и была пожрана.
За стенкой что-то защелкало. Человек бы этого не услышал. Но Животина расслышал явственно.
Волна страха накатила на него...
И впервые он понял, что им пытаются управлять. Что он не Верховное Существо для этих, суетливых, а что-то низкое, - вроде кролика...
Поглощенная энергия вспышки слилась с энергией злого клокотания. Животина стал щепочкой на гребне волны...
Эта волна ударила его о стену комнаты... Заставила отпрянуть-Завертеться волчком... Наброситься на то, что его окружало... Что вмиг стало ненавистнейшим из ненавистного...
Животина метался... Сокрушал... Давил... Ломал... Звон, хруст, треск его радовали, взвинчивали безгранично... Заставляли желать, чтобы этого было больше: и звона, и хруста, и треска...
А страх... Страх никуда не делся... Но звук его надтреснутый, конечно же, не мог сравниться с воем той энергетической волны, что - через Животину - вырывалась наружу...
Надо было достать тех крыс, что копошились за стеной и возомнили, что могут им командовать.
Животина впился зубами в стену, и стена содрогнулась, исчезая, превращаясь в свет и пламень...
Животина пил, пил энергию колоссальной вспышки. Захлебывался... Не успевал передохнуть... Переполнялся... Перерождался...
Зрение, обоняние, слух становились безграничными.
В мускулах вспыхивали звезды, делая мускулы чудовищно сильными и не знающими устали...
Когда огромная вспышка была поглощена, от дома, в котором жил Димка-шорник ничего не осталось...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Куда было Животине податься?.. Кого он знал в этом городе?..
Знал он только Николашку да бабку Нюру. К ним и направился...
Когда появился перед "своей" парадной, там как раз шло очередное молебствие.
Никто не удивился появлению Животины. Никто не обрадовался.
Потому что Животина приказал, чтобы видели не его, а еще одну бабку-молельщицу. В образе таковой бабки он и был всеми воспринят.
- Помолимся миром зверю в образе человека и человеку - в образе зверя! - призвала бабка Нюра, и собравшиеся дружно принялись креститься и кланяться.
- Явился Зверь, - напевно выговаривала бабка Нюра, - и был о двух ногах, о двух руках и вельми шерстию покрыт. И был зубаст, и клыкаст, и ядовита слюна его, и смертоносен взгляд его и укус его... Может он принимать любой облик, но облик человека ему ближе всего. Силы небесные в нем упрятаны, и по его соизволению сжигают его врагов. Он явился в наказание за наши грехи не судьей, но исполнителем того, что приговорено. И бысть ему среди нас, пока не исчезнет последний грешник...
Тут бабка Нюра замолчала и обвела всех внимательным взглядом. Животине показалось, что она задержалась на нем дольше, чем на других.
Затем она возвысила голос и продолжала все так же нараспев :
- И кто поможет ему, кто встанет в ряды воинства его, тому будет дано место в будущем царстве! Придите к нему сирые да нагие! Придите труждающиеся и обремененные! И воздастся вам! И привечены будете, и обласканы! И мир будет вам принадлежать, слугам Зверя в человечьем облике, а не всяким ворам и развратникам, как принадлежит сейчас!..
Бабка Нюра снова замолчала. Снова обвела толпу глазами. Снова как будто бы слегка задержалась на Животине...
- Он всегда пребывает среди нас! - провозгласила с пафосом. -Может быть, зримый! Может быть, незримый! Он все знает, все видит! Он готов взыскивать, но готов и миловать! Поклонимся ему! Помолимся ему! Уверуем в него! И он даст нам место в царствии своем!..
- Поклонимся!.. Помолимся!.. Уверуем!.. - подхватили старушечьи голоса.
И долго еще, крестясь и кланяясь, шептали старушки все те же присказки:
- Поклонимся ему!.. Помолимся ему!.. Уверуем в него!.. А Животина терпеливо ждал.
Хотя у него было сильное искушение явиться этим бабкам и тем самым навеки закрепить свой образ в их сердцах...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Димка-шорник отсутствовал в своей квартире, когда Животина ее уничтожал. От ФСБ он получил хорошую компенсацию за превращение своего жилья в лабораторию. Самое ценное добро ему позволили вывезти. Так что претензий у потерпевшего быть не могло...
Тем не менее, на всякий случай, Димка подал прошение о возмещении ущерба. И буквально через неделю - небывалая скорость -его известили, что прошение рассмотрено и удовлетворено.
Димку это настолько удивило, что он трое суток не вылезал из ресторана. Он попросту снял весь этот ресторан, который назывался "Кротовка" и ценами вполне походил на столичный.
За городом у Димки была небольшая вилла о трех этажах. Именно там он сейчас и проживал, приходя в себя после приятного удивления, устроенного ему "конторой"...
Полковника Петрова в городе не было в тот день, когда разгулялся Животина. Полковник лелеял далеко идущие зарубежные планы с использованием такого, как Животина, суперагента.
Планы подобной сложности надлежало утверждать на самом верху. Этим полковник и занимался в день катастрофы...
Вернувшись, он быстро вычислил, где может находиться беглец, и установил за квартирой Николашки и бабки Нюры тщательное наблюдение-Фил послал очередное донесение:
"Осирис-один Боссу... Думаю, моя провокация с русистами сре-зонировала и вызвала какой-то внутренний конфликт. В результате конфликта здание, в котором находился Животина, уничтожено. Животина исчез... Конец связи."

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Вернул Димку к реальности никто иной, как полковник Петров. Проснувшись однажды в своей загородной спальной, заваленной пустыми бутылками, Димка увидел в своем кресле знакомое строгое лицо и понял, что пора расслабления миновала.
Он покорно вздохнул и начал одеваться, отпихивая ногой особенно наглые бутылки. Русский разгул Димке нравился, но русское похмелье было нестерпимым. Зарубежные препараты, придуманные на такой случай, Димка презирал и считал их применение первейшим признаком алкоголизма.
- Ну что, - спросил полковник благожелательно, - ты, я вижу, вполне доволен жизнью?..
- Квартиру потерял! - загундосил Димка на всякий случай. - Там такие ценности были! Не подняться теперь!..
- Ты мне ваньку не валяй! - перебил его полковник. - И дурочку не строй! На твои финансовые забавы я смотрю сквозь пальцы. И знаешь почему?..
- Не знаю! - честно признался Димка.
- Потому что ты мне должен американца! - жестко сказал полковник.- Этот город - твоя вотчина! Так что вынь мне ЦРУ-шника хоть из-под земли! Если бы ты не мог этого, я бы об этом не просил!..
- Я, конечно, постараюсь! - печально сказал Димка. - Но это будет стоить таких усилий! Таких усилий!.
- Я понимаю! - усмехнулся полковник. - За мной не заржавеет!..

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Димка знал про неудачную атаку русистов. У Димки среди русистов были знакомцы.
Димка встретился со своим русистом ночью на берегу Кротовки, оставив машину за два квартала от условленного места.
Ночь была прохладная. Порывами налетал ветер. Мелкие волны плескались о каменную набережную, сделанную еще в девятнадцатом веке стараниями купца-доброхота.
Знакомая фигура уже горбилась возле воды. Полная Луна бледно светила из-за туч, сплошняком затянувших небо. Свет Луны, просеянный сквозь тучи, придавал всему нереальный вид.
Димка поежился, подходя к "своему" и пожалел, что не надел платца. В одном костюмчике было не очень-то уютно, а в теплую машину когда-то еще попадешь.
На всякий случай Димка посветил маленьким фонариком, который был у него в кармане пиджака, в лицо ожидающему. Увидев шишковатую бритую голову и крупные черты славянского лица, Димка успокоился.
- Идентификация произведена? - спросил русист иронично.
- Мало ли что! - ворчливо сказал Димка. - Ты уж не серчай!..
- Деньги принес?.. - спросил русист. Димка поморщился.
- Было бы за что платить! Ты же идейный! Вот за идею бы и работал!
- Идею нужно подкармливать! А когда она от пуза нажрется и вырастет, она тебя же прихлопнет!..
- Весело шутишь! - Димка помрачнел. - Что там у вас? Какие новости?.
- Мы знаем, где наш враг! - русист назвал адрес, хорошо знакомый Димке.
- Тьфу ты! - сплюнул Димка с досадой. - Никакой фантазии у этого монстра! Я бы мог за стакан водки узнать то же самое!
- Ты бы не узнал наших планов! - сказал русист.
- И каковы же они?
- Деньги вперед, - стулья потом!
Димка вынул из кармана тощую пачечку. Пересчитал. Вздохнул, отдавая. Проводил глазами...
- Мы штурмовать больше не будем! - сообщил русист. - Поскольку у них есть штуки, бьющие по мозгам! Зато мы вычислили окно, где залег Монстр! И прямо по нему шарахнем зенитным комплексом!
- А у вас он есть? - усомнился Димка.
- У солдат купили!.. Ты же знаешь, тут зенитный полк под городом!..
- Когда ударите? - спросил Димка. Русист назвал дату.
- Ишь ты! - сказал Димка. - У вас, гляжу, все на мази!
- Я пошел? - спросил русист.
- Постой! - спохватился Димка. - Про главное-то я не сказал! Примечай, кто еще интересуется монстром! Говорят, тут есть какой-то гад из ЦРУ! Найдешь - озолочу!..
- Свежо предание! - сказал русист и зашагал прочь по набережной.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Шагая по гостиничному коридору, Димка носом к носу столкнулся с моложавым мужиком, выходящим из своего номера. Мужик кольнул Димку глазами и улыбнулся.
- Пардон! - сказал Димка.
Неприятное чувство осталось от встречи. Не соответствовали друг дружке вежливая улыбка и цепкие оценивающие глаза. Такие глаза Димка встречал у "братанов".
Димка явился в номер к полковнику и доложил о том, что узнал от русиста.
Полковник был доволен.
- Значит, говоришь, хотят шарахнуть? - весело спросил, потирая руки. - Посмотрим-посмотрим! А что с ЦРУ?.
- Может быть, найду быстро! - пообещал Димка.
- А ты без "может быть"! - сказал полковник. - Тогда цены тебе не будет!
- Цена имеется у всего! - сказал Димка глубокомысленно. Распрощавшись с полковником, Димка отправился к администратору гостиницы.
Администратор - толстячок с кустистыми бровями и широким носом - наотрез отказался говорить о нужном постояльце. Но сторублевка, демонстративно положенная Димкой на стол, развязала администратору язык.
Было изложено все, что доступно служащему гостиницы: когда приехал и в каком номере живет, анкетные данные, образ поведения.
Анкетные данные были: дембель из Чечни, безродный, вырос в детдоме, зовут Феликсом, ищет место в мирной жизни.
Образ поведения тихий: не пьет, не буянит, девиц не приводит, в каких-то порочащих ситуациях не замечен...
Димка выслушал администратора и почувствовал внутри знакомое напряжение. Такое напряжение возникало в нем всегда, когда преследовал добычу, и добыча была близка.
Димка поручил Амбалу наладить слежку, и на другой день, стоило постояльцу выйти на улицу, в его номере появились две потайные видеокамеры...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Квартира Николашки и бабки Нюры преобразилась. А началось с того, что в гости явился полковник Петров собственной персоной.
- Ты меня прости, Животина! - сказал полковник задушевно. - Я уезжал, - отсюда и накладки! Будь я на месте, в твоей просьбе не отказали бы! И был бы с той, что тебе приглянулась!
- Где она сейчас? - спросил Животина.
- В специнтернате! - сказал полковник. - Мы туда всех отправили, с кем ты был!
- Привезите ее! - сказал Животина.
- Завтра же! - сказал полковник. - Пошлем за ней вертолет! Какого, говоришь, числа ты с ней был?..
За день и за ночь квартира превратилась - в техническом плане -в копию той, что была у Димки. Вдоль стены выстроились экраны. На них завели свои безмолвные танцы уже привычные для Животины разноцветные кривые. Что-то пощелкивало за стеной, - только тонкий слух Животины мог уловить это.
Бабку Нюру и Николашку хотели выселить. Но Животина воспротивился. И пришлось бабке Нюре ютиться в одной с Николаш-кой комнате. Себе бабка Нюра, естественно, оставила кровать. Никол ашка же спал на полу, что было для него привычно...
На другой день появилась женщина, ставшая причиной разгрома Димкиной квартиры. Ее звали Зоей. Молода была, беловолоса, худа. Черные, чуть раскосые глаза глядели пристально, не мигая. Голос был негромкий, будто всегда говорила только с самой собой.
- Эх милка, до чего ж ты костлява! - вздохнула бабка Нюра, ревниво оглядев пришедшую.
Зоя ничего не ответила на бабкин выпад. Может быть, даже не услышала его...
Большую часть дня Зоя просто сидела рядом с Животиной. Изредка Животина начинал ворчать. Тогда Зоя клала руку на его густую шерсть и тихонько поглаживала.
Похоже, иной близости Животина от Зои не добивался.
Бабке Нюре и Николашке это казалось странным. Частенько на кухне они перемывали косточки своему Вождю и его подружке. Николашка помогал: чистил картошку, подметал пол, мыл посуду. Бабка Нюра кашеварила. Готовить ей приходилось не только на "своих", но и на целую ораву обслуги, обычно скрытую от глаз Животины.
Впрочем, одного "обслужника" - врача в белом халате - Животина видел каждый день. Тот приходил после завтрака и с небольшими перерывами вел свои занятия целый день.
У него с собой был блестящий металлический шарик на черной неприметной цепочке. Поздоровавшись, врач доставал свой шарик из кармана халата и начинал его покачивать. Шарик, будто маятник, - влево-вправо, влево-вправо - летал перед глазами Животины и Зои.
- Зоя, дай ему руку! - приказывал врач. - Ваши воли объединяются в одну волю! Вы становитесь единым целым! Вы нерасторжимы!
Врач покачивал шариком... Помалкивал...
Зоина ладошка белела, - так она крепко была сжата.
- Животина, - говорил врач, помолчав, - ты силен не только физически! Твоя психика, твои желания так же сильны, как твои челюсти! Твоя воля так же зубаста! Чтобы укусить, достаточно захотеть укусить! Достаточно пожелать, и это будет все равно, что вцепиться зубами!..
Врач вытаскивал из кармана другой шарик, темно-красный.
- Смотри! - говорил он. - Ты видишь только его! Это цвет крови! Крови твоей жертвы! Сейчас она взлетит! Попытается удрать! Догони ее! Вцепись в нее! Но не зубами! Вцепись волей своей! Своим желанием! Сильно, очень сильно пожелай ее укусить! Смотри! Жертва уходит !..
Врач подбрасывал шарик.
- Хватай! - приказывал властно. Животина дергался, пытаясь прыгнуть вверх. Так происходило много раз...
Но врач был упрям. Он снова и снова повторял свои заклинания.
И наконец-то, у Животины получилось... Получилось, когда Животина на врача разозлился и вспомнил то чувство всемогущества, что было у него в "день бунта"..
Красный шарик вспыхнул в полете, и Животина привычно втянул в себя эту маленькую вспышку...
Вспыхнул и другой шарик...
И целая пригоршня шариков, подброшенных врачом...
Животина научился кусать не только зубами...

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Димка-шорник при всей своей рыхлости мог быть ловким, словно кошка. Что он и продемонстрировал: незаметно и бесшумно подобрался в толпе прохожих к "господину Феликсу" и крепко взял его под левый локоток.
Господин Феликс разочаровал Димку. Не вздрогнул. Не изменился в лице. Не побледнел...
Правда, голову он все-таки соизволил повернуть. И глянул на Димку искоса.
- Что надо? - спросил жестко. - Милостыню не подаю! "Голубым" не являюсь!..
- Ни того, ни другого! - сказал Димка вежливо. - Вам нужна информация! Она есть у меня!
- Слушай, козел, ты чего ко мне прилип?.. Я в Чечне тянул лямку! На таких, как ты, мне плюнуть и не заметить!..
- Ни в какой Чечне ты не служил! - сказал Димка напористо. - В Лэнгли ты лямку тянул! И нигде больше!
- Замочить тебя, что ли?.. - спросил Феликс задумчиво. - Ты кто такой?..
- Ты меня не боись! - сказал Димка. - Я сексот!
- Это что-то от секса? - спросил Феликс. - Или от сорняков типа осота?..
- Не юродствуй! - укорил Димка. - Тебе ведь нужен Животина?.. Я знаю, где он, и что с ним скоро произойдет!
- Почем продаешь?.. - спросил Феликс. Димка назвал сумму.
Феликс присвистнул. Некоторое время шли молча.
- Беру! - сказал Феликс. - Называй номер счета!
- Сбербанк! - сказал Димка. И назвал цифры.
Феликс вынул из кармана куртки плоскую коробочку мобильника. Раскрыл ее, будто книжечку. Потыкал пальцем в кнопки тонального набора.
- Борис Петрович? - спросил вежливо. - Это я! Перечислите, пожалуйста, двадцать тысяч! Немедленно! В Мушанск! Сбербанк! Счет номер...
Он безошибочно повторил цифры, сообщенные Димкой.
- Ну что? - спросил Димку. - Будешь проверять?..
- Обязательно! - твердо сказал Димка.
- Тогда на!.. - Феликс протянул мобильник.
- У меня свой есть! - сказал Димка уязвленно, доставая свой, не менее плоский.
- Светлана Ивановна! - сказал вежливо. - На мой счет должны поступить двадцать тысяч! Ну, не рублей же!.. Позвоните мне, как только... Уже?.. Спасибо!..
Он спрятал свой мобильник и улыбнулся Феликсу.
- Порядок! - сообщил весело.
- Ну!.. - напомнил Феликс. - Я жду!..
- Ах да!.. - спохватился Димка.
Он честно и подробно рассказал о местопребывании Животины и о планах русистов по убийству того же Животины с помощью зенитного комплекса...

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Животина мог сидеть взаперти, поскольку его изучали со всякими там научными и околонаучными целями. Животина просто обязан был сидеть взаперти, чтобы дать возможность себя исследовать...
А вот Зоя быть взаперти не могла. Молодой женщине, которая носила в себе плод, нужен был свежий воздух. Солнечный свет и свежий воздух имелись в изобилии на улице. Поэтому дважды в день рослый охранник выводил Зою на прогулку, и они прохаживались по соседним скверам, вяло перебрасываясь репликами или помалкивая.
С тех пор, как впервые побыла с Животиной, Зоя чувствовала, что словно бы спит наяву. Она была предана своей секретной службе, она гордилась лейтенантскими погонами, она хотела расти, хотела делать карьеру. Но ее пол помешал, ее женский пол и приказ начальства завели ее в какой-то неправдоподобный тупик.
Животина высасывал ее внешние силы, выматывал душу, заставляя участвовать в "кусании без зубов". Тот же, кто зародился внутри не и теперь там, внутри, существовал, был агрессивнее своего "папочки", - он высасывал Зою изнутри, отчего она была вечно голодной и вечно как бы недосыпающей, видящей все вокруг в тумане...
Когда охранник, идущий слева от нее, упал, Зоя, конечно, удивилась, но удивилась вяло, как бы через силу. Сперва она подумала, что охранник споткнулся и сейчас поднимется, ругаясь на чем свет стоит. Потом, стоя рядом с упавшим, она решила, что он перегрелся и получил солнечный удар.
Ни о чем другом думать было некогда. Потому что Зою вежливо и твердо взяли под руку и куда-то повели. И она пошла, ничего не понимая да и не стараясь ничего понимать.
Идти пришлось недалеко. Завернули за один угол, за другой... И вот она, машина... БМВ с затемненными стеклами...
Тот, что Зою привел, посадил ее на переднее пассажирское кресло. Сам уселся за руль. За все время, пока шли, ни он, ни она не сказали ни слова.
Куда-то ехали... Много петляли... Запоминать дорогу Зоя даже и не пыталась.
Подремывала, вдавив себя в удобную мягкость...
Потом ее привели в какую-то квартиру, очень загаженную и, наверное, необитаемую. Тот, кто ее доставил сюда, исчез. А Зоя осталась в обществе тюремщицы, - дородной старухи, на красном лице которой было много бородавок, поросших черными волосками.
Старуха тоже не сказала ни слова. Только мерзко захихикала, закрывая Зою на ключ.
Зоя подошла к окну... Высоко, пятый этаж... Отсюда не убежишь!.. Ну и ладно!..
Она улеглась на деревянную кровать, застеленную красным ватным одеялом, и заснула...
И во сне видела Животину, который громко выл и звал ее вернуться...

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Фил представлял себе развитие событий так. Он похищает Зою и тем самым дестабилизирует ситуацию вокруг Животины. Животина бросается на поиски и покидает хорошо охраняемую квартиру. Таким образом "миг-бриг" ( или "миг-бригада", или бригада быстрого реагирования) не понадобится, и вся операция в целом значительно удешевится. Животина, растерянный, лишенный равновесия, станет более доступным для контакта. Можно будет с ним поторговаться и купить его сотрудничество ценой Зонного возвращения. Можно будет подготовить и провести похищение. Тогда "миг-бриг" использована будет не для штурма, а для немедленной эвакуации контейнера с усыпленным телом...
Мешало Филу, в данном случае, лишь одно. Мешало желание русистов устранить Животину.
Чтобы предотвратить покушение на своего фигуранта, Фил поступил просто. Он позвонил сперва в горотдел милиции, потом в горотдел ФСБ и, изменив голос, слил туда и туда информацию, предоставленную ему Димкой. А на случай, если менты и ГБ-шни-ки друг друга переарестуют и не успеют вмешаться, Фил решил провести собственную подстраховку. Он решил, что, в крайнем случае, сам застрелит того, кто соберется ударить ракетой по окну...
В нужный день и в нужный час напряжение, разлитое в воздухе, было нешуточным. Все, вроде, было как обычно. Шумела автомобильная река, текущая по улице. Шелестели листвой тополя, посаженные вдоль тротуара. Небо было безоблачным, как над Испанией в достопамятный день...
Но в окнах Николашкиной квартиры небо как бы совсем и не отражалось. Они, эти окна, были похожи на сплошные свинцовые пластины.
И старухи, что толпились возле парадной, были как-то по-особенному нервозны. Они то и дело начинали шушукаться. То одна, то другая озирались с беспокойным видом...
Бабка Нюра говорила сегодня торопливее, чем всегда. Как бы взахлеб...
- Слушайте пророка, который послан Богом! Он говорит, что нужна новая революция?.. Значит, она и впрямь нужна! Несите эту весть! Передавайте из уст в уста! Новая революция будет как свежий ветер! Она выметет из кресел зажиревших чинуш! Раздавит как вошиков!..
Бабка Нюра хотела было всхлипнуть от полноты чувств. Некоторые из слушательниц заранее поднесли уголки платков к глазам...
И тут началось...
К дому подлетели два джипа. Из них выпихнулись русисты в камуфляжных одеждах. Последним выбрался верзила с ящиком зенитного комплекса на плече.
- Спасайте пророка! - завопила бабка Нюра. - Эти по его душу! За веру! За правду!..
Бабка Нюра кинулась на супостатов первой. За ней бросились в атаку остальные старухи.
Как черные вороны, налетели они на боевиков. Напирали, пользуясь численным перевесом. Махали кулаками перед носом у обалдевших парней. Норовили ногтями расцарапать щеки. Пальцами норовили угодить в глаза...
Так силен был их порыв, так неожиданен, что русисты оторопели. На тренировочных базах их учили сражаться с противником реальным. Но бить старух?..
Все равно, что бабушку родную! Или мать!..
Боевики замялись. Их наступательный порыв был на корню пресечен. Отмахивались осторожно, чтобы "одуванчиков" не покалечить...
Тот, что был с зенитным комплексом на плече, поначалу свой "ящик" выронил. Выронил потому, что старухи сорвали ящик с его плеча.
Потом он опомнился. Поднял свой зенитный комплекс. Привычно водрузил справа возле шеи...
Но тут...

Но тут завыли милицейские сирены, и к джипам подлетели три стареньких "уазика", битком набитые собровцами. Менты в бронежилетах и касках накинулись на русистов, как волки на ягнят.
Улица, блокированная другими ментами, вмиг опустела.
Собровцы укладывали боевиков лицами вниз, заводя их руки за спины и защелкивая на них наручники.
Воинственные старухи, в пылу битвы не поняв, что появилась "третья сила", попробовали было накинуться и на ментов. Но сразу ощутили разницу, потому что менты были безжалостны и укладывали бабок на асфальт так же, как матерых русистов. И наручники защелкивали так же...
Фил на другой стороне улицы вскинул длинноствольный пис толет и выстрелил в держателя зенитного комплекса. Но Фил опоздал на какой-то миг, и два выстрела прозвучали одновременно.
Одновременно Фил нажал на курок пистолета...
И русист нажал на спусковую скобу зенитного комплекса...

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

Врач вскрикнул:
- Кусай!..
Зенитный комплекс выстрелил...
И Животина накинулся на ракету своей волей, своей злостью, своим бешеным желанием мстить. Мстить всем за то, что увели Зою...
Ракета взорвалась в воздухе...
В миг ее взрыва Животина укусил врача и выпрыгнул в окно. Осколки разбитого стекла окружили его, как водяные брызги...
Взрыв ракеты бросил наземь всех, кто еще оставался на ногах. Кого-то посекло горячими кусками металла. Кого-то припечатало взрывной волной...
Бабка Нюра, упав лицом вверх, увидела, как Животина , вымахнув из окна, разросся на полнеба и впитал в себя сразу две вспышки: маленькую - из окна, и большую - из воздуха...
После этого бабка Нюра умерла, потому что у нее в двух местах был переломлен позвоночник, - в шейном и грудном отделах. Перед смертью она успела испытать блаженную уверенность в том, что Животина показал миру свою истинную - Божественную - сущность и теперь навеки воцарствует...
Животина в ярости озирался. Где Зоя?.. Куда ее могли упрятать?.. Кто осмелился?..
- Эй!.. - окликнула его людская фигурка, размахивая длинноствольным пистолетом. - Я знаю, где твоя женщина!..
Животина метнулся к человечку, который как будто бы прочитал его мысли. Ну давай же!.. Ну скажи мне!.. Уж я ее вырву из любых рук, из любых лап!..
В этот момент менты, перегородившие улицу в отдалении, опомнились от взрыва и открыли стрельбу.
Животина подлетел к человеку, нетерпеливо обнажая клыки, желая поторопить его своим рыком.
Но человек не успел ему сказать ничего. Ментовская пуля вошла человеку в левый глаз, превратив его в лужицу крови и слизи.
- Айм сорри!.. - прошептал человек, падая возле Животины. Животина в ярости куснул его и впитал в себя мгновенную вспышку.
Этот мир над ним издевается!.. Этот мир ничего не хочет ему давать!..
Ну что же! Он, Животина, все возьмет сам! Он, Животина, разнесет этот мир на клочки и, может быть, хотя бы в его обломках найдет свою Зою!.. Он, Животина, выполнит чей-то завет, чей-то приказ, который в нем живет и то и дело напоминает о себе. Отправь всех людей к Сталину!.. Отправь всех людей к Сталину!..
Настало время это выполнить!.. Настало время очистить Землю от заразы, именуемой людьми!.. Может быть, для этого Животина сюда и явился!.. Наверняка для этого!.. Только для этого и не для чего другого!..
- Зоя! - завыл Животина. - Где ты?..
И так страшен был его вой, и так громок, что слышен он был не только на этой улице, но и на всех прилегающих.
- Зоя! - выл Животина. - Откликнись!..
На другом конце города его женщина заворочалась во сне, будто ее что-то потревожило. Никто не мог ее освободить, потому что старуха-тюремщица помнила приказ Фила и только в его руки могла отдать пленницу.
Но Зоя об этом не знала...
И Животина об этом не знал...
Вокруг него свистели пули... Он превращал их во вспышки и поглощал...
Затем, разъяренный донельзя, он стал превращать во вспышки людей, посылающих пули...
Затем полыхнул крайний дом, и вся улица с быстротою света превратилась в единую протяженную вспышку, окруженную дымом и пылью...
Сотни людей исчезали, не успев ничего понять... Сотни домов...
Газ вырывался из гладко, будто бритвой обрезанных, труб и взрывался, и прибавлял ко вспышкам, не оставляющим после себя следов, "обыкновенные" пожары...
Вода выливалась из других труб, образуя озера и реки, превращая подвалы в омуты...
Короткие замыкания лишали людей электричества... Провисали оборванные провода... Новые очаги возгорания возникали в не тронутых Животиной домах...
Но таковых оставалось все меньше...
Улицу за улицей он уничтожал... Подскакивал к угловому дому... Опьяненный, набрасывался... И новая линия ослепительного огня перечеркивала город... И новая пустота оставалась после нее... Новый шрам, который еще некоторое время дымился...
Поначалу Животина вглядывался в окна уничтожаемых домов, надеясь в каком-то из них увидеть Зою... Увидеть и спасти...
Потом, одурманенный огромным количеством энергии, притекшей к нему, перестал вглядываться.
Только урывками думал, будто проклиная кого-то:
- Идите вы к Сталину!.. Идите вы к Сталину!..

ЭПИЛОГ

Взрыв огромной мощности прозвучал на том месте, где раньше был обычный среднерусский город Мушанск.
Гигантская струя дыма и пыли поднялась в атмосферу на двадцать километров.
Все сейсмические станции Земли зафиксировали этот взрыв. Все спутники-шпионы его многократно сфотографировали.
Военные вертолеты, посланные на разведку, не обнаружили повышенной радиоактивности. Спецкоманды в спецкостюмах , высаженные ими, взяли пробы воздуха, воды и грунта, провели экспресс-анализы на бактериальную обсемененность и химическое загрязнение.
Особенно тщательно обследована была воронка, уходящая вглубь на десятки метров.
На одном из ее склонов нашли человечьи кости, - гладкие, будто бы пролежавшие в земле много лет.
Тут же, на костях, находился труп волчицы. Старая волчица словно бы только что умерла и была нисколько не тронута тлением...
Полковник Петров, руководивший обследованием местности, не придал этим находкам никакого значения...

КОНЕЦ