Илья Рейфер (9 класс, школа № 634, СПб)

РАССКАЗ ИЗ ТРИЛОГИИ "ОТРЫВКИ"

Где-то на севере от Киева, Украина.
А от пригорода почти ничего не осталось. Так, несколько полуразвалившихся хибар, теперь почти заметенных снегом, и развалины местного универмага. Сугробы доходили до второго этажа магазина, и существовала вполне реальная опасность провалиться и не вылезти из снега только через пару часов. Крыша на втором этаже провалилась, и стенка теперь подпирала небеса. Из-за поднявшейся метели скрюченную фигуру, прислонившуюся к стене на втором этаже, почти не видно.
Лежал человек как-то странно – ноги подвернуты под себя, одна рука свисает вниз, через пробой в стене. Рука эта вся в крови, и кровавый след от нее тянется через весь этаж к остаткам лестницы. Судя по всему, человек приполз именно оттуда.
«Твою мать… Им делать нефиг, что ли?» - подумал лежащий.
Лежащего звали Войцех Смит, и его далеко нелестные мысли относились к стае мутированных собак, сидевших внизу у универмага. На метель, мороз и холод, этим странным гибридам волка с собакой явно было наплевать. Троих тварей уже покрыла снежная пыль, а они все сидели и сидели внизу.
Собак Смит встретил случайно, когда обшаривал близлежащие дома в поисках еды и патронов. Твари оказались очень умны, и очень хорошо знали главную слабость человека – патроны. Псы мастерски выманивали на себя выстрелы, и когда Смит остановился поменять магазин, одна из тварей вцепилась ему в руку. Только внезапно начавшаяся метель помешала псам разорвать Смита на части и дала ему возможность спрятаться в универмаге.
Смит скосил взгляд на раненную руку. Кровь уже перестала течь из-за действия яда, который содержали зубы пса. «Надо бы перекисью обработать» - лениво подумал Смит – «А то получится, как у Однорукого – забыл обработать рану и вколоть антидот, и через сутки проснуться с шерстью на руке. Одноруким, кстати, назвали его не из-за этого – руку с шерстью он отрубать побоялся, а вторую ему оторвало миной через месяц. Теперь подтереться в туалете сам не может, зато в драках одним ударом головы срубает – когти-то у него с метр длиной» - Смит засмеялся.
Когти с ядом… Сильно развитый ум…. Да и шкура какая-то особенная, пули «калаша» только с третьего раза пробивают. Что же это за твари такие? Откуда, вообще, все эти мутанты, аномалии и радиация? Обычный человек вряд ли стал бы задаваться этими вопросами, но у Смита был повод подумать над этим. Дело в том, что он – нет, не думайте, Смит вряд ли смог бы сам все это устроить, это было бы слишком банально и неинтересно, дело в том, что Смит знал, кто и по какой причине виноват в конце света. Он даже сам принимал непосредственное участие в подготовке конца.
… А ведь началось все очень просто, глупо и банально. Отец Смита, бывший в то время одним из резидентов РОАР – Российской Армейской Разведки – послал одного из своих агентов на поиски нужного ему человека. Человек этот нужен был отцу не по долгу службы – просто отцу нужны были деньги, а человек знал, где они находятся. Подвохов в деле было несколько – во первых, вместе с агентом отец отправил Смита (наверно, для надежности), во вторых, прикрытием для оперативников РОАР служил документальный фильм, и его надо было бы тоже на всякий случай снять. Третьим подвохом было место, где находился нужный отцу человек – таинственная и опасная Зона, прообраз всего того, что сейчас твориться на Земле. Впрочем, через некоторое время выяснилось, что подвохов было еще огромное множество – тайная секта, разумеется, стремящаяся к мировому господству, неожиданная информация о ракете ядерной боеголовкой, лежавшей рядом с чемоданом денег – все это и другие неприятности и подвохи резко закрутились в огромную воронку и выплеснулось в виде ракеты, стремительно несущейся к центру Вашингтона. Эта ракета и послужила поводом к Третьей мировой, чуть позже прозванной концом света.
Смит вздохнул, и вытащил из кармана небольшую черную коробочку. Конечно, очень не хочется это использовать, но стая псов явно собиралась стеречь Смита до конца света. Который, кстати, уже произошел – Смит вновь вздохнул, и нажал на кнопку на боку прибора. Аварийный маяк у Смита был одноразовый, и хранился на крайний случай. Теперь, возможно, кто-нибудь заметит его сигнал и придет на помощь – добрые люди тоже, хотя и редко, сейчас встречаются. А впрочем, помочь могут и не добрые – с тем что бы пограбить попавшего в ловушку путника…
«А ведь тогда я просто психанул» - признался сам себе Смит. Тогда, когда местонахождение денег стало известно и напарник Смита, одурев от жадности и чувства власти, бросился через всю Зону к кладу. Оставив Смита одного на базе. «Наверно, это Зона так влияет на человека» - подумал Смит – «Иначе я вряд ли решил забрать деньги себе, быстро собрал наемников и отправился вслед за Штирлицом. Да и Штирлиц (напарник Смита) до Зоны никогда не интересовался деньгами и не имел славу одуревшего от власти психопата. Наверно, это Зона обнажает в человеке все его худшие качества»…
Аварийный маяк мерно попискивал, давая знать, что сообщение отправлено в эфир. Смит полежал немного, и вскоре понял, что он замерзнет насмерть, если будет так лежать дальше и ждать помощь. Тогда Смит встал, вколол себе дюжую дозу стимулятора, перевязал рану (только сейчас понял, насколько остры зубы собак – одет Смит был в специальный армейский комбинезон, и собака умудрилась прокусить броневую пластину на руке), проверил «калаш» (если этот проклятый агрегат опять заест, я убью торговца – пообещал себе Смит) и пошел вниз.
…Первую собаку он пристрелил со спины, потратив почти половину магазина и шипя от боли в руке – отдача у «калаша» била прямо в раненное плечо. Потом была перебежка, очередь по другой собаке и судорожная замена магазина – не успел, одна из тварей перепрыгнула через мусорный бак, за который засел Смит и вцепилась в уже раненную руку. Мат в три этажа, Смит левой рукой достает из кобуры на левом бедре двуствольный обрез дробовика, не глядя наводит его на собаку и спускает курок. Дробь прошивают собаку насквозь вместе с рукой Смита, кровь из головы твари вместе с частью мозга окрашивает забрало шлема Смита. Еще одна собака возникает откуда-то слева, и получает свою порцию дроби в живот. Дробь не убила собаку, Смит хотел добить, но вспомнил о раненой руке и оставил собаку подыхать, истекая кровью и глядя на кишки, вылетевшие из разорванного живота…
«Мне опять повезло» - вяло подумал Смит. Первый раз ему повезло в Зоне, когда его бывший – да, к тому моменту уже бывший – напарник оправился после ударной волны от взлета ракеты, и не стал убивать Смита. Во второй раз ему повезло, когда Штирлиц привез раненного Смита в бомбоубежище и их не впустили внутрь, попросту перестрелял всех внутри и втащил Смита внутрь. Третий…
«А ведь он не выдержал» - с ужасом подумал Смит о Штирлице. «Тогда, в убежище, ему пришлось убить очень многих, и один из выстрелов попал в мать с ребенком. Мать умерла, а ребенок выжил. Штирлиц пожил с ребенком несколько дней, и, наверно, вспомнил всех, кого он убил, и подумал, что у них всех были дети, и сами они были детьми, и матери у них были, и что он(Штирлиц) заплатил слишком большую цену за свою и Смита жизнь… Вот почему он первый попробовал выйти на поверхность. Выйти и застрелиться – Штирлиц не вернулся, и через пару дней Смит нашел его труп и закопал».
Впрочем, Смит не смог осознать все, что он понял, подумать о своей жизни и ошибках в ней – через пятнадцать минут ходьбы он налетел на группу боевиков и получил пулю в лоб. Впрочем, такова судьба почти всех людей в этом мире – пожить немного, попытаться понять или осмыслить происходящее, и умереть. Потому что, стараясь взвесить цену своей и чужой жизни ты начинаешь думать, стоит ли нажимать на спусковой крючок или нет. И обычно не нажимаешь, получая пулю от кого-нибудь другого. Цена жизни в этом мире стала слишком низка.