ИСТОРИЯ ПРОШЛОГО

 

Часть 1. Запутанные пираты

ГЛАВА 1. НА ОРЛЕ

 

Все началось с того, что на моем корабле Орле появился пират Дракон. Мы были в Балтийском море. Страшный, злой и дерзкий, Дракон захватывал множество кораблей, уводил капитанов в плен, (что угрожало мне; ведь я – капитан Орла), он грабил богатые суда; на этот раз он покушался на Орла. Наш корабль отличался среди лучших кораблей Подмосковья. Не первый раз он в море.

Я дала команду всем покинуть корабль. Сама же осталась. Пират нападал на корабли один, но побеждал всех. Я поняла способ победить его. Один на один – он должен бояться этого приема. Победу одержала я.

Но это не все – матросы и боцман до сих пор вспоминают мою странность. Три дня, по два-три часа я сидела в трюме, и думала. Однажды я позвала штурмана Тину, и показала ей тайник. Я сказала ей, что в нем лежит богатство Орла – четыре мешка золота. Иногда Тина перекладывала золото.

Через две недели, не смотря на свою молодость, я ушла в отставку. Капитаном я назначила рулевого Соню. Распрощавшись с друзьями на Орле, я ушла с дорогого мне корабля. Но через два месяца, когда я вернусь на этот корабль, о нас, мне, капитане Марии Дикой, о матросе Кате с ее боевым котом Пушком и боевым щенком Тяпой, о рулевом матросе и капитане Соне Воловик, о главном штурмане Тине узнает весь белый свет. Я отправилась в логово к одному очень сильному и опытному пирату Людоеду. Ну, понятно, я переоделась пиратом, а капитанскую одежду спрятала. Я стала капитаном на пиратском корабле. Теперь моей задачей было – захватить Орел. Но еще одна тонкость – я знала, что кроме Орла у моих друзей есть еще один небольшой катер – Друг. Вот этот Друг стал опорой моего плана…

Мы захватили Орел, поставили на нем пиратский флаг. Мои друзья не узнали меня под пиратом. Они перешли на катер Друг. Между тем мы захватили японские суда, добротные и богатые.

Однажды мне понадобилось золото. Штурман Тина перепрятывала его с места на место, но на катер Друг не забирала. Я не знала, где оно. Именно сейчас я поняла кое-какую ужасную вещь. Я, под видом пирата, вместе с моим напарником украла своего матроса Катю. Я требовала выведать у Тины, где золото. Что думаете вы? Катя согласилась. Я поняла, что она могла предать меня тогда, когда я была капитаном на Орле, в любой момент. Но Тина не говорила, где золото… Мне пришлось отлучаться на катер моих друзей.

Пока я надолго отлучилась, происходили ужасные вещи. Мой напарник творил дела, на которые способен любой пират, но это сильно испортило все мои планы. Катя приплыла ко мне на шлюпке и закричала:

– Он предал тебя! Он предал тебя!

Я поплыла к Орлу на лодке, но не поднималась на него, а так, снизу вверх поглядела, и увидела ужасную картину: вторым капитаном пиратского Орла стал молодой пират, моложе меня, а мой напарник служил ему. Он предал меня, и даже после короткого разговора он подтвердил мне:

– Да, я предал тебя!

– Ты предал меня, а я предала тебя! – со злости закричала я ему. – Я капитан Мария Дикая, я капитан не пиратского Орла!

Это я сделала зря. Было утро, а вечером, в тот же день пират взял меня в плен, к тем, кого когда-то мы с ним вместе грабили и сажали туда, в трюм, в «тюрьму». К счастью, там не было ни одного нашего, с Орла и с Друга. Но есть одно но: я заключила дружбу со всеми, кто был в плену. Тех, кто хотел в будущем плыть вместе с нами на Орле, тех я обещала взять с собой, а тех, кто хотел домой, я обещала отпустить.

 

 

ГЛАВА 2. ЛЕРА

 

Пленных было так много, что трюм разделили на три части. Когда пират первый раз взошел на Орел, а мои друзья убежали на катер Друг, они забыли взять мою дочь Леру. Она осталась сидеть в трюме, а когда стали появляться пленные, мы разделили трюм на три части. Боковые части – для пленных, а середина – для нас, хозяев Орла. Лера сидела в левой боковой части трюма. Мой напарник, когда ограждал части, не заметил ее. Так она была заперта, но не пленная. Меня заперли на правую сторону. Я знала, что Лера тоже в трюме. И знала, что в тайнике, где раньше хранилось золото, дыра. Я могла пролезть в эту дыру. Заключив дружбу с пленными, я вылезла из дыры наружу и начала ползти. Я ползла, потому что корабль плыл быстрее меня, и плыть по воде я не могла.

Я подползла к тому месту, где должен быть еще один тайник. Мне казалось, что он был пуст. Я прорезала в тайнике дырку, как в том, но открыть не могла, и дырку в дверце прорезать было очень сложно. Я просверлила маленькую и негромко позвала:

– Лера! Лера!

Она услышала и пошла на голос.

– Лера! Открой тайник! – продолжала я.

 

– Мама! Это ты?

Я услышала тонкий голос своей дочки. Она открыла тайник, и я увидела ее. Боже, как она изменилась! В последний раз я видела ее такой хорошенькой девочкой с золотыми волосами и голубыми глазами! Теперь же она в шесть раз похудела, была бледна, огромные глаза смотрели на меня так странно, но видно было, что она счастлива. Лишь она узнала меня. Она смотрела на меня с грустью, так же сказала:

– Мама, ты стала пиратом?

– Вовсе нет! Я разоблачала пиратскую тайну, но, видишь ли, неудача… Он предал меня.

– Кто – он?

И я рассказала ей про то, как я ушла в отставку, как вспугнула своих друзей и они забыли про нее, уйдя на катер. Как мне нужно было золото, я плавала к ним, они меня не узнали. Как я предала пирата, как тот предал меня, как он взял меня в плен. Дальше Лера сама знала.

Потом я заключила дружбу с пленниками левой стороны. Теперь я готовилась к атаке. Пират набрал себе людей. Мы должны были бороться. Я переоделась капитаном Орла. Лера тоже заменила одежду – старая совсем износилась. Люди-пленники и я выбирались из дыры, а Лера из отверстия, в котором проходила кошка. Она играла здесь главную роль: должна была отвлекать пиратов и спускать якорь.

 

 

ГЛАВА 3. АТАКА

 

Мои люди воевали. Я поплыла к катеру Другу. Я торопилась. Наконец я подплыла к нему и свистнула. Меня услышали и спустили якорь. Я поднялась. Меня узнали.

– Плывите к Орлу! Он наш! – сказала я. Друг зафиксировал Орла вдалеке. Соня Воловик вместе с Тиной взяли управление на себя. Я отдыхала в каюте. Никто не обиделся на меня, что если мы победим, я стану капитаном Орла.

Мы подплыли к Орлу. Лера спустила нам якорь, но я попросила ее подождать немного. Я, благодаря дыре, пробралась в трюм. Там, с помощью ножа я вырезала стены, которые ставил мой бывший напарник. Потом я поднялась по лестнице наверх. Я свистнула и крикнула:

– Люди мои! Отныне я ваш капитан! Я – капитан Мария Дикая!

Я покосилась на пирата и на его капитана, и уже не так громко, но все же звонко и убежденно:

– Предлагаю всем, кроме капитанов и боцманов спустится вниз. Место для борьбы очищено.

Пират и его капитан кивнули в знак согласия. Все, кроме меня, Тины, Людоеда и его капитана высыпали туда, куда хотела я. Мы же остались одни. Я дала Тине капитана, потому что он был ее возраста, с ним ей легче воевать. Себе я взяла своего Людоеда. Он был старше меня, но надо было его победить.

 

* * *

Тина расправилась с капитаном-пиратом. Он лежал у ее ног связанным, а она стояла над ним гордо: руки в боки, ногу – на грудь пленнику, которого раньше так боялась, что сразу сдалась, отдав Орел «нам, пиратам». Я стреляла по пирату, ранила его много раз, но убить его не могла, и он не сдавался. Должна сказать, что во время боя, капитан пиратов скинул мою Леру за борт. Я не могла пережить такого горя. Пират начинал атаковать, но я не сдавалась. Но победить я его уже не могла. И тут, вдруг, откуда ни возьмись, появилась Лера… не просто Лера – Лера с пистолетом. Я чуть в обморок не упала. Но пират не заметил. И тут прогремели сразу три выстрела – мой, пиратский и Лерин. Пират промахнулся, я попала ему в грудь, а Лера попала в спину. Наверно, внутри у пирата пули столкнулись, и прогремел маленький взрыв. Пират погиб. Мы с Тиной и Лерой сначала отнесли главных пиратов к их людям, чтобы они сдались, потом скинули за борт. Пираты сдались и уплыли, мы даже не дали им лодки. Будь что будет.

Я попросила Леру рассказать, как получилось, что ее бросили за борт, и в тот же момент она оказалась живая и невредимая на борту корабля? Лера согласилась.

– Когда я узнала, что будет атака, я сразу угадала твои мысли, мама – начала моя дочь. – У меня возник план. Я попросила Соню сшить такую же куклу, как я. Когда кукла была сшита, я спряталась, а куклу подсунула пирату, что бы он в нее выстрелил. Она упала за борт, что бы пират опешил, когда увидит меня. Пират не увидел, но это даже и к лучшему: он мог бы и не опешить, не растеряться и убить настоящую меня.

 

 

Часть 2. Остерегайтесь…

ГЛАВА 1. ОПОЗДАЛА!

 

Моя племянница Настя сказала мне:

– Маша, приди на Коршун завтра, в 13:00. Коршун – красавец, просто чудо корабль! Он отходит в 13:30. Идет в Бермудский Треугольник. Ты хотела туда плыть…

Да, я хотела плыть в Треугольник, потому, что там много подводных кладов. Лично мы – капитан Мария Дикая, (я), рулевой Соня, матрос Катя, штурман Тина, юнга Мария, юнга Гриша, юнга Ярослав и юнга Лера нашли таких пять. И у нас пять мешков драгоценностей… Не даром Сокол и Орел так красивы!

Сокол и Орел – наши корабли. Но Орле мы плавали не раз; недели две назад он был гвоздем такой истории, что пираты – Дракон и Людоед, перестали грабить корабли и сгинули в море. Тогда мы с ними воевали на Балтийском… Тина сейчас на Орле в Подмосковье. Мы сейчас в Москве.

Сокол был гордым и величавым, но менее знаменитым. Зато Мария – моя дочь – любила в море проводить вечера на палубе Сокола, либо читая книгу, либо любуясь закатом, о чем-то размышляя, либо рисуя вечернее красное море… На Соколе я хотела поехать в Треугольник за добром, потому, что моя мечта – быть капитаном флота, который мы же смастерим – «Морской Волк». Я собираю корабли, и у меня есть Друг, Орел и Сокол. Добро я собираю, что бы заказывать корабли и присоединять их к моему будущему флоту.

Я согласилась поехать с Настей. Во первых – посмотрю на этот Коршун, во вторых – поищу клады, в третьих – побуду в другом коллективе, что очень люблю – быть с людьми, которых видишь очень редко, как например Настя – капитан Коршуна, Миша – ее брат, штурман Коршуна, Дима – Сонин брат, рулевой Коршуна, Митя – Тинин брат, матрос Коршуна. Когда я сказала Кате, что еду в Треугольник на Коршуне, она обиделась и сказала, что вызовет Тину, и они с моими детьми сами на Соколе поедут в Бермуды.

На следующее утро я поссорилась с Ярославом, моим сыном. Я сказала ему, на каком корабле я плыву в Треугольник, а он увязался за мной. Настя не могла взять его на Коршун, но он настаивал на том, что бы его взяли на Коршун. Он думал, что это прекрасный корабль, (и он не ошибся!).

Потом об этом же и с Лерой поругались…

Из-за них я опоздала на Коршун. Я была в гавани в 13:25. Оставалось пять минут.

Я увидела великолепный корабль, нет счета Орлу и Соколу. Попробую описать…

Белые паруса, строгая мачта, весь корабль изрезан старинными узорами, а на парусах нарисовано красное солнце.

Коршун был уже на воде. Собирался отчалить от берега.

Коршуна окружали маленькие баржи, словно провожали. Если посмотреть сверху, то увидишь квадрат из восьми барж. Девятым был Коршун. Он был в правом верхнем углу квадрата.

Я бросилась догонять его, как коза, прыгая по соединенным крышам барж.

По канату но первую… по канату на вторую... по петлям на третью… Вот канат, который сцепляет последнюю баржу с Коршуном.

Я протянула руки, что бы схватить его, но не удержалась и упала в воду. Зная, что когда баржи поплывут, они просто зарежут меня, я как можно скорее стала уплывать. Мысли о Коршуне мигом меня покинули. Я хотела жить, жить, жить, для смерти я была еще слишком молода.

Я плыла под водой стремительно, как стриж (на камере замедленного движения). Мне казалось, что я бы сейчас обогнала Коршун и все восемь барж, и, может, так оно и было бы, если баржи и Коршун соревновались со мной. Но они об этом и думать не желали, и я так и не узнала, могла ли я их обогнать или нет.

А когда я вынырнула из воды, то оказалась в другой гавани, где в море уходили обыкновенные корабли, и наши – редко – подмосковные Орел и Друг, и часто –московский Сокол.

В гавани стоял красавец Сокол.

Сейчас рядом с Соколом стояла лодка, которая отличалась от других лодок тем, что имела тесную каюту, слабый мотор и неказистый руль. Названа она была по дурацки: «Не страшно нам бедствие», причем «бедствие» было написано на положенном месте, а все остальное – с боку. Я сразу поняла, что это Катино «лодко», (оно среднего пола).

Катя возилась на Нестрашнонамбедствие.

Мне было плохо. Так быстро я никогда не плавала. У меня были стресс и истерика, я задыхалась.

– Катя… я… здесь... помоги… мне… и я… все… тебе… расскажу… – еле смогла произнести я, так, что бы Катя услышала меня.

Катя увидела меня, что-то пробормотала себе под нос, (а это было: «Ты правильно поступила, что не поплыла на Коршуне, но я тебе не прощу того, что ты грубо отказала мне в труде… моя месть будет велика!»)

Она что-то крикнула Соне, которая в это время на Соколе что-то делала с рулем, (а именно – чинила его втайне от меня, так как сломала пятнадцать минут назад), и та спустила якорь. Я залезла на Сокол, и Соня, как будто моя заботливая мать, уложила меня в постель в каюте, накрыла одеялом и принесла мне чашку горячего чая с лимоном и пастилу. Я охотно все это съела и забылась. А когда проснулась, все рассказала Соне и Кате. Соня вдумывалась в мой рассказ, а Катя всеми силами пыталась показать мне, что не слушает меня, но я знала, что она внимательно слушает, и всеми силами хотела показать ей, что я во время своего рассказа ничего не замечаю. И даже когда она разбила мою любимую китайскую чашку, мне пришлось не шелохнуться. И тогда она быстренько убрала осколки, сбегала в магазин и купила такую же, новую, и поставила на место старой. Она разбила мою чашку нечаянно. Ох, ну и хитра же моя сестра!

 

 

ГЛАВА 2. ШТОРМ.

 

Я решила поехать на Соколе в Б.т. с Соней и Катей. Тину мы не вызвали.

Все реже я думала о Мите, Диме, Насте и Мише – моряках на корабле Коршун.

Мы отбыли. Настроение у меня было прекрасное, только вот одно было неладно: с Катей мы поссорились и не помирились. Ужасно, когда ты в ссоре с кем-то, а с сестрой особенно. Мы с Катей ни о чем не разговаривали. Сейчас она на Соколе была как штурман, вместо Тины. А Соня вела Нестрашнонамбедствие, которое как собачка бегало за хозяином – Соколом.

Мы приближались к Бермудским островам. Все неспокойнее было море. Был сентябрь. До льда нам надо было вернуться домой, в Россию, Соне – в Зеленоград, Кате – в Орел (город), погостить у Тины и Мити, а мне – в Москву, в столицу родную.

Мария и Гриша были на палубе, когда начался шторм. Небо помутилось, солнце ушло за тучи, небо прорезала молния и ударила в Нестрашнонамбедствие.

– Шторм! – закричала Мария. – Гришка, шторм! Соня горит! Соня горит!

Гриша донес мне о буйном незваном госте. Я бросилась спасать Соню и Нестрашнонамбедствие, и Катя так же. И мы спасли Соню и кораблик! Но врать не буду, из них никто не остался целым и невредимым. У Нестрашнонамбедствие отвалились 12 букв, осталось только 8. А Соня получила столько же ожогов, сколько осталось на Катином лодке. Я распорядилась, что бы Катя ушла на Бедствие (чем очень ее разозлила). Мария должна лечить Соню, а я – вести Сокол.

Соня пошла на поправку. Мария последнее время очень привязалась к Соне, потому, что та была веселая, шаловливая и радовалась жизни на каждом шагу. Мария была полная противоположность Сони – тихая, задумчивая, и они сходились только на одном: обе всегда радовались жизни и были ужасные фантазерки.

Однажды Лера спросила Марию:

– Кого ты больше всех любишь?

– Маму, Соню, тебя, папу и Гришку с Ярославом.

Я услышала этот разговор и вспомнила, как когда Марии было шесть лет, я спросила ее:

– Кого ты больше всех любишь?

Она сказала:

– Тебя, папу, Гришу и Ярослава.

 

Соня опять отошла на Бедствие, а Катя вернулась на Сокол. Мы дулись друг на друга. И самое главное, я хотела подойти к ней, сказать: «Кать, хватит дурака валять! Давай помиримся и будем жить дружно!». Но она не подпускала меня к себе, и все наши самые супер-необходимые договоры передавались через Леру. А обыкновенные дела мы решали сами по себе.

Юнгам корабля Сокол жилось не лучше. Катя говорила одно, а я другое, и мои бедные дети метались по Соколу с утра до вечера с маленьким пятиминутным перерывом на обед, а так без отдыха. Мои дети стали бледные, тощие, похожие на голодающих змей, но в зеркало они не смотрели, и друг друга не смотрели, и не знали об этом. Я их тоже почти не видела, потому, что либо вместо Сони стояла у руля, когда этого не делала Катя, либо изучала направление, а Катя в это время стояла у руля.

Позже я узнала, что мои дети ночью собирались на палубе Сокола и обсуждали личные вещи. Я поняла, что дети были умнее взрослых. Они сохраняли дружбу, а это было главнее всего. Главнее даже этого шторма, Кати и меня.

Однажды, когда у Марии была единственная минутка отдыха, и она присела на стул полюбоваться морем, тут как из-под земли выросла Катя, и, что бы насолить мне и Марии, дала команду:

– Поднять паруса! Полный назад! В Москву! Столица ждет!

Катя не оценила Марию до сих пор. Мария не такая уж и дурра, что бы не с того, не с сиво уплыть в Москву, не найдя не одного клада.

– Был приказ капитана? – спросила она.

– Был! – по привычке тряся руками, сказала Катя.

Я услышала этот разговор и пришла.

– Не было никакого приказа капитана! – сказала я. Я так посмотрела на Катю, что та победила в себе ложь, и в ее молодом уме воцарился страх.

В ту же ночь я нашла клад в два мешка драгоценностей. Со мной была только Мария, она видела это богатство. Я попросила ее никому не говорить о кладе, но тщетно. Мария разболтала Грише, тот Яроославу, Ярослав – Лере, а Лера – Кате.

 

 

ГЛАВА 3. ТО, ЧЕГО НАДО БЫЛО БЫ ПООСТЕРЕЧСЯ.

 

В это утро я проснулась не в каюте, а в трюме. Я лежала на раскладушке, и рядом с моей стояли в ряд еще четыре. Я пригляделась; на этих раскладушках спали четверо детей – два мальчика и две девочки. Старшая девочка была бледной, худощавой, у нее были длинные густые коричневые вьющиеся волосы, густые брови. Старший мальчик был светловолосый, у него тоже были густые брови, а лицо бледное, вытянутое, с неправильными чертами. Младший мальчик был темноволосый, брови были лишь чуть-чуть намечены, веки блестели от давно не просыхающих слез, он судорожно вздрагивал во сне. Младшая девочка была светловолосой, бровей не было видно, а лицо выражало такую тревогу, тоску и печаль, что я прослезилась.

И все же я узнала этих детей. Это были мои дети…

Все они крепко спали. Я стала терять сознание, мне было плохо, ужасно! Как я могла не уследить за Марией, Гришей, Ярославом и Лерой, как могла сделать их такими?!

Но это все было только начало. На полу лежал большой чемодан, и на него была прикреплена записка:

«Моя дорогая сестра! Мне очень жаль расставаться с тобой, но ты теперь не капитан Сокола. Я, как капитан и твоя сестра, прошу тебя не выходить из этого трюма в течении всей поездки. Я получила все, что хотела, через твою дочь. Она рассказала мне, что в тайнике лежат два мешка богатства. Не беспокойся! Сейчас пустые мешки все еще лежат там. Ты можешь пойти и забрать их, и сшить из них одежду твоим детям. Ты никогда не взойдешь на палубы своих кораблей. Мне очень жаль. Остаюсь твоей сестрой. Катя».

Но это тоже начало. Я только сейчас заметила, что моим детям нечего одеть. А на полу валялся синий сверток.

Это было то, что над было одеть мне.

Представьте! Это была всего лишь середина! Когда я посмотрела в иллюминатор, я увидела огромный корабль, и этот корабль был ужасен! Его парус был похож на Лерину майку: этот парус был сплошь усыпан сердечками и самыми откровенными посланиями влюбленных друг другу, (на Лериной майке было просто написано «любовь»; парус этого корабля хуже). Назывался этот корабль «Полк».

Я сходила в мою бывшую комнату тайком, что бы Катя не увидела, достала одежду моих детей и бросилась в трюм. Мне было очень плохо. Моя сестра, родная сестра предала меня!

Я разбудила Марию, Гришу, Ярослава и Леру, все им рассказала. Я старалась казаться строгой, что бы они не увидели набежавших на глаза слез.

Я вышла с моими детьми на палубу. Стоял сильный ветер, мои распущенные волосы, волосы Марии и Леры и наши платья рвались туда. Это выглядело очень трагично – бледная женщина с каменным лицом и четверо некрасивых ребят, стоящих перед ней.

Меня осенила невеселая мысль, но мысль, которая спасет нас от заключения.

Я достала из тайника пустые мешки из грубой шерсти, собрала вещи, (таз, иголку с нитками, ножницы, компас и пять полотенец), и мы, по тросу, который теперь соединял Бедствие с Соколом, спустились на Катино «лодко». Она отняла у меня Сокола, а я отниму Бедствие. Хо-хо, посмотрит она на пустое море! Я прекрасно знала, что Бедствие очень дорого Кате, и если кто-то отнимет его, то она утопится в море. Я знала, что Катя просто для виду это говорит. Ей дорога жизнь так же, как и мне. И если я не утопилась в море, когда у меня отняли Сокола и будущий флот Морской Волк, то она не утопится, если я отниму у нее Бедствие.

Я смело отвязала трос, соединяющий мое Бедствие с Катиным Соколом, и встала у руля. Мои дети побежали в каюту.

И вдруг я вспомнила очень важную вещь. Я вспомнила, что мы не запаслись продовольствием. Может, остались еще Сонины припасы?

Нет, Сониных припасов не было. Осталась только канистра с водой.

Мне показалось, что без еды мы можем потерпеть. Я решила сразу поплыть домой, что бы как-то восстановить пропущенные старания: вызвать Тину, объединиться с Настей, и построить новый флот Морской Волк. Мне все равно, кем я буду в этом флоте, пускай даже юнгой, но зато он будет, будет! Еще не все потеряно!

А еще надо как-то доказать Кате, что она не права. Ладно, фиг с ней! Потом все обдумаю.

Но у меня в душе было тревожно за Катю. Она же моя сестра! И что она сейчас думает обо мне? Она младшая, она маленькая, с нее нечего взять! Это она из гнева. Бывает, когда она ненавидит меня. Бывают такие минуты. Но бывают другие минуты! Когда она любит меня всем сердцем! И я ее люблю!

 

 

ГЛАВА 4. СПАСЕНИЕ!

 

Я стояла у руля до вечера. Я не знала, что происходило в каюте.

Поднялся шторм, и он не утихал четыре дня. Я поняла, что слабый мотор Бедствия не выдерживает, и отдалась воле ветра. Мне казалось, что мое «лодко» вот-вот разобьется в дребезги о коралловые рифы. Но Бедствие чудом лавировало между камнями. Я распорола мешки и получила четыре одеяла. Ночью я спала с Лерой, Гриша с Ярославом, Мария – одна, и из четвертого одеяла я сшила теплую куртку огромного размера, что бы на случай холода все мои дети завернулись в нее.

Однажды я спала очень долго. Лера вышла на палубу, воспользовавшись тем, что я сплю. Мария вышла за ней, присмотреть, что бы та не упала в воду а мое «лодко» не зарезало ее. И тут они увидели его… Они увидели спасение! На горизонте стоял роскошный корабль.

В этот момент буря улеглась, и девочки поняли, что этот роскошный корабль – единственное спасение. И они взялись за руль…

Помогать им взялись мальчишки. Ровно через час мы подплыли к кораблю на такое расстояние, что бы можно было докричаться до моряков с этого корабля.

Только тогда я проснулась. Я посмотрела вокруг. Моих детей в каюте не было. Я сразу поняла, что что-то случилось, что они все вместе высыпали из каюты.

Я тоже вышла на палубу. И замерла. Прямо перед нашим скромным «лодко» стоял роскошный корабль. И назывался он Коршуном!

Я крикнула так, что Бедствие вздрогнуло. На Коршуне меня услышали. Митя подошел к борту и закричал:

– Это же Маша! Со своими детьми! Глазам не верю! На самоделке Бедствие!

– Спусти якорь, Митя! Эта самоделка соответствует положению.

Митя спустил якорь. Незаметно подошли Настя, Дима и Миша. Я рассказала им все…

Мы придумали план: переоденемся пиратами и спрячемся на Коршуне. Настя переоденется мужчиной-торговцем и будет продавать Кате Коршун, кишащий «пиратами». Катя никогда не видела Коршуна, и, я уверенна, она его купит. А цена такова: девять мешков золота. Пять – наши богатства, два – Сокол, два – Полк. Настя на лодке отплывет куда-нибудь, а мы выскочим из укрытия, окружим ее, играя ножами. Что Катя скажет? Что она подумает? Интересно будет знать! Но мы ее не убьем. Мы ее посадим в трюм, а потом, на второй день, придем к ней с ножами, как будто хотим ее убить, зажмем в угол, а потом, вдруг, по моей незаметной команде оторвем бороды, усы и парики, и Катя увидит меня, Митю, Диму и Мишу, Марию и Гришу.

Сказано – сделано. Мы переоделись пиратами и затаились на Коршуне. А Настя продавала свой корабль Кате. Я увидела Катю на палубе Коршуна. Настя отплыла. Мы выскочили. Катя опешила. Но мы времени не теряли.

На какой-то момент мне стало жалко Катю, но я сразу же вспомнила, что мой план не такой бесчеловечный, как ее план, и, в конце концов, мы же просто шутим!

Мы связали Катю по рукам и ногам и бросили в трюм.

На следующий день мы вошли в трюм, с ножами наготове. Катя заплакала, а мы загнали ее в угол, и приостановились.

– Чего вы ждете? Не мучайте меня! Убейте сразу! – всхлипывала Катя.

Я еще немного помедлила, а потом дала незаметный знак. Мы все по одному – сначала Митя, потом Миша, потом Дима, потом Мария, потом Гриша, потом я – сняли усы, бороды и парики. Катя улыбнулась:

– Вы только пошутили!

А потом она заплакала. Я, как заботливая старшая сестра, уложила ее в самую лучшую кровать в каюте, (которую разрешили мужчины), принесла чаю и пастилы. Катя все это с удовольствием съела и забылась. А когда она проснулась, (на Соколе), то рассказала, что в первый момент, когда «заключила» меня, она себя чувствовала хорошо. Но потом ее стала мучить совесть. И Соня упрекала все время. Потом она уплыла на Бедствие к себе, в Зеленоград, к своей маме – тете Любе. Катя решила попросить у меня и детей прощения, спустилась в трюм, а меня и детей там не было. Катя заплакала. Потом, через неделю, она увидела Коршун, и один мужчина, (Настя), его продавал. Катя купила его. А он кишел пиратами!

– Маша, ты простила меня? – спросила Катя. Я не нашлась, что ответить, просто обняла ее, и она все поняла. Полк мы подправили – он стал Волком, да и парус поменяли. Этот стал главным кораблем. А через несколько дней мы были: Катя и Митя – в Орле. Соня и Дима – в Зеленограде, я – в Москве, так же, как Настя и Миша.

 

 

Часть 3. Не в море!

ГЛАВА 1. ПИРАТ ИГОРЬ АРИНКИН

 

По Москве бродит эпидемия. Заболели все наши, кроме Кати и Миши. А они тут же получили сигнал «SOS», из Б. т. и уехали в море!

 

Катя и Миша плывут по Бермудскому треугольнику. Опять он! Пару месяцев назад Катя и Миша были здесь! Тогда они приобрели корабль Волк. А еще Соня купила на мешок добра корабль «Стрела», и, кстати, сейчас Катя и Миша плывут на нем! Хороша Стрела. Красавица! Светло-каштановая корма, белый парус с рисунком Москвы. На парусе написано «МОСКВА РОДИМАЯ». Стрелу Катя любит так же, как и Бедствие. Бедствие – маленький кораблик, если его только можно назвать кораблем. Это «лодко». Оно среднего пола. Катя сама построила его, потому, что она мечтает плавать на Бедствие, как бравый матрос или штурман, и будут у нее только день и ночь, закат и рассвет, шторм и ведрышко. А больше ей ничего не надо!

Но перейдем к реальности. Катя матрос, когда здесь Тина, она штурман, когда Тины нет. А сейчас ей выпала доля быть капитаном! Классно, правда? Мишка штурман… Хорошо бы еще кого-нибудь!

И этот «кто-нибудь» сразу заявился, только из-за этого Катя перестала быть капитаном. Этот «кто-то» был пиратом. Да-да, он был пиратом. Сейчас он со своей матерью спасался бегством на какой-то жалкой полуразвалившейся лодке, за ним охотились. Если бы я не заболела, он давно уже сидел бы у меня в тюрьме. Но наивная Катя не посадила его в тюрьму, и это сослужило ей добрую службу, когда она стала… Но нет, нет, я не скажу об этом вам раньше времени!

Катя спасла ему жизнь. Она не знала, что он пират, хотя он был одет в старинную пиратскую форму. Лодка стала разваливаться, а Катя спасла его, – спустила якорь и вытащила. Он ей понравился. Этот пират был знаменит, Катя знала, что есть такой пират, которого зовут Игорь Аринкин по прозвищу Змей, он затопил 50 судов и 50 отдельных кораблей. За ним охотились. Но Катя не знала его в лицо.

Катя попросила мужчину, которого спасла, назвать свое имя.

– Игорь. – Неохотно признался мужчина.

– Расскажите подробно, кто вы! – настаивала Катя. Мужчина помолчал, а потом сказал холодно и тревожно:

– Вы – наивный человек! Я знаю вас. Если бы здесь была бы ваша сестра, она бы давно… Ладно, скажу. Я не совру. Удивитесь моей честности. Раньше я был жестоким, потому, что у меня была жестокая судьба. Я делал ужасные дела вместе с моей матерью. Только однажды весной я влюбился. Да, я влюбился в одну девушку, которую звали Сара. Я не буду говорить ее фамилии, тогда вы не дослушаете до конца! Я полюбил ее, и она сказала мне: «Погляди на себя другими глазами!». Я поглядел и увидел себя негодяем. Но было уже поздно. Я хотел взять ее на мой старый корабль, который действительно мой, и уплыть с ней на необитаемый остров. Она согласилась. Только ее мать, узнав-таки, что ее дочь замышляет, натравила на нас милицию. Ее посадили в тюрьму, я спасся со своей матерью. Сару казнили. Я остался жить. А теперь я скажу вам мое имя. Меня все зовут Змеем, настоящее мое имя – Игорь Аринкин.

Катя молча глядела Игорю в глаза. А он ждал смертного приговора.

– Вы посылали сигнал «SOS»? – Сказала Катя. Игорь трижды сплюнул, откашлялся, возмущенно поглядел на Катю:

– Вы – наивный человек! Разве я мог послать сигнал «SOS»!? Меня бы поймали с поличным! Ведь я – Змей, Игорь Аринкин, вы это понимаете!? Я – пират! Я – убийца! А почему вы не звоните в милицию!? Вам повезло, что вы нашли меня! Вам за меня заплатят, не знаю, сколько! Тьфу, чего вы стоите!

– Вы – дурак! – возмутилась Катя. Игорь все понял.

– Вы – наивный человек! – сказал он. – Мне повезло, что я нашел вас!

Катя не потеряла момента. Я восхитилась ею, как она все расчетливо решила.

– Я помогу вам. – Сказала Катя. – Пока что вы будете у нас на корабле, потом я отвезу вас к себе домой, найду вам сильного адвоката, мы будем вас судить. Я буду свидетелем и буду высказывать свое мнение о вас. Клянусь вам, вас простят! Так вам будет гораздо легче. В крайнем случае, я заплачу деньги. У нас есть четыре мешка добра, и вы стоите восьмую часть этой суммы. Может, две восьмых. И так, вы останетесь на нашем корабле. Вы опытный капитан? Предлагаю вам быть капитаном на нашей Стреле. Мы с Мишкой получили сигнал «SOS» из Б. т., вы поможете нам спасти погибающих. Это часть Б. т. очень опасна…

– Вы говорите про часть, где взрывы и не находятся люди?

– Какой же вы догадливый!

– Боже Праведный!!! Туда?!

– Я спасла вас, спасу и терпящих бедствие. Вы поможете мне в этом. Вы же смелый пират?

– Я смелый, но вы смелее меня! Я помогу.

 

 

ГЛАВА 2. МИША КЛОНИРУЕТСЯ!

 

Игорь помогал, и Катя с Мишей восхищались им. Он был умным и опытным. Он был на корабле уже второй день. Однажды они достигли какого-то ватного шеста, ростом с небоскреб, а рядом с ним на воде кружилась ватная табличка огромного размера. Игорь, Катя и Миша не стали читать, что на ней было написано. А зря.

Спустя минут пятнадцать, они увидели много маленьких колышков, вокруг которых плавали таблички. Миша случайно прочитал, что на них было написано, но не придал этому значения, забыл об этом.

Как-то Миша и Катя вышли на палубу Стрелы. Внезапно Миша поскользнулся и упал. И вдруг Катя вскрикнула от ужаса: Миша клонировался. Но если бы только это! Клоны повторяли движения Миши, их становилось все больше и больше, они вылезали из самого Миши, а тот, при этом, становился ватным, воздушным, ударялся об пол и взлетал вверх, на высоту около 3м. И с каждым новым клоном он становился все больше! А если до клонов дотронешься, почувствуешь, что они каменные, повторяют только движения Миши.

На крик Кати прибежал Игорь, но он не остолбенел, а бросил Мишу в воду. Клоны сделали вид, что Игорь бросил и их в воду, но лишь коснулись воды, как сразу утонули. Игорь спустил якорь и Миша поднялся.

– Я сталкивался с таким! – хмуро объяснил Игорь. – Эти гадкие клоны! Они меняют человека. Я соврал вам. Сару не поймали, ее мать ничего не знала. Вернее, она узнала, когда Сара клонировалась… Я спас ее, но она потом умерла от страха. Я так не хочу, что бы ты, парень, умер от клонирования! С этим легко бороться, но это оставляет след. Ужасный след!

Лидия, мать Игоря, сказала, что она сама клонировалась, Сара спасла ее, но сразу после этого умерла. Лидия и Игорь очень опечалились, когда увидели это.

 

 

ГЛАВА 3. НОВЫЕ ПАРУСА

 

На четвертый день после этого произошла новая беда. Вот как это случилось:

Катя заметила, что погода неспокойная. К вечеру разыгрался шторм. Нет, не шторм, а просто буря! Катя, Миша и Игорь не легли спать, а стояли на палубе, смотря на бушующие волны. Небо прорезали молнии. И тут это началось! Одна молния ударила прямо в парус Стрелы, и тот загорелся! Катя и Миша замерли на месте. Они ожидали от Игоря то же самое, но он, не смотря ни на что, бросился тушить пожар.

Катя и Миша присоединились. Старушка Лидия тоже помогала. Пожар потушили. Ничего не пострадало, кроме паруса. Тот выгорел весь.

Игорь послал Мишу за новыми парусами. А сам засел в трюм и стал думать. Катя решила, что капитаны всегда сверх-важные дела обдумывают в трюме.

Игорь думал, что, наверно, те люди, которые посылали сигнал «SOS», никогда не встречали клонирование, и не знают, как с этим бороться. Игорь видел, что Миша читает то, что было написано на ватной табличке… Его надо спросить… Конечно! Эта табличка клонировалась! Как же он не догадался! Надо было предупредить Катю и Мишу об этой странности природы. А может, это и не странность? Нет, Игорь уже превращается в следователя! Сначала разыскивали его, а потом он начал разыскивать ответ на вопрос, и ответ, наверняка – что это подстроили пираты! В таком случае, он должен их поймать и сдать суду. Но это же не справедливо! Он сам пират, а еще кого-то должен выдавать! Игорь честный пират, он этого не позволит!

Миша привез новые паруса. Они были алого цвета. Игорь спросил, почему, а Миша сказал, что будет как в сказке про девушку Асоль.