ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ДЖОНА ВАЙРОНА

 

Вы задумывались о будущем человечества? Ради чего человеческое существо будет жить? Будет ли по-прежнему готовить себе на завтрак яичницу? Или изобретет что-то более значимое и вкусное? А будет ли оно вообще способно сотворить что-то новое, дотоле неизвестное? Мои сомнения ставят под вопрос всю суть человеческого бытия.

«Машины» созданы для того, чтобы определять правообладателя того или иного рода интеллектуальной собственности. Кому нужны, например, художники или поэты плагиаторы? Действительно, кому? Особенно, когда все картины давным-давно написаны, а стихи посвящены уже всем прекрасным дамам?

«Машины»… Они не должны всё решать за нас, потому что мы ЛЮДИ…

 

I

 

Итак, я только благородно покормил уток в парке. Вчерашний бар отдавался в голове глухими ударами, добавляясь к сегодняшнему. Если сейчас ко мне подойдет симпатичная девушка-репортер с опросом для знаменитого телеканала «Что вы ненавидите больше всего?» я назову три вещи: холодный кофе, марципаны и «перебирать» в баре «Риф». В порядке убывания, конечно же (но, скажу по секрету, марципаны – жуткая гадость)

- Нет, я не поставлю тут точку. Я еще не все сказал.

Он фамильярно выкрикнул: «Дружище, я уважаю твой талант, но послушай по ритму: пам – парам – парам – пам - парам . Ну не влезает сюда твой «удушающий сон». И вообще звучит странно.

- Я тебе в лицо говорю: ты мешаешь творить гению.

- Настоящие гении творят в любой обстановке ( пам – парам –парам – пам - парам ), но ты явно перебрал сегодня.

- Воистину. Все великие песни получаются, когда слишком много…слишком много. Хм… Когда всего слишком много.

- Как красноречиво. Сворачивайся, пойдем ко мне праздновать, - его рука нервно нащупывала портсигар в кармане брюк.

- Пам – парам – парам – пам - парам . Не пойду. Я хочу ещё. Я хочу музу. Хочу ощутить её прикосновение к своей гнилой душе. Записать. Это надо записать.

- Я запишу, только сначала давай проверим, нет ли такой фразочки у Боба Дилана.

- Единственная правильная мысль за весь вечер. Подожди минутку.

В воздухе летал запах успеха. Это сладкое покалывание, этот вкус леденящего дешёвого пива, как на о . Хоккайдо в 74. Стены расступались, листки с новым материалом, написанным наконец - то, слабо колыхались в моей руки и, казалось, тоже были в предвкушении. В предвкушении было всё.

Но золотым мечтам не суждено было сбыться.

Чудо машина затарахтела, проверяя в своей многомиллионной базе совпадения. И вместо столь благоговейно ожидаемого пустого экрана высветилось: «Интеллектуальная собственность Джона Варйона».

«Этого не может быть!» - единственное, что мог вымолвить гений, стоя посреди бара с листом плагиата в руках.

 

* * *

- Миллионы людей доверили мне свои сердца, дабы я, поселив в них свою музыку, смог провести их через сложнейшие испытания. И что они получат в ответ на свою искренность? – все мои члены беспорядочно подергивались, волосы развевались от воображаемого ветра.

- Ты перестанешь истерить? - он выразительно выгнул бровь, старался стряхнуть наваждение.

- Да. Но только после вас, сэр, - ехидство всегда было моей лучшей стороной. «Надо узнать, кто такой Джон Варйон»,- подумал я, а вслух сказал лишь: « Ты меня очень обяжешь, Дон, если больше не будешь поднимать эту тему».

Он молча кивнул и задумчиво направился в сторону выхода.

 

* * *

Спустя неделю я оклемался кое – как . « Я матадор. Вот мой бык – Джон Варйон. Мой красный плащ – мой талант. А кричащие трибуны наполнены друзьями, в первом ряду – Лили, обладательница фиалковых очей. Солнце слепит Быка, он, подергивая мышцами, направляет на меня рога, немного туповатые, - пишу я в дневнике. – И вот плащ взмывает ввысь, и бык бежит, ревет, натыкается на моё смертельное оружие. На новую песню. Теперь-то уж тебе меня не победить, - кричу в открытое окно».

Дон, мой друг, снова ожидает меня в «Рифе». Увидев готовый материал, он удовлетворенно потопывает ногой, а сигара сползает в уголок рта. Весь «Риф», кажется, застыл в ожидании. Машина , притаившаяся в углу, за массивными стенками, занята, там какой-то поэт-неудачник вбивает романтические стихи.

И вот я вхожу в кабину. Приложив ладонь , Машина с читывает мелодию, точно с нотного стана, из моего сознания. Дон кряхтит за стенкой громче, чем она. Пролетают мгновения. Пролетают года…

« Интеллектуальная собственность…»

Думаю, вы догадались, что произошло дальше.

 

II

 

Дон не смог вернуть меня к жизни - для этого потребовались (внимание) море, Лили, неделя бессонницы, письмо в департамент по производству этих Машин . В официальном ответе не говорилось ровно ничего. Чиновники, как всегда, обещали устранить все неполадки, а при возникших вопросах (какие могут быть вопросы, собственно, если вы настолько ничтожны, что не можете ничего создать сами) просили обращаться лично. Но этот ответ меня подбодрил:

во-первых, проблема может быть в одной единственной Машине в «Рифе». Я дал обещание, что в следующий же раз обращусь к другой; во-вторых, я просто устал, и организм таким образом требует отдыха. Отчего и потребовалось, собственно, море.

« Парам-парарам-пааам , - напевает про себя добросовестный фермер в стародавние времена, убирая урожай. Холод и усталость – его враги. Лили и Дон, а также миллионы фанатов – моя надежда на неголодную зиму. И вот он берёт в руки плуг и проходит ещё один ряд. «Скоро все закончится, - успокаиваю я себя, строча в дневнике. – Вдруг начинает идти снег, фермер сваливается от усталости, у него нет сил, он снова один … но встаёт. Он победит все напасти. Моё новое творение – самое лучшее оружие».

В костюме цвета грозового неба я подхожу на ватных ногах к личной Машине лектора Института Талантов, старого друга Дона. Они оба уходят, покуривая сигарами, дабы создать нужную обстановку. И вот я опять наедине с этим зверем . Он открывает пасть, выкатывает глазищи, я осторожно подношу ладонь к его тёмной душе и замираю, полностью сосредоточившись на звуках и словах в голове… «… Джон Варйон!!!» Нет, только не снова. Я не выдержу.

…

Я не выдержу…

 

III

 

Может, я Джон Варйон? Иначе все существование просто не имеет смысла. Это какая-то глобальная ошибка, наглый вирус, доказывающий, что человечество исчерпало себя. На заре нового века никто не способен на что-нибудь личное. Все истины давным -давно выведены в наших книгах, стихи написаны, песни спеты. Тогда зачем вообще существовать, если нет и шанса оставить что-нибудь после себя?

Вы, наверное, думаете, я глупец. Я скорее никчемность, чем глупец. Поскольку в первую же секунду после дебютного плагиата проверил своего соперника. Никого по имени Джон Варйон от Древнего Мира до современников не существовало на планете Земля. Все ниточки оборваны.

Лили пришла навестить меня в больницу, где я имею честь находится, её фиалковые глаза только добавляют к моему отвращению к себе ещё и понимание, насколько зависят от меня все эти люди. Толпы фанатов на улице. Кричат. Беспокоятся. А я неспособен ни на что.

Потом я испарился и зарёкся, что больше не буду писать. Но, зная непостоянность своей натуры, просто исчез, не огласив на весь мир ровным счетом ничего. Мы были вместе: я и Лили. Её фиалковые глаза вдыхали заново жизнь в меня; часто звонил Дон, в его голосе звучала обеспокоенность; все время старался заикнуться о продвижениях в творчестве, слабо подбадривал. Но я тщательно отодвигал эту тему в дальний угол.

Наконец настал тот день, когда сдерживаться стало невыносимо. Всё вокруг воодушевляло на новые подвиги, рифмы и мелодии стали моим наркотиком. Я понимал где-то в глубине души, что всё опять окажется тщетно, Джон Варйон, этот гигантский паук, шёл семимильными шагами впереди, а я лишь бесконечно проваливался в его огромные следы.

 

* * *

-Ну? – он беспокойно дышал в трубку.

- Я. Я готов, думаю. У меня есть один опус.

- ОК. Прилечу ближайшим рейсом. Мы вместе пойдем к Машине .

Он был весь такой из себя свеженький, вылитый офисный клерк после отпуска, я же неделю не брился и никак не мог унять учащенное сердцебиение. Мы поднимались по ступеням самого высокого здания в мире, где на последнем этаже стояла единственная в этом городе Машина .

«Я – последний человек на Земле. Мои друзья – почва под ногами, солнце, ветер и море. Мои враги – воспоминания о былых временах: Лили, выбегающая ко мне на сцену, Дон, в тени на репетициях. И, конечно же, Джон Варйон. У меня нет главного оружия. Я один на один с целой армией, и в кармане у меня лежит пистолет. Я нащупываю его, нервно улыбаясь, и в конце концов даю себе слово, что, если на экране высветится надпись «Интеллектуальная собственность Джона Варйона », застрелюсь.

В кабинке душно, Дон стоит и смотрит на город. Он нервозен как никогда. Я же просто задыхаюсь. Медленно, как мазохист, подношу руку к экрану Машины . Вторую держу на стволе пистолета. Считаю

10…

Указательный палец нащупал курок, сквозь вторую руку уже ползет техническая магия нашего поколения.

8…

Сканирование началось; мне вспомнилась Лили, ее фиалковый взгляд.

6…

Машина дотрагивается до потаённых струн музыкальной души; стараюсь как можно чётче представить музыку и слова, их смысл.

4…

Дон и я на закате солнца, говорим о моём увлечении – Истории.

2…

Сканирование завершено. Идёт обработка результатов. И снова Лили, я ведь так и не сказал ей...

0…

Выстрел. Бесформенная жгучая боль. Я падаю на пол, волосы в красной липкой субстанции, а взгляд устремлен наверх. Дон ломает дверь, наклоняется, вздрагивает и бежит за помощью.

Фокусирую внимание на странном предмете, прицепленном к машине сзади. Жучок, букашечка какая-то что ли. Из последних сил тянусь к нему и, поймав, надежно прячу. Игра окончена. Занавес.

 

* * *

Получается, даже в самый ответственный в жизни момент, я умудрился всё - таки промазать. Вся голова в бинтах, чувствую ноющую боль где-то за ухом, ближе к затылочной части. Рядом Лили, солнечная, в фиалковом взгляде чувствуется усталость. Я тянусь к ней всем своим существом, но она лишь прижимает палец к губкам и говорит не двигаться. Я снова проваливаюсь в забытье и окончательно просыпаюсь только спустя четыре месяца, в пятидесяти метрах от моря, в бунгало, со спящей Лили под боком. В кулаке я сжимаю жучок, который чудом удалось сохранить в тайне ото всех. Он переливается голубым светом, следовательно, содержит информацию. На боку у него такая маленькая завитушка, что в предрассветное время и не различишь. Дрожащими пальцами подсоединяю к стене, и мгновенно устройство проецирует данные на потолок. Я понимал, что увижу на потолке именно то, что положит конец всем пространственным размышлениям, догадкам и проложит путь к истине. Каким же все-таки длинным оказался этот путь…

Сначала выплывают мои тексты и мелодии, ровным списком, со всеми вытекающими обстоятельствами. Ну, а потом… «Интеллектуальная собственность Джона Варйона» . А на боку буква D .

 

IV

 

Я только сейчас понял, что никому не называл имени своего плагиатора. Джон Варйон был только моим. И, тем не менее, он выдуман человеком, казалось, никак не относящимся к этой истории. Задушив меня морально или физически, Дон собирался присвоить себе все мои сочинения. Ведь в эпоху, когда мало кто способен на что-нибудь новое, каждая крупица, каждая новая мелодия на вес золота.

На данный момент я нахожусь в баре «Риф», решив закончить все именно там, где начато. В кармане у меня уже знакомый всем друг; он панибратски обнимает мою руку и надеется на повторное представление.

Дон, подходит к моему столу, сигара сползает в уголок рта.

- Дружище, ты прекрасно выглядишь. Готово что-нибудь новое?

- Да…Я хочу, чтобы ты разделил успех вместе со мной, - он удивленно передергивает плечами, но слабо кивает.

И вот мы уже в тесной кабинке. Я привычно прикладываю руку к экрану, дрожь пробирает теперь моего друга, и, когда появляется табло «Сканирование завершено. Идет обработка результатов» , поворачиваюсь и приставляю дуло пистолета к виску Дона. Чувствую, как колотятся его мысли вместе с сердцем. От возбуждения и страха на его лбу появляются капельки пота, а в глазах проскальзывает то же самое, что и в моих в прошлый раз.

«Я – Джон Варйон. Мои друзья – миллионы фанатов, девушка с фиалковыми глазами и море. Враг мой – это ты, Дон. Моё главное оружие – в моих же руках. Но теперь-то, это было бы нечестно, я не промахнусь. Поэтому моё сильнейшее оружие вот оно – и это ПРАВДА. Я прицеливаюсь, отсчитываю от 10 до 0. И… стреляю в Машину».

«Интеллектуальная собственность теперь – личное дело каждого человека».

Я мало что знаю о жизни. И мало что могу вам рассказать. Единственное, что я почерпнул, совершая столь благородный поступок, кроме, конечно, морального удовлетворения, жизнь - бесконечно сложная штука. И когда кажется, что всё, чем ты дышишь, летит в тартарары – БУДЬ СОБОЙ, следуй за мечтой . Чёрт, где же я это слышал?