Виталий Орлец (18 лет)

* * *
Ребенок ломает руки,
Взрослых молит, плача:
«Спасите меня от скуки!
Она вокруг меня скачет!»

Взрослые щурятся тупо,
На крики не отвечая,
Или толкаются грубо,
Одних себя замечая.

Эх ты наивный ребенок!
Переоделся ты рано
Из романтичных пеленок
В тесный кафтан обмана.

Что ты глядишь с тоскою?
Что ты поешь невнятно?
Видел ты жизнь другою?
Это вполне понятно.

Но подожди немного, -
Вырастешь ты в мерзавца.
Будет твоя дорога
Нужной тебе казаться.

Будешь служить исправно,
Беречь свое мелкое счастье,
Будешь детишек славных
Бить ремешком. Не часто.

Будешь считать заслугой
Брюха пудовый груз
И улыбаться туго...
Экий бубновый туз!..

А помнишь ты был мальчишкой?.

* * *
Голубка вылетела в путь, а коршун вился в вышине.
Он так мечтал в живую грудь засунуть клюв. Но по вине
Охотника, что был внизу, он до груди не долетел:
Приняв свинцовую грозу, горячей боли не стерпел
И больше никогда не пел.
Да петь, по правде, мудрено, когда тот хищник мертв давно.

Ну, коршунята, решено: за жертвой отправляясь в путь,
Взглянуть на землю не забудь, - ведь там охотников полно.
А коль их нет, вгрызайся в грудь. Кровь - наилучшее вино!

* * *
И что-то важное поймешь в пугающей истоме,
Когда умершего возьмешь поэта в руки томик.
И станет грустно и светло. И вспомнишь сквозь усталость,
Что жить не так уж тяжело, как до того казалось...

* * *
Ой ты красна девица, что же это деется?
Угоняют милого в темную солдатчину.
В темную солдатчину угоняют милого.
А тебе свободушка, белая лебедушка.

Что ж ты затуманилась? Видно думой ранилась
Девичья головушка. Бедная ты вдовушка!
Будешь одинокая, лаской не согретая
Маяться, печалиться, глазыньки выплакивать.

Стынь изба холодная. Девка вой голодная.
Не дождаться милого до седых волос.
Не дождаться милого. Нечего поглядывать
На змею-дороженьку, что к нему ведет.

Гнется, гнется спинушка. Где же ты, детинушка?
Слышишь, детки возятся?.. Только не твои!..
Не слыхать служивому. Он царю спесивому
Удалую голову отдал сгоряча...

* * *
Снова холод лезет в щелки. Спит бездушная Луна.
Заунывно воют волки, и трясется тишина.
Снега слой искристо-мягкий завораживает вновь.
Тихо вскрикивают страхи позабытых давних снов.
Все давно окоченело. Холод-царь живое стер.
Но опять в пустыне белой у людей горит костер...

* * *
На улице, припорошенной неправдой чистого снежка,
Я вдруг подумал удивленно, что будет и через века
Все то же стройное молчанье окаменевших в думе лиц
И жизни ровное звучанье, теряющееся вдали...
А след моих тревог неясных растает в жадной пустоте..
И я молился красоте стихов таинственно-прекрасных...

* * *
Вечер пронзительно-синий. От его синевы ломит зубы.
Тайны расплывчатых линий слов не выносят грубых.
Холод, задорно острый, ввинчивается в воздух.
Над головою ростры потрескивают от мороза.
Мутная сыпь светофоров лезет в глаза нахально.
Воспринимается город, словно эхо шуточки сальной...

* * *
Желто-снежные равнины ослепительно ясны.
Я один. Я другом кинут. Не увижу я весны.
Он ушел. Немая точка чуть виднеется вдали.
Два исписанных листочка - завещанье для Земли.
Пусть, когда меня отыщут, они вслух заговорят.
Вьюги ласковые свищут. Я лежу, чему-то рад...

ЯЗЫК

1.
В жару разваливалась пасть. Оттуда рвался рык
И лай. А вслед за ними - шасть! - выпрыгивал язык.
Он отвратительно дрожал. Слюна текла в песок.
Песчинки липли - сотни жал - на мокрый лепесток.
Он был частицею того сгорающего пса,
Но сам не стоил ничего, - желаний полоса...

2.
Шаловливый, но не грубый, он изящен и красив.
Среди толстой снежной шубы он - движения мотив.
Он - язык во рту девчонки, называемой зимой.
Обходи его сторонкой тот, кто от роду немой.
А не то словцом задорным он такой задаст балет,
Что мгновенно станет черным с перепугу белый свет.
Эй, бочонок неуклюжий, повалился, так не ной!
Ты пойми: он верно дружит с настоящей ребятней!
Пролети за ветром следом по звенящему катку
И скажи мне, что изведал ты приятней на веку?..

* * *
Молодые хохочут забавы. Греет мысли свои старина.
На дороге, у дальней заставы, появилась девчонка - весна.
Переполнена чистой любовью, знает, - в гуще недальних краев
На безумство решится любое Лето - милый избранник ее.
Свет в глазах ее. Ласка - в движеньях. Боже мой, как она молода!
А когда ее с Летом поженят, разыграется Осень тогда...

СМЕРТЬ
Веселия тугой комок. Мальчишка, легкий словно птица.
Мечтатель яростный... Как мог он в эти кости превратиться?.
Они, спокойны и желты, лежат в таинственной постели.
Какие глупые болты сломаться в мальчике посмели?..
С косой не дрогнула рука, готовясь к варварской задаче.
Над ним седые облака скупыми капельками плачут...

* * *
Возвращается лето неслышно. Снег искрится под ярким лучом.
Ветер стылый становится лишним. Скромно плачут сосульки. О чем?..
Не о том ли, что юность сверкнула, будто падающая звезда.
И слезливо теперь... И сутуло... И повсюду вода как беда...

ЛИПА
(с немецкого)

У старого колодца, поднявшись от земли,
раскидистая липа купается в пыли.
В коре ее глубокой я вырезал одно
заветное словечко, хмельное как вино.
Бреду по дальним странам, один в чужой ночи.
Своей тоске упрямой я приказал: молчи!
Но стоит на минутку в пути закрыть глаза,
и снова листья шепчут, меня зовут назад.
Напрасно ветры злятся. Сквозь их свирепый вой
Иду, качая горько открытой головой.
Вернуться не могу я, - не кончен странствий срок.
И вновь я в паутине отчаянных дорог...

ОТЕЦ

Пришел смущенный виноватый, оставив грязных два следа.
Что, мама, гостя не ждала ты?.. Как хорошо, что ты горда!
Ему не подаешь ты виду... Но я - заметил... Извини!..
Не надо!.. Не прощай обиду!.. Припомни испытаний дни!..

Как одиноко надрывалась для детства сына своего Припомни!
Позабудь про жалость! Мы не прощаем ничего!,
Пришел смущенный, виноватый и снова отступил во мрак...
Мне страшно: вдруг мои ребята напишут обо мне вот так!..

ПЕСНЯ ПРИЗРАКА

Мы пробиты рапирами злобных врагов,
нападавших всегда со спины.
Наши трупы изящные свалены в ров.
Их испробовать черви должны.
Но едва наступает угрюмая ночь,
шевелится протяжно земля, -
Мы встаем и безмолвно уносимся прочь,
задержаться рассвету веля.
Подлецам беспокойным принять суждено
в эту ночь нежеланных гостей.
Им достанется то, что их ждало давно -
роковое пожатье костей.
Мы убиты врагами не в честных боях.
Но, ей богу, порою нам жаль
Негодяев, которые дышат: ведь страх
убивает больнее, чем сталь...

* * *
Хочется выплеснуть в небо из тела все, что бушует внутри.
Это, конечно, безумная смелость. Сделав ее - умри!
Люди увидят свое отраженье и захохочут зло.
Палкой дадут по стеклянной мишени, и разобьется стекло...

УТРО

На расстояньи дуновения молоденького ветерка,
Наполненная удивлением, стояла медленно река.
Я подошел. Плеснула рыба... Над мудрым холодом реки
Горела солнечная глыба на высоте моей руки...

* * *
Я иду не по верной дороге. Я дорогу пока не нашел.
В колесо превращаются ноги, а земля превращается в шелк.
Хорошо беззаботно катиться! Кочек нету, и совесть легка!
Но порою увидишь, как птица пробивает насквозь облака,
И вскричишь, ослепленный прозреньем. Изобьешь барабан головы
И поймешь... Но такие мгновенья очень редко бывают. Увы!..

* * *
По временам тоска святая, тоска по детским чудесам
Ко мне случайно прилетает. И я, подобный небесам,
То глубиною поражаю, то бешенством речей своих,
То, никому не подражая, слагаю непокорный стих.
Швыряюсь добрыми громами, летаю среди пыльных книг -
И становлюсь послушен маме всего на миг, всего на миг...