Нина Смирнова (18 лет)

НА МОТИВЫ ЭККЛЕЗИАСТА

Сегодня Нины Смирновой с нами нет. Она скончалась от тяжелой болезни.

Из главы первой

Все суета, что было под Луною.
Нет пользы человеку от трудов.
Вот род на род опять идет войною.
А сколько их прошло, таких родов!..

Восходит солнце, и заходит солнце.
И снова озаряется восток...
Сегодня ветер к северу несется,
А завтра к югу льет его поток...

А послезавтра снова возвратится
Он на круги свои. И будет так,
Что реки будут литься, сердце - биться,
И будет день, и будет ночи мрак.

Всего, что есть, никто не перескажет.
Всего, что есть, никто не разглядит
И не услышит, - потому что каждый,
Прожив свой срок, в могиле засмердит.

Что было, то и будет. И о прежнем
Нет памяти. И в будущем дела
Пройдут в своем движении небрежном
Одни и те же, хоть им нет числа.

Испытывал я мудростью своею
Все, что под небом делается. Вот
Лечу я птицей, вот я ветром вею,
Вот рыбою плыву в пучине вод...

Мне было тяжело. Я все изведал.
И был я всем, что рождено землей:
Я почкою глядел с весенних веток,
И был я золотом, и был золой...

И понял я, что в жизни многомудрый
Многопечальным будет в век его.
И понял я, что если было утро,
То будет вечер. Больше ничего...

Из главы второй

Я испытал веселье винопитья.
Но глупый смех и глупое вино
Не отвратили мрачного событья,
Которое случится все равно.

Я крепкие дома себе построил.
Я добрый виноградник насадил.
Но смерть, что ждет и труса, и героя,
Тем самым я, увы, не победил.

Я насадил себе сады и рощи.
Я водоемы по земле провел.
Я был богат. Был золотым мой росчерк...
Но смерть я этим тоже не провел.

Я лучших музыкантов слушал дома.
Я лучшими певцами услаждал
Свой слух. Но все же смертная истома
Мне виделась, когда я ночи ждал.

Глаза имел я в голове и в сердце.
Другой же был слепым в людской возне.
Но смерть свою распахивала дверцу -
Одну и ту же - и тому, и мне.

Я жизнь возненавидел, потому что
Мой тяжкий труд достанется не мне.
И все, что, кропотливый словно муха,
Я сотворил, рассеется вовне.

И дни мои припомнились как скорби,
Как беспокойств надрывных череда.
Не мы себя, но только Бог нас кормит.
Так было, и пребудет так всегда...

Из главы третьей

Всему свое время и всякой вещи под небом.
Есть время рождаться и время, увы, умирать.
Есть время посеять. Есть время пожать, чтобы с хлебом
Была бы домашних твоих суетливая рать.

Есть время убийства и время леченья болящих.
Есть время построить и время разрушить дома.
Есть время для холода и для ожогов палящих.
Есть время набраться и время лишиться ума.

Есть время заплакать и время на то, чтоб смеяться.
Есть время любить, и есть время испытывать злость.
Есть время на голод. Есть время на вкусные яства.
Есть время вражды, и есть время, когда в доме гость.

Есть время сшивать, и есть время порвать то, что сшито.
Есть время молчать, и есть время журчать как ручей.
Есть время искать, и есть время терять и сердито
Предмет вспоминать, что потерян и нынче ничей.

Что может быть лучше для нас, для живущих, чем делом
Своим заниматься, поскольку для дел мы живем.
Живем для добра на прекрасном на свете на белом,
Где Бог проявился в прекрасном величье своем.

И мы, и животные вместе. И нет преимуществ
У нас перед ними, поскольку и мы, и они - только прах.
Кто знает : наш дух поднимается, в теле отмучась?
Иль, может, нисходит их дух, пребывая в подземных мирах?.

Спешите же делом своим насладиться, покуда вы живы!
Спешите, покуда вы живы, добро сотворять!..
Есть время жить прямо, и время вдаваться в извивы.
Есть время рождаться. Есть время, увы, умирать...

Из главы четвертой

Под Божеским оком полно угнетенных.
Я глянул и вижу: вот братья и сестры,
Понурясь и плача, в безвольных колоннах
Подходят под бич угнетателя острый.

Я мертвых могилы украсил и полил
Цветы, что пышны вырастают на прахе.
В могилах, - я это отчетливо понял, -
Свобода царит, и отброшены страхи.

Но лучше всего - осенило мой разум -
Тому, кто не жил, не творил беззаконий.
Не жившим хвала! Не вдыхавшим заразу
Предательства и не дрожавшим в загоне!

Успех твой опасен, безделье - приятно.
Успех вызывает завистников тучу.
Коль вышел из ряда, задвинься обратно,
Чтоб мир не скатился в кровавую бучу.

И если ты в мире один, что стараться!
Копить и копить, о душе забывая!
Ведь ты не оставишь ни сына, ни братца,
Ни друга! Никто не помянет, зевая...

Лишь двое - вот цельность. Коль молоды оба, -
Поднимут друг друга, согреют и вместе
От бед отобьются, которые злоба
Напустит на них, чтоб измять, обесчестить.

Лишь двое - вот цельность. Лишь двое - единство.
Лишь двое - законченность. Полная мера.
Когда мы вдвоем, мы для жизни годимся.
Гордимся. Другого не ищем примера...

Из главы пятой

Язык твой - не мельница. Сердце - не жернов.
Слова перемалывать в спешке не надо.
Для Бога понятно молчанье блаженных.
Их редкие речи - для Бога отрада.

Спеши лишь тогда, когда Богу обеты
Приносишь. Исполни свои обещанья.
А коль не исполнишь, на Бога не сетуй.
Пустого не любит Господь верещанья!

Кто ищет богатства, копить драгметаллы
Весь век обречен. И взбираясь на кручу,
Не в принципы верит и не в идеалы, -
Он тянет с собой свою звонкую кучу.

Что пользы: взбираться все выше и выше
По склону, цепляясь за прутик, за кочку,
Не зная, что сзади проворные мыши
Снуют и отщипывают по кусочку.

И занятый собственным трудным движеньем,
Богатый, увы, осознать не способен,
Что занят он только мышей умноженьем
И в этом подвалу гнилому подобен.

И, может быть, самый несчастный на свете,
Нагим возвращаясь в земную утробу,
Поймет перед смертью, что пущен на ветер
Весь труд его. И не почувствует злобу...

Недолго дни жизни хранит наша память.
Недолго и память о нас сохранится...
Вздохнет ветерок... И песчаная замять
Сотрет наши речи, движения, лица.

Из главы шестой

Проживи ты три века, имей сто детей,
Будь с другими надменен и дерзок,
Искружись в круговерти безумных страстей, -
Все равно ты несчастен и мерзок.

Ты не ведал добра, ты добра не творил.
Наслажденье добром - вот вершина.
Не на том ты огне свою пищу варил, -
Оттого в твоем сердце кручина.

Ты напрасно пришел и бесследно ушел.
Ты работал, свой рот набивая.
И душа твоя - светлого Бога посол -
Истомилась в тебе, чуть живая.

Где ты будешь назавтра, проживший как тень?
Для умерших бывает ли завтра?..
С новой верой Господь нам пошлет новый день,
С новой верой в любого мерзавца!..

Из главы седьмой

Умереть не лучше ль, чем родиться?
Умереть...Упасть в объятья сна...
Жизнь пройдет, - как пропорхнет синица.
Крыльями всплеснет, - и где она?..

Сердце мудрых будет в доме плача.
Сетовать не лучше ль, чем плести
Языком узоры и, судача,
Слухи, как червей, сжимать в горсти...

Гнев гнездится лишь у глупых в сердце.
Кто гневлив, тот раб. А господин -
Гнев. Он так вальяжен. Он расселся
И рабом командует один.

В суете земной все смачно,
сочно Спутано в низах и на верхах:
Праведники гибнут непорочно,
Нечестивцы век живут в грехах.

Мудрым будь и не к любому слову
Обращай внимание ушей.
Не давай злословию пустому
Твою мудрость вытолкать взашей.

Мудрым будь. Но мудрость непостижна.
Пей ее как будто молоко.
Постигай - не напоказ, не книжно -
То, что далеко и глубоко.

Избегай сетей лукавых женщин,
И спасешься перед Богом ты.
Праведник свободою увенчан
От великой женской красоты.

Бог, создавший человека правым,
Знал, что тот пойдет петлять, блудить
И стремиться к мимолетным славам,
И терять, и снова находить...

Из главы восьмой

Я говорю тебе: держись перед царем -
Как перед Богом! Слово царское храни!
И словом этим, как зарею, озарен,
Его услышав, радостно вздохни!

И словом царским двинут на дела,
Осуществляй дела - как если б сам
Господь, чья мысль, как молния, бела,
Перед тобой ходил по небесам.

Но даже царь, владыка из владык,
Над духом своим властен не весьма.
Его рожденья крик и смерти крик
Зависят, но не от его ума.

Бывает время: власть приносит вред,
И нечестивых в месте во святом
Хоронят. И сомнений в этом нет.
И грех не вспоминается потом.

Не скоро суд свершается над злом.
Поэтому не страшно делать зло
Тому, кто многогрешен и в былом
Не раз себя утешил: повезло!..

Бывают, нечестивцу воздают
Все праведника почести. -
Тому ж Все кары в сердце светлое вопьют,
И он исчахнет, как бы не был дюж.

Так ешь и пей, и тихо веселись
И царь, и раб, и человек любой.
А смерть из-за угла, как василиск,
До времени присмотрит за тобой.

Из главы девятой

Меня печалит то, что всем дана
Одна и та же участь на земле:
Родиться, исчерпать себя до дна
И сгинуть в том беззвучии, в той мгле.

И лучше псу живому, нежли льву
Умершему, - так я весь век считал.
Поскольку лев умерший наяву
И чувствовать, и видеть перестал.

Умершим места нет и части нет
Во всем, что совершается на дню.
Я хороню Вселенную, весь свет,
Когда я труп холодный хороню.

И столько раз она погребена -
Вселенная, созданье Божьих сил, -
Что, как змея, свернуться бы должна
В земной утробе, в темноте могил.

Возможно, Бог задумал так спасти
Всех нас от самого себя, идя
На суд последний, чтобы не ползти
Всем над под грохот серного дождя.

Последний человек возьмет с собой
Все звезды, океаны и леса,
И Божий гнев, и Божию любовь,
И Смерть, во чьей руке ее коса.

И будет вновь безвидной пустота,
В которой, заменяя день на ночь,
Плыла Земля, и жизни суета
Была, пока не стало ей невмочь...

Случайны мы. Случайно уловив,
Нас Время захватило в свою сеть
И в срок, нам отведенный, свой мотив
Случайный нас заставило пропеть.

Прославлена лишь мудрость на века.
Лишь мудрость на престол возведена...
Но если это мудрость бедняка,
Наверняка забудется она...

Из главы десятой

У мудрости и глупости две разные дороги.
Порой пересекаются, порой петляют врозь.
Бывает, спотыкаются и те, и эти ноги.
Бывает, что пускаются и те, и эти вкось.

Невежество взбирается - по попущенью власти -
На высоту, которая лишь мудрости годна.
Мудрец же ходит понизу, как будто раб, в напасти,
И нет ему почтения, пуста его мошна.

Дурак копает яму для дурака другого
И сам в ту яму валится, от страха бел как мел.
Мудрец и листик фиговый (а может быть, фиговый)
Без размышленья зрелого сорвать бы не посмел.

Мудрец лишь вдохновляется от каждого напряга.
Глупец лишь утомляется от каждого труда.
У первого к познанию и к совершенью тяга,
Которой у второго не бывает никогда.

От лености мы - каждый - в свой век допустим тленность.
От лености у глупого обвиснет потолок.
Бороться с нею хлопотно, и торжествует леность,
Сжигая нерадивого как жаркий уголек.

Беги от суесловия, как будто бы от мора,
Шипящими и злыми словами не пыли,
Чтобы тебя не выдала крапива у забора,
И птицы поднебесные твой яд не разнесли...

Из главы одиннадцатой

Отпускай свой хлеб по водам И найдешь его опять.
Глупым, нищим и уродам Нужно милостыню дать.
Облака, наполнив брюхо, Проливаются дождем.
Если нет их, будет сухо. Сухо будет, сколь ни ждем.

Кто следит за ветром буйным,
Тому сеять недосуг...
Многомерным, многоструйным
Бог себя являет вдруг.

Кто поймет, когда удача,
Распустив свои крыла,
Блеском перьев обозначит,
Что славны твои дела?

Звонко юноша смеется.
Миг, - и жизнь прожита.
И лежит на дне колодца
Его юность - суета...

Из главы двенадцатой

Создателя не забывай, доколе
Вдруг не померкли Солнце и Луна.
И звезды, словно лодки на приколе,
Не выбросила на берег волна.

К Создателю с молитвой обращайся
И с просьбою, с весельем и тоской.
Быть может, только в этом наше счастье
Молиться да испрашивать покой.

Доколь цела серебряная цепка,
И не распался золотой браслет,
И не разбились все кувшины, цепко
Держись за жизнь, за этот белый свет!

Мы все уходим в Высшие пределы,
К ногам Господним все свое сложив...
Дела исчезнут. Растворится тело.
И только Дух, возможно, будет жив.

Все суета сует на этом свете.
Премудрый жил, страницами шурша.
Но книжная премудрость - это сети,
В которые уловлена душа.

Вот суть всего: не забывай про Бога
И заповедей Божеских уклад
Старайся соблюдать, - ведь будет строго
Господь судить, когда ты виноват!..