Руслан Г.

МОЯ СУДЬБА

Зовут меня Руслан. Родился в 85-м году в Сясьстрое. До четырех лет мама растила меня одна. Потом мама нашла себе мужчину, и они стали жить в гражданском браке, вследствие чего через четыре года у меня появился брат Миша.
Когда мне было десять лет, а брату два, мама нашла себе любимого человека и стала с ним жить. Недавно она написала мне сюда письмо и сообщила, что она и дядя Толя расписались, так что теперь у меня есть отчим.
К работе я привык еще с детства. Когда был кризис, мама и дядя Толя работали на комбинате ЦБК, зарплату там не платили, а рассчитывались продукцией. И бывало даже такое, когда в семье ничего съестного не было. Нечего было есть. Вот тогда-то я и стал мыть машины на автостоянке. Тогда мне было одиннадцать лет, и я учился в третьем классе. В четырнадцать лет я первый раз попал в милицию за кражу на той же автостоянке. Мы, я и еще двое, украли два камазовских колеса. Потом был суд, и я попал под амнистию, а моим подельникам дали по сроку. После этого родители запретили мне появляться на этой автостоянке. Да уже в принципе и не было нужды. Положение на комбинате улучшилось, там стали платить зарплату.
В школу я пошел в восемь лет. Учился хорошо до восьмого класса, а потом начались проблемы, даже чуть на второй год не оставили, но я вовремя одумался и взялся за учебу. После школы я пошел учиться в речное училище на штурмана в г. Новая Ладога, но отучился там только два месяца, потом передумал и вернулся в школу, в десятый класс. Закончить я его не успел. Посадили. Теперь здесь учусь в одиннадцатом классе. Надеюсь, что здесь его закончу и получу диплом.
В жизни у меня все было хорошо: семья, свобода, школа, подруга, бокс. Кажется, что еще надо нормальному здоровому парнишке.
Но все это разрушилось на мое семнадцатилетие. После дня рождения друзья пригласили меня к знакомой девчонке. Ну, мы и пошли туда, и совершили то, за что я здесь сижу. Как написано в моем обвинительном заключении, мы ее изнасиловали. Хотя я формально виноват, но в душе я знаю, что это было не так. Подумайте, разве может потерпевшая писать насильнику любовные письма?.. А мы с Людой любим друг друга и, возможно, скоро будем вместе.
Теперь я жду, когда будет суд, и даже не знаю, на что рассчитывать. Может, срок, а может, нет. Но в одном я тюрьме благодарен: я научился быть самостоятельным, научился понимать не только свои проблемы, но и чужие. И, наконец, я понял, что такое тюрьма.

Дмитрий Шараев (18 лет)

О СЕБЕ

Я, Шараев Дмитрий. Мне 18 лет. Живу в поселке Сиверский. 1 января 2003 года я ездил с друзьями в Петербург. Когда возвращался, встретил других друзей, которых давно не видел, и решил с ними погулять. Хотели выпить, но денег не было. Тогда пошли к их знакомому и попросили в долг. Он отказался дать, и мы напали на него с целью хищения. Побои наши оказались серьезными, - парень скончался. Вот так я и попал в тюрьму. Срок мне дали - 6 лет.
До 1996 года я жил с мамой, потом она начала пить, ее лишили родительских прав, и в 11 лет я попал в детдом. Там было плохо, грустно, не хватало мамы, с другими детьми не мог найти общий язык. Я сбегал из детдома к маме, но ее не всегда можно было застать. Денег на еду у меня никогда не было, я пристал к плохой компании, воровал и без них, чтобы не быть голодным. Кроме того я начал пить. В 2000 г. меня впервые осудили за кражу и дали приговор - два года. Вышел я тогда по амнистии и снова начал пить, воровать и грабить. Когда нас поймали, моя компания свалила все на меня. И меня снова осудили.
Сейчас у меня на свободе никого не осталось. Прошу тех, кто будет читать это письмо, - если у вас будет желание помочь мне, я буду очень благодарен.