Дарья Курдюкова (18 лет)

ВЕРЕСК

Ночь, тихая и безветренная, растягивала время, пространство и мысли. Старый король брел среди исполинских дубов по опушке Священного леса, вздрагивая от каждого шороха. Не зря друиды избрали именно это место для своих празднеств: кряжистые, мощные и рослые, как племя варваров, деревья вместе с соками тянули из земли странную, порой непредсказуемую по силе своей, энергию. Днем она напоминала о себе лишь едва слышной напевной мелодией в голове, но вот ночью..
Ночью она билась в виски тревожным пульсом, срывалась с листьев стайками фей, загадочно мерцала сквозь трещины в плотной коре, и деревья переговаривались на своем давно забытом жутковатом языке.
Странная тень метнулась над головой, запуталась в ветвях и с противным писком вырвалась на залитую лунным светом вересковую пустошь. Король мгновенно прижался спиной к стволу дерева, опасаясь, что это кто-то из друидов следит за ним, перекинувшись нетопырем или филином. Но тень исчезла так же быстро, как и появилась, старый король поспешил дальше, и очень вовремя - из глубины дерева донеслись глухие рокочущие звуки, не сулившие ничего хорошего. Как ни старались друиды приучить обитавшие в роще божества к мирным жертвам: цветам, плодам, иногда даже животным - деревья оставались верны своим старым привычкам и сохранили пристрастие к человечинке, жертвами которого нередко становились одинокие путники, особенно в ночные часы.
Но иные мысли заставляли короля торопиться. В его землях снова война. Пусть племена варваров уже не так многочисленны, как во времена Первых королей, пусть натиск их не так силен, но и его народ изменился. Опасность не уменьшалась, и единственный шанс победить - это призвать на помощь все то, чем обладает сама земля: магию корней, гор и священных источников, деревьев, Прадеревьев и обитающих в них существ. И все это воплотили в себе древние несокрушимые воины -драконы. Их помощи он обязан добиться любой ценой.
За спиной раздался протяжный, чавкающе-скрежещущий звук, словно деревья с трудом выдирали из плесневелой земли свои затекшие щупальца-корни. Король ускорил шаг, всеми силами подавляя возрастающее желание побежать. Поляна. Сухое черное дерево. Шаг, и сапоги утонули в паутине ветвей вереска, лунный свет маслянистыми бликами растекся
по темно-фиолетовому плащу, серебряным от времени волосам, тонкой зубчатой короне. Проголодавшийся дуб сощурился от света, разочарованно вздохнул, сомкнул свои цепкие пальцы и отступил во тьму. Сегодня луна сияла в полную силу, кудрявые, едва зацветающие заросли вереска нежились в ее свете. Старое дерево возвышалось среди них грозной крепостью, но не отбрасывало тени. У его корней стеклисто переливалось и расслаивалось небольшое, темное, как глаза дракона, озеро. Вереск склонялся к воде, и королю издали казалось, что озеро втиснуто в живую ветвящуюся раму. Неожиданно наступила тишина.
Король, помня предостережение друидов, молча ждал, но на зрение не было наложено запрета, и он, устав от залитой лунным светом поляны, поднял глаза к небу. На единственной ветви дерева дремала сова, хотя путник мог поклясться, что только что ее здесь не было. Тем временем сова встрепенулась, распахнула хищные желтые глаза и начала расти. Она вытягивалась вверх, крылья скручивались в жгуты, как обезумевшие змеи, перья грязной волной ползли по мощным лапам и свешивались с ветви, словно борода лишайника. Король хотел отвести глаза, но сова неотрывно смотрела на него, гипнотизировала взглядом. Перед глазами мелькали языки пламени, черные снежинки заполонили сознание, и, когда уже не было сил сопротивляться, странная птица моргнула. Старый король встряхнул головой, отгоняя наваждение, и взглянул на ветку. А там сидела, кутаясь в серый плащ с перьями, девушка в простой одежде, больше похожая на ундину. Длинные светлые волосы были собраны в косы, закрепленные на концах серебристыми цепочками, и она, легкомысленно покачивая ножкой, задевала их, заставляя мелодично позванивать. И только ядовито-желтые птичьи глаза напоминали королю о том, что перед ним не человек.
- Сигурд? - девушка с трудом произнесла это имя, будто заново вспоминая его звучание.
- Вы ошибаетесь, - возразил король и осекся, запоздало вспомнив второе правило - не спорить. - Я не Сигурд, я его преемник Сэдрик.
- Сэдрик? - в птичьих глазах вспыхнул интерес. - Тот самый Сэдрик, сын мятежника с Восточных земель?
-Да.
- Я еще помню ту страшную войну - там погиб мой любимый дракон. Но раз ты здесь, история повторяется - тебе нужна моя помощь. И цена ее известна, не так ли?
- Так. Но я уже заплатил когда-то за Сигурда. Второго раза не дано.
- А у тебя есть преемник?
- Есть... Осгар еще так молод. Рисковать им я не могу, поэтому сам возглавлю войско. В случае моей гибели он получит трон.
- Не выйдет, Сэдрик! Он принимает условия и получает драконов, или воюет, как знает, вплоть до полного поражения. Таков был Уговор.
Король задумался. Когда-то давно была война. Старый Сигурд не мог держать меч, и Сэдрик, не раздумывая, принял Клятву. У него не было выбора. На следующий день старого короля убили, и наследник возглавил войско Плоскогорья. Когда враг ликовал, почуяв победу, на поле боя слетелись драконы. Победители стали проигравшими и позорно бежали. Драконы же, насобирав убитых на обед, попрятались по своим пещерам зализывать раны.
Но Клятва сыграла странную шутку. Издревна повелось, что король, ее принявший, получал в свое распоряжение боевых драконов, но только для защиты и только на одну решающую битву. Обычно она и была последней для завоевателей. Драконы уносили причитавшуюся им часть добычи, а правитель посвящал себя богине вереска Урии, не имел права заводить семью и каждый год в праздник Самайн, провозглашавший начало зимы, должен был приносить на алтарь богини благодарственные жертвы. Наследником короля становился достойнейший юноша его клана. Но кровь Первых королей давно ушла в землю, люди вырождались, и все сложнее было найти нового короля. Сэдрик понимал это. Он видел, что внуки уже не управляются с мечами дедов, что маги, шутя двигавшие скалы и мгновенно создававшие из праха крепости, теперь не могут даже предотвратить неурожай. И, что самое страшное, король чувствовал, насколько коротка стала жизнь, - ему только триста, а он уже глубокий старик, хотя два века назад люди его возраста казались в расцвете. Теперь, лишившись наследников, вымирают целые кланы, медленно и неумолимо. Заколдованный круг...
- Я не могу ждать! - недовольный голос бывшей совы прервал его размышления.
Она скользнула взглядом по линии горизонта.
- Есть ли у меня время?
- До будущей ночи!
- Но я не успею вернуться сюда с Осгаром! Дорога длинна, а я уже не тот, что в молодости.
- Зачем тебе возвращаться? Мне нужна только подпись...
В вересковые заросли у подножия дерева упал свиток. Король наклонился за ним, а когда поднял голову, на ветке сидела обыкновенная серая сова. Она зябко шелохнулась и задремала. Разговор был окончен. Сэдрик поспешил прочь с открытого пространства, к лесу. Покрытые белыми бутонами ветви вереска жалобно хрустели под его сапогами.
К полудню король был в своем замке, и вот уже несколько часов безуспешно бродил по бесконечным коридорам и лестницам в поисках Осгара. Этот замок строили еще Первые короли, и он, ни разу не измененный, порой играл со своими обитателями странные шутки, пугая вечными неугомонными сквозняками или заставляя плутать часами вокруг одной и той же башни. Вот и теперь Сэдрик поймал себя на мысли, что уже неоднократно проходил по этой лестнице. Мысленно чертыхнувшись, он резко повернул налево и чуть не врезался в задумчиво бредущего со стороны Северной башни Осгара. Наследник ожидающе и немного растерянно взглянул на короля.
- Чувствует, зачем я его ищу, - подумал Сэдрик. Когда-то его самого мучили подобные тревожные мысли.
- Осгар, мне нужно поговорить с тобой. Пойдем в Каминный зал! Развернувшись, король зашагал в нужном направлении. Осгар безмолвно повиновался.
На этот раз, к счастью или нет, замок поразительно быстро позволил им добраться до места назначения. Каминный зал имел форму правильного шестиугольника, в каждую из его стен был встроен большой камин, что позволяло хоть как-то спасаться от вездесущих сквозняков - отсюда и произошло название зала. Теперь горели все шесть каминов, и их неровный свет теплыми сполохами бродил по стенам и потолку. Осгар устроился поближе к огню и приготовился слушать, но король не стал еще раз повторять то, что было всем известно. Он просто протянул Осгару свиток и сказал:
- Решай...
- А у меня есть выбор? - обреченно улыбнулся наследник. Он вытащил из рукава узкий охотничий нож и коротко и зло полоснул лезвием по ладони. Кровь закапала на пергамент, моментально впиталась, и свиток растаял в воздухе. На ладонь Осгару опустилось совиное перо.
- Теперь во время битвы тебе достаточно разрубить его, и придет помощь!
- Надеюсь, это произойдет раньше, чем меня убьют! Как близко враг?
- Завтра к полудню подойдет к стенам города.
- Значит, надо успеть до полудня! - пробормотал юноша, быстро выходя из зала.
- Заколдованный круг... - в отсветах камина старый король напоминал сгорбившееся от времени дерево. - И разорвать его мы не в силах.
Ночь опустилась неестественно быстро. Конь Осгара скакал по пустынной дороге, почти не касаясь земли копытами, а хозяин все подгонял его.
- Успеть. Успеть до полудня...
Могильники. Вересковая пустошь. На всем скаку всадник влетел в рощу и погнал взмыленного коня дальше в кромешной тьме, рискуя свернуть шею, сбиться с дороги или врезаться в дерево. Но он об этом не думал, а конь пока успешно уворачивался от возникавших на пути препятствий. Еще полчаса сумасшедшей скачки, и впереди показался замок. Осгар пришпорил коня. Дорога через лес. Ручей.
Большой камень по левую сторону дороги. Поворот. Минуту спустя Осгар остановился у ворот, недоверчиво оглянулся и пошел по заросшей тропке вдоль стены. Он никогда не видел здесь слуг или хозяев замка, но не хотел нажить неприятности. Привязав коня к низенькому крючковатому деревцу, юноша нажал на едва заметный выступ в каменной кладке и нырнул в открывшийся проем. Уже стоя на карнизе с внешней стороны Угловой башни, он подумал:
- Я должен ей сказать! Но как?..
Осгар тихо постучал в закрытые деревянные ставни. Они распахнулись, и наследник ловко спрыгнул на пол. Из темноты вышла миниатюрная девушка в светлом платье.
- Ты все-таки пришел...
Ее глаза странно блестели то ли от радости встречи, то ли от тяжелого предчувствия. -Да.
- Когда битва?
- Завтра. Я должен вернуться до полудня. Пожелай мне удачи и прощай.
- Я не буду прощаться! - она смотрела в сторону, немного наклонив голову. - Знаю, если скажу «прощай», - больше тебя не увижу!..
- Если мне суждено вернуться, я вернусь! - он перелез через окно на карниз. - Прощай, Ирина!
Она увидела в неровном лунном свете свежий шрам у него на руке и тихо спросила:
- Ты принял Клятву?.. Он молча кивнул.
- Я буду молиться о твоем возвращении!
- Ты не понимаешь, Ирина! Мы теперь чужие! Ты свободна и можешь выйти замуж за кого захочешь!
- Я буду молиться о твоем возвращении! - упрямо сказала она. И тихо добавила ему вслед. - Кто бы ты теперь ни был!..
Осгар был уже далеко. Он снова гнал коня через лес, настороженно поглядывая на неумолимо светлеющий горизонт. До рассвета оставалось около получаса, когда на его пути легла вересковая пустошь. Осгар решил не рисковать и пустил коня шагом, чтобы не вызвать гнев обитателей вересковых полей в час, когда они наиболее опасны. Конь тихо и осторожно брел по направлению к далекой кромке леса, а наследник полностью погрузился в свои мысли. Вдруг конь попятился, испуганно всхрапнул и взвился на дыбы. Осгар, чудом удержавшись в седле, рванул поводья на себя и силой заставил перепуганное животное остановиться. А впереди, на невесть откуда взявшейся посреди тропы коряге, сидел усталый воин в странных доспехах и потертом плаще с совиными перьями.
- Такие доспехи можно найти разве что в курганах, - подумал Осгар, оглядев воина. - Но я не знаю никого, кто вернулся бы оттуда живым...
Осгар подъехал поближе и, удерживая нервно вздрагивающего коня, сказал:
- Я бы хотел узнать, кто ты и откуда, но сейчас тороплюсь, так что уйди с дороги!
Воин бесшумно встал прямо перед всадником.
- Я предупредил! - с нажимом повторил юноша.
- Мог бы и повежливее говорить с хозяйкой пустоши! - сквозь прорези шлема гневно сверкнули желтые птичьи глаза.
- Урия? Ты же знаешь, что сегодня битва! Я должен торопиться!
- Ты ведь принял Клятву? - она держала паузу, дожидаясь ответа, но так и не получила его и продолжила. - Мои драконы помогут тебе победить. Кровь за кровь - все честно.
- Я отказываюсь от Клятвы! - тихо сказал Осгар.
- Что? - не поверил воин. - Ты добровольно обрекаешь себя и весь свой народ на гибель? Одумайся!
- Они и так погибнут, - Осгар поднял голову. - Старый Сэдрик знал, к чему ведет твоя Клятва, но не нашел в себе сил отказаться. Я найду!
Воин стоял, опираясь на тяжелый, оплетенный неизвестными рунами двуручный меч и с издевкой смотрел на юношу. А Осгар продолжал:
- Давно, когда Первые короли приплыли сюда на своих кораблях, эти земли, населенные эльфами и им подобными существами, принадлежали тебе. Но люди вытеснили Старший Народ, а ты оказалась заперта на этой пустоши. И тогда ты придумала Клятву, чтобы отомстить захватчикам и вернуть свои владения. Бессмертная, ты наблюдала как однажды попавшиеся на эту уловку люди уже не могли остановиться и постепенно вымирали. И пусть лучше они сегодня погибнут в битве за свои земли, чем исчезнут с течением времени, полностью выродившись. Вот мой ответ! -Осгар гордо поднял голову, объехал воина и поскакал через пустошь.
- Глупец! Ты пожалеешь! Теперь не смей появляться в моих владениях - здесь тебя будет ждать смерть! - Последние слова ветер разнес над пустынными зарослями вереска. Тонкий робкий луч солнца вынырнул из-за горизонта.
А в замке всю ночь шла подготовка к предстоящей битве. Все, кто мог владеть оружием: воины, крестьяне, старики и подростки - по доброй воле зачисляемы были в армию. Как позже выяснилось, даже женщины, спрятав под капюшоны или отрезав косы, в мужской одежде вставали наряду со всеми. Кузни работали в полную силу, мечей и стрел хватало на всех, а кольчугами люди пренебрегали, понимая, что для каждого из них этот бой может стать последним, и не желая ограничивать себя в движении. Когда Осгар влетел в замок, подгоняя уже полумертвого от усталости коня, все было готово. Он пытался найти старого Сэдрика, чтобы попрощаться, но коридор упрямо плутал по каким-то подземельям и, в конце концов, вывел юношу к конюшням. Наследник не стал повторять попытку, выбрал себе мощного и выносливого вороного коня и повел войско на заранее выбранное место.
Перед тем, как отправиться к Урии, старый король посоветовал Осга-ру выманить врага к курганам. Место это было действительно удачным: широкий пустырь давал свободу действий и маневров, за могильниками можно было оставить засадные отряды, а древний лес вокруг пустыря -это возможность скрыться на время и зайти в тыл врага (все-таки у многих из его народа среди предков были эльфы, и плоскогорцы передвигались по лесу гораздо быстрее и искуснее неуклюжих варваров). И теперь Осгар, получив от разведчиков сообщение, что варвары пройдут через вересковую пустошь, рассредоточил войско по лесу небольшими группами. Его замысел состоял в том, чтобы вести по врагу прицельную стрельбу из луков, а потом заманить за собой к курганам уже порядком поредевшее войско и там принять бой. «Покоящиеся в курганах Первые короли помогут вам!» - сказал ему Сэдрик, когда они обсуждали этот план.
Войска прошли по руслу обмелевшей реки к курганам, оставив там засаду, пересекли пустырь, спешились и спрятались в лесу. Осгар строго запретил выходить на вересковую пустошь. Не то чтобы он верил в угрозы богини, скорее просто не хотел рисковать. Вереск зацвел в полную силу, пустошь, казалось, была покрыта тонким слоем инея - колкими белыми цветами. Безмятежность и тишина висели в воздухе, и все уже надеялись, что битвы не будет. Лучники покинули свои посты и направились вглубь леса, к курганам. Осгара глодала непонятная тревога, он торопил воинов, и предчувствия вскоре оправдались - с пустыря доносились звуки жестокой битвы: крики, звон и лязг оружия, ржание лошадей и жуткий рокочущий вопль, скорее даже вой, парализующий сознание, замораживающий кровь в жилах - боевой клич варваров.
Первые лучники, неразумно выскочившие на поле боя, были моментально замечены и истреблены. Варвары широким полукргом вошли в лес, немногие оставшиеся у курганов добивали раненых и грабили убитых. Короткий резкий птичий свист пронзил лес насквозь, и лучники мгновенно спрятались - команда «рассредоточиться» всегда работала безотказно, и Осгар знал это. Варвары, приспособившись к лесной полутьме, не обнаружили никого, словно преследовали призраков. Они растерянно озирались по сторонам и суеверно перешептывались, а в это время Осгар, бесшумно наблюдавший из-за ствола поваленного замшелого дерева, заметил, как его лучник, молодой, но очень меткий паренек-полуэльф, целится из своего укрытия прямо в во-жака варваров. Потенциальная мишень, рослый и мощный воин с изуродованным шрамами лицом, в каменном оскале которого угадывались тролльи черты и соответствующие интеллект и ярость, нервно поигрывал огромной секирой и напряженно пытался отследить малейшее движение в непролазных многовековых зарослях. «Не стреляй! - глазами приказал Осгар. - Выдашь себя и остальных!» Но лучник не мог упустить такой шанс: сухо и тонко прозвучала тетива, и легкая стрела серебристой молнией впилась в горло варвару. Вожак покачнулся, крепко, так, что было слышно, как хрустнули суставы пальцев, схватил стрелу за древко и вырвал ее из панциря, прикрывавшего шею. Его возмущенный рев стал сигналом к атаке - в воздухе засвистели метательные топоры, варвары с диким воем перешли в наступление.
«Затаиться!» - прозвучал сигнал, но никто уже не слышал Осгара. Нервы молодых воинов не выдерживали, они выскакивали из укрытий буквально под ноги варварам и неизбежно погибали. Сколько длилась эта бойня, Осгар не знал, но когда варвары отступили обратно к курганам, перебив всех видимых противников, он подал знак «Все ко мне», и на его зов откликнулось, так и не решившись покинуть укрытия, не более дюжины человек.
Переждав, пока в лесу наступит тишина, уцелевшие собрались в заросшем кустарником овражке. Наследник пересчитал их: одиннадцать человек, из них трое раненых, причем в одного стреляли свои же - серебристая стрела с характерными бороздками на древке глубоко засела у него в плече. Но Осгар четко слышал двенадцать ответов - пришлось повторить зов. И действительно, с места побоища донесся тонкий короткий посвист.
- Я иду за ним! Ждите здесь! - Осгар бесшумно выбрался из укрытия и, тщательно скрываясь за деревьями, направился к мощному двойному дубу - именно оттуда донесся ответ. Это дерево еще называли Чертовым за непонятную форму: то ли давным-давно два молодых дубка вросли друг в друга, то ли дерево дало вторую верхушку, но теперь из низкого тяжелого основания рвались вверх два абсолютно одинаковых дерева, их ветви сплелись в одну густую крону, и в прежние времена там часто устраивали засаду (пока варвары не научились метать топоры). Осгар обошел дерево вокруг, но никого не обнаружил - все, лежавшие у дуба или неподалеку, были мертвы, и, что самое страшное, это были его люди, за исключением нескольких довольно хилых варваров. Он оглянулся вокруг и хотел повернуть назад, но наверху, в ветвях дуба, что-то шелохнулось. Осгар мгновенно отскочил к стволу дерева, решив, что попал в засаду, но тот, кто был наверху, повторил пароль и зашелся долгим кашлем. Мгновением позже Осгар был уже на дереве. К бугристым, буро-красным от крови складкам коры бессильно прислонился двенадцатый - тот самый юноша, который стрелял в вожака. Сначала Осгар подумал, что стоящий к нему боком лучник просто ранен, но оказалось, что умело брошенный узкий топорик намертво пригвоздил его к дереву, пробив правое плечо. Юноша был бледен от потери крови и тяжело, с хрипами, дышал. Когда Осгар попытался вытащить крепко застрявший топор, лучник, не поворачивая головы, прошептал:
- Не трогай! Мне уже немного осталось!.. А звал я тебя только за этим! - он здоровой рукой вытащил из-за пояса серое совиное перо и протянул наследнику. - Возможно, это наша последняя надежда, не стоит ее терять!..
По лесу пророкотал боевой клич варваров.
- Поспеши! - прошептал раненый.
Осгар с болью взглянул на него, но заставил себя повернуться и уйти. Он совсем немного отошел от дуба, и вдруг спинным мозгом почувствовал беду: от курганов с тревожными криками летела стая воронов, а в воздухе угадывался запах гари. Страшная мысль острой иглой воткнулась ему в мозг: варвары подожгли лес, теперь остался только один путь - на вересковую пустошь. Осгар бросился к оставшимся в овраге лучникам. Он знал этот лес достаточно хорошо и бежал так быстро, как мог.
Деревья мелькали мимо, ветки остро и неожиданно хлестали по лицу, но он не останавливался. Еще немного, и, продравшись сквозь кустарник, он скатился в овраг. Лучники вскочили.
- Нашел? - глаза у них были встревоженные.
- Нет! - он заставил себя солгать, предугадав реакцию воинов. Они бы бросились спасать двенадцатого и погибли бы все...
- Это была всего лишь птица! Выбираемся отсюда! Быстро!..
Лучники уловили тревожные взгляды, которые Осгар бросал в сторону курганов, и последовали за ним к пустоши. Осгар пробовал бежать, но раненые отставали - пришлось перейти на быстрый шаг, в то время как пожар набирал силу, и из-за дыма становилось трудно дышать. Осгар уже почти ничего не видел в дыму, шел, руководствуясь только чутьем, и, когда вдруг понял, что заблудился, между деревьями мелькнул просвет. В его мозгу неприятно заворочалось сомнение, но выбора не было. Они выскочили на пустошь. Вереск мирно цвел, ветер пах медом и смолой, а у края пустоши, злясь и не смея перейти черту леса, бушевало пламя.
Давно спящие мертвым сном деревья вдруг ожили. С яростью и болью кривились и шевелились они в пламени, но не могли ни уйти от него, ни погасить, и пожар всю свою злобу вымещал на них. Воины стеклянными от ужаса глазами следили за буйной пляской стихии.
Торжествующий вопль раздался за их спинами. Варвары... Осгар быстро оглядел свой маленький отряд - одиннадцать лучников, один почти не владеет рукой, у двоих вскользь задет бок. Против них - толпа почувствовавших победу дикарей...
Осгар нерешительно достал из-за пояса серое, с подсохшими каплями крови, перо, подбросил его в воздух и быстрым ударом меча разрубил надвое. Потом напали варвары.
Он уже не видел никого из своих людей, просто яростно рубил мечом окруживших его варваров. Враги рычали от боли и ярости, отскакивали, падали, обливаясь кровью, под ноги своим же, их мгновенно сменяли новые, и Осгар чудом успевал уворачиваться от ударов.
Хриплый гортанный рев разорвал воздух над пустошью. Гигантские тени закружились вверху, заслоняя солнце. Драконы! Осгар не знал, радоваться ему или проклинать себя за то, что вызвал этих кровожадных тварей. Он на мгновенье поднял голову и на огромном, белом с золотом драконе увидел воина в старинных доспехах - Урию. Река ревущего пламени пронеслась рядом, чуть не задев его. Вопль боли унесся вверх, и на место убитых дикарей встали новые. Меч уже не слушался, клонил руки к земле, и Осгару все труднее было уворачиваться от ударов секир. Пламя, уродливые лица врагов, рев и шум крыльев над головой. Тяжелый удар. Торжествующий вопль:
- Ты проиграл!..
Темнота. Удар. И снова пламя.
Вереск догорал. Смолистый, остро пахнущий дым курился над пустошью. Невдалеке чернели скорченные скелеты сгоревших деревьев. Среди еще недавно цветущего вереска лежали изуродованные мечами и пламенем тела варваров, десять лучников в обгоревших, измазанных кровью и пеплом, когда-то зеленых плащах. Чуть дальше ветер слабо шевелил неестественно вывернутое кверху крыло убитого дракона. Осгар открыл глаза. Все, что казалось ему только страшным сном, стало правдой. Он слабо пошевелил пальцами на левой руке, но движение немедленно отозвалось болью во всем теле. Дышать было тяжело, из уголка рта сочилась кровь, и, что самое страшное, он не мог даже пошевелиться. Кто-то подошел к нему, склонился, и Осгар увидел блестящие сквозь прорези в шлеме злые желтые глаза.
- Урия?.. Зачем ты?.. - он закашлялся.
- Я же предупреждала, что ты проиграешь. Как же глупы люди!..
Она сняла шлем. Белые косы рассыпались по плечам. Осгар с удивлением разглядывал ее. Необычного цвета глаза, очень светлые волосы и странные островерхие уши. Она была одной из тех, о ком он слышал только в легендах.
- Ты не богиня, ты эльф!..
- Да, я эльф! Теперь ты понял, зачем мне нужна была Клятва и вся эта многовековая игра! Я хотела отомстить! За тех, кто похоронен в курганах и назван Первыми королями! За мой народ1 И теперь эти земли - свободны!
- Уриэль! - позвал тихий голос. Беловолосая обернулась.
- Это ее Истинное имя! - вдруг подумал Осгар. Серая пелена застилала ему глаза, боль постепенно уходила, а вместе с ней и сознание.
- Но где одиннадцатый? - эта мысль кольнула его и вернула к действительности. - Тел только десять...
Он не заметил, как рядом оказался кто-то в зеленом плаще. Выживший лучник откинул с лица капюшон. Это была Ирина. Но Осгар ее уже не узнал.
- Спи, воин! - произнесла она. - Да будет сон твой спокойным!.. Ирина повернулась к Урии.
- Зачем было убивать и его? Ты ведь достигла цели. Замок разрушен, люди уничтожены, а твои драконы сыты на сотни лет вперед. Я не понимаю тебя,сестра!
- Так нужно было, Ираэль! Они заплатили своей кровью за кровь нашего народа. Все честно!
Урия взмахнула рукой, и пустошь покрылась цветущим вереском. Только теперь цветы его были красными.
- Очнитесь от сна! - произнесли сестры нараспев, и вокруг них стали появляться призрачные фигуры эльфов. Но они так и остались призраками.
- Наше время прошло! - вперед выступил высокий эльф, как две капли воды похожий на Осгара. - Но вы этого так и не поняли. Нас не воскресить - мы не хотим воскреснуть! Прощайте!..
Фигуры эльфов растаяли в воздухе. Высокий эльф остался один. Он уходил последним. Когда он почти исчез, Ирина крикнула:
- Подождите! Я с вами!..
Ее силуэт стал туманным и растаял одновременно с последним эльфом. Там, где она только что стояла, зацвел кустик белого вереска, как одинокая седая прядь в кроваво-красных кудрях пустоши.
Урия печально обернулась, дошла до сухого дерева и, прислонившись к нему, подумала:
- Я последняя. У меня есть мои земли. И целая вечность...
А вокруг буйно цвел красный вереск, как память о пролитой крови. И ветер, такой же, как и сотни лет назад, шевелил кудрявые ветви, напевая: «И вечность пройдет...»