Слава Шустов (17лет, г. Великий Новгород)

БАСТЕР

Васька и Сашка - скауты. Третье уж лето встречаются в лагере и дружат до осени - не разлей вода.
На второй день после приезда Васька сказал Сашке:
- Я экстрасенс! Начинаю опыты с Бастером! Буду учить его говорить!
- Вот здорово! - сказал Сашка. - А мне можно участвовать?
- Тебе нельзя! - сказал Васька. - Опыты опасные!..
Сашка обиделся, но промолчал. Решил, что все равно подглядит, как это делается.
Бастер - это приблудный лагерный кот. Где он проводит зиму - неизвестно. Но каждое лето он аккуратно появляется в лагере.
Чтобы не длить огорчение, Сашка придумал каламбур. "Как называется обучение кота Васькой? Катавасия, не иначе!"
Собственная выдумка понравилась, и Сашка, обрадованно хмыкнув, перестал дуться на друга.
С этого дня начались его шпионские заботы. Ваську выследить было нетрудно. После обеда он ускользал во время тихого часа и возвращался только к побудке.
Сашка, естественно, тенью следовал за ним.
Между забором и кустами бузины был Васькин полигон. Бастер уже ждал там своего благодетеля, ибо Васька никогда не появлялся без какого-то угощения. Даже котлеты, которые Васька безумно любил, он сам в это лето не съедал. - это за него делал Бастер.
Когда кот съедал угощение, Васька доставал из кармана джинсов пятирублевую монету, располагал ее так, чтобы от нее отбрызгивалось солнце и говорил монотонным голосом:
- Ты сыт и очень хочешь спать!.. Когда я сосчитаю до пяти, ты заснешь и будешь во сне слушать мои команды!..
Васька считал, и кот послушно засыпал. Потом Васька убеждал спящего кота, что тот может говорить как человек и будет говорить... Будет говорить, когда он, Васька, даст команду... Но, однако же, этой команды не давал... То ли боялся, что фокус не получится. То ли выжидал чего-то...
Сашке надоело Васькино топтание на месте. Он решил помочь дружку. Как-то ранним утром, когда все еще дрыхли без задних ног, он нашел кота, который спал, обвив кольцом деревянную лагерную мачту с флагом.
Сашка разбудил кота и дал ему сожрать половинку сардельки, припасенную с вечера. Кот - зараза такая - слопал и не подавился. Потом Сашка произнес то же, что говаривал Васька, и ввел кота в сон. И порадовался, что гипнотизировать, оказывается, так же просто, как... стрескать сардельку. И уж раз такое дело, он приказал коту заговорить по-человечески, и никаких тебе гвоздей, понимаешь.
Кот заурчал, усмехнулся и вдруг сказал свою первую членораздельную речь:
- Я буду говорить, а ты тогда - помяукай! - сказал кот.
Сашка хотел расхохотаться над пройдохой Бастером, но у Сашки почему-то не получилось. Он зашипел встревожено и сердито, и вдруг из его глотки вырвался мерзкий вопль:
- Мрр-мяу!..
Закончился вопль боевым кошачьим воем, заслышав который все окрестные коты сбежались к забору и стали бросаться на него, желая драться с тем, кто их на бой вызывал.
- Зачем ты так? - укоризненно сказал Бастер и умчался в направлении кухни.
Тут как раз трубач сыграл подъем, и начались обычные утренние хлопоты - туалет, умывание, зарядка.
- Привет! - сказал Васька, и Сашка в ответ молча кивнул. А что он мог еще сделать? Ведь не мяукать же при всех!
Но сколько можно отмалчиваться и кивать башкой... Вожатый проводил опрос по азбуке Морзе и почему-то, как банный лист, пристал именно к Сашке. Скажи да скажи, как пишется точками да тире буква "А".
Сашка руки вздернул и флажным семафором 1гужную букву изобразил. А вожатого заело. Я, мол, просил не об этом. Ты скажи, как это пишется на бумаге, и как это звучит на телеграфном ключе.
- Мрр! Мяв! - выкрикнул Сашка, и все заржали, думая, что он решил при-кольнуться. Хотя Сашка всего лишь добросовестно ответил: "Точка! Тире!"
Вожатый тут, конечно, обиделся и оставил Сашку без полдника, что, впрочем Сашку не очень-то и огорчило. Сашке почему-то вспомнился помойный бак, что стоял за столовкой, и очень захотелось туда залезть...
Когда Васька в этот день пришел к забору и принес котлетину, Бастер уже, конечно, был тут как тут. Котлетину он сожрал. Но стоило Ваське начать гипнотизацию, Бастер сказал категорически:
- А вот этого - не надо?
- Почему не надо? - удивился Васька.
- Потому что сыт по горло! - с достоинством сказал кот.
- Ты что, говоришь? - только тут дошло до Васьки. - Но ведь я же не приказывал!
- Другие нашлись! - проворчал Бастер.
- Кто? - ошарашенно вопросил Васька.
И тут из-за его спины раздался душераздирающий мяв. И показался Сашка со стыдливо опущенной ниц физиономией и с зеленым кошачьим огоньком в глазах.
- Ты зачем кота раньше времени активировал? - накинулся на него Васька
- Мур-мяв-мяу! - ответил Сашка сердито.
- Ах ты еще ругаешься? - сказал Васька. - Ну и ходи тогда таким вот!..
И ушел Васька в спальню. И спокойно доспал остаток тихого часа. А где был в это время Сашка, история умалчивает. Может быть, навестил тот мусорный бак за кухней, что его к себе потянул... Хотя, может быть, и нет...
А вечером, когда все сидели у костра и пели задушевные песни, вдруг появился Бастер и вспрыгнул на колени к первой лагерной красавице - Анфиске.
Анфиса стала его гладить по спине, а он, вместо того, чтобы мурлыкать, стал громко, в полный голос, подпевать ребячьему хору.
Тут-то и обнаружилось, что у кота нет музыкального слуха. Своим громким ором он сбил песню, и все на него накинулись:
- Не умеешь - не пой!
- Иди лучше мышей лови!
- Пугай прохожих по ночам!..
И только Анфиса не стала ругаться, а сказала испуганно:
- Ой, мальчики, а ведь он - говорит!..
Тогда только все поняли, что случилось чудо, и уставились на своего приблудыша.
На что Бастер сказал:
- Надоели вы мне все!.. Все вы - вруны! У котов - не так!..
- Почему мы вруны? - обиделся кто-то.
- Потому! - охотно пояснил кот. - Вот Васька любит Анфису. А говорит, что не любит!.. Вот Сашка потихоньку дымит. А говорит, что не курит... Вот Лешка в деревне у старух за гроши скупает старые книги. А в городе сдает их втридорога в магазин... Вот Валька по два часа торчит перед зеркалом. И красится, и помадится. А потом все смывает перед тем, как на улицу выйти... Вот Катька плачет от того, что ее Серега не замечает. А когда Серега рядом, она его язвит, будто в словах ее - когти... Хватит с вас, или еще порассказать?..
- Хватит-хватит! - закричали все дружно. И каждый про себя подумал, что когда кот начинает говорить, ничего хорошего из этого не получается.
- Кто его, бедного, довел? - начались расспросы.
- Кто сделал из него такого урода?..
"Я знаю!" - хотел сказать Сашка, но вместо этого пронзительно мяукнул.
- Это ты! - накинулись на него друзья-товарищи. - Ты изувечил кота! Верни его обратно! Чтобы зверем был, а не каким-то там... циркуном!..
Сашка шипел, мяукал, отбивался когтями (руками, то есть, конечно). Но ему все-таки основательно намяли бока.
А когда он, удрученный, пришел в спальню, то в своей кровати увидел Бастера, который уже залез под одеяло и только мордочку оставил снаружи.
- Ты что? - спросил Сашка.
- А ты что? - не понял кот. - Иди себе - иди! Не мешай людям спать!.. Сашка ночь провел на крылечке, благо лето было теплое. А утром на улицу вышел зевающий Бастер и сказал:
- Неудобно вы, люди, живете! Заврались совсем! И на мышей не охотитесь! Ну вас! Топай за мной!..
Бастер привел Сашку к забору и монотонно сказал ему:
- Ты очень хочешь спать, и на счет пять ты заснешь! Заснешь и будешь выполнять мои команды!..
Сашка заснул, конечно. Проведи-ка всю ночь скрюченным на крылечке, -заснешь и без всякого счета!..
Потом Бастер убеждал Сашку, что тот может говорить как человек и будет говорить, когда он, Бастер, даст команду...
А в кустах, неподалеку от них, прятался в это время Васька и мучительно гадал, что бы это могло значить, и как такое могло получиться...
И никто не мог дать ему ответа...
После этой истории Васька и Сашка раздружились. Так что хэппи-энд у нас с вами, как видите, не получился...

Александр Колесов (17 лет)

КАК ЛЕТАЛИ ЗА СЕРЕЖЕЙ
(Очерк)

Голубой, лобастый, с горбом винта на спине, вертолет чем-то похож на верблюда. Вечный путешественник, он бредет воздушными тропами туда, куда ведет его человеческая воля. И в конце каждой тропы - чья-то болезнь, чье-то страдание. Потому что вертолет этот - работник санитарной авиации. Его можно назвать "летающей больницей". В самые труднодоступные места, к самым тяжелым больным может он доставить врача...
Треовжный вызов поступил пятнадцать минут назад. В домике лесника - беда Внезапно заболел мальчик, BiryK лесника, приехавший к деду на каникулы.
Степан Игнатьевич Петров - детский врач. Он сидит в салоне вертолета, держа на коленях чемоданчик с лекарствами и инструментами. Смотрит в круглое окошко, чтобы скоротать время полета. Внизу снега, снега, снега. Ели завалены снегом, дороги завалены. Целую неделю были небывалые снегопады.
Маленькая тень спешит по земле вслед за летящей машиной. Только глядя на эту тень, чувствуешь скорость полета.
Степан Игнатьевич волнуется, переживает за незнакомого пока что Сережу. Прожил Сережа десять лет на свете здоровым и веселым. И вот случилось несчастье...
Мыслями своими, нетерпением своим Степан Игнатьевич далеко опередил вертолет. Мысленно он давно уже там, в лесной избушке, отрезанной снегами от мира...
Дед Кондрат задержался на морозе с поленьями на руках. Ему страшно было входить в дом. Страшно от того, что ничем не помочь внуку. "Сам-то, небось, железный! - обругал себя дед мысленно. - Как же ты, растяпа, не сберег мальца!.."
Он потоптался на крылечке, стряхивая снег с валенок. Вошел в сени, свалил дрова к стене, снял с гвоздя ковш и зачерпнул воды из кадушки. Маленькие льдинки плавали в воде, позвякивая.
- Ух ты! - выдохнул дед громко и выпил в два глотка ледяную воду. Мальчик застонал за дверью, и дед, выронив ковш, метнулся в избу.
- Сережа, Сережа! - шептал громко и бессвязно, стоя на коленях возле кровати. Но внук не видел и не слышал. Болезнь палила, жгла его изнутри. Жаром веяло рт его лица и тела. Дышал тяжело, с хрипом, с бульканьем. Замолкал ненадолго, и в такие минуты дед каменно цепенел и тоже затаивал дыхание. И ждал с ужасом - задышит снова мальчик или нет.
Никогда за свою жизнь не плакал дед Кондрат, а тут, когда Сережа начинал стонать, мокрели щеки лесника.
Знать бы, что делать! Он бы руки себе отрубил, сердце бы свое выдернул -только бы в помощь внучонку!..
Рация в углу замигала лампочкой - звала к себе. Дед подбежал, щелкнул рычажком.
"Ну что, ироды, прилетит врач-то?" - спросил в микрофон басовитым шепотом.
- Уже летит! - ответил молодой голос. - А ты бы костер запалил, дедушка! Знак бы им подал!..
- Сделаю! - пообещал дед и выключил рацию.
Прилетели засветло. Воздух посинел, сгустился, но еще оставался прозрачным. Костер возле избушки цвел рыжими лепестками. Сильный ветер то взметал огонь, то придавливал.
Покружились над избушкой. Степан Игнатьевич стоял за спиттой летчика и смотрел вниз.
- Не сядем! - крикнул летчик. - Некуда садиться! Снег глубокий!..
Дед Кондрат махал руками и кричал что-то в небо, но вертолет его не слышал - ходил себе по верху большими кругами. Потом он стал спускаться и повис над избушкой, как пузатая невиданная рыбина Дырка появилась у него в боку, и гибкая лестница упала из той дырки. Лестница медленно качалась, подергивалась. Метров пять ей нехватало до земли.
Черное пятнышко человека появилось на лестнице и осторожно ползло вниз.
Дед схватил жердину, попробовал подцепить нижний конец лестницы, но жердина была коротка, и дед ее отбросил. Он ждал, задрав бороду до хруста в затылке. И когда человек спустился, повис и, разжав руки, прыгнул, - дед поймал его, он бы и двух поймал, кабы надо было...
Поймал и, не спуская на землю, прямо в охапке понес в избу. Мохнатый, сутулый, косолапый, был он похож на медведя...
Степан Игнатьевич снял со спины рюкзак, достал из него чемоданчик, достал из чемоданчика стетоскоп и присел на кровать возле Сережи. Он осмотрел больного, постукал, послушал.
- У него воспаление легких! - сказал деду. - Мы заберем его!..
- Забирайте! - сказал дед Кондрат и отвернулся, почувствовав, что щеки его снова помокрели...
Терпеливо висел вертолет над избушкой, терпеливо перемалывал темнеющий воздух быстрыми лопастями.
За это время Степан Игнатьевич сделал капельное вливание - ввел в сосуды мальчика флакон ценного лекарства. Сделал также несколько внутримышечных засолов...
Подготовив мальчика к дороге, врач достал из рюкзака ракетницу, вышел из избы и выстрелил. Красная звездочка взлетела в стороне от вертолета, и летчик, увидев ее, спустил сверху трос, к которому была прицеплена большая сетка. В эту сетку Степан Игнатьевич и дед Кондрат уложили укутанного в два одеяла Сережу, и летчик поднял сетку с мальчиком в машину.
Потом летчик таким же образом поднял Степана Игнатьевича. Втянул лестницу в вертолет. И вертолет улетел...
Л дед Кондрат остался на земле. Стоял возле потухшего костра и никак отдышаться не мог...
На аэродроме ждала "Скорая помощь". Когда Сережу выносили на носилках из вертолета, он пришел в себя.
- А дедушка где? - спросил слабым голосом у Степана Игнатьевича
- Он скоро к тебе приедет! - пообещал врач. - Еще погуляете с ним по лесу!.. И Сережа улыбнулся уснокоенно...