Д. Ермолаев (5 класс)

Творческая работа на конкурс юных поэтов и прозаиков им. А.А. Сазонова к 60-летию Победы в ВОВ

МОЙ ПРАДЕДУШКА - УЧАСТНИК ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

Война - это смерть, потери, боль, страх, горе, слёзы, разрушения. В 1941 году она постучалась в каждый дом, принесла беду: матери потеряли сыновей, жёны - мужей, дети остались без отцов.
Народ поднялся на защиту Отечества, его чести, достоинства и свободы. Почти вся Западная Европа лежала под пятой немецко-фашистских захватчиков. Всё железо гитлеровской Германии, железо танков, самолётов, орудий и снарядов было обрушено на нашу страну.
Наш народ, я думаю, имел железо в характере, в вере своей. Он победил врага и дал миру мир. Победил не только для себя, а для всего мира.
Летит, летит время...
С каждым годом всё меньше и меньше остаётся среди нас тех, кто встретил роковой рассвет двадцать второго июня. Тех, кто суровой осенью защищал Москву, кто видел кровавый снег Сталинграда, кто одержал победу.
Нет в живых уже четыре с половиной года Попова Николая Тимофеевича, участника Великой Отечественной войны, моего прадедушки. Двадцать пятого февраля 1936 года он был призван на действительную службу в шестьдесят второй стрелковый полк. Домой вернулся двадцать шестого ноября 1945 года.
На его долю выпала японская и Великая Отечественная войны. Всю войну он был в 596-м стрелковом полку, в миномётной батарее наводчиком в звании сержанта. Это всегда передний план в бою.
Прадедушка не любил говорить о войне. Сколько раз я просил его рассказать о ней! Обычно он отвечал: "Война - страшная вещь, а сказки о войне рассказывают те, кто видел её издалека". Я понимал, что об этом ему очень больно говорить. Часто он повторял и уверял меня, что смелых убивают реже, чем трусов. Как и все он воевал не ради славы, а ради жизни на земле. Из его коротких, но веских фраз, было понятно, что прадедушка шёл в бой смело, с верой в то, что останется
живым, что будет жить ради других. Он был контужен, несколько раз ранен.
Победа застала его на границе с Польшей. Домой большую часть дороги его полк шёл пешком. Он говорил, что страшно было смотреть на разрушенные города и сёла.
В послевоенное время прадедушка работал в колхозе. Он был очень добрым, умным, мудрым и трудолюбивым. Жизнь свою прожил честно, достойно.
Прадедушка умер восьмого мая 2000 года, но память о нём жива в наших сердцах. С любовью мы ухаживаем за его могилой. И так будет всегда!
В доме бабушки бережно хранятся его правительственные награды: "Орден Славы третьей степени", медали "За оборону Советского Заполярья" (1944 г.), "За победу над Германией" (1945 г.) и другие. А медаль Жукова его искала пятьдесят один год.
Простые солдаты, в том числе и мой прадедушка, героически сражались за нас, ради жизни на земле, за то, чтобы люди жили под мирным небом. И наш долг сейчас - крепить дело мира. Пусть будет мир на земле!

Анна Томенчук (10 класс)

ХЭЛЛОУВИН ПО-РУССКИ
Из цикла "Аркашка и его бабушка"

Здравствуйте, меня зовут Аркадием, а для друзей я просто Аркашка. Мне десять лет, живу я в красивущем городке на берегу быстротечной холодной реки рядом с лесом, в котором уютно расположился наш любимый пруд. У меня есть трое классных друзей, которых я обожаю и с которыми мы часто попадаем во всевозможные забавные истории. Вот одну такую историю я и хочу вам сейчас рассказать.
Случилось это прошлым летом, кажется, в августе, когда огородные тыквы достаточно подросли и стали похожи на небольших круглых поросят. Мы с ребятами сидели в нашем уютном гнездышке-"штабе", расположенном в овражке у самых корней старого огромного дуба, и рассматривали одну такую тыкву. Тыкву эту приволок со своего огорода Серега, и вот мы сидели и думали, чего бы это такого интересного из нее можно было соорудить. Проще всего оттащить ее к моей бабушке и заказать ей вкус-нючие оладьи с земляничным вареньем. Но это ведь так скучно, а на улице каникулы и так хочется чего-то интересного и необычного, чтобы запомнить на всю жизнь, ну или хотя бы на неделю.
- О, придумал, - Димка хитро прищурился, - я слышал о таком веселом празднике. Там люди наряжаются разными страшилками, ну там ведьмами, вампирами, чертями, и всех пугают. А у тыкв вырезают рожи жу-у-уткие такие, запихивают вовнутрь горящие свечи и тоже всех пугают. Правда, здорово!
- Если честно, то не очень, - тихо возразил Колька. - Этот праздник называется хэллоувин.
- Чего?
- Хэллоувин. Слово такое английское есть, Праздник всех святых означает. А батюшка говорит, что это плохой праздник. Он посвящен всякой нечисти, и православным праздновать его - это грех.
Против этого трудно что-либо возразить. Мы все считаем себя православными: ходим с родителями в храм по праздникам, пытаемся поститься и вообще, а Колька даже батюшке на службах помогает: подает ему такую железную штуковину с ароматным дымком, кадило называется. Но батюшка сейчас так далеко, а тыква - вот она, рядышком, да и не узнает-то никто.
- Ну давайте немножечко поиграем в этот самый хэлло-как-его-там, ну чуть-чуть, - я пытаюсь уговорить друзей.
- Знаешь, Аркаш, - возражает Серега, - что-то тыкву стало жалко. Давай из нее лучше оладьи.
- Да Бог с ней, с тыквой. Хотите оладьи, тащите к моей бабуле. Она будет просто счастлива. Я вот что придумал. Помните, мы позавчера нашли на берегу лошадиный череп?
- Еще бы не помнить! Мы как раз собрались сделать свистки из ивовых веточек, так этот череп как раз под ивой и лежал. То-то страху было!
- Я вот что предлагаю. Давайте из этого черепа сделаем страшилку, ну там горящие глаза, белый балахон, и повесим ее на дереве у тропинки, по которой рабочие в третью смену ходят. То-то страху будет. Люди идут, а с дерева такие жуткие вопли: а-а-а-а! у-у-у-у-у! И глаза такие огненные. Правда, здорово!
- Не нравится мне это, - Колька, наша ходячая совесть, решил все испортить своим занудством.
- Что, струсил? - съехидничал Серега.
- Нет, не струсил, просто это как-то...
- Короче, ты с нами или нет?
- С вами, конечно, вот только...
- С нами, значит, с нами, и не ной. Давайте теперь все обсудим - и по домам, к родным еще нужно подлизаться, чтобы ничего не испортили.
Ночью, когда все уснули, мы тихонечко удрали из дома и пробрались в наш "штаб". Лес был загадочным и жутковато-таинственным, яркая луна заливала все мерцающим светом, так что деревья казались сказочными существами с разбросанными в стороны крючковатыми руками-ветками. Б-р-р-р! Но отступать было как-то совестно.
- Ну что, принес простыню? - спросил я у Сереги. - Давай сюда скорее.
- Принес, на, держи. Еле утащил, представляешь, мать весь вечер просидела в кресле у комода с вязанием. Я уж вертелся, вертелся возле нее пришлось даже три ужина съесть (ненавижу эту манную кашу).
- Животик не лопнул? - съехидничал я.
- Отстань. Сам-то свечку и спички приволок?
- Угу, а череп на месте?
И череп, и спички со свечой, и новенькая белая простыня были на месте, и мы с ребятами приступили к созданию нашего привидения, жуткого, но симпатичного, как говорил Карлсон. Было слышно только наше сопение и покрякивание, когда что-то куда-то не приделывалось. Но вот, кажется, все было готово: свеча сидела в черепушке, а простыня, вроде, не собиралась отваливаться. Теперь необходимо было все это испытать.
- Ну, кто будет подопытным кроликом? - робко поинтересовался Колька. Все дружно посмотрели на меня. Честно говоря, рядиться в привидение среди ночи в лесу мне не очень хотелось, но страх прослыть в глазах друзей трусом перевесил.
- Ладно, уговорили. Цепляйте на меня. Только свечку зажгите сами, и осторожно, чтобы макушка не загорелась.
Минут десять все трое прилаживали мне на голову несчастный череп (вот и пригодились подтяжки, которые я терпеть не мог). Свечка зажжена, можно начинать. Я осторожно вышел из "штаба" на полянку и огляделся вокруг. Страшно, елки-палки! Темные деревья, какие-то странные тени, жутковатые шорохи. Я поежился, пару раз взмахнул руками, и тут мне захотелось напугать моих дружков.
~ У-у-у-у! А-а-а-а-а! Ого-го-го! Эге-ге-ге! Это я, ужа-а-а-а-сный мо-о-о-о-нстр, бойтесь меня ус-е-е-е! - заорал я дурным голосом и начал носиться по полянке и размахивать руками как ненормальный.
Однако, мальчишки, вместо того чтобы помереть от страха, дружно хохотали.
- Ну вас, - я даже обиделся, - что, совсем не страшно?
- Еще как страшно, просто жуть! Давай теперь тебя посадим на дерево, а то скоро народ пойдет, а мы не готовы.
Мы начали дружно высматривать подходящее дерево и решили остановиться на дубе, стоящем у самой тропинки.
Минут десять вся честная компания запихивала меня на большущую ветку метрах в двух от земли. Наконец я взгромоздился на место, устроился поудобнее, а мальчишки дружно спрятались за стволы соседних дерев и затаились. Прошла минута, потом другая, потом еще и еще, однако, наши потенциальные жертвы что-то не торопились. Мне опять стало страшновато, потом немного зябко, потом...
Проснулся я от сильного пинка и резкого толчка. Оказывается, я задремал и свалился со своего насеста. Летел я недолго - зацепился за ветку, которая торчала прямо подо мной, и застрял. Я попытался освободиться, но запутался в простыне и повис вверх ногами.
- А-а-а! По-о-омоги-и-те же кто-нибу-у-дь!! - я беспомощно барахтался в воздухе. Сначала я услыхал хохот, потом дружное "ой", а после я увидел вытянутые лица друзей.
- Ну ты, Аркашка, даешь, - протянул Димка.
- Как ты там оказался? - ошалело спросил Сережка. Коля только покачал кучерявой головой, деликатно промолчав.
- Никак, - отмахнулся я, - просто решил посмотреть на мир в ином свете. Серега ничего лучшего не нашел, как сказать:
- Ну слезай, ты что,, там, ночевать собрался?
- Нет, - хмыкнул Димка, - он решил повеситься, только почему головой вниз, я не понимаю.
Я замахал руками.
- Эй, вы, сладкая троица, вы так и будете меня обсуждать?! Я, между прочим, на пол ногами, а не котелком встать хочу.
- Тебе какой пол сделать? Паркетный или линолеум постелить? - подал голос Колька, пытаясь ну хоть что-нибудь сделать с вредной простыней.
- Нет, спасибо, мне подушечку, и непременно из заморского бархата, -я вздохнул. - Хорошо, хоть свечка потухла... Вы меня снимать собираетесь, или я так и буду вверх ногами висеть?
Мальчишки дружно потянули, правда, каждый в свою сторону.
- А-а-а-а, - я заверещал. - Вы что, обалдели?! Разорве-е-е-те-е-е-е...
Но было уже поздно: сбивая ветки и обдирая руки, я с грохотом полетел вниз. Бум!!! М-м-мда, посадка была мягкой, почти, ведь я упал на ни в чем не повинного ежа.
Как он туда попал, с-с-с-свинтус?

* * *

Не буду описывать то, что ожидало нас дома. Когда после хорошего нагоняя мама смазывала мои несчастные колени жгучей зеленкой, я думал о случившемся. Теперь я уж точно не буду праздновать хэллоувин. Прав ведь был Колька... Интересно, а день Святого Валентина так же опасен? Но проверять это мне уже почему-то не хотелось.

20. 04. 2004.

БЕСЛАН

Небо вновь заслонило тяжёлыми тучами. Природа скорбит вместе со мной, вместе со всем миром. Водяные капли нехотя падают на бренную землю, прибивая удушающую пыль... Осень. Начало сентября. 2004 год. Страшный год, страшное время...
Я лежу на балконе и смотрю на тягучие капли дождя. Кажется, что даже неумолимое время приостановило свой быстротечный бег. Жуткая пустота царит на оживлённых улицах Города... Даже не оживлённых, а просто заполненных народом... Народ! Народ удручённый, страдающий, обескураженный случившимся. Народ!.. Терпеливый, любящий, ненавидящий, непонимающий... Народ!.. Люди - измученные матери, братья, сестры, отцы, друзья, знакомые... Народ!.. Не народ, но общество, чьё относительное спокойствие разрушают с завидной упёртостью...
Капля задумчиво опустилась на мою руку и медленно сползла по пальцу, чтобы через мгновенье сорваться вниз, как взорванный самолёт. Я отдёрнула руку, опалённую неестественным, нематериальным холодом, и посмотрела вниз. Сама природа проливала слёзы, сама природа не могла оставаться равнодушной, сама природа не хотела искать никчёмных знаков утешения. К чему слова? Как можно утешить тех, кто лишился своих детей?!
Беслан. Осень. День Знаний. Праздник, обратившийся в страшную трагедию. Беслан. Не осталось равнодушных людей ни в стране, ни в мире. Беслан... Слыша это слово, кто-то вздрагивает, бледнея, кто-то молчит - и это молчание красноречивее любых речей...
Что же это за существа, так равнодушно разрушившие умиротворение праздничного утра Первого сентября? Звери, машины, марионетки... Кто управляет этой мощной и жестокой силой? Кто объявил войну России?!..
Но тебе, РЕБЁНОК, школьник, не нужно вдаваться в политику, чтобы всё понять. А тебе, РЕБЁНОК, хотелось человечности. Но ты, РЕБЁНОК, хотел жить. Жить в мирной стране, среди любящих тебя людей.
Ты бы никогда не забыл - это было твоей мечтой, забыть, - те дни, проведённые в спортивном зале родной школы. Что думал ты, подросток, что чувствовал, когда прикрыл своей грудью маленькую девочку, ещё более истощённую и измученную, чем ты сам? Что думал ты, даже не вскрикнув от боли, глядя в пустые глаза Зверя? Почему ты поступил так? Ты подарил этой девочке жизнь, отдал ей свою. В момент лихорадочного бега ты понял, что можешь спасти. Ты принял решение. Ребёнок ещё, ты был настоящим человеком. Ты упал на площади, но не проронил ни звука - у тебя не было сил кричать...
Пройдут года, всеобщая рана кое-как зарубцуется, но мы никогда не забудем событий осени 2004 года. Мы всегда будем помнить тебя, безымянный герой!..

Беслан. Осень. Сентябрь. 2004 год.