Литературный журнал
www.YoungCreat.ru

№ 2 (19) Март 2006

Мария Леонтьева (18 лет, г. СПб)

НАДЕЖДА, НАВЕРНОЕ, С НАМИ.

Утреннюю тишину разорвал на части грохот обрушившейся льдины. Эхо долго не затихало, отскакивая то от стен безмолвных зданий, то от изогнувшегося подобно скелету неведомого животного, моста. Карл молча рассматривал заснеженный мертвый город - потемневшие купола церквей, ломаный шпиль собора за толстыми каменными стенами, называвшимися прежде Петропавловской крепостью. Это название Карл узнал из старой дедовской карты, доставшейся ему в наследство с кипой вещей, нужных лишь в том, прежнем мире. Карманный фонарик теперь пылится на столе, ибо батареек давно уже не делают, а все, что были, использованы. Глобус разбился во время землетрясения, а кожаный кошелек Карл обменял на мешок муки во время Зимы.
Скрипнула дверь лачуги, зазвенели ключи, заскрежетал закрываемый замок, снег зашуршал быстро-быстро. Карл обернулся и поймал в объятия Эни, она засмеялась.
- А я хотела тебя напугать.
- И у тебя ничего не получилось - заглянув в светлые глаза малышки, Карл отпустил ее.
Вик уже стоял рядом.
- Вот ключи, отец. Помнишь о своем обещании?
- Каком? - удивился Карл.
- Показать нам город. Пойдем. - малышка потянула его за руку.
Карл хлопнул себя по лбу и рассмеялся. Как он мог забыть?
- Нам нужна карта и...
- Револьвер. Я все взял. - кивнул Вик. Мальчишке только двенадцать, а он многое понимает.
Л может не двенадцать, а четырнадцать. Вик был оставлен родителями, брошен на произвол судьбы во времена Зимы, когда люди уходили на юг. Около года он успешно посещал западные склады, где вовсю хозяйничали банды прежде достойных граждан. Однажды Вик подскользнул-ся в здании бывшего завода и летел вниз с высоты семи метров. Парень отделался сотрясением мозга и переломом кисти руки. Карл, ставший свидетелем падения, отнес Вика домой; тот с неделю провалялся в постели и в ответ на предложение Карла остаться жить с ним, серьезно кивнул. Это было важным и верным решением, вместе они противостояли зиме и наводнению в краю ветхих памятников. Карл относился к Вику скорее как к другу, чем как к сыну. Парень звал его отцом.
Эни ее мать вручила Карлу в начале недели паники, когда прошла по городу весть о ледяных морозах, летящих на крыльях зимнего ветра; люди бросали дома и уходили на юг, или в ту сторону, что считали южной. Карл стоял на пустой площади с ребенком в руках, проклиная непогоду и невежество. Первое время он думал подбросить малышку, а потом к ней привязался...И соглашался, когда его называли отцом девочки. Странно. Теперь Карл мечтал о том моменте, когда у него появятся свои дети, правда, в опустевшем городе, ставшем для всех реквиемом истории, призраком холода и болезней, это вряд ли возможно. Путники сюда редко заходят...
Карл помог малышке переправиться через ветхий деревянный мостик, построенный как раз там, где река сужалась до ручья. Вик застыл посреди моста и бросил льдинку, она грохнула и разлетелась.
- Интересно, как называется речка? - прошептал он, чувствуя досадное разочарование то ли от того, что лед не разбился, то ли...
- Нева, - ответил Карл, услышав вопрос. - А может Невка. Когда-то здесь был большой город с широкой, полноводной (в этом месте он ухмыльнулся) рекой.
- Вот это да! И набережные в камне! - воскликнула Эни.
А Вик забрался на какую-то ветошь и, выбросив вперед руку, продекламировал:
"В гранит оделася Нева..."
- Хотел бы я вспомнить имя поэта. - добавил он смущенно.
Эни закричала "ура", а Карл почувствовал себя стариком-учителем, просвещающим молодежь. "Кому кого еще надо просвещать, - подумал Карл, взглянув на Вика, - И не такой уж я старичок".
- Сейчас мы направимся в центр города, - ему так и хотелось сказать "исторический центр города", но он сдержался, - Надо было выйти пораньше, скоро стемнеет.
- Ха. Я не боюсь темноты.
- Я тоже, - пискнула Эни.
- Да ладно.
Небо, снег, лед - казались сделанными и из одного материала - мягкого, холодного, таящего в себе опасность. Все было бело-синим, во льду отражалось небо. По белой глади, среди выступающих то здесь, то там льдин и "обломков величия", шли три человека, а перед ними возвышалось здание с темными проемами окон. Прошло немало лет, а кое-где на стенах еще сохранилась зеленая краска; белели колонны, подобные костям, обглоданным самим временем. Время не пощадило и фигуры на крыше. Античная девушка, муза Истории или Литературы, а может, никакая и не муза, молчаливо и вопросительно взирала на заснеженный и заброшенный мир, прежде великий, ведомый рукой гордого царя природы, а ныне рухнувший в бездну и управляемый ветрами и непогодой.
- Красивый дом, - произнесла малышка, нарушив тем самым тишину. -
Мы идем в него, да?
- Молодчина, - согласился Карл. Дайте руки, пойдем осторожно.
- Там кто-то живет? - спросила Эни.
- Дура. В городе никого нет, кроме нас.
- Сам дурак.
- Не ругайтесь, - одернул их Карл. - Здесь живут духи прошлого, надеюсь, их еще не унесли.
- Привидения? Я тогда не иду... - сказал Эни испуганно.
- И не надо, - буркнул Вик.
- Сейчас мы вообще пойдем обратно. Вижу, вам неинтересно. Не надо было брать вас с собой, все равно не поймете того, что увидите, - пробормотал Карл. - Дома давно пора сделать уборку.
Гениальная дедовская фраза работает безотказно. Дети замолчали, а после наперебой запросили разрешить им остаться, а на худой конец хотя бы перенести уборку.
- Мы помолчим, ладно? - улыбнулась Эни и потянула Карла за рукав. Медленно шли они дальше, прислушиваясь к слабому свисту ветра.
- Этот дом - музей. Раньше он назывался Эрмитаж или Зимний дворец, - объяснил Карл.
- Зимний дворец. М-м, подходящее название, везде снег. Но раньше он выглядел по-другому? - задумчиво спросил Вик
- Да, было меньше снега и больше людей. А еще приходилось платить за вход.
Осторожно Карл пробирался в снегу, достигавшем ему почти до пояса. Через дверь зайти не удасться - все закрыто на большие замки. Зато можно зайти через окно...
- Па-ап! А что такое музей? Карл вздохнул.
- М-м. Что-то вроде большого хранилища, где находятся картины, скульптура, монеты...
- Фотографии?
- Видишь, ты сама все понимаешь.
- Посуда, шкафы, ковры...Так это же обычный дом, только намного больше. Как все просто.
- Нет, ничего не просто, - повернули Вик к Эни.
Еще немного и окно поддастся. Как полезно носить с собой инструменты. В глубине души Карл чувствовал себя взломщиком, проникающим в сокровищницу.
- В былые времена я ходил сюда с дедом. По дороге мы покупали мороженое и я давал честное слово, что не скажу об этом потому, что мама боялась, что я заболею.
- А что такое мороженое? - спросил Вик.
- Это нечто жидкое с яйцом! - воскликнула Эни.
- С чего ты взяла? - удивился Карл. - Нет, оно твердое и похоже на сладкий снег, -фу!
- Дед много чего рассказывал. О картинах, художниках...Да он и сам неплохо рисовал. Жаль, ничего не сохранилось.
- Жаль, - эхом откликнулся Вик.
Окно медленно открылось. Карл просунул голову, пахло пылью и стариной. Он разжег факел, взятый с собой, влез внутрь, побродил туда-сюда и помог влезть детям. Окна они плотно закрыли.
Тени от факела болтались на стенах, пыль на полу заглушала шаги. Людям хотелось молчать. Они чувствовали свою причастность к прекрасной и великой тайне. Карл испытывал страх и волнение. Переменилось настоящее снаружи, но настоящее внутри так и осталось прошлым. Но нет людей. Залы пусты, пугающе пусты, а произведения искусства все так же говорят о чувствах, молча протестуют, подтверждают, воспевают людей и жизнь. Трое переходили из зала в зал, улыбались, сосредоточенно вглядывались в силуэты героев и богов. Эни смахивала пыль с тех картин, до которых могла достать, а Карл освещал их факелом. Боясь, что искра попадет на бесценное полотно, он вздрагивал каждый раз, когда от огня отделялась горящая точка.
Эни первой торопилась попасть в следующий зал. Малышка воображала себя хозяйкой дома, раскланивалась с гостями, кивала лицам на картинах. Но, открыв очередную дверь, она почувствовала не восторг, а ужас. Эни отчаянно заверещала, Вик и Карл бросилась к ней.
В темном зале рядами стояли люди. Мертвые люди, как сквозь рыдания говорила малышка. Карл сделал шаг вперед. Нет, не может быть, чтобы они так хорошо сохранились. Их белые мраморные тела отразили свет факела, глаза застыли навеки в немом вопросе. Они были не живыми и не Мертвыми, здесь на земле они являлись богами.
- Это статуи, скульптура, - Карл присел рядом с Эни. - Они не мертвые, они из мрамора. Их сделали люди во славу красоте и искусству. Не бойся, не плачь. Пойдем...
Малышка повиновалась, и они шли дальше, ступая медленно-медленно и пыль поглощала звуки их шагов. Карлу думалось, что он открывает детям новый мир, непонятный для них, но прекрасный мир, который прежде увлекал многих и еще увлечет многих. Эни долго смотрела на загадочную даму, стараясь не заглядывать в ее глаза. Вик рассматривал пол вместо дамы, но затем заинтересовался бюстами мыслителей, знавших многое, кроме гибели их мира.
Выйдя из Эрмитажа, Карл закрыл лицо руками. Ему так хотелось вернуться туда, где на зеленых аллеях продают мороженое, где можно кататься на каруселях, ходить в школу и слушать дедушкины рассказы, не беспокоясь за завтрашний день.
- Пап, мы ведь вернемся сюда? - робко спросила Эни.
- Знаешь, нам понравилось, - заявил Вик.
- Да, мы еще вернемся, - задумчиво произнес Карл.
Они пробирались в центр города, оставив за собой Эрмитаж и другие осколки старого мира.
- Прежний мир, он какой?
- Старый мир - это мир техники и кинотеатров, мир поп-корна и музыкальных дисков, мир мобильных телефонов и Интернета.
Эни и Вик шире раскрыли глаза.
- Как красиво звучит.
- Да старый мир - он такой интересный. Можно кататься на поездах и летать на самолетах.
- И ты тоже летал?
- Не успел. Мне только исполнилось десять, когда случилось Ужасное. Что тогда случилось? Точно не помню. Мы куда-то ехали, жили в лагерях, устроенных правительством. Потом поднялись волнения и правительство разогнали, - Карл поднял глаза. - На этом месте раньше стоял Казанский собор.
Стемнело. Задул сильный ветер. И стало неуютно, но это не останавливало людей в их сумасшедшем путешествии по пустынным улицам, населенным образами-призраками.
- Знаете, был такой праздник - Новый год. Вон там стояла елка, в витринах Деды Морозы и зажженные свечи. А над проспектом электрические гирлянды. Мне кажется, что сегодня 31-е декабря.
-И..?
- Завтра наступит Новый год.
- А что изменится? - спросил Вик. - Год ведь новый.
- Когда придем домой, зажжем толстую красную свечу, загадаем желание и оно обязательно сбудется.
Стало удивительно тихо, даже ветер перестал дуть.
И посреди тишины завыл волк. Где-то совсем близко.
Карл резко остановился. Мурашки пробежали по спине. Снова вой -жуткий и отталкивающий. Хищник почуял еду.
Люди бросаются к ближайшим развалинам. Вик выскакивает на обледенелую крышу и хватается за трубу. Карл захлопывает дверь и просовывает в ручку какую-то палку. Холодно, небо темно-синее и давит с неведомой силой. Крыша слишком покатая, среди снега выделяются, как пеньки деревьев, трубы.
- Стойте здесь, никуда ...не уходите, - Карл медленно спускается к опасному краю с тонкой решеткой.
На снегу отчетливо виднеются свежие волчьи следы.
- Отец! - звонкий голос Вика дрожит от страха.
И Карл поднимает глаза и видит волка. Он не закрыл вторую дверь, через которую и проникло чудовище. Теперь тощий зверь облизывается, глядя на детей. Эни прижалась к Вику. Карл прицелился и грохнул выстрел.
- Ты ранил его, отец, на снегу кровь!
- Спускай ко мне Эни, не бойся!
Малышка беззвучно скользит, из-за двери появляется разъяренный хищник и делает один огромный прыжок. В последнюю минуту Вик отталкивается и летит вниз, а Карл стреляет, моля о том, чтобы не попасть в парня. Пуля-муха с невероятной скоростью настигает волка и отбрасывает его на ту сторону крыши. А на этой стороне Карл ловит мальчика, чуть не падает с ним на улицу с высоты десяти метров, балансирует на узком уступе, но все же удерживается.
- Хватит с нас на сегодня приключений, - говорит Карл, но его слова заглушает буря.
Море снега. Миллиарды снежинок несутся, подхваченные ветром, то к земле, то к небу, ставшему темным и неуютным. Посреди метели бредут три человека и молчат...
Холодными и чужими глядят здания, заваленные снегом, голо торчат ветви деревьев, неровно кривятся мосты. Весь мир сине-черный, закружен непогодой и летит куда-то. Когда до дома осталось около километра, вьюга вдруг перестала и небо очистилось, будто сменило гнев на милость. И посреди черной бездны зажегся маленький огонек надежды. Он разгорался сильней и сильней, освещая дорогу путникам.
А чуть позже, когда они, молчаливые и одухотворенные, сидели за столом, воображая себе то Рождество, то Новый год, послышалось ржание лошади и скрип колес. Карл не выдержал, схватил пальто и выскочил на улицу.
- Дети! Да где же вы?
Во дворе стояла настоящая повозка с людьми.
-Добро пожаловать в Санкт-Петербург! - произнес Карл, протягивая руку старику-вознице.
- Добрая ночь, молодой человек. Я - Геннадий Д, Арии, а это мои дети -Александра и Михаил. Не откажете ли вы в ночлеге?
- Мы с детьми всегда рады гостям. Эни, покажи очаровательной мисч дом, Вик помоги с вещами.
- Я так ждал кого-нибудь, - сказал Карл старику Д, Арии.
- Понимаю, мы все кого-то ждем, - старик похлопал его по плечу, - Неплохое тут место для возрождения Старого мира. У нас многое получится.
- Это прекрасный сон.
- Нет, это реальность. Это Рождество, звезда привела нас к вам.
Под утро снова пошел снег, но он сумел засыпать огонь в доме Карла. Зимою звезды ярче, а рожденные в зиму живут дольше. Надежда возрождения запылала на небосводе и в снегу. Теперь она спасена и смело идет рука об руку с самой волшебницей Жизнью.