Валерия Темкина (11 класс, гимн. № 144, СПб)

"ПАМЯТИ СТЕКЛЯННЫЕ ЧАСЫ..."

* * *
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода, в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.

* * *
Вчера еще - в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, -
Жизнь выпала - копейкой ржавою!

Марина Цветаева.

Когда уходит любовь, не оставляя после себя почти ничего, остаются стеклянные часы памяти, которые сыплют цветной песок. Вечером в свете ламп возникают лица, потерявшие четкость, уже почти забытый взгляд светлых глаз, капли летнего дождя...И уже потом понимаешь, что ничего нет дороже. Пусть была боль, пусть не бывает, чтобы сбывалось все. Но помнишь каждую снежинку, растаявшую на губах, каждое мимолетное слово. И осознаешь, что значит, никого уже не ждать около двери и не ловить каждый шорох. И хочется всего лишь, чтобы он тоже не смог забыть до конца. Кто знает... Ведь все мы есть, пока еще кто-то помнит...

* * *
Разматывается клубок.
Перебирают пальцы
шерстяные узелки.
На красной нитке, словно четки.
Ты пустырник заваришь
и из ящика
достанешь мелки.
Парой штрихов
рисунок, нечеткий.
В розовой пыли щека
и краешек неба.
В шкаф уберешь
пакетик листьев горьких.
Дрогнет рука.
Вечер
из пастельного крепа
Покажется уже одним из стольких.
Все порванные нитки,
узоры и узлы
помнишь хорошо.
Ты поставишь закипевший чайник
На гладь бумаги,
а не на металлический кружок.
И мелки разбивая,
рассыплешь случайно...

* * *
Я принадлежу
чуть-чуть русалочьим
твоим глазам.
Их позеленевшей бирюзе лесных озер.
И до конца растворившись в них,
я оставила там
Сокровенное свое тепло, не утраченное
до сих пор.

Прохладные капли.
Тебя
чувствую матовой кожей.
Отогрела совсем другой,
нетронутой глубиной,
Чтобы что-то осталось,
если ты сможешь,
Попробуй так же невозвратимо
слиться со мной.

* * *
Теплый шарф в клетку черно-белую,
Мягкая,
как рассеянный свет, улыбка твоя
Чаю с мятой для тебя я сделаю,
Чтобы ко мне не вернуться было нельзя.

Приходи,
к твоим пряникам достану мед.
Я оставляю включенным торшер,
и со страхом
Понимаю,
что никто тебя не упрекнет
За разбитую чашку
и рассыпанный сахар.

* * *
Шелест шагов по ранней осени.
Запах поздних хризантем еще сильней,
Если тебя сегодня бросили
В прозрачном воздухе сентябрьских аллей.
Ревнивый ветер целует в губы, -
сутулит плечи.
Осень пьяная листья рвет,
смешно!
Солнца холодный свет, согреться нечем,
Разве что зрачки твои кошачьи
да яблочное вино.

* * *
Льет к душе
залатанная тоска.
Мне бы от нее
пару таблеток.
Расстояние не сократить
до толщины оконного стекла.
До тебя далеко.
Вспомни случайно
клетчатую
красную юбку
и вербы ветку.
На тумбочке
средство от памяти -
пузырек с холодным туманом.
Тебе легко
Не вернуться
и не укутать меня
в лоскутное одеяло.
Микстура слез,
стремительно проходящих,
и зажженных окон
ровные клетки.
Объясняю тебе
заодно и вполголоса,
что пронзительной стала
Круглая заплатка луны.
Только ты меня лечишь,
правда, проявляешься редко.

* * *
Перекресток, впечатанный в снег.
Белой сиренью
и сигаретным дымом
Пахнет утром машина.
Знаешь, ты счастлив, наверно.
Ловить снежинки в карман,
и они почему-то не тают.
Может, хранима
Внутри у тебя
маленькая
голубая бабочка.
Ты первый
В этом году, кто шапку
забросил на шкаф.
Типографской краски
немного
Как будто пролили в сугробы.
Ты
что-то
тихо мурлычешь
под нос.
Коктейлем воздуха
начинаешь день.
Прозрачные крылья
сложила до срока
Зима
над городом твоим.
И ты сегодня кусочки неба
в кармане мне принес.

* * *
Оцепеневшая ночь.
Падает снег,
как будто
в замедленной съемке.
Пьешь меня по глотку
без ощущенья вины
Нежно целуй молчанием,
если ходишь по кромке
Слишком хрупкого неба,
захотев тишины.
В нашем немом кино
касаешься
инеем взгляда.
Эпизод.
Еще одним обрывком
в ладонях твоих
и глубиной глаз.
Ты лучше меня теперь понимаешь:
отснято.
Мы разойдемся.
Титры.
А снег продолжит идти
вместо нас.

***
Не кончайся,
счастливое время
На кухне капаешь тихо из крана.
Выйду в затопленный город.
Июньским дождем
ты оставляешь
на моих обветренных губах
Вкус неспелой клубники.
И течешь
за неосторожно
распахнутый ворот
Плаща.
В лицо -
холодных
доверчивых
капель
зеленый взмах.
В красноватых прожилках пионы
дома брошены
на гладкий пол,
Лепестки в мелких каплях.
Намокшая челка
чуть-чуть вьется.
Рисок
На мерном стаканчике радости
недостаточно.
Нас на остановке свел
Тот же дождь.
Не кончайся.
Даже если отключили воду
и асфальт давно
высох.

* * *
Я по-детски бессильно
обнимаю твои колени.
След на твоем запястье
от помады моей.
От вазы по протертому ковру
фиолетовые тени.
"Прости" в полузашторенном окне,
в раскосости дверей.
Не поставлены в воду ирисы.
Поцелуи незрячи.
Пропускаю свет.
Я сегодня прозрачна совсем.
И в ворсинках ковра
расстроенную гордость
робко прячу,
Чтобы тебя не обидеть
больше ничем.

* * *
Ароматом озябших яблок,
с простывшей электрички
меня встречай,
Теплом пушистых перчаток
и брусникой.
Штрихи журавлиного клина
На белом листе
формата "без края".
Сероглазая посмотрит печаль
Нам вслед
сквозь переплетение
хрупких веток.
И тонкую паутинку
Ты уберешь
с моих растрепанных волос.
В густом безветрии
Боимся потерять
мерзлый колокольный звон.
Твоя перчатка
полетит у меня
На примятый мох.
Потемнеет бумага небес.
Паутина, порванная
без особой симметрии,
Тени
у приоткрытых губ
и розоватых ягод россыпь
останутся нам
от этого дня.

* * *
Лоскуты неровные неба
в пятнах светлых чернил.
Лужи разбавлены синькой.
И лицо в этих разводах.
Складка горизонта
чистой тканью и то,
что ты ценил
Во мне.
Только непрерывная горечь
пролита в воздух.
Взмахами испачканных ножниц
разрезаны линии
Между нами.
Но еще встреч
неизменчива гладь.
Даже радужка знакомых глаз
из сероватой стала синей.
Слишком размыто и ясно.
Я перестала тебя понимать.

* * *
Мать-и-мачеха зимнего солнца
завянет в несколько минут.
Я теперь не хожу по крышам.
Только гляжу на карнизы
И пятна тихого света.
Я стою, отзываясь небу,
а люди мимо идут.
Городские печальные чайки,
антенны и окна.
Мне на это смотреть снизу.
И подсвеченную пыль
оставить где-то
между этажами. Поближе
К стенам в светлой краске.
А чайка рисует
причудливую бету
Надо мной
Тонким своим крылом.
Лучи-лепестки по крышам
И блики на стеклах.
Ты ушел.
Закрылась дверь к высоте этой...

* * *
Замкнулась в кольцо
лестница трамвайных путей.
Бабочкой-однодневкой
счастье мое оказалось.
Из крыльев ее нарезать конфетти.
По числу лучших дней.
Отпустить разноцветие в ветер
Такая малость.
Конечная остановка.
Мне выходить
и идти пешком
разорвав билет.
Под серпантином капель.
Прошлое помянуть
парой белых гвоздик
и прощения
У себя попросить.
На холодной скамейке
оставить их
или бросить через парапет.
Окончание - стадия начала.
Только промокший ветер
считает ступени.

* * *
Ты пришел ненадолго,
но оставил
глубокого цвета пятна
На глянце мыслей моих.
Не исправишь -
все так и будет.
Пятен не вытравить.
Дышат пряностью мятной
Картинки из прошлого.
И в кляксах -
записки судеб.
Какое-то средство
точно выводит
такие следы.
Или по краям заклеить
чистой бумагой
проще?
Запах мяты уйдет.
Краски будут гаснуть
и тихо стыть...
Не смогу.
Жить мне с этим.
Раз уже не порвала в клочья.

* * *
Разожги костер,
выключив фонари на шоссе.
Я тебе не приснюсь под утро.
Пусть.
На раскрытую книгу -
тополя листок:
это чуткая осень
тряхнет
рыжеватыми прядями.
Мне достался ливень,
каждый раз приходящий по часам,
и недопитый настой
чувств.
Наивны
бумажные самолетики
из пожелтевших страниц.
Чего же ради мы
Не жалели для слов
мятых листочков?
Их в кофточку я отпускаю.
Освещенные длинные полосы.
В оранжевой вазе оставлю
одни только астры.
Бросаю на дорогу
листьев
апельсиновые
засохшие корки
Они в тумане растают.
Твои мысли
обо мне
пахли гарью.
Засыпать без них
ты привыкнешь быстро...