СКАЗКА ПРО ФЕЮ

 

1.

Жила-была фея. Наверное, она была очень хороша собой. Но ее лица никто и никогда не видел. Даже солнышко ее лица ни разу не увидало, потому что фея всегда ходила, окутанная белым покрывалом с ног до головы. Будто облачко взяла напрокат с небес и спряталась за этим облачком ото всех и от всего.

Принцы и принцессы, с которыми она общалась (а ведь феи только с такими особами предпочитают общаться) шептались между собой, что фея слишком уж стеснительная при своем-то волшебном положении. Хотя, быть может, она и не стеснительная, а просто большая трусиха и панически боится людей. Ведь люди - существа драчливые и при первом удобном случае готовы кого угодно покорять и завоевывать. Даже любовь - светлейшее и добрейшее чувство - у них построена на том, что один человек должен завоевать внимание другого…

Были, правда, и другие предположения насчет феи. Кое-кто предполагал, что тело ее создано из сгущенного воздуха, и стоит звездному лучу или дуновению ветра коснуться его, как оно начнет таять и будет таять до тех пор, пока полностью не исчезнет.

Кое-кто предполагал также, что она стара, как мир и при всей своей красоте (феи некрасивыми быть не могут) выглядит несовременно…

Впрочем, как бы там ни было, фея жила-себе-была и делала свои добрые дела, когда ее об этом просили. Обращались к ней, например, какой-нибудь король или герцог и просили оделить судьбой их новорожденного сына или новорожденную дочку. И фея, никогда не отказывая, собиралась в путь (ох сколько всякой всячины нужно феям брать с собой, чтобы соответствовать своему положению) и выезжала в своей старой, но изящной карете по очередному адресу к очередным счастливым родителям.

 

 

2.

 

Но однажды фею пригласил к своей дочурке сам Черный Король, и вот тут фея впервые в жизни глубоко-преглубоко задумалась.

Черный Король был очень злым правителем, в этом никто не сомневался. Он воевал со всеми своими соседями и не по одному разу. Он спал и видел, как бы и с кем бы затеять новую войнушку.

Его дочурка наверняка станет злой колдуньей. Еще бы!.. Рядом с таким-то папашей!.. Кем еще она может стать при таком родителе!..

Что тут делать? Наделить кого-то злой судьбой фее не позволила бы совесть. Но, с другой стороны, наделить новорожденную принцессу доброй судьбой у той же феи рука бы не поднялась. Поступи она так, и вышла бы ложь, и ничего бы не сбылось, и про фею стали бы говорить, что она выдохлась, исколдовалась…

Да и не потерпел бы Черный Король рядом с собой добрую дочку - или сжил бы ее со свету, или сослал бы в какой-нибудь дальний-предальний монастырь…

Так что впервые в жизни непонятно было фее, что делать, и она день за днем медлила и все откладывала да откладывала выезд.

Но сколько веревочка ни вьется, а кончик все-таки найдется.

Черный Король через день звонил Фее по телефону и угрожающим голосом спрашивал, когда же она приедет. Потом он стал звонить каждый день, и голос его раз от раза делался все более резким.

Фея сомневалась.

Фея колебалась.

Фея трепетала…

Но ничего придумать не смогла.

И пришлось-таки ей собираться. И уж так медленно, как сейчас, она еще никогда в дорогу не собиралась.

 

 

3.

 

Рессоры кареты музыкально позванивали на каждом ухабе. Фее казалось, что они напевают грустную песенку о том, как ей сейчас несладко.

Кусты и травы с ней учтиво раскланивались и помахивали ей вслед зелеными платочками.

Белое облачко неотвязно плыло над каретой и бросало на нее свою тень, чтобы защитить ее от солнца.

Ветерок-проказник то и дело всовывал свою лохматую голову в открытое окошко и шептал фее на ухо слова ободрения.

Фея слушала всех, кто ей сочувствовал, и то улыбалась, то потихоньку роняла слезки в дорожную пыль.

Ее слезинки тут же превращались в драгоценные камни и прятались в пыль поглубже, чтобы их никто не нашел слишком легко, слишком запросто…

И вдруг раздался молодецкий посвист.

Не успел он затихнуть, как из леса, что рос от дороги справа, показались…

Непонятно кто… Какие-то странные существа…

Фее увиделось, что их очень много.

Все они были вроде бы людьми. Но в то же время у каждого, кроме рук, было множество древесных ветвей, окутанных густыми и свежими листьями.

И ноги тоже были какими-то не такими. Они то ли закутаны были в древесную кору, то ли этой самой корой просто-напросто обросли.

Вся эта компания, свистя и улюлюкая, мчалась к фее, смешно подскакивая на бегу.

В другое бы время фея засмеялась, глядя на свистящих и скачущих…

Но сейчас она была погружена в печаль, ибо признавала положение свое безвыходным и никак не могла решить, что же ей делать во дворце у Черного Короля.

По всему получалось, что, прибыв во дворец, она должна будет скромно, но гордо отказаться подходить к новорожденной принцессе.

Таким образом, она и на зов явится, потому что феи обязаны являться на зов властителей, и сохранит свое лицо, не наделяя принцессу заведомо при таком отце невыполнимой доброй судьбой…

Первым до кареты домчался самый длинный верзила с широкой ухмылкой на веснущатом лице.

- Стой! - закричал он. - Ты задержана, арестована, интернирована, и что там еще!.. Я беру тебя в плен и приглашаю к себе в гости!..

Он захохотал после этих слов, и фея увидела, что у него сверху - как раз посередке - нет одного зуба. Лицо его от этого при каждой улыбке делается добрым и беззащитным.

- Ты кто такой? - строго спросила фея, приблизив к открытому окну свое бледное и печальное лицо.

- Я - Веселый Разбойник! - сообщил верзила.

- Он наш атаман! - вразнобой закричали остальные разбойники, подбегая и окружая карету.

Кучер, который был в услужении у феи уже двести двадцать лет, попробовал замахнуться на подбежавшую ораву своим кнутом, но кнут его в один миг покрылся густыми листьями, а в другой миг листья пожелтели, сморщились, высохли и опали на землю, а сам кнут превратился в корявый прутик.

Кучер посмотрел на прутик, плюнул с досадой себе под ноги и замер на козлах в виде памятника самому себе.

- Слезай, дядя! Пойдем с нами чаи распивать! - пригласил его Веселый Разбойник.

- Ну ежели чаи!.. - проворчал кучер и, выпятив зад, начал слезать с козел.

Но разбойники не дали ему коснуться земли, - подхватили цепкими руками и на плечах своих сильных понесли к лесу.

- А вам, сударыня Фея, - сказал Веселый Разбойник, - позвольте предложить свои руки, чтобы вас нести, и свои ноги, чтобы они нашли для вас дорогу!..

- Ты умен и находчив, разбойник! И с волшебством, как я вижу, в ладах! - сказала фея, указывая пальчиком на прутик, оброненный кучером.

Она встала на подножку кареты и прямо оттуда перепорхнула на руки к Веселому Разбойнику.

И такой она была легкой, как перышко, и такой от нее исходил чарующий аромат, что Веселый Разбойник расплылся до ушей в своей беззубой улыбке, принимая столь деликатный и столь приятный груз…

 

 

4.

 

-…Вот поэтому я так печальна! И я очень тебе благодарна, атаман, за то, что ты избавил меня от необходимости ехать к Черному Королю! - так Фея завершила свой рассказ и замолчала, утомленная.

Разбойники сидели на поляне вокруг жаркого костра. Огонь костра вздымался выше их голов и плясал перед ними, как невиданный красный конь, вставший на дыбы. Тени от людей падали на ели, окружившие поляну, и жили там, на елях, своей тайной жизнью - наклонялись друг к дружке, вели какие-то переговоры, ходили в гости одна к другой, встречались и расставались.

Разбойники поснимали с себя зеленые ветки, что служили им вместо кольчуги, и куски коры, что заменяли им поножи.

Сейчас они вовсе не казались опасными и страшными. Фее даже их жалко стало - в лесу живут бедненькие, ни помыться тебе с мылом и полотенцем, ни в волшебное зеркальце посмотреться…

Закончив свой рассказ, она подумала о том, что хорошо бы наколдовать что-то доброе каждому разбойнику, но никак не могла сообразить, что же именно, поскольку беседа с Веселым Разбойником не прекращалась ни на миг.

- Мы что-нибудь придумаем! - пообещал Веселый Разбойник, выслушав фею, и стал рассказывать о себе и о своих людях.

- Мир становится печальным и угрюмым! - сказал он. - А мы все здесь вместе собрались потому, что считаем печаль, угрюмость, уныние, злобу чувствами не человеческими, а дьявольскими. Ибо дьявол за долгие века борьбы с Богом стал хитер и не гоняется за каждым отдельным человеком, а пытается внушить сразу многим, если не всем вообще, серые переживания. Серые они ведь, вроде, не опасные, поэтому к ним настороженности нет, люди впускают их в свои души. Но поселившись в душе, серые чувства начинают ее подтачивать, - постепенно и незаметно, - и со временем превращаются в черные и даже в чернейшие. И тогда появляются такие фигуры, как Черный Король…

- Ну а вы-то тут при чем? - спросила Фея.

- Все очень просто! - сказал Веселый Разбойник. - Мы учим людей смеяться! Возвращаем улыбки на их лица!

- Да кто же будет смеяться, если на душе не весело! - воскликнула Фея.

- А мы делаем так, чтобы душа возликовала! - сказал Веселый Разбойник. - Хочешь, мы и тебя развеселим!

- Вы же должны людей грабить, раз вы разбойники! - сказала Фея. - А что же получается? Вы их ловите для того, чтобы развеселить?

- Ну, любая наука денег стоит! - сказал Веселый Разбойник. - И мы сколько-то, конечно, за науку берем, если у человека есть деньги! А если нет, мы и так ему поможем!..

- А потом что вы с ними делаете?

- Отпускаем, конечно! Если они снова стали смеяться, значит, снова стали нормальными! И, глядишь, еще кого-то заразят своими улыбками!..

- Ну тогда, пожалуй, развеселите-ка и меня, если сможете!..

 

 

5.

 

Атаман хлопнул в ладоши. После его хлопка все разбойники вскочили на ноги и стремглав бросились в лес.

Фея проводила их недоумевающим взглядом.

- Что это с ними? - спросила она.

- Сейчас увидишь! - ответил Веселый Разбойник.

На его лице была такая широкая, такая добрая ухмылка, что Фея, глядя на нее, сама невольно заулыбалась.

Она успела улыбнуться ровно пять раз.

Как вдруг…

Из леса…

Из самых его темных глубин, куда не достигал свет костра…

Появилась

Странная (очень странная!)

Процессия…

Из-под огромных черных еловых лап выступили…

Разбойники?..

Ну конечно, разбойники! (Их потешные физиономии ни с чем невозможно было перепутать!)

Но они были не одни.

Нет, не одни!

На своих плечах они несли…

Пень что ли?..

Да, кажется, раскоряченный, мохом и лишайником покрытый (еловый, наверно?) пень…

Всем пням пень!

Господин среди пней прочих!..

Обрывки корней - прямые, извитые, висячие - далеко из него вытарчивали во все стороны.

Разбойники (видимо, от натуги) кривлялись по-всякому, пока несли свою ношу.

Процессия была уморительно забавная, и Фея, забыв про свои огорчения, от души улыбалась, глядя на нее.

Но когда несущие и несомый приблизились, Фея увидела, что перед нею вовсе даже не пень…

 

 

6.

 

На плечах у разбойников

Сидело

Живое существо…

Освещенное дергающимся светом костра, оно казалось еще более уродливым, чем было на самом деле.

На пень его делала похожим прямоугольная в очертаниях форма.

Да может быть, это все-таки и был пень, но только не обычный, а живой или каким-то образом оживший.

Тулово этого существа уж очень походило на древесину. Руки с уродливо скрюченными пальцами уж очень походили на ветки. А маленькие ножки, похоже, были просто-напросто обрывками корней.

На нем был коричневый камзол с пуговицами, похожими на чешуйки от еловых шишек. Голова, сросшаяся с туловом, была покрыта толстым слоем вьющегося зеленого мха.

Маленькие глазки были спрятаны так глубоко, что казались двумя дырочками, из которых выглядывали изумрудные блёсткие жуки…

 

 

7.

 

Разбойники, подтащив непонятное существо к костру, осторожно спустили его со своих плеч.

- Кто это? - спросила удивленная Фея.

- Это Лесовик! - сказал Веселый Разбойник. - Он нам помогает! А мы помогаем ему!

- Здравствуйте! - сказала вежливая Фея. - Я слышала про вас! - Но поскольку я, в основном, бываю во дворцах и замках, встречаться нам прежде не доводилось! Рада с вами познакомиться!

- Привет тебе, Фея! - сказал Лесовик неожиданно тонким - прямо-таки детским - голоском. - Ты разрешишь тебя развеселить?..

Фея посмотрела на Веселого Разбойника.

Тот ей подмигнул и головой мотнул в сторону Лесовика: давай, мол, соглашайся!

- Делайте со мной что хотите! - сказала Фея. - Разум и сердце мои в тоске и печали, и мне всё все равно!..

Лесовик засмеялся, - словно зазвенели сразу двадцать колокольчиков - и хлопнул в свои деревянные ладоши.

И не успел звук его хлопка рассеяться в воздухе, как из леса…

Выскочили…

Выбежали…

Выпрыгнули…

Вылетели…

И скромненько появились…

Медведи и зайцы, волки и ежи, змеи и олени, ястребы и куропатки…

Да и кого только еще тут не было!

При взгляде на всю эту живность у Феи зарябило в глазах, и даже голова слегка закружилась…

Тут Лесовик взмахнул рукой и что-то бросил в разноцветную бурляще-гомонящую толпу.

Фея не успела заметить, что же он бросил. Ей поначалу показалось, что это был какой-то цветок. Может быть, фиалка. Или что-то на нее похожее. Потом она подумала, что это комок живых светлячков такого цвета…

А потом ей думать было уже некогда…

Потому что тут началось такое…

Такое, от чего глаз оторвать ни за что не захочешь!..

 

 

8.

 

Брошенный в толпу цветок (или комок светлячков) оказался в лапах у старой зайчихи. Она им взмахнула, как дирижерской палочкой. И по ее сигналу выбежали зайчата с маленькими барабанами.

Они поставили барабаны на траву, вскочили на них и принялись такую дружную чечетку отбивать нижними лапками, что любо-дорого послушать!..

Другие зайцы под их музыку плясали, кувыркались, перепрыгивали через барабанщиков, и все это у них выходило так ловко, так уморительно-забавно, что не улыбаться, глядя на них, было невозможно.

Потом зайчиха перекинула цветок волкам, и волки выстроились в шеренгу и принялись дружно подвывать заячьей чечетке.

А потом…

Неуклюжие медведи пытались выстраивать физкультурные пирамиды, залезая на плечи друг другу и то и дело падая…

Пчелы зависали в воздухе, образуя забавные узоры…

Олени вставали на передние лапы, задирали в воздух задние и в таком виде устраивали бег наперегонки…

Лисицы соединяли свои пышные рыжие хвосты вместе, а черные пауки тут же обвивали эти хвосты паутиной. Когда пауки заканчивали, тогда лисицы начинали рваться в разные стороны, а их соединенные хвосты трепетали, словно бы повторяя трепет костра. Это было забавно и красиво.

Затем из-под земли выскакивала целая орда сереньких мышек и начинала выплясывать на лисьих спинах. Лисицы вертелись, выворачивали головы, пытались ухватить мышей зубами, но у них ничего не получалось, и эта двойная пляска - лисиц и оседлавших их мышей - заставляла Фею плакать от смеха.

Впрочем, серые грызуны совсем уж бесполезными “наездниками” не были.

Всласть наигравшись и наплясавшись, они внедрялись в скопление лисьих хвостов, зубами перекусывали паутину и исчезали, то ли просачиваясь под землю, то ли еще каким-то образом…

 

 

9.

 

Когда по знаку Лесовика концерт прекратился, Фея услышала вопрос, обращенный к ней:

- Скажи, почему ты грустишь? Ведь феям это не свойственно!..

Спросил об этом Лесовик, но и всех разбойников, похоже, это очень интересовало. Несколько мгновений они шевелились, присаживаясь и прилегая поудобнее. Затем замерли, и на лицах появилось почтительное внимание.

- Я же говорила, что не хочу ехать к Черному Королю! - сказала Фея.- Не хочу предсказывать его дочери судьбу! Потому что при таком отце судьба не может быть хорошей, и я буду выглядеть дурой со своим предсказанием!..

- Всего-то навсего? И ничего другого? - спросил Лесовик. - Мы тебе сумеем помочь!..

- Каким же образом? - спросила Фея.

- А это он придумает! - сказал Лесовик и указал на Веселого Разбойника.

Веселый Разбойник вздохнул, улыбнулся лукаво и склонил свою храбрую головушку в знак согласия.

Затем он задумался, а Фея, глядя на него, неподвижного, и сама не заметила как заснула.

 

 

10.

 

Рано утром она проснулась от радостного вопля.

Было холодно. Костер потух. Тоненькие струйки дыма вились над ним, словно прядки жидких старческих волос.

Вопил Веселый Разбойник. Он вскочил, растрепанный, вихрастый, и подпрыгивал на месте, и размахивал руками. То ли выражал буйную радость, то ли его кусали муравьи.

От повторного его вопля стали просыпаться его ватажники, которые дрыхли вповалку тут же, у потухшего костра.

Они почесывались, позевывали, потягивались и не особенно-то радовались, видя радость своего атамана. Видимо, уже давно поняли, что всякая радость начальника - это непредвиденные и многотрудные хлопоты для подчиненных.

- Что случилось? - спросила Фея, которой так же, как и всем прочим, хотелось поспать еще чуток.

- Я придумал! - возопил Веселый Разбойник.

- А ты не мог придумать это на часик-другой попозже? - проворчал кто-то…

 

 

11.

 

Первым похитили Зеленого Принца. Для разбойников, лесных братьев, он был и по духу, и по цвету ближе всего.

Зеленому Принцу было от роду десять лет. Крепкий мальчуган, краснощекий, белозубый, озорной, он статью и манерами напоминал простолюдина. Зеленая кожа делала его похожим на какое-то существо, обитающее на деревьях…

Затем похитили Белую принцессу. Принцессе было восемь лет, и она, очутившись в лесу, первым делом заявила, что не будет есть ничего, кроме мороженого. Ее кожа была белой, как снег, и при взгляде на нее хотелось поежиться от внезапного холодка…

Третьим похитили Красного Принца. Он был старше всех, - ему было двенадцать лет. Изяществу и ловкости его движений могли бы позавидовать и лев, и леопард. Кожа его была смугло красной и при закатном свете походила на бронзовую.

Черную принцессу похитили четвертой. Естественно, она была самой младшей, поскольку жила на свете всего-навсего семь дней. Поэтому похищать ее пришлось вместе с кормилицей, - такой же чернокожей молодой женщиной, как сама принцесса.

 

 

12.

 

- Теперь надо вмешаться мне! - сказал Лесовик.

- Что ты хочешь делать? - спросила Фея.

- Он знает, что надо делать! - сказал Веселый Разбойник.

Лесовик проскрипел несколько раз, что, видимо, означало смех.

Затем он вытянул один из своих длинных пальцев и направил его на елку, росшую неподалеку. Что-то он при этом прошептал, и елка вдруг съежилась и вмиг стала маленьким росточком. Как будто бы только что вылезла из земли.

А Черная Принцесса…

Фея глазам своим не поверила…

Черная Принцесса вдруг выросла и стала красивой девочкой лет десяти-одиннадцати.

Таким образом, все похищенные из дворцов и замков дети были теперь примерно равными по возрасту.

 

 

13.

 

А в замках и дворцах в это время царила паника. Да и как ей не быть, если вдруг потерялись, пропали такие важные персоны! Ведь принц - это будущий король, а принцесса, вполне возможно, - будущая королева!..

Надо сказать, Веселый Разбойник был очень хитер. Он все устраивал так, что похищения вовсе не выглядели похищениями. Просто жил-был принц и вдруг - исчез… Или с принцессой то же самое…

Сиятельные отцы и матери пропавших детей метали громы и молнии на головы своих придворных. Кое-кто из этих придворных и вовсе голову оставил на королевской плахе…

Были разосланы гонцы во все концы. Они громогласно сулили милости и награды за отыскание пропавших.

Были направлены шпионы во все регионы. Они должны были процедить “своих” жителей через мелкое сито и отловить если не самих наследников престолов, то хотя бы тех, кто хоть что-то о них слышал...

Но ничего,

ничего,

ничего

не дали круто принятые меры!..

Дети как сквозь землю провалились…

А если остается только самое фантастическое объяснение, то оно-то, как правило, и бывает верным!..

Или становится таковым по высшему повелению…

Венценосцы порешили, что их дети пали жертвами злого колдовства.

А как злому колдовству противостоять? Кто на это способен?

Ну конечно, только она!

Только она одна!

Только добрая фея!

Добрая-предобрая! Сильная-пресильная!

На нее вся надежда!..

 

 

14.

 

И поскакали по градам и весям, по дорогам и тропинкам, по горам и по долам гонцы-глашатаи.

На людных перекрестках дорог, на площадях и в харчевнях они останавливались, брали в свои руки серебряные трубы, висящие за спиной, и трубили сигнал внимания.

Потом они снимали с другого плеча круглый футляр, сделанный из сандала, вынимали из него пергаментный свиток и выждав, пока вокруг соберутся люди, разворачивали свиток и выкрикивали звонкими тренированными голосами:

- Слушайте все! Кому ведомо местонахождение Зеленого и Красного принцев, Белой и Черной принцесс, тот, не медля, должен сообщить об этом в ближайший замок или дворец! Любому осведомителю будет тотчас же вручена награда в сто золотых монет!..

Затем глашатаи снова трубили и, помедлив, дочитывали то, что было на свитке:

- Слушайте все! Кто встретит Добрую Фею, тот должен ей передать, что сиятельным особам очень нужна ее помощь! За любые сведения о ней - сто золотых монет! За доставление ее живой и невредимой в любую ВИП-резиденцию, - двести золотых монет! А также посвящение в рыцарский сан - для мужчины и приглашение во фрейлины - для женщины!..

Прокричав свои слова, глашатаи мчались дальше, а люди принимались взволнованно толковать об услышанном и перетолковывать его на все лады...

 

 

15.

 

И вот однажды один гонец заехал в дремучий лес и, сколько ни пришпоривал коня, все этому лесу конца-края не было.

Столетние дубы стояли будто колонны великого и вечного дворца.

Солнце бессильно запутывалось в их кронах и не могло протащить сквозь них ни единого лучика.

Стройные сосны, глядя на всех свысока, походили на воинов-лучников или копьеносцев.

Высокая сочная трава так плотно была переплетена, что казалось, - это ловчая сеть, раскинутая на земле против нежелательных пришельцев.

Гонец поначалу скакал бодро. Затем, ближе к ночи, стал оглядываться. Страх и неуверенность им овладели. Выберется ли живым из этого леса, похожего на западню?..

Доехав до перекрестка, где сходились сразу шесть дорог, он остановился и задумался.

Ему было строго приказано зачитывать свиток на каждом большом перекрестке.

Но для кого он будет глашатайствовать здесь, в дремучей чащобе?

Для зайцев да лисиц? Для пауков да птиц? Для древесных гигантов, которых не дай бог разбудить?..

Поколебался он поколебался, а потом с коня соскочил и воскликнул:

- Да хотя бы и для муравьев снующих! И для ветра перелетного!..

Вытащил из футляра заветный свиток, развернул его и прокричал все, что был обязан прокрикивать.

А когда замолк и оторвал глаза от пергамента...

Тогда...

Глаза его на лоб полезли...

Потому что окружен он был весьма разношерстной компанией...

И привлекло эту компанию сюда не что иное, как его сообщение...

 

 

16.

 

Рядком сидели бородавчатые коричневые жабы, покрытые островками сизой плесени.

Змеи, свившись в клубок, внимательно вытягивали свои плоские головки.

Летучие мыши висели на деревьях вниз головами, как перезрелые груши.

Над ними примостились длиннохвостые обезьяны - гримасничали, почесывались, щипали друг дружку, скалили зубы.

Но больше всех и страшнее всех были три бурых медведя, которые стояли, поднявшись на задние лапы. В их маленьких глазках была настороженность. Будто медведи никак не могли решить - задрать гонца немедленно или чуток с этим погодить...

Обмер гонец, перекрестился и порешил, что с жизнью пора прощаться.

Но тут ему один из медведей - самый младший - сказал:

- Наговорил ты, дядя, много чего! А вот будешь ли расплачиваться честно, если я тебе и Фею, и детишек сиятельных предоставлю?..

- Сделаешь дело, - без награды не останешься! - осмелился пролепетать гонец...

- Тогда пошли! - рявкнул медведь и, сопровождаемый всей прочей живностью, повел гонца вглубь леса.

Тот вел на поводу своего коня и шагал ни жив, ни мертв, глядя прямо перед собой...

 

 

17.

 

И вот что он увидел в конце концов.

На лесной поляне сидела Фея, а вокруг нее сидели дети - две девочки и два мальчика. Конечно, это были не простые девочки и мальчики, а принцы - Зеленый и Красный - и принцессы - Белая и Черная.

Дети смеялись, потому что Фея рассказывала им веселую сказку. А когда сказка закончилась, дети стали просить:

- Покажи нам свет!.. Покажи нам свет!..

- Свет в вас самих! - сказала Фея.

- Нет в тебе!.. Нет в тебе!.. - закричали дети.

- Ну что же, давайте посмотрим! - сказала Фея.

Она соединила свои ладони в ковшичек. Затем что-то прошептала.

И вдруг из ее груди, слева, выплыл трепетный нежный комочек огня.

Словно множество светлячков собралось вместе, и из них составился этот фиалковый огонек.

Он был изменчивым, странный огонек, - он пульсировал в медленном темпе. То немножко увеличивался, то немножко уменьшался.

Выплыв из Феи, он повис в воздухе, и дети завороженно смотрели на него.

Так продолжалось довольно долго, и никто не смел нарушить молчание, - ни участники этой сцены, ни ее зрители.

Первым пошевелился Зеленый Принц.

- Это оно? - прошептал он.

- Оно! - сказала Фея ласково и печально. - Сердце Лесовика! Сердце, которое отныне принадлежит всем нам!

- И мы без него не можем? - спросил Красный Принц.

- Ни оно без нас, ни мы без него! - сказала Фея. - Смотрите!..

Она снова что-то шепнула.

И вдруг Фиалковый Огонек поднялся повыше, и в воздухе прочерти-лись, видимыми стали световые ниточки, которые тянулись от него ко всем ребятам.

Словно бы светлый невесомый шатер нарисовался над Феей и детьми.

- Лесовик отдал свое сердце нам с вами! - сказала Фея. - Покуда мы вместе, покуда вы вместе, жив будет наш лес, и жив будет наш мир!..

Она взмахнула рукой, и Фиалковый Огонек запульсировал быстрее, а потом неспешно соскользнул по световой ниточке прямо в грудь Черной Принцессе.

- А могу я позвать его к себе? - спросил Красный Принц.

- Можешь! - сказала Фея. - Звать надо так!..

Фея поглядела на каждого из ребят, улыбнулась каждому и прошептала громко, чтобы ее могли услышать все:

- Сердце Лесовика,

Прилети издалека,

Войди в мою грудь

И со мною побудь!..

Едва она это произнесла, как Фиалковый Огонек выскользнул из груди Черной Принцессы и, поднявшись до вершины светового купола, соскользнул затем в грудь Феи.

- И я хочу! - сказала Белая Принцесса.

Она, подражая Фее, поглядела на каждого из ребят, улыбнулась кажому и прошептала:

- Сердце Лесовика,

Прилети издалека,

Войди в мою грудь

И со мною побудь!..

Ну и конечно, Фиалковый Огонек ее не подвел, - приплыл по ее призыву.

- Вообще-то, вам не надо его звать нарочно! - сказала Фея. - Оно само будет навещать вас по очереди! Немного погостит у каждого и снолва по кругу будет обходить всех вас!

- Оно приятное! - сказала Белая Принцесса. - Как будто я целую тележку мороженого съела!..

- Отныне вы всегда будете вместе! - сказала Фея. - Даже если занесет вас за тридевять земель, далеко-далеко друг от дружки!.. Сердце Лесовика навсегда вас объединило!..

 

 

18.

 

Тот гонец, что все это услышал в лесу, рассказал об услышанном венценосным родителям принцев и принцесс.

И потянулись в тот лес пышные процессии.

И вернулись дети в свои дворцы и замки.

Черная Принцесса снова стала маленькой. Лесная елка снова стала большой. А все остальные нисколечко не изменились.

Но с того дня, когда дети вернулись, короли и герцоги почувствовали, что их жизнь сделалась другой.

Особенно это было заметно по Черному Королю, который прекратил мечтать о распрях, о захватах чужих земель, о войнах, а просиживал целые дни возле своей маленькой дочки, и в груди его таяли одна за другой старые острые льдинки, когда малышка улыбалась ему.

Остальные венценосцы стали ездить к нему в гости, и ему это нравилось...

Иногда ему казалось, что он видит над собой световой шатер и видит, как Фиалковый Огонек спускается сверху прямо в его грудь. В его королевское оттаявшее сердце...