ТРИ МИРА, ТРИ ПЕРЕВОРОТА…
Прозаическая сказка

СОН

Еще неделю назад я была маленькой беспомощной личинкой, и еще вчера я была обыкновенной гусеницей землемеркой, которой не предписывали будущее бабочки.
Среди пышных и сочных ветвей сирени я чувствовала себя королевой м довольствовалась своей тихой, мирной жизнью. Как всегда, вечером, я уснула в скрученном в трубочку домике-листочке, а проснулась на темно-зеленой гладкой ткани. По звукам я поняла, что я – в поезде. Вот так начался переворот в моей скучной жизни.
Я пыталась не попадаться на глаза, так как мне говорили, что люди не сделают ничего хорошего. Меня заметили. В растерянности чувств я поняла, что проиграла… Меня должны были сбросить, выкинуть или еще что-нибудь, но случилось по-другому, я понравилась людям. Они давали мне имена, искали и переживали, когда я пряталась, смеялись, посадили на свежие листочки, убирали с солнца. Все радовались, когда я ела – им было интересно. Я готова была съесть сама себя, лишь бы понравиться этим большим необыкновенным созданиям-людям. Мне казалось, что я первая гусеница, которая счастлива, по-настоящему счастлива, на которую обратили внимание.
Я смотала себе домик, легла спать и погрузилась в прекрасный сон…
Сон кончился. Тепло, вокруг свежая трава. Раньше я бы подумала, что упала с дерева, но теперь я верила, что мой странный сон – реальность. Я должна была доказать себе, что меня и вправду любили, и я начала свой долгий путь по не кончающейся зеленой тропе. И каждое новое утро мой странный сон давал мне сил двигаться и жить, он помогал мне верить, что моя недлинная, жизненная дорога не закончится бесславно…

Сон…
Как дымка, разлетелся он,
Разбив плетень очарований,
И в русло жизни нас вернув…
Сон…
Беспечный, беспощадный
Играет чувствами, словами
И мечтами,
Напоминает о забытом,
И пропавшем,
О мыслях темных,
Мрачных, страшных,
И о поступках благородных,
О днях, что прожиты не зря.
Сон…ему мы все подвластны.
Сон…
И снова легкой дымкой разлетелся он

ЗАРЯ ЖИЗНИ

Жил где-то далеко в горах человек, радовался новой заре, думал об угасшем дне. Где он? Куда уходит? Наверное, у него там лучшая жизнь, лучшие люди, лучшее счастье…Не зря же он покидает нас?
Человек существовал один, не было у него ни друзей, ни врагов, ни радости, ни горя, все шло спокойно, однообразно, как солнце каждый день возвращается из далеких стран на свое место, он переходил изо дня в день и думал, думал…
Одинокий житель держал скот, рубил деревья, выращивал фрукты, сеял пшеницу. Он любил свое дело, он не питал к нему особого чувства – привязанности может или, не знаю…
Вечер был чудесный. С появлением темноты, шаг за шагом выходили из световой засады целыми полками звезды и о чем-то шептались. Вдруг одна загорелась, взлетела, потухла… «Это не для меня» - думал человек. Другая светит спокойно, смиренно, тускло и смотрит вокруг: «Суета, суета, да, не я».
Цветы закрывали свои головки и наклонялись к Матушке Земле. «Они прячутся, чтобы погрустить, поплакать, чтобы никто не видел, а завтра с новыми силами раскрыть свою пеструю маску».
Даже бурная и свирепая река решила вздремнуть, и вместо буйного рева слышался только ласковый храп…
Все молчало. Деревья, трава, птицы, звери, горы только позволяли себе бросать величественную тень на все то, что так покорно поклонялось им миллионы лет…
Человек любил зарю, очень любил, он верил, что однажды она принесет ему счастье, и никто никогда его не отнимет…
Отшельник ставил капканы, и случилось так, что попалась туда какая-то дикая лошадь. Просто лошадь. Одинокий житель пожалел ее, с усилием привел домой, залечил ногу, оставил у себя…
Шло время. Дни, недели, жизнь человека изменилась, произошел переворот. Он нашел в лошади что-то свое, человеческое. Разговаривал с ней, и когда он расстраивался, казалось, крупные добрые лошадиные глаза наполнялись слезами, а во время веселья хлопали, сияя, как два огромных солнца, затмляя всю окружающую красоту.
Первый раз, самый первый раз в жизни человек узнал счастье, настоящее, а не поверхностное и быстропроходящее, как первый луч солнца, затем сменяемый дождями, оставляющее след на всю жизнь.
Жизнь текла прекрасно, и человеку стало казаться, что река поет, а горы смеются, что звезды собираются не на войну за первенство, а на веселый праздник. Все далекое стало близким, а невозможное – возможным.
Заря дала человеку счастье, но однажды она его забрала. Лошадь пропала. «Как она могла убежать, бросить меня! Выбрать свободу – повторял он – выбрать свободу…»
Исчезли любимые глаза, выветрился любимый запах, пропал любимый образ…
Все пошло так же, но как-то по-другому, как камень тонет в воде, потонул отшельник в своей жизни. И каждое новое утро он снова наблюдал за зарей, то радуясь ей, как прежде то проклиная, за то, что она каждое утро видит мир еще краше и светлее, а ему не удастся увидеть его таким никогда…

СОБАКА

Мутное и яркое – вот, что я увидела впервые в жизни, открыв глаза. Но нет, ни солнце и небо, а потолок и настольную лампу…
Осень совсем уже овладела природой. Она безжалостно сдувала, выгоняла, срывала уставшие листья, обливала асфальт чистой и прохладной водой, заставляла ветры пугающе стучать по окнам, никого не щадя, повелевала всем и радовалась, радовалась своему времени…
Нас было семеро пушистых, игривых, неутомимых и просто замечательных, как говорили хозяева, щенят. Вокруг все было интересно, но больше всего меня занимала «Силина». Добрая, ласковая… По крайней мере, если люди начинали твердить это замысловатое имя, они обязательно хватали меня на руки, гладили или давали что-нибудь вкусное. Теплота и забота повсюду окружали меня. Все, все было прекрасно: мягкий коврик, глубокая миска, разноцветный мячик. Я жила, жила и радовалась!
Однажды, услышав имя своей благодетельницы Силины (Силина – моя кличка, но я это только сейчас понимаю.), я побежала и меня, как обычно, взяли, но потом зачем-то отдали кому-то другому, взяли деньги и захлопнули дверь…Дверь в мой мир, мой маленький и родной…
С той поры все изменилось. Маленькая миска, огромные диваны, чужие лица и голоса не давали мне скучать.
Выпал первый пушистый желтоватый снег. Он окутал соседние дома, убрал своей красотой грязный двор и уснувший сад. Мороз расписал счастливыми сюжетами окна и даже сковал неприступную речку. А листьев, листьев уже совсем не стало…
Я думала, что Силина специально привела меня сюда, ведь здесь – веселее!
Я подросла и теперь без усилий могла забраться перед обедом на стол, понюхать, стащить что-то вкусное и незаметно уйти. Это врожденный талант, не правда ли?
Весна, а затем и лето раскрылись для меня сочными зелеными листьями, бархатной травой, ярким, ярче, чем настольная лампа, солнцем и голубым безграничным небом. Я могла когда угодно выбегать на улицу, где у меня возникала тысяча вопросов. Почему бабочки летают, я тоже так хочу!? Зачем котятам хвост, да и мне? Как лужи делают себе мое лицо? Но более всего меня волновал один странный вопрос… Для чего ошейник соседнего пса приделан к цепи? «Скажи, скажи!!!» - умоляла я его, а он отвечал: «Мала! Придет зима, узнаешь! Отстань…» Что! В это время года меня иногда выносили погулять, побегать по рыхлому снегу, подышать свежим воздухом. Странный какой-то…
Все кончается, и лето подошло к завершению. Становилось холоднее, солнце раньше садилось, а листья, наверное, от злости или обиды, страшно покраснели и пожелтели, а ветер их сдувал, унося далеко от дома. Я пыталась поймать эти жалкие листочки, но они шептали: «Мы счастливы, бесконечно счастливы, мы видели мир…» «Но ведь вы совсем молодые!» Ах! Никто не понимал меня! Все были какие-то умные, загадочные, терпеливые…
И я такой стала, когда и меня посадили на цепь…
Как жить на привязи? Люди, это жестоко! «Жизнь вынуждает…» - твердил хозяин, замечая мои страдания. Я все поняла! «Странности» соседского пса стали казаться мне обыкновенными привычками цепной собаки. Из ласковой, доброй и «обходительной» Силины я стала обманчивой попрошайкой… Иногда, когда люди не приносили мне угощения, я страшно лаяла и не пускала в дом. Бывало, люди уходили, не зайдя к хозяевам. Меня наказывали и оставляли без обеда за такие проделки. Мне очень хотелось извиниться, лизнуть чью-то нежную руку, мне хотелось счастья, простого счастья цепной собаки. Вокруг все меня считали злой, недостойной любви и ласки, но я была не такая… Вы ведь верите, знаете! Правда…
Когда я жила в доме, зима представлялась мне чудесной, но сейчас, когда мой скромный подвальчик из редких досок, без мячика и коврика, покрылся льдом и снегом, а перед выходом пугали огромные сосульки, а холод прокрадывается во все щели, я замерзала, замерзала и тряслась. Еду стали приносить реже и через люк в потолке. Людей я почти не видела, мурлыканье домашнего кота убаюкивало меня долгими вечерами…
Я страдала, страдала от жизни.
Каждый день давался мне силой. Я сильно исхудала, шерсть кое-где облезла. Грусть стала моей верной подругой. Наши пути пересеклись и пошли бок о бок.
Последний лучик жизни, казалось, догорал в моей душе. Я прильнула к чуть теплой домашней стене и… вдруг я увидела моих маленьких братиков и сестер. Они играли с нашим цветным мячиком, кушали из мисочки, веселились. Я побежала к ним, залаяла, завертелась, но они не обращали на меня внимание, не слышали, не видели! «Я здесь! Друзья!» - надрывалась я, но они не слышали, не хотели слышать…
Открыв влажные, покрытые маленькими льдинками глаза, я собрала последние силы и рванула на улицу, разбив преграду сосулек…
И мне хотелось выть, как дикому зверю, на эту холодную безжалостную луну, отдаленную от тысячи звезд, преследующую Землю и незнающую счастья встречи с Солнцем...