НЕБО

 

Пролог.

 

Год назад закончилась война.

Нет, это случилось не так красиво, как хочется себе представить – флаги, салюты, транспаранты, парады и марши, люди бросаются поздравлять друг друга, обнимают друг друга…

Нет, ничего подобного не случилось.

Просто три столетия непрерывной кровавой бойни истощили людей, превратив их в бездушных циничных тварей, не способных на радость и любовь. Они рождались, вырастали, воевали, рожали детей и умирали, а их потомство делало все в точности до запятой то же самое. И если в самом начале беспощадного кровопролития люди шли на войну, зная, за что они будут сражаться, то позже это просто стало обычным делом – как почистить зубы перед сном или принять душ с утра. Люди шли проливать кровь невиновных просто потому, что так делали их отцы и деды, а до них – их отцы и деды. Война стала страшной традицией поколений. Она продолжалась из года в год, не прекращаясь ни на секунду.

Десятки галактик, тысячи планет лежали в руинах, павшие жертвами безжалостного разрушения. Оружие, созданное руками человека, предало изобретателя, послужив главным орудием истребления человеческого рода. Сотни планет были просто уничтожены, но остальным повезло еще меньше…

Год назад закончилась война. И год ушел на то, чтобы бессердечные убийцы сумели осознать свою радость и свое горе. Но это была не радость окончания войны и не горечь утраты. Напротив, с окончанием войны люди потеряли смысл своего существования и теперь не имели ни малейшего понятия, куда им идти. Им предстояла нелегкая задача – стать другими, измениться, приспособиться к новой жизни.

Жизни без войны.

 

1.

 

- «Безводные пустыни никогда не привлекали путников. Мало кто способен заметить нечто неповторимое, захватывающее, манящее в бесконечности раскаленных песчаных барханов, нежащихся под лучами палящего полуденного солнца. Пустыня стала символом вечных мучений, тюрьмы, из которой можно вечно искать выход, но так и никогда не отыскать его. Заветную дверь – оазис посреди песков, выход из замкнутого круга, по которому бродит несчастный, оказавшийся в пустынной темнице.

Но если пустыня – ваш дом?

Что делать, как быть, если нескончаемые барханы под голубым небом, опаленные безжалостным солнцем, всегда были неотъемлемой частью вашей жизни, или еще больше – самой вашей жизнью? Если смысл вашего существования – бежать от одного оазиса к другому в страхе быть убитым или съеденным, искать себе пищу среди песка, прятаться в тени пальм от невыносимой жары и молиться кому-то о спасении?

Тысяча дней, проведенных в бесконечном страхе. Тысяча дней, а за ней еще столько же. И после, и после – пока пустыня не убьет вас, пока вы не утонете в барханах, не сгорите заживо под лучами солнца или не станете жертвой другого бедняги, решившего, что вы встали у него на пути. И ваши дети, никогда не знавшие ничего о памяти и чести, предадут вас огню, но не погребальному. Вы своей смертью продлите жизнь своим потомкам, дабы они продолжили ваше дело.

Стали такими же, как и вы. И так – бесконечно. Пока не придут те, кто положит этому конец…»

Энтони Хоффер закончил читать, закрыл книгу и вернул ее на полку. Он закурил и открыл окно. Остановившись на секунду, Тони бросил взгляд на тротуар, серой змеей блестевший где-то далеко внизу. Может, присмотревшись, он заметил бы темные точки людей-муравьев, вечно спешащих, нервничающих и не высыпающихся.

То ли дело он – спокойный толстяк с красным от блаженства лицом, тепло улыбающийся весеннему солнцу, слегка зажмурившись, курящий любимые сигареты и думающий о далеких холодных звездах и неизведанных мирах.

Хоффер был высоким и полным молодым мужчиной. У него было широкое лицо с мясистым носом, крепкими скулами и мощным подбородком. От постоянно чему-то улыбался, любил отдыхать от дел и смотреть телевизор. Энтони любил выпить и собирал дорогие сорта вин. Хоффер обожал проводить время в приятном обществе редких напитков, любимых сигарет и прохладного весеннего ветра, гуляющего по квартире.

На диване перед прозрачным журнальным столиком сидел невероятно худой человек в белой рубашке. Он был похож на обтянутый кожей скелет, и лишь его тонкие пальцы переворачивали газетные листы, а глаза бегали по строчкам.

- Великолепно, - сказал он, подняв голову и оторвавшись от какого-то журнала. То ли ветер ворвался в комнату, то ли Хоффера обманывало зрение, но он готов был бы поклясться, что листы журнала продолжали перелистываться.

- Джек Наварро, - произнес имя автора Хоффер. – Две тысячи четыреста сорок первый год. Люди и Время. Старая книга.

- Мне нравится, - сказал человек на диване. – Он ведь прав.

- Прав, - повторил Энтони. – Только он никогда не видел того, что видели мы.

Хоффер затушил сигарету, открыл огромный шкаф и, порывшись в нем, достал серый военный парадный пиджак, пестревший орденами и медалями. Блестели планки на погонах, сверкали металлические пуговицы. Энтони гордо оглядел пиджак и показал его человеку на диване.

- Скоро я его снова надену… - протянул задумчиво Хоффер. – Представляешь, Лео, мы снова в деле…

Человек на диване тепло улыбнулся.

- Полет только через две недели, успокойся.

Энтони нахмурился и аккуратно повесил пиджак обратно в шкаф.

- Я скучаю по нашей работе, – он подошел к дивану и сел рядом с Лео. – Помнишь? Далекие планеты, ледяные, песчаные пустыни, безумные дикари…

Хоффер поднялся с дивана и подошел к шкафу со стеклянными дверьми. Открыв одну из них, он достал диплом в рамке и вернулся к Лео.

- Помнишь?

Лео тепло улыбнулся. Энтони зачитал:

- Почетной Грамотой Межпланетного Союза Помощи награждаются офицеры службы Леонард Джонатан Бальзари и Энтони Хоффер… Помнишь?

Бальзари кивнул.

- Год прошел, а ты все забыть не можешь…

- Нас снова вызвали! – вскричал Хоффер. – Мы снова в деле, понимаешь?

- Успокойся, - засмеялся Лео.

- За это надо выпить! – воскликнул Энтони и хотел было встать, но Бальзари задержал его.

- Гляди.

Лео протянул руку к шкафу, за стеклянной дверцей которого прятались драгоценные сокровища Хоффера – его коллекция вин. Бальзари что-то прошептал и закатил глаза, и ключ в дверце повернулся. Лео провел рукой вправо – дверца шкафа со скрипом медленно открылась. Хоффер улыбнулся.

- Еще гляди, - сказал Бальзари.

Бутылка красного вина с слегка изогнутым горлышком вдруг дернулась, поднялась над полочкой и двинулась к дверце. Бальзари сосредоточенно глядел на бутылку, уже выплывшую из шкафа. Лео прошептал что-то, и она, медленно приблизившись к журнальному столику, опустилась на него.

- Шикарный выбор! – воскликнул Хоффер. – Не трудись, я бокалы сам достану.

Энтони встал с дивана и пошел за бокалами, хранившимся в соседнем шкафу, но Леонард опередил его. Как только Тони подошел к шкафу, дверца открылась, два изящных бокала выплыли из него и оказались на столике.

- Ну, и пожалуйста! – с поддельной обидой сказал Хоффер. – Я тогда дверцу закрою!

Лео засмеялся – прямо перед носом Энтони закрылась одна дверь, а за ней и вторая.

- Не смешно, - отрезал Хоффер и сел рядом с Бальзари, уже разливавшем вино.

Бокалы наполнились темно-красным вином, и Хоффер встал.

- За нас, - предложил он тост, поднимая бокал. Бальзари поднялся, и бокалы коснулись друг друга. Бальзари слегка пригубил, Энтони сделал маленький глоток.

- Надо совсем немного вина, чтобы прочувствовать, - сказал он. Лео сел, Энтони достал сигареты и закурил.

- Почему ты куришь? – спросил Бальзари. Энтони усмехнулся.

- Ты тысячу раз уже спрашивал, - ответил он. – Брошу.

- Никогда тебя не понимал… - пробормотал Леонард. Хоффер сел рядом и подвинул пепельницу к себе.

- Как и я тебя, - сказал Энтони. – Ладно, я просто нервничаю. Полет через две недели…

Окно распахнулось, и в комнату ворвался теплый весенний ветер. Где-то внизу, у подножья высочайшего небоскреба бегали, суетились беспокойные люди. Далекие звезды тепло улыбнулись толстяку Хофферу. Они ждали его.

Жалко, что полуденное солнце мешало ему увидеть их и улыбнуться им в ответ.

 

 

2.

 

Небо окрасилось в черный сразу после заката, едва солнце успело скрыться за линией горизонта. Звезды наполнили ночной небосвод далекими пестрыми точками. Повсюду в пещерах стали загораться костры, и вскоре скалистая пустыня озарилась ярким светом ночных огней.

В одной из пещер вокруг костра сидели шестеро мужчин и три женщины. Все они были стары. Их серая кожа одрябла и висела морщинистыми складками. Их волосы, сбитые в огромные копна, были пыльными и грязными. Мужчины были в набедренных повязках из темной ткани. Люди неподвижно сидели у костра и внимательно разглядывали игривые языки пламени.

- Ара! – вдруг раздался крик. – Ара!

В пещеру вбежал мальчишка лет пяти на вид, светлоглазый, с белой кожей, совершенно голый. Он подошел к одной из женщин и сел возле нее на колени. Женщина не двинулась, и не оторвала взгляда от костра.

- Ара… - почти шепотом протянул мальчишка. – Кон-Тон говорит, что скоро придут Чужие. Он видел, как загорелась Старая Звезда в созвездии Смерти. Это плохой знак.

Женщина покачнулась и что-то шепнула. Мальчишка затих.

- Пришло время молитвы, - прохрипел самый старый из мужчин. Женщины поднялись и взялись за руки. Мужчины закрыли глаза.

- Великое небо! – заголосили они. – Благослови жизнь нашу и даруй смерть врагам нашим! Да сопутствует удача делам нашим, во имя тебя творящимся, и да падет гнев твой на тех, кто ослушается воле твоей!

Женщины завопили и стали ходить вокруг костра. Мужчины качали головой и продолжали читать молитвы. Мальчишка медленно вышел из пещеры.

Перед ним лежала бескрайняя пустыня. Песок, нагретый малиновым солнцем Системы, далекие Скалы и тяжелое черное небо над головой, испещренное миллионом ярких звезд. Мальчишка поднял голову вверх.

Вот – Созвездие Смерти. Четыре далеких звезды, образовавших прямоугольник, и одна – самая яркая и самая огромная – посередине. Далекая Старая Звезда. Вестник гибели.

Так ведь сказал Кон-Тон? «Чужие придут, когда загорится Далекая Старая Звезда в Созвездии смерти. Чужие вернутся сюда, откуда они ушли тысячу лет назад, чтобы принести мир и согласие в наши пещеры и прекратить вражду».

Но разве Кон-Тон не мог ошибиться? Конечно, не мог. Он всегда прав.

Кон-Тон совсем не обычный. Он – особенный. Он старше остальных мальчишек, выше и сильнее, а его отец – старейшина Племени Пламенного Сердца. Кон-Тон много знает и много слышал от своего отца. После смерти старейшина передаст сыну Посох Племени, который сделает Кон-Тона новым правителем.

Мальчишка долго рассматривал Старую Звезду. Она была не похожа на другие. Она была теплой, хоть и далекой, а свет ее был особенным, не таким, как свет других звезд. Но почему так?

Что такое звезды? И что такое небо?

Ара говорит, что небо – обитель Светлого Бога, его далекий Дом, откуда он следит за каждым из нас. А звезды – его слуги и дети, помогающие Богу наблюдать за людьми.

А Кон-Тон не верит в бога неба, но верит звездам. Он говорит, что они – наши путеводители в этом мире, и по ним можно много увидеть. Ара не любит Кон-Тона, а он смеется, когда она кидает в него камни. Он говорит, что Ара просто знает, что неправа, но боится в этом признаться, а потому злится. Но Кон-Тон не умеет обижаться. Он добрый и теплый.

Как Далекая Старая Звезда.

- Амун, почему ты не в пещере? – вдруг раздался голос. Мальчишка обернулся. Позади стоял высокий светловолосый парень в набедренной повязке из светлой ткани. На шее его висело ожерелье из мелких камушек.

- Кон-Тон! – закричал Амун и бросился обнимать друга. Кон-Тон, тепло улыбаясь, обнял мальчишку. – Они молятся. Я не хочу. Я с тобой хочу.

- Глупо молиться тому, чего нет… - пробормотал, словно про себя, Кон-Тон. – Пойдем на Первый Холм.

Амун посмотрел наверх, еще выше головы Кон-Тона, на самое небо, туда, где горела Старая Звезда.

- Гляди! – крикнул он, указывая рукой куда-то на небо.

Блестящая Старая Звезда вдруг вспыхнула и стала падать. Амун заворожено ахнул, Кон-Тон настороженно глядел на то, как падающая звезда озаряет ночной небосвод.

- Это не звезда! – вдруг закричал он. – Это не звезда! Это они! Они!

Старая звезда, ставшая вдруг огромным горящим шаром, быстро летела куда-то в сторону Черных скал.

 

 

3.

 

Небо прекрасно. Ночное, усеянное миллиардом далеких холодных звезд; озаренное ярким закатным светом вечернее; рассветное розово-голубое под легкой пенкой из облаков – небо неповторимо.

Леонард Бальзари всегда любил небо. Он часто проводил целые часы на побережьях озер и рек, на лесных полянах и крышах небоскребов, наблюдая за временем, текущим ровным потоком сквозь пушистые облака. Часто заглядывался он на пронзающие небосвод космические корабли, устремляющиеся к далеким звездам.

А сейчас он и сам рвался куда-то в неизвестность. В далекую бездну Вселенной, недоступную человеческому глазу. Сквозь миллионы звезд и миллиарды планет, систем и галактик. Витая в невесомости, впервые не ощущая земли под ногами за долгие годы, Леонард снова улыбался.

- Вхожу в атмосферу Немезиды, - сообщил холодный металлический голос, и аппараты загорелись. Хоффер быстро подплыл к приборной панели. Все было верно – до приземления на поверхность огромной и совсем забытой после беспощадной войны планеты оставались считанные секунды.

Немезида приветливо встретила пришельцев. Огромный корабль, стремительно преодолев верхние слоя атмосферы, опускался неторопливо в каменную долину.

- Господа, - торжественно сообщил Хоффер, когда корабль оказался на земле, - добро пожаловать на седьмую планету Новой Системы – Немезиду.

Бальзари улыбнулся и выключил приборную панель. Четверо астронавтов – стажеров, помощников Хоффера, ждали указаний старших.

- Снимайте шлемы, переодевайтесь, - скомандовал Бальзари, оказавшийся в полном военном обмундировании.

- И готовьте транспорт, - добавил Хоффер, встав рядом с Лео. – А мы осмотримся пока.

Энтони, утянув за собой Бальзари, вышел из ракеты и глубоко вдохнул обжигающе горячий воздух.

Вокруг была только каменная пустыня. Солнце Немезиды оказалось огромным и нещадно обжигало лицо. Корабль приземлился у высоких скалистых гор, и хребет возвышался за спинами астронавтов. Впереди открывала объятья пустынная долина. Бальзари вдруг отошел от Хоффера и сел на землю.

- Эй! – возмутился Энтони. – Ты что?

Бальзари приложил палец к губам и жестом пригласил Хоффера сесть рядом. Энтони тяжело приземлился рядом с Лео.

- Дыши, - сказал тот, и Хоффер глубоко вдохнул воздух. Лео вдруг стал подниматься над землей. Хоффер возмущенно вздохнул. Бальзари поднялся невысоко, но этого хватило на то, чтобы заглянуть в самое сердце долины.

- Они здесь есть, - сказал он, опускаясь. – Я чувствую, что они есть.

- У нас есть приказ, - напомнил Хоффер. – Месяц на поиски. По истечении срока мы должны отправиться на Пандору.

- Смысл в нашей работе теряется, - сказал Лео, закрыв глаза. – Раньше мы прилетали на чужие планеты, искали выживших и доставляли их на Землю. И это было не ради денег или славы. И уж тем более мы никому этим ничего не доказывали. Мы просто спасали людей.

- А теперь, - продолжил Хоффер, - мы делаем то же самое. Просто времени слишком мало осталось. Представь себе, если радары ошиблись, и на Немезиде не осталось ни единой живой души, а мы будем искать и искать, пока нас не поглотит пустыня. А ведь еще и другие планеты есть.

- Здесь есть живые, - уверенно сказал Бальзари. – Я чувствую их, и их много.

- Полковнику все равно, чувствуешь ты или нет, - вдруг бросил Энтони. – Ему нужны доказательства.

- А я не доказательство? – распалялся Лео. – Я когда-нибудь ошибался?

- Полковнику нужны снимки со спутника, радара или хотя бы какие-нибудь признаки жизни. А твой дар он посчитает бредом сумасшедшего.

Лео усмехнулся.

- Пусть считает, как хочет, - только сказал он. – Посмотри на небо.

Бальзари лег на землю подложил руки под голову. Хоффер лег рядом.

Над ними нависало ярко-голубое небо планеты. Солнце припекало, небо было чисто от облаков и туч. Яркая голубизна резала глаза.

- Я люблю небо, - сказал Лео. – В нем есть что-то завораживающее, неповторимое, прекрасное. Присмотрись к небу. Потянись к нему, и оно откроет тебе свои тайны.

- Мне ближе земля, - усмехнулся Энтони. – Не понимаю я тебя.

- Знаешь, я всегда был таким. Ненормальным. С детства видел то, чего не видели другие. Разговаривал с теми, кого не было. А потом, уже ближе к двадцати, понял, как можно использовать свои способности. Я не супергерой, но, думаю, я нашел правильную работу. Мы помогаем тем, кто выжил. И не разбираем, плохие люди или хорошие, нужные или бесполезные. Мы просто делаем свою работу.

- Меня готовили стать военным, - сказал Хоффер, - и я всегда думал, что погибну на какой-нибудь далекой неизвестной планете. А знаешь, что самое обидное? Я даже не знаю, за что я погиб бы, не закончись война.

- Мне рассказывали, что находили планеты, на которых люди после химических атак теряли рассудок. Представляешь, целая планета безумцев?

- Почему ты здесь? – вдруг спросил Лео.

- Я всегда хотел исправить те ошибки, которые натворил мой отец. Он воевал в Четвертой Системе.

- А я хотел помогать людям, – ответил на свой же вопрос Бальзари. – Мы совсем разные.

- Тебя тянет к небу, - продолжил Тони, - я остаюсь на Земле. Ты летаешь, я ползаю. Ты говоришь с мертвыми, а я даже в Бога не верю. И, в конце концов, ты худой, как щепка. И посмотри на меня.

Лео засмеялся.

- Ты вообще ешь? – спросил Хоффер.

- Иногда, - ответил, улыбаясь, Бальзари. – Без еды я могу обойтись около месяца.

- Хотел бы я так… - мечтательно пробормотал Энтони. – А то я уже голодный.

- Как ты думаешь? – спросил Бальзари. – А почему мы с тобой постоянно вместе?

- Потому что слишком разные, - коротко ответил Хоффер и поднялся. – Идем. Они, наверно, уже все собрали.

Бальзари закрыл глаза, и ветер поднял его на ноги.

 

 

4.

 

Кон-Тон вбежал в пещеру быстрее ветра. Племя, сидевшее вокруг костра, бросило на него тяжелые возмущенные взгляды – он нарушил священный ритуал молитвы.

- Сын мой! – обратился вождь – седой старик с огромным посохом, сидевший на деревянном троне. – Что привело тебя?

- Отец, - задыхаясь, пробормотал Кон-Тон. – Чужие пришли! Старая Звезда упала в долину!

Сидевшие у костра – седовласые старцы, молодые юноши и девушки, дети и мужи удивленно вздохнули. Вождь племени поднялся с трона и подошел к сыну.

Вождь был облачен в красивые одежды из разноцветных тканей. Его шею украшали бусы из когтей дикого зверя. Он шел тяжело, опираясь на огромный посох. Вождь подошел к сыну и положил руку на его плечо.

- Сын мой, - тихо сказал он. – Чужие – это только миф, не больше. Неужели ты думаешь…

- Отец! – закричал Кон-Тон. – Но они пришли, я видел, как старая звезда…

- Если ты не перестанешь, - слегка повысил голос старый вождь, - я изгоню тебя!

- Отец! – кричал Кон-Тон, но старик только покачал головой и указал посохом на выход из пещеры.

- Уходи! – приказал он. – Вернешься, когда обдумаешь свое поведение!

Юноша покинул пещеру и бросился бежать. Где-то у Черных Скал дымилась упавшая звезда. Кон-Тон бежал к пещерам, в которых жило племя Великих Гор – племя Амуна.

Перед входом в огромную пещеру Кон-Тон остановился. Он боялся, что Старая Звезда, упавшая где-то в долине Черных Скал, исчезла. Но дым успокоил его, и Кон-Тон вошел в пещеру.

- Приветствую вас! – обратился он к сидевшим у костра людям племени. Они настороженно вставали, приветствуя незнакомца, и лишь одна женщина нахмурилась и подняла камень.

- Что привело тебя сюда, о, великий сын вождя племени Пламенного Сердца? – спросил старый вождь, подходя к юноше. Кон-Тон тяжело дышал.

- У Черных Скал… - сказал, пытаясь отдышаться, он. Вождь кивнул.

- Амун рассказал нам. И сказал, что ты придешь. Мы решили, что это вымысел, но если ты пришел сюда, значит, это действительно так и есть.

Женщина с зажатым в руке камнем вышла вперед и закричала:

- Он врет! Врет! Врет!

Она замахнулась и хотела бросить камень в Кон-Тона, но Амун ухватил ее за руку.

- Ара! – крикнул он. – Прекрати! Он наш друг!

Сильная женщина тряхнула рукой и сбросила щупленького мальчишку, но вождь помешал ей бросить камень в юношу.

- Он принес нам весть, - сказал он. – Ты не имеешь права тронуть его.

Кон-Тон стоял твердо, даже не дрогнул. Он не боялся камней, но и не был уверен, что его защитят.

- Сын мой, - обратился вождь. – Веди нас к Черным Скалам. Трое самых сильных мужей пойдут с нами.

Вождь указал на выход из пещеры. Трое высоких сильных мужчин поднялись и двинулись в путь. Амун вдруг бросился за Кон-Тоном.

- Я иду с вами, - заявил он, и вождь засмеялся.

- Ара, - обратился он. – Забери своего сына. Это будет опасное путешествие.

- Пусть идет, - бросила она. – Ей этот выродок дороже родного племени!

Амун нахмурился.

- Я пойду, - настоял на своем он. Кон-Тон подошел к нему и склонился.

- Амун, - тихо сказал он. – А если враги нападут? Ты должен защитить маму.

- Нет, - ответил Амун, - ее есть кому защитить. А я иду с тобой. Ведь это мы нашли звезду.

Кон-Тон посмотрел на вождя, и тот кивнул. Кон-Тон приобнял за плечи Амуна.

- Идемте, - сказал он. – Мы должны успеть.

Вождь кивнул.

- Впервые за долгое время племя Пламенного Сердца и племя Великих Гор отправляются в путь! – торжественно сообщил вождь, и Кон-Тон улыбнулся.

Путь был долог. До Черных Гор было рукой подать, но переходить хребет пустынных скал оказалось нелегкой задачей. Кон-Тон выбирал самые легкие пути – специально, чтобы Амун и Вождь могли преодолеть препятствия. Юноша ориентировался по дыму – он словно исходил от костра, по которому любой житель племени находил в пустынных горах свою родную пещеру.

Наконец, преодолев горы, Кон-Тон и племя Великих Гор вышли к каменной долине. Посреди долины росли три высохших дерева.

- Что это? – спросил удивленный Амун, указав куда-то за деревья. Зоркий глаз Кон-Тона увидел груду железных обломков, когда бывших кораблем.

- Не знаю… - пробормотал Кон-Тон и, указав на дым, сказал вождю: - Осталось немного. Они в конце долины.

Юноша двинулся вперед. За ним бежал Амун, спешил вождь и три его сильнейших стража. Звезда была все ближе, и Кон-Тон торопился все больше. Наконец, он достиг конца долины и остановился, заворожено глядя на что-то. Амун пугливо выглядывал из-за его плеча и не мог проронить ни слова.

Перед храбрым юношей возвышался огромный корабль, еще дымившийся. Он был настолько огромен, что скалы в сравнении с ним казались невысокими холмиками. Металлическая обшивка его ярко блестела, хотя стояла ночь. Кон-Тон стоял, обездвиженный поразительной находкой. Вдруг со скрипом что-то стало открываться.

- О, небо… - пробормотал вождь. Кон-Тон даже не нахмурился по привычке. Только глядел на ракету.

Отрылся отсек, и на землю упал трап. Вдруг из темноты ракеты по трапу спустились пятеро. Они были в белых одеждах – сверкающих шлемах, белых комбинезонах со светлыми ботинками и перчатками. Они медленно ступили на землю и остановились глядеть на Кон-Тона и племя Великих Гор, даже не сняв шлемы.

- Чужие… - пробормотал юноша и робко улыбнулся.

 

 

5.

 

Хоффер достал из рюкзака флягу и сделал глоток. Пустыня словно забрала всю воду из него, и Энтони отчаянно пополнял ее запасы.

- Долго ты еще? – крикнул он, подняв голову, и зажмурился от яркого солнца.

Завыл ветер, и Лео медленно опустился на землю.

- Я их пока не вижу, - сообщил он. – Глазами, по крайней мере. Но они точно есть, я знаю.

Хоффер нахмурился.

- Время на исходе, Лео,- грустно сказал он. – Мы не можем нарушить приказ.

За холмом стояла огромная машина-транспортер. Из нее вышел один из астронавтов и направился к Хофферу. Он был в серой военной форме, за спиной висел походный рюкзак.

- Капитан, - обратился он, подойдя к Хофферу. – Квадрат исследован, признаков жизни не обнаружено. Поступил приказ отправляться на Пандору.

Хоффер кивнул.

- Как ты можешь! – возмутился Лео. – Мы не можем их здесь бросить!

- Послушай… - начал Хоффер, но Бальзари не дал ему договорить.

- Я остаюсь, – заявил он. Энтони не на шутку удивился.

- Ты не можешь… - пробормотал он. Лео покачал головой.

- Я все обдумал. Я остаюсь. Я найду их и дам тебе знать.

- У тебя даже оборудования нет…

- Доверься, - Лео положил руку на плечо Энтони. Тот сел на землю, тяжело вздохнув.

- Я не могу тебя оставить здесь.

Лео присел рядом.

- Не волнуйся. Я не пропаду. Я обязательно найду их. Я могу не есть и не пить очень долго. Месяца мне хватит вполне на то, чтобы отыскать выживших и дать тебе знать.

- А если с тобой что-то случится?..

Лео тепло улыбнулся.

- Что может случиться? И потом, поверь мне, все будет хорошо. Я тебя не оставлю.

Хоффер посмотрел на Леонарда.

- Почему я так переживаю за тебя?

Бальзари приобнял старого друга.

- Мы с тобой через многое прошли. И пусть мы и совсем разные, наша дружба вела нас все эти годы. Я должен остаться здесь – потому что я не имею права оставить этих людей умирать. А ты должен выполнить приказ – и ты выполнишь его. А потом мы снова встретимся.

- Ты прав… - пробормотал Хоффер. – Мы совсем разные, старик…

На глазах Энтони навернулись слезы. Он едва сдержался, чтобы не заплакать, а Бальзари похлопал его по плечу и сказал:

- Я же люблю тебя, старик. Не волнуйся. Все будет хорошо. Уже мне можешь поверить.

Хоффер поднял голову наверх и задумчиво произнес:

- А оно действительно очень красивое. Твое небо…

И они рассмеялись. Пустыня улыбнулась им легким ветром, солнце вспыхнуло в их глазах. Они еще долго глядели куда-то на небо. Подошел молодой астронавт.

- Нам пора, капитан.

Хоффер поднялся.

- Я буду скучать, - сказал он. Лео кивнул.

- Мы скоро встретимся, обещаю.

И он крепко обнял старого друга, и Энтони, прижав Лео к себе, все-таки не сдержался и заплакал.

- Не надо, - сказал Бальзари. – Не переживай.

Хоффер все крепче сжимал в объятьях старого друга. Наконец, долгое прощание подошло к концу. Энтони снял походный рюкзак и протянул его Леонарду.

- Возьми. Там вода, немного еды и приборы. Вдруг что случится…

Лео усмехнулся.

- Не стоит. У меня все есть. Мой еще полный.

Хоффер еще раз обнял Бальзари.

- До скорой встречи! – на прощание сказал Лео, и Хоффер с молодым астронавтом двинулись к транспортеру. Когда машина двинулась, Лео облегченно закрыл глаза и поднялся в воздух.

 

 

Эпилог.

 

Вокруг костра, пылавшего в огромной пещере, сидели люди. Совсем разные – молодые и старые, седые и черноволосые дикари - лохматые, грязные, с усталыми серыми лицами. Одни были в светлых набедренных повязках и с ожерельями на шеях, другие – в легких одеждах из темной ткани. Они сидели и глядели вглубь пещеры.

Там, чуть дальше от костра стоял деревянный трон. На нем сидел толстый человек, не похожий на остальных. Он был в военной форме, едва сходившейся на его заплывшей талии. Сверкали медали и награды, горели серебряными планками погоны. Красное от пота лицо человека блестело. Возле трона стоял юноша-дикарь в светлой набедренной повязке и с ожерельем из камушек на шее. Дальше от костра сидел высокий седой старик в цветной одежде с огромным посохом в руках, а рядом с ним собирал камушки мальчишка. К юноше то и дело подходила какая-то женщина в темных одеждах и говорила ему что-то, он тепло улыбался и отвечал ей, и она возвращалась к своему месту – рядом с мальчишкой. Мальчик обнимал ее, а потом снова принимался за свою игру.

По правую руку от необычного человека в форме стояли пятеро. Они были в серых военных тренировочных костюмах. В пещере было жарко от костра, и они тяжело дышали.

Костер разгорелся сильнее. Толстый человек вдруг поднялся и ушел куда-то, а люди падали на колени, когда он проходил мимо них, и пытались целовать его черные военные сапоги.

- Куда он, Кон-Тон? – спросил мальчишка, подойдя к высокому юноше с ожерельем на шее. Юноша слегка наклонился и тихо ответил:

- Он идет разговаривать с богом неба…

Толстяк вышел из пещеры и огляделся. На одном из холмов словно разгорелся голубой костер, и военный заспешил туда. Он торопился, словно боясь что-то упустить из виду.

Над головой блестело миллиардами далеких звезд черное небо. Толстяк добежал до холма и сел прямо на землю. Камень уже усел немного остыть.

- Я скучал, – обратился к кому-то толстяк.

Воздух словно стал осязаем, сгустился, будто туман, и возле старика загорелся тусклый огонек. Он вспыхнул, разросся, засверкал.

- Давай без этих штучек! – крикнул, засмеявшись, толстяк, зажмурившийся от яркого света.

- Хорошо, – вдруг ответил голос и ниоткуда, и огонек перестал мигать. В воздухе сначала появились легкие, едва заметные очертания человеческого тела, а затем огонек приобрел форму силуэта.

Перед толстяком стоял сотканный из света молодой человек, невероятно худой, в серой военной форме, сверкавшей орденами. Он тепло улыбнулся.

- Я скучал, - сказал он. Толстяк улыбнулся.

- Знаешь, Лео, - сказал он, ложась на прохладный камень. Огненный человек лег рядом с ним.

- Да, Тони? – спросил он. Энтони усмехнулся.

Над его головой нависало необъятное, тяжелое, усеянное яркими точками звезд небо. Оно было черным, как сажа, и казалось таким близким – словно, вот, только руку протянуть осталось – и дотронешься до звезд. Пустынный ветер поднял пыль, в далеких пещерах загорелись костры. Дикари жарили мясо диких пустынных зверей, читали молитвы богу неба или просто молча глядели на маленькие искорки животворящего огня.

А Энтони Хоффер тихо лежал на камне далекой скалистой пустыни и глядел сквозь небо, будто через огромную лупу – на далекие, недоступные человеческому глазу миры, на неизведанные планеты и системы, на холодные огни звезд. А рядом с ним лежал огненный человек – его самый близкий друг, верный товарищ и соратник, оставшийся в долинах забытой пустынной планеты в поисках жизни. Они не смотрели друг на друга. Они знали – пройдет еще время, и они снова встретятся, смогут обняться и выпить любимого вина и вспомнить прошлые победы и неудачи.

Молчала безмолвная пустыня. Молчало далекое небо. И дух Леонарда Бальзари, перенесшийся за сотни световых лет ради встречи с другом, молчал. А Энтони Хоффер мог сказать только одно:

- Лео, твое небо действительно прекрасно.