ОЛЕДЕНЕНИЕ

 

«Мы с тобой две детали одной большой, не имеющей окончания и границ картины. Две детали, которые в своём слиянии рождают гармонию...» – тихо говорил я. А она мне отвечала, спрашивая, говорю ли я правду...

«Ты говоришь мне правду? Мы действительно две детали, слияние которых рождает гармонию?.. – также тихо, будто страшась рассеять столь нежное тепло тишины, шептала она. – Матиас... мой Мышонок...»

Она крепко прижималась ко мне, а её рука осторожно, трепетно касалась моих горящих щёк...

Матиас... мой Мышонок...

... И она расплывалась в блаженной улыбке, лаская кончиками своих тёплых пальцев моё лицо... целуя, чуть касаясь губ..

... Потом она смеялась. Так упоительно, что мне хотелось слушать её смех очень долго и наслаждаться им. Наслаждаться звуками этого звонкого смеха...

Её смешило то, как я красиво говорю ей столь необычные комплименты. Она думала это шутка, над которой стоит смеяться. Я не был против...

... Ведь мне нравился её смех. Её запах. Тепло её дыхания, которое я ощущал у себя на шее. Я любил её влажные поцелуи. Я любил её ласку...

... Душе и телу так свободно. Словно паришь где-то во сновидениях, и мысли лишь о том – что ты паришь...

... В её объятиях так тепло и спокойно, что хочется навсегда сомкнуть её руки на себе. В её объятиях я чувствую в себе уверенность, а за спиной крылья...

Она нависала позади меня, обвив красочными руками...

... Её оранжевый свитер в жёлтую полоску щекочет мне ухо – так приятно... я чувствую, как бьётся её сердце. Оно спокойно. Моё же будоражит грудь резкими колебаниями... сердце неустанно содрогается в быстром пульсе...

Её локоны ниспадают мне на плечи...

...

 

...

... Мы лежим с ней в снегу, раскинув руки и ноги, будто пара звёзд. Взявшись за руки, мы создавали созвездие. Смотрим на ночное небо, на котором сверкают звёзды. Много огоньков. Множество огоньков падает мне на нос и губы. Снежинки тают... На лице появляются тонкие льдинки...

Мы молчим, будто уснув в белых, морозных одеялах... Лишь слабо пожимаем друг другу ладони в оранжевых в жёлтую полоску варежках – она любила яркие вещи...

Лежать в снегу так мягко и хорошо, будто он притягивает и опутывает всецело желанием, и подыматься с прохладного лежбища совсем не хочется...

Вокруг нас лишь снег. Снег. И больше ничего, кроме белого, сверкающего снега и тишины... Большое поле, покрытое чистым, бесконечным цветом...

А над нами... небо... Тёмное... Влекущее... Успокаивающее небо... Небо, греющее своим колыбельным холодом...

Вокруг никого...

Вокруг пустота...

Только я. И она, что касается моей ладони...

... Я дышу. Так вдохновенно и свободно, что воздух меня пьянит... Становится ещё приятней и слаще... Воздух плещется у меня в жилах. Воздух блуждает по моим венам... Мороз гуляет по лёгким...

А мы продолжаем молчать. Слова только помешают...

Она часто дышит ртом, создавая вокруг себя прозрачный, закручивающийся туман.

Дымка рассеивается.

Время неторопливо тянется... Время неторопливо сменяется минутами, чьё движение чуть заметно... Время будто застывает во льду... Мгновения становятся протяжными... Время замедляется... Время становится гуще.

Крохотные снежинки перестают лететь и подвешиваются в воздухе, прекратив падать в белизну... Они словно зависают на воздушных нитях, медленно кружась, медленно сверкая, медленно переливаясь кристалликами воды...

Время застыло...

Снежинки раскрывались над нами звёздным небом, вторым, эфемерным небом...

Над моими глазами отливала адамантовой миниатюрой, подобна шестерёнке в кукольных часиках, узорчатая льдинка...

Блеск снежных светлячков разгонял чёрную синеву ночи. И мне казалось, будто над нами просыпается заря... голубая, холодно-серебристая заря...

... Мои чувства были ослеплены сиянием хрустального неба... зерцанием моноцветной гирлянды, чьи хрупкие лампочки иллюминировали в вышних созвездиях...

Я слышал чуть слышный голос, он спрашивал, правда ли это?

«Ты тоже это видишь?.. Неужели это происходит наяву?..» И она крепче сжимала мою ладонь...

Я жалобно смотрю наверх. Где уснули звёзды. Мириады блестящих белых лучин продолжали нависать над нами незабываемым тканым космосом... Бескрайней, горящей бесконечностью... Бесконечностью, которая изливалась бриллиантовыми всплесками света... они вызывали слёзы... я плакал, созерцая этот свет...

Я заворожённо смотрю наверх, чувствуя этот свет, чувствуя, как он проникает в меня. Глаза упиваются струящимся светом... Столь ярким и мягким...

Я хочу дышать им, этим светом... Я хочу наслаждаться этим светом... Я хочу насыщаться им... Я хочу быть этим светом...

«Матиас, мне хорошо...» – слышал я сладкие воздыхания. Слышал её стон...

Свет проникал и в неё...

... Матиас... мне... хорошо...

Витало её эхо в пустотах ночи...

... Матиас...

Секунды останавливались...

... Матиас...

Души замирали...

... Матиас...

Время замолкало...

... Притяжение уходило в тень... Масса. Гравитация. Ничто не имело смысла... Ничто не имело существования и возможности быть в этом неосязаемом лампадном эфире... всё замерло... всё и вся застыло... всё потухло... Кроме невесомой звёздно-льдистой пыльцы, нависшей хрустальной, сказочной фантазией...

«Я лечу... Я воспаряю, Матиас... – с придыханием, её голос мне шептал. – Боже... Я... Лечу-у-у-у-у...» – дышало её эхо.

... Нас подхватывал свет...

... Нас возносил воздух...

... Мы были влекомы мягкой дланью невесомости...

Нас тянула вверх невидимая, прекрасная лёгкость... Мы медленно поднимались над белыми снегами, утопая в волнах морозного всевозвышения...

Мы отдались этой лёгкости... мы поддались её чарам...

Мы плыли, воспаряя всё выше... мы плыли, утопая всё глубже ... в пучине воздушного океана, чья прозрачная влага шевелила моими пальцами; то поднимала, то опускала ноги; вскидывала руки... аккуратно волновала мои волосы... Мы плыли в спокойных водах волшебного бесчувствия... волшебной гармонии, что несла нас меж стеклянных осколков, звенящих холодом... звонкими колокольчиками ночи...

... Мы всё дальше, всё выше отдалялись от осязаемых, мыслимых материй... неторопливо возлетали, подхвачены безликим кружевом...

Всё пространство было усеяно сказочными вспышками снежных капель, что продолжали медленно колыхаться...

Время окончательно умерло...

... Мы парили в небесах. Мы парили в крепких объятиях. Мы парили в вечносплетениях неподвижных звёзд, неподвижных снежинок, недвижного мира и времени...

Я и она.

Мы томно плывём в воздушных завесах, озаряемые белыми искорками... Её огненно-рыжие волосы вьются, овеваемые пустотами бессознания...

И мы медленно плывём, медленно движемся в сплошной синеве вознесения... Движемся, не размыкая объятий...

... И мы застыли.

Окутываемые сияющим пространством.

Замерли посреди забвенной, бесконечной пустоты...

Оказались уснувшими в безжизненном мироздании звенящих сонмов снега, что также уснули в своём давнем полёте. Остановились, излучая ангельское сияние луны...

 

Маятник прекратил своё движение.

Часовой механизм вышел из строя.

Стрелки замерли.

... А мы высились в небе... среди огней...

... и сны продолжались...