ШЕСТОЙ ЛИШНИЙ

По причинам сугубо личным,
В чем-то странным, в чем-то лиричным,
Для кого-то совсем безразличным,
Для кого-то совсем незнакомым,
Я объявляю себя шестым лишним,
Чуждым всем, кто не назван ближним,
Я скучен, угрюм, слеп и неслышим,
В любом обществе - отягощен им.

Я – красивое местоименье,
Повтор его всем навевает предположенья
Об архивысоком самомненье,
О надменности и эгоизме.
Но, господа, (изменяю строку):
Я не был лелеян объятьем порока,
Я несведущ в других, так как я одинокий,
Уединенный за чертой снобизма.

Так что вы не судите по речи.
Общество не садится мне на плечи,
Только если я провожу вечер
В паре кем-то, мною ценимым.
В ином же случае - уличенный
В отсутствии улыбки, удрученный
Попытками вырезать ее на сожженном
Эмоциями белом лице мима,

Я не злюсь, но испытываю желанье
Скорее придумать какое угодно оправданье,
Чтобы покинуть своего рода кучное свиданье
Или хотя бы иметь право молчать.
Я здесь не чтобы рассказывать сказки,
Не чтобы играть роль черно-белой раскраски,
Не чтобы демонстрировать все свои маски,
Не чтобы под смеха вуалию лгать.

Не обливайте меня из вашей палитры,
Не кормите порошком аммиачной селитры,
Я поиграю с вами в любые игры,
Но ложь – это выше моей чести.
Итак, по причинам сугубо личным,
Я объявляю себя шестым лишним
Но (будучи человеком приличным)
Спасибо вам, что мы снова вместе!

 

НЕ ПЛАЧЬТЕ

Не плачьте, завтра будет солнце,
Оно согреет ваши кельи.
Оно научит вас бороться
С тем, в чем поэты преуспели.
Не плачьте, завтра будет лучше,
Быть может, друг напишет строчку,
Бокал-другой за вас осушит
Приятель старый в одиночку.
Не плачьте, завтра будет ветер,
Он даст иллюзию свободы,
Разбудит нежно на рассвете
Опасным запахом природы.
Не плачьте, завтра ваше счастье
Еще на шаг назад отступит,
Привычка к жизни без участья
Сильней вживется в пульса звуки.
Не плачьте, завтра вашу радость
Подарят снова Эвмениде.
Не пла... хотя, что вам осталось
В безумной жизни без Событий.

 

ПИСЬМО ДЕДА МОРОЗА

Дорогие друзья!

В общем, тут такое дело:
Мне таскаться надоело
На оленях в поднебесье
Между звезд и облаков.

Мне, поверите ли, тяжко
В пару тысяч лет с натяжкой
С колокольчиком и с песней
Тонны три таскать мешков

С медвежатами смешными,
Со столами расписными,
Со статУями на креслах
Вроде "Черчилля и ко".

Там и варежки, и шубы,
Клавесины, скрипки, трубы,
Пережитки чьей-то лести,
Пунш и курица с вином,

Куча елочных игрушек,
Серпантина, свеч, хлопушек -
В общем, буду с вами честен,
Совершеннейший дурдом.

Я подумал: может, можно
Как-нибудь не очень сложно
Собирать подарки в месте
Не призвездном, а земном.

Пусть теснятся в магазинах,
В сумках, в чеках, на витринах,
Чтоб подарок был уместен
И был выбран знатоком.

Чтоб дарила мама детям
Не по зайцу и конфете,
А игру поинтересней
Или сказок светлых том.

Чтобы муж дарил супруге
Не печенье "Ночь на юге",
Не цветочек бесполезный,
А душевное тепло.

Чтобы друг друзьям хорошим
Не дарил семейство кошек:
Даже если и прелестных,
Но в излишетсве числом.

Вы меня поймите верно:
Не от лени, не от скверны
Оставляю свой чудесный
Пост: быть добрым старичком.

Слишком тяжкой стала старость:
Поясница, сердце, вялость.
Никогда не вечно детство -
Дорожайший наш фантом.

До свиданья! С Новым Годом!
Пусть ликует вся природа!
Заводите хороводы!
Всем веселья и свободы!

И в последний раз мой посох
Стукнул груду старых досок,
И теперь былого проза -

Миф про Дедушку Мороза.

С наилучшими пожеланиями, Дед Мороз.

 

НА СМЕРТЬ ГАЛИНЫ ВИШНЕВСКОЙ

Нет идеального. Нет общего. Нет цели.
Разруха будет длиться много лет,
Пока не сядет пастушонок со свирелью
И не наполнит пасторалью грязный свет.
Пока другие на своих нехитрых дудках
Не захотят создать оркестр мировой.
Пока не слышим мы (хотя бы на минутку),
Как звук души летит над головой.
Тяжки слова честнейшего из честных,
Но стали правдой: и в погонах наркоман
Скрутил в спираль князей и безызвестных,
Провозгласив моральный декаданс.
А было ни когда-нибудь искусство
Превыше целей низко-бытовых?
И было ли настолько сильно чувство,
Чтоб только звук его способен был открыть?
А может, все легенда или сказка:
Чайковский, Лермонтов, Прокофьев, Мандельштам...
Ведь Ленин с Гитлером одной писали краской,
И одинаковую ложь писали нам.
Мы, дети нового, не видели Союза.
Не видели князей, царей, полков.
Нас не успели ограничить рабской узой,
И мы не знаем стук ГУЛАГ'ских поездов.
Нам повело. А может нет... Никто не знает.
Суть деградации - все тот же геноцид.
Когда искусство первым умирает,
То будет человек вторым убит.