ТРАНСГЕНЕЗ

Трансгенез – процесс введения инородного гена,
трансгена, в живой организм.

 

28 сентября

Недавно прочитал в газете, что Научно-Исследовательскому Центру нужны добровольцы для участия в эксперименте. Я решил попробовать.

Я живу один, а потому никто не был против этого решения. Сегодня с утра отправился в НИЦ.

НИЦ оказался огромным старым зданием с большим количеством окон. В принципе, ничего особенного – такая же большая бетонная коробка, как и многие вокруг, но чем-то он выделялся, не могу понять, чем. У здания толпились люди. В основном, это были мужчины. Кто-то курил, некоторые просто разговаривали. Рядом с входной дверью висела табличка с надписью «Научно-Исследовательский Центр имени кого-то там, основан когда-то там».

Я вошёл и оказался в широком коридоре, ведущем в большой зал. Я прошёл по нему и оказался внутри центра. Зал оказался совсем новым. С одной стороны располагались высокие окна, а потому помещение выглядело просторным и свежим, словно дышало. Мне даже пришла в голову мысль, а не в будущем ли я – белый пол, будто только что отполированный, ярко блестел, зеленоватые стены сияли так же, повсюду висели какие-то мониторы. Всё это отдавало стерильностью, но настолько идеальной, что становилось немного противно. У стен стояли зелёные диванчики. Около двери, ведущей дальше, стоял небольшой стол. За ним сидела девушка.

Я немного помедлил и направился к ней. Это была молодая девушка со светлыми волосами, носила серые брюки и тёмную шерстяную кофту, надетую поверх белой рубашки. Она что-то писала. Когда я подошёл, она меня словно не заметила и продолжила выводить ручкой буквы. Пришлось кашлянуть.

Она оторвалась от бумаг и посмотрела на меня. На лице загорелась дежурная улыбка:

- Здравствуйте! Вы записаны на приём?

- Нет, - сказал я.

- С какой целью Вы здесь? – она смотрела прямо в глаза.

Я рассказал об объявлении в газете и о том, что хочу стать добровольцем.

- В таком случае, Вам нужно к доктору Андерсу. Он сейчас свободен, Вы можете пойти к нему прямо сейчас.

- Да, пожалуй, - промямлил я.

- Тогда Вам нужно пройти по коридору дальше, затем свернуть направо. Доктор Андерс в 34-ом кабинете. Он окажется по левую руку.

- Благодарю! – воскликнул я.

- Всего хорошего! – улыбнулась она.

Я повернулся и проследовал к кабинету 34. Коридор, на который она показал, почти не отличался от зала. Везде чистота, чистота...

Нужный кабинет я нашёл без труда. Глубоко вздохнув, я постучался и вошёл.

Доктор Андерс, бледный мужчина средних лет, сидел за столом и печатал на ноутбуке. Честно говоря, я ожидал увидеть какого-нибудь старикашку в толстых очках. Но Андерс был статен, густые тёмные волосы были зачёсаны назад, а сам он излучал уверенность. Правда, серый костюмчик был ему немного велик. Когда я вошёл, он оторвал взгляд от экрана и посмотрел на меня каким-то мрачным, обличающим взглядом. Меня передёрнуло.

- Добрый день! – его хриплый голос надолго застыл в моей памяти.

- Здравствуйте, - протянул я. Стоя у двери, я чувствовал себя неловко.

- Вы доброволец? – Андерс буравил меня взглядом.

- Э...Да, - промямлил я. По спине пробежал холодок.

- Присаживайтесь, - доктор указал рукой на стул напротив него.

Я присел и внимательнее рассмотрел его. Несмотря на возраст, лицо его было порыто тоненькими морщинками, серые глаза казались стеклянными, а взгляд каким-то отстранённым.

- Как Вас зовут?

- Рейган Харрис.

- Очень приятно, я доктор Найджел Андерс. Думаю, прежде чем Вы примете окончательное решение насчёт участия в эксперименте, я должен ввести Вас в курс дела. Исследовательским фондом были выделены средства для проведения трансгенетического эксперимента, – я недоумённо посмотрел на него. - Трансгенез – это процесс введения инородного гена, трансгена, в живой организм. То есть, мы берём ген какого-либо животного, внедряем в организм человека и смотрим на результат. Надеюсь, схема Вам понятна, - я кивнул. – Такого рода эксперименты с грызунами и приматами прошли удачно (я Вам, может быть, потом покажу). В виду этих обстоятельств фонд и выделил нам деньги. Мы набираем добровольцев, чтобы ввести им трансгены и пронаблюдать за результатом. Если всё пройдёт удачно, человек сделает огромный шаг вперёд, к перечню нынешних человеческих способностей добавятся ещё добрых сотня тысяч. Но эксперимент также может пойти и неудачно. Могут появиться... – он замялся. - Побочные эффекты... Итак, Вам всё ясно?

Я кивнул.

- И вот ещё что... На время эксперимента Вам придётся переехать в жилое крыло центра. Это нужно для более точных наблюдений. Мы поселим Вас в комнату, Вы сможете взять с собой любые вещи из дома. И нужно будет записывать всё, что с Вами происходит, включая и сегодняшний день.

Андерс, улыбнувшись, поинтересовался, не передумал ли я.

- Пока нет, - сказал я, выдавив улыбку в ответ.

Доктор ещё долго расспрашивал меня о здоровье, заболеваниях и аллергиях. Около часа ушло на то, чтобы перечислить всё, чем я болел в детстве, генетические и недавние болезни. Со здоровьем у меня всё нормально, да и Андерс, кажется, остался довольным.

Ещё полдня я убил на тщательное медицинское обследования. Люди из центра делали столько проверок, что когда с этим было покончено, единственным моим желанием было хорошенько отдохнуть и выспаться.

- Вы нам подходите. Выбор за Вами, – подытожил, наконец, Андерс.

- Я согласен.

- Тогда подпишите вот эти бумаги. Здесь говорится о том, что эксперимент может пойти неудачно, и что Вы соглашаетесь с условиями.

Я подписал нужные бумаги.

Доктор встал и протянул руку:

- Большое спасибо Вам, мистер Харрис. Эти исследования очень важны. Мы поможем Вам переехать, если потребуется. В Центре нужно быть завтра в десять.

Я пожал руку, попрощался и ушёл.

 

29 сентября

Я пришёл в Центр вовремя. В руках у меня был небольшой чемодан с нужными вещами и сумка через плечо с прочим барахлом. Доктор Андерс любезно принял у себя в кабинете, мы немного поговорили и он решил проводить меня до будущей комнаты.

Шли мы недолго. Через несколько минут оказались в жилом крыле и стояли перед дверью №8. Рядом был прикреплён листочек, на нём напечатано «Рейган Харрис». Я открыл дверь.

Комнатка была небольшой, но уютной. Напротив двери располагалось большое окно, из которого сейчас бил яркий свет, у правой стены стояли два шкафа – один с полками, другой с дверцами (видимо, для одежды). У другой стены стояла широкая кровать со свежими простынями, рядом с ней - дверь в ванную. На полу лежал светлый ковёр. Стены голые. Выглядело всё, конечно, не очень – пустая комната без каких-либо признаков жизни – но меня это даже успокаивало. Ощущение начала чего-то нового просто замечательно.

Андерс дал мне около часа на то, чтобы устроиться и привести себя в порядок. После он обещал лично провести экскурсию по центру.

Я разобрал вещи и набил ими шкаф. Прилёг немного отдохнуть.

В дверь постучали. Я взглянул на наручные часы. Это, должно быть, Андерс – час прошёл.

Открыв дверь, я удостоверился, что был прав. Передо мной стоял Андерс. На нём был тот же серый костюм и голубая рубашка.

- Снова здравствуйте, мистер Харрис, - Андерс словно сиял. – Итак, Вы готовы?

Как оказалось, Центр был довольно большим комплексом. В него входило несколько отделений – в том числе жилое крыло. В здании работало около восьмисот человек, велись исследования в разных областях науки, от биологии до астрономии.

Андерс показал самые главные для меня помещения – лабораторию, медкрыло и «зверинец». Лаборатория мне не очень понравилась. Вообще, я никогда раньше не бывал в лабораториях. Пустые пробирки и люди в халатах пугают.

Медкрыло – ничего особенного. Несколько комнаток, наполненных запахом лекарств.

«Зверинец» заинтересовал меня гораздо больше. Доктор Андерс показал мне плоды предыдущих опытов.

Доктор привёл меня в небольшое помещение, без окон. Из него только выходила ещё одна дверь. На стены падал ровный искусственный свет. Почти посреди комнатки стоял стол, на нём располагалась средних размеров клетка. Подойдя поближе, я увидел внутри неё штук шестнадцать крыс. Все они были белые, правда, мне показалось, что шерсть их имеет какой-то зеленоватый оттенок.

Андерс сказал, что этому семейству крыс около двух месяцев назад ввели трансгены какой-то медузы, светящейся в тёмное время суток бледно-зелёным светом, а позже вкололи препарат, позволяющий генам усваиваться быстрее. Результат получили примерно пять недель спустя. Андерс выключил свет. Сначала показалось, что в комнате совсем темно, но потом, когда глаза привыкли к темноте, я увидел бледный свет. Исходил он из середины комнаты, от крыс. Всё тело каждого животного светилось! Так тяжело было поверить, что увиденное – правда. Зеленоватые тельца оживлённо перемещались по клетке. Крысы вели себя, как ни в чём не бывало. Рот у меня открылся сам собой. Андерс с восторгом смотрел на меня, едва сдерживая улыбку.

Я спросил, единственные ли это животные из его коллекции. Андерс ответил, что есть ещё несколько «усовершенствованных» зверей, но он, к сожалению, не может их показать.

 

Мне ввели трансгены совы. Вообще, разные добровольцы получали гены разных животных, а каких именно – решал Андерс. Мне досталась сова, и я остался доволен. Доктор попросил фиксировать на бумаге всё, что со мной происходит. Было это уже поздно вечером, и мне велели пойти спать. Чувствую себя превосходно.

 

30 сентября

Ничего особенного не произошло.

Весь день за мной наблюдали работники НИЦ. Сначала это жутко раздражало, но потом я привык и не обращал на чужие взгляды никакого внимания. В течение дня у меня брали анализы, но всё со мной было нормально (вроде бы).

 

2 октября

Ночью мне стало плохо. Я проснулся часа в два. Пот лился ручьём, тело пробирала дрожь. Проснувшись, я долго не мог понять, где нахожусь и что со мной. Голова ужасно разболелась. Тут же набежали сотрудники и принялись измерять мне пульс, ввели какие-то лекарства.

Через несколько минут мне стало только хуже. Очень сильно заболели руки. Тело совсем не слушалось и словно горело. Я не мог спокойно лежать, боль выводила из себя. Начался сильный жар. Андерс сказал, было ещё что-то, но я не помню.

Через несколько часов мне стало лучше. Я заснул.

Теперь рядом с моей комнатой постоянно дежурят несколько сотрудников. С кровати я почти не встаю, силы не позволяют.

 

3 октября

Ночью всё повторилось – та же боль, те же ощущения. И снова я не помню половины произошедшего.

Руки теперь болят непрестанно. Боль не резкая, но раздражает. Стало тяжело сильно сжимать руки в кулак и держать большие предметы. Андерс обеспокоен. Количество дежурящих рядом человек выросло до четырёх.

Мне очень жарко. Андерс даёт какие-то таблетки, чтобы сбить температуру, но это не особо помогает.

 

5 октября

Плохо ориентируюсь в пространстве. Утром долго не мог найти выход из комнаты. Часто забываю что-нибудь. Ночью несколько раз просыпался в поту, по телу бегали мурашки. Постоянно ловлю себя на мысли, что не могу понять или вспомнить, где нахожусь.

Очень больно держать ручку и писать.

 

7 октября

Мне кажется, руки стали длиннее. Мне больно шевелить пальцами и касаться их. Ещё, на руках появились вздутия и пупырышки. Я боюсь.

 

9 октября

Руки очень болят. Андерс ничего не может сделать. Мне дают много обезболивающего, но это не помогает. Весь день провожу в кровати.

Вздутия увеличиваются и набухают. Мне страшно.

 

12 октября

Стало немного лучше. Не уверен, что надолго.

 

14 октября

Я не могу больше писать. Андерс говорит, это очень плохо для меня, может вызвать проблемы с руками.

Из вздутий появились какие-то белёсые отростки, даже не знаю, как это назвать. На ощупь они мягкие.

 

 

* * *

 

Харрис сидел на крыше Центра и курил, перечитывая записи. Давно опустилась ночь. Город спал, правда, в окнах некоторых домов ещё можно было увидеть свет.

Было тепло. На Харрисе была расстёгнутая светлая рубашка и брюки. Но ему было жарко.

Вдруг он резко встал и скинул с себя рубашку. Показались руки – длинные, покрытые чем-то светлым и мягким...

Харрис сорвался с места и побежал. Оказавшись у края, он со всей силы оттолкнулся ногами и бросился вниз.

Всем телом Харрис чувствовал тёплые потоки встречного ветра. Внизу проносились огни сонного города. Вот он пролетел мимо больницы, потом рядом со зданием Мэрии... Каждым пёрышком Харрис чувствовал прохладную свободу...