АНГЕЛ ОСОЗНАНИЯ

Сознание того,

что чудесное было рядом с нами,

приходит слишком поздно.

Александр Блок

 

Сквозь пелену дождя я искал ту, которой дорожил, совершенно забыв про то, что найти ее отныне не возможно. Ноги привели меня к ненавистному фонтану, жадно поглощающему последние монеты.

-Что она загадала? Скажи! Эта её последнее желание. Я обязан выполнить.– Задыхаясь, говорил я. – Мне так больно! Не смейся надо мной!

-Я не смеюсь, - ответил фонтан на мои мольбы, - я плачу и искренне тебя жалею. Ты так смешон и глуп. Ты не заслуженно винишь меня, вместо того, что бы поверить и просить, ведь я действительно могу тебе помочь.

Было гадко, я смеялся: «Да, что ты можешь?»

В те мгновенье прозрачность, вод волшебника-фонтана, мне многое открыла:

«Видишь, как чудесны эти звёзды…. Знаешь, мне иногда хочется устремиться в небеса, и упасть на перья облаков, найти бессмертное лекарство, и с солнышком обняться» - сказала мне она, смеясь, но я на неё не обратил внимания, смотря в рутины омут.

«Те деревья так страшны, словно злодеи из мультфильмов старых, ёлки величавы, как стражники законов, лес схож с полем для начала сказки, а мы вылитые герои театральной постановки», - её глаза светились, как у наивного дитя перед светлым рождеством.

«О, Всевышней! Как же мне надоели метафоры твои. - Взмолился я, призывая её вновь к благоразумью, - Повзрослей, прошу тебя. Не мечтай о том, что не возможно» - грубо осадил её тогда.

Она всё также печально улыбалась и как видимо совсем не обижалась.

«Смотри, там ребёнок на дорожке. Остановись! Прошу! Она потерялась, плачет! Мы обязаны помочь!»

«Скажи, какое дело нам до этого ребёнка? Пусть плачет, сколько хочет, а я спешу на чертову работу» - с каменным лицом ответил я.

«Останови!»

«Давай, без глупостей! Нам, итак, проблем хватает!»

Она попыталась открыть дверь и спрыгнуть на ходу. Я сдался. Остановился. Она побежала к той девчонке.

«Солнышко, не плачь. Маму я твою найду, клянусь», - сказала фантазерка, взяв на руки ребенка.

Они побежали к парку. Я пошёл за ними. Моя безумная любовь своего добилась: нашла непутёвую мамашу, плаксивого ребёнка, кричавшую не уставая: «Ангел, Ангелочек, Ангелина». «Кукушка» ребёнка на руки схватила, и любовь мою благодарила за то, что та равнодушной не осталось. Мне в те минуты стало колко на иголках зелени стоять, и наступил я на мраморный асфальт, ведь он как я – твердый и бездушный.

Девчонка Ангелинка протянула моей сумасшедшей две монеты и сказала, что фонтан тут есть не далеко и в него монетки кинуть надо для исполнения всех желаний. У мечтательницы глазёнки засветились, и через ветры суетливых улиц она к чуду устремилось. Я опять над нею потешался, но, увы, впервые обиделась она…

Фантазерка монету кинула в фонтан, другую протянула мне и убежала, скрывая жемчуг с прекрасного лица. Я не веря, что-то загадал и вдогонку поспешил. Её догнал. Она простила. Словом, жили дальше. Мечтательница снова чем-то непонятным увлеклась: рисовала кубики, квадраты, острые ножи. Я смеялся, как всегда. Я пуст, ничтожен, гадок…

«Поехали со мной, там будет забавно и смешно. Побудишь ты пиратом, а я возможно октябрём. Прошу тебя смелей. Оставь всю глупость формул и расчетов, ведь им никогда не найти определений точных».

«Я занят, поезжай одна».

«Пожалуйста, не оставляй меня, поезжай со мной!»

Ей я не ответил.… Она ушла. Проклятье! Черт! Я ненавижу этот мир и себя за то, что дал уйти ей.

Это было ночью. Она ехала с друзьями в пафосной машинке по шоссе. Я в те минуты алгоритмы строил и о ней не вспоминал. Друзья её смеялись, и она тоже была очень весела. Двенадцать ночи. Час. Два. Мне все равно, ведь с ней непременно все в порядке, она в дороге, иначе думать мне нельзя. Было двенадцать, она была в дороге и в час ещё смеялась. Да, смеялась. Была в состояние смеяться. Было почти два, когда ее единомышленник, великий фантазер, в мире, где его почти никто не принял, свернул на лево резко…. Его красная машина устремилась в воды смерти с огромного моста...

Очень больно мне сейчас, слёзы капают в фонтан. Так страшно смотреть на ужас ее бледно-мертвого лица и проклинать себя за то, что не был с нею рядом. Двери навсегда закрыты, ей их не открыть. Она кричит, и друзья ее кричат. Дышать ей трудно и лицо ее несчастно.

Все мгновенно ощутили запах смерти и выбрались из машины, каким то чудом, испаряясь из нее, проходя сквозь корпуса железа, но почему же она сидит так не подвижно, смирно?

-Вылезай же ты из рук подлейших волн! Прошу, смелей! Борись,- кричу я, - давай, прошу, давай! Смелей, ты сможешь.

Ее глаза закрыты, сердце едва бьётся…

-Дыши, борись,- отчаянно шепчу, - пожалуйста, дыши!

-Нет смысла с нею говорить, она тебя не слышит, - вытянул меня фонтан в реальность горя.

-Но почему? Скажи мне почему? Почему она не вышла?

-Это твоя вина, поэтому себя спроси об этом.

-Не говори так!

-Правда царапает всегда. Так было, есть и будет. Знаешь, что она тогда просила, кидая трепетно монетку? Она просила, что бы верил ты всегда. А ты помнишь, что просил? Ты просил, что бы она решилась веры и своего добился ты. Она не верила в спасенье, ты её убил.

Я сильнее прежнего рыдал: «Ты сказал, что можешь мне помочь, прошу тебя, так помоги, верни её».

-Не в моей все это власти, чем я мог, тебе помог. Я показал тебе как ты разрушил её мир. Я показал тебе то, что ты никогда не замечал. Ты хотел выполнить её последнее желание, так выполняй и верь…

 

Чудеса там, где в них верят,

и чем больше верят,

тем чаще они случаются.

Дени Дидро

 

Когда совсем я горем был убит и лихо мчался по улице на перпендикулярные черты, то увидел на перекрестке ту девчонку Ангелину, с которой всё и началось…

«Держи,- протянула Ангелинка мне монету-шанс, – и в этот раз не ошибись. Фонтан коварный фавн, но всё же очень добр».

Я полетел в сторону надежды, искренне поверив в чудо. Я пожелал одно: «Пусть она счастливой будет у себя на авангардных небесах, и верит в то, что возможна дружба с солнцем».

Фонтан от скорби сильнее прежнего направил свой водяной напор к белоснежным облакам, словно плача со мною от потери. Я знал, что он поможет.

Спустя мгновение, за спиной раздался смех моей любимой фантазерки. Я обернулся. Она была недосягаема: близка и далека, едва видна, как ангел в лучах солнце.

-Ты наконец-то веришь, - промолвила красавица моя. - Теперь я и в правду счастлива, ведь ты поверил в то, что буду я счастливой...

 

Чудо должно быть от веры,

а не вера от чуда.

Николай Бердяев.

 

Благодаря вере, я могу видеть ее славный образ в минуты радости и невыносимой грусти, говорить с ней, когда в душе царит лишь пустота, когда я невероятно одинок. Я вижу ее во снах. Она жива, пока мое сердце бьется в ее память...

В конце хочу вам пожелать: не разрушать миры чужие и научиться отпускать на волю ангелов любимых ради счастья их и легкости души.