РАДУГА

Рассказ

«…суть смысла в жизни не в получении мимолетного удовольствия,

не в получении мимолетного счастья,

а в его вечном состоянии».

(автоэпиграф)

 

За окном шел дождь. Аллену было тяжело и горестно на душе. Он словно ушел куда-то далеко-далеко: туда, где был только он. В этих глубинах души, и только там, он находил покой. Но постоянные переживания и проблемы, которые так свойственны нашему миру, не дают нам покоя. Счастье коротко, а вот печаль может длиться вечность – всю нашу жалкую жизнь. И ни капли неважно, из-за чего она существует, - существует и все! Мы постоянно обижаемся, обижаем других, гордимся тем, что у нас есть что-то, чего нет у других! Другие гневаются - мы огорчаемся, затем они, чтобы показать, что и они «хороши», тоже стараются как-то выделиться, и так далее… Это привычно для нашего мира и, к сожалению, ни к чему хорошему не приводит. Заканчивается все плохо, потом идут некоторые минуты спокойствия. Ну, а дальше - все продолжается заново. И неужели выхода из этого нет? Неужели так будет всегда, и это не остановить? Неужели мы постоянно будем продолжать так поступать?

Дождь шел, не переставая. За окном началась гроза. Серые густые тучи заволокли собой небосвод. Аллен сидел за столом перед окном и смотрел вдаль. Он увидел, как какой-то человек вышел из такси и побежал бегом, по пути накинув капюшон. Взгляд Аллена был пуст. Такой взгляд бывает у людей, которые полностью поникли или потеряли весь смысл жизни. А зачем жить? Зачем, если жизнь - это мрачная серая туча, это дождь, это всегда пасмурная погода?! Если нет выхода!

Мы живем и постоянно ищем удовлетворения для себя, мы не можем помочь другому, мы только и делаем то, что стараемся угодить себе. «Как ты посмел!» - кричим мы из-за чьей-то малейшей оплошности. Разве можем мы выдержать этот натиск? Один человек обвиняет другого, как же поведет себя другой? Он начнет оправдываться. Это совершенно точно и бесспорно! Мы всегда стараемся защитить себя или удовлетворить свои желания. А зачем? Чтобы получить мимолетное удовольствие. Но разве в этом смысл нашей жизни? Чего ждет ученик или ребенок? Он ждет каникул, дня рождения, нового года, выходных. Чего ждет работник? Он ждет отпуска, заработной платы, повышения. Чего ждет актер? Он ждет славы, оваций, премий. Этот список можно продолжать вечно. Когда мы получаем это – испытываем счастье, но, все же, как оно мимолетно! Ученика отпустили с урока, - ученик счастлив. Он пришел домой, сделал эти невыносимые уроки, пошел гулять, поиграл в компьютер, посмотрел телевизор. Работника повысили, он испытывает счастье. «Это надо отметить», - решает он. Проходит застолье, радость, уверенность в своем успешном будущем. Но после? После все кончается. Ученик опять ходит в школу и опять ждет этого. А работник ходит на работу и вновь ждет нового повышения. Ты был секретарем, менеджером, и так далее. Мы постоянно ищем большего, больших удовольствий. Но они так быстро заканчиваются. Не успеешь оглянуться! А дальше вновь серые будни. И наша жизнь так и проходит поэтапно. Мы стараемся выслужиться, чтобы нас повысили на работе, радуемся премии или отпуску, а затем, когда вновь выходим на работу, печалимся. И так из года в год. «Нет, удовольствия не являются смыслом жизни. Они столь пусты и бессмысленны, столь мимолетны. Нельзя же всегда быть радостным и всегда быть счастливым», - подумал Аллен.

Дождь шел все медленнее. Тучи исчезали, и сквозь них пробивался луч света. Ливень окончательно прошел. Люди начали выходить из домов. И тут произошло что-то невероятное, словно мощный тайфун взбудоражил Аллена: на небе появилась радуга. Такая яркая, красивая и просто приятная, что самое главное. У Аллена произошел настоящий прилив сил и свежести. «О, как хорошо», - произнес он. Неужели радуга может принести такое облегчение? Тогда Аллену стало хорошо и приятно на душе, но это же так мимолетно!

И все же, позвольте заметить, что мы столько раз видим радугу после дождя и даже не замечаем ее или не придаем значения. А ведь, когда в душе пусто, и ты, вдруг, видишь ее, сразу становится приятно и хорошо. И суть смысла в жизни совсем не в получении мимолетного удовольствия, не в получении мимолетного счастья, а в его вечном состоянии. Только так вы сможете постоянно радоваться. А ведь нужно немного. Просто во всем видьте только хорошее, и вы даже не заметите, как ваша жизнь изменится в лучшую сторону. Так вы и в людях будете видеть только светлые стороны и это прекрасно!

 

 

 

ДИСКОМФОРТ

2057 год

 

Машины. Они среди нас. Это не изменить. Много лет человечество развивалось, достигало прогресса в науке, искусстве, технике. Мы создали высшую степень человеческого комфорта. Люди работают все меньше, отдыхают все больше. С каждым годом процент тех, кто чем-то недоволен, падает. Уже скоро таких людей вовсе не будет. Вроде бы все в порядке, ведь жизнь прекрасна, когда ты обитаешь в огромных квартирах, полностью оснащенных современными технологиями, но это не так. От утопии до антиутопии один шаг, который вряд ли превратится в пропасть, он лишь уменьшается…

- О, как же красиво! – воскликнул мальчик. – Честное слово, лучше ничего не видел!

Скотт иронично улыбнулся. Они ехали на лифте, который несся, как ракета, только что запущенная с космодрома, но еще не долетевшая до бесконечных космических пространств. Кроме Скотта и мальчика с мамой в лифте никого не было. Парнишка на каждом шагу произносил какие-то дифирамбы увиденному через прозрачные стены лифта. Ему нравились эти стеклянные небоскребы, которые становились все ниже по мере возвышения лифта над землей. По-видимому, мальчик с мамой впервые были в городе, и решили побывать на этой высотке, как и все туристы. Скотт недоумевал, чему они восхищаются, он здесь работал и каждый день поднимался на этом самом лифте. Наконец лифт остановился. Это был последний, двухсотый этаж самого высокого небоскреба в мире. Его стоэтажные собратья были уже едва видны под сонными тучами, которые находились ниже последнего этажа.

- Привет, старина, - послышалось где-то. – Эй!

Задумавшийся Скотт обернулся.

- Здравствуй, Генри, - ответил он.

Перед ним стоял мужчина лет тридцати. Он широко улыбался. Генри был бодрым, веселым, но переменчивым человеком. Почти каждый раз, когда он рано утром встречал Скотта, громко смеялся его рассеянности и задумчивости. «Как он может быть таким унылым, когда прогресс достиг самого пика?! - недоумевал Генри. – Лучше жизни еще не было, да и не будет, а он все жалуется! Ей-богу, надоел!».

Они работали разнорабочими. Бригада из сорока человек на весь небоскреб. Работы было предостаточно: чистка мебели, мытье пола, оконных стекол, уборка помещения, починка приборов и многое другое. Словом, когда деньги нужны, а достойного образования нет, парни шли на подобные работы в высотки, бизнес-центры и развлекательные комплексы. Работенка конечно изнуряющая, но она того стоит. Как говориться, если не научился работать головой, то работай руками! Люди считали таких разнорабочих вторым сортом, что, ясное дело, обидно, даже стыдно.

Наступил обеденный перерыв. Большинство рабочих питалось здесь же, в ресторанах или барах. Несколько парней сели за столики. Все потные, усталые. Люди смотрели на них с отвращением, но им было все равно. Дело сделано, а теперь отдых! И, только помешайте!

- Слушай, брат, - начал как-то Скотт, - сколько ты тут уже работаешь?

- Я? – Генри явно не ожидал такого вопроса. – Действительно, сколько? – спросил он себя и, призадумавшись, ответил: – Уже лет семь-восемь. Честное слово! Я и не думал, что так много времени прошло.

- Вот и я о том, - продолжал собеседник. – Сам уж плохо помню тот день, когда пришел сюда…. Генри, а лет тебе сколько?

- Э…двадцать шесть, - ответил тот.

- Мне тоже, - Скотт помолчал. – К чему я веду этот разговор? Да к тому, что все это как-то не ладно. Посмотри направо и налево. Люди, сидящие здесь, смотрят на нас, как на последних людей в стране, даже к бездомным и алкоголикам они испытывают большее сочувствие. Помнишь, зачем ты устроился сюда?

- Ну, да, - ответил Генри. – Тогда мне было девятнадцать, и очень нужны были деньги. Мои родители были бедными людьми, они не могли меня обеспечивать, поэтому я и пошел сюда, как большинство молодежи, еще не устроившейся на работу по специальности. Только вот я до сих пор не устроился на такую работу. Не окончил университет и теперь сижу тут, как жалкий неудачник.

- В точку! – воскликнул Скотт. – Со мной тоже самое. Посмотри, кто здесь работает: молодежь, один бездомный старик и мы. Парни уходят в двадцать лет, старик скоро умрет, но мы! Мы все сидим тут. Мы рабы системы, Генри. Если нет образования, - нет хорошей работы. Ты еще не слышал новость? Скоро нас всех уволят. Здесь будут работать роботы. Конечно, они гораздо экономичнее, чем живые работники. Им не нужно платить, давать отпуск, они работают без перерывов!

- Так значит, все, конец?! – воскликнул Генри.

Прошла неделя. Скотта, Генри и остальных уволили. На их место пришли универсальные и экономичные машины. В каждом общественном месте теперь работали не люди, а роботы. Они заняли место уборщиков, официантов, стоматологов, учителей, поваров, военных и многих других специалистов. Люди без достойного образования, бедняки ушли на улицу, а богатые стали открывать свои дела. Повара уволили и поставили на его место машину? Что ж отлично! Он взял все свои сбережения, снял помещение в аренду, купил роботов-официантов и поваров и всё, - теперь у него свой ресторанчик. Так поступили многие. Остальные продолжали работать: режиссерами, актерами, музыкантами, писателями, и др., то есть были задействованы в творческих профессиях. Тут уж человека не заменить! Компьютер умнее живого человека, но без пользователя он - лишь кусок металла с лампочками, кнопками и проводками.

Генри переехал в другой город, стал менеджером, благодаря связям троюродного дядюшки. Ну, а Скотту повезло меньше. Он ушел в свою квартиру и почти не выходил из нее. Для таких, как он, началась, так называемая, «жизнь одного дня». Нашел пищу на сегодня? Жизнь удалась! Если нет, то все очень прискорбно. Но Скотт редко выходил из дому, он облазил весь Интернет в поисках вакантных мест, но работы не было. Охранниками стали роботы, продавцами тоже, даже библиотекарями! Скотт никогда не любил машины и всегда знал, что такой день, как этот, когда-нибудь наступит. Что делать теперь? - такой возникал вопрос. Но он не знал ответа.

Прошла неделя, месяц, два. Скотт совсем обеднел. О, как он был зол! Главное, что не на начальство, а на… машины! «Роботы, - говорил он. – отвратительные создания! Они погубят нас. Это железки, которые существуют вечно. Люди умирают, а они нет. Но у людей есть душа, мы делаем, то, что хотим: и плохое и хорошее; они, же делают лишь то, на что их запрограммировали!». Скотт сел на стул и начал есть уже остывший обед. Он думал о том, что раньше роботов не было, и жизнь была другой, светлой, счастливой, но потом, когда они появились, мир изменился. Появились военные устройства, и люди перестали воевать. Появились роботы-домохозяйки, и людям больше не приходилось работать. Появились роботы-рабы, и люди перестали физически работать. Появились умные роботы с головой-компьютером и механическим телом, тогда человечество стало меньше думать. Они лишь управляли машинами, а те делали за них и умственную, и физическую работу. Сейчас не было места, где не было бы роботов. Такие были в каждом доме, торговом центре, магазине, офисе, - везде! Роботы и стали причиной разделения человечества на два неравных класса: богатые и бедные. Первые уже имели кое-какие деньги и хорошее образование. Их, как и всех уволили с работы, и поставили на их место машины, но они использовали свои собственные деньги, открыли свое дело и точно так же поставили там роботов. Бедняки же не имели денег, их уволили, а работы не было. Исключением были те, кто работал творчески: художники, писатели, актеры, режиссеры, музыканты и т.д. Уж в таком виде деятельности никакая машина не сможет заменить человека (во всяком случае, до поры до времени). Так и исчез средний класс. Поэтому Скотт и чувствовал столь явную антипатию к машинам. Он боялся, что, в конечном счете, все может привести либо к полной деградации человечества, либо к войне с робототехникой. Он все ждал этого дня, когда даже его с Генри уволят с работы, и этот день наступил. Но он был зол не на думающих начальников, которые его уволили, а на бездушные машины, которыми их заменили. Вся эта техника вызывала у него неприязнь и отвращение. Скотт поднялся со стула. Он подошел к тостеру, старому прибору (такие не используют уже лет тридцать), который нашел на городской свалке. Он вынул хлеб, сделал скромный сэндвич. А затем начал осматривать комнату. Его взгляд был полон презрения: на столе помимо тостера, стояли микроволновая печь, старый сенсорный мобильник, компьютер, рядом во всю стену находился большой телеэкран (старый, он даже стыдился такого, только представьте: не в 3D формате!). И, как у человека, столь ненавидящего технику, есть столько, пусть устарелых, но все, же устройств?! Скотт сам удивился. Затем он еще более презрительно улыбнулся. «Что ж, нонсенс надо исправить!», - сказал он и вышел в другую комнату. Через несколько минут он вернулся, держа в одной руке лом, а в другой молоток. «Пусть вершится правосудие!», - воскликнул Скотт и подбежал в порыве злости к этим технологическим монстрам. Раз, два - и компьютер с микроволновой печью с треском разлетелись на кусочки. Хруст, звон разбитого стекла, удары металлических частей техники и… все! Буквально через две минуты от всей этой техники не осталось и следа. Довольно чистая, но бедная квартирка превратилась в грязную свалку. Скотт взглянул на часы. Было уже поздно. Он, весь усталый и потный, ушел в спальню. Эх! До чего дошло! Он понимал, что его неприязнь к машинам может стать фобией, болезнью. Он искал выхода. Эта жизнь слишком опротивела ему. Но выхода не было. Есть ли еще место на земле, где нет техники, роботов и прочих устройств? Вряд ли. А, если и есть, то добраться до него нереально. «Уж не схожу ли я с ума? - подумал Скотт. – Если и дальше буду делать подобные выходки, то точно чокнусь». Он уснул.

 

Прошел еще месяц. Все это время его друг, Генри, каждый день пытался до него дозвониться. Но Скотт трубку не брал. Странно, весьма необычно. Ведь раньше Скотт всегда носил сотовый с собой. Куда он переехал? Где теперь живет? Генри не знал. После увольнения его родной дядя, умирая, передал ему большое наследство. Тогда он открыл свое собственное дело: магазин «Двадцать четыре часа». Генри купил роботов, как и все, и дело пошло так, что он даже не ожидал такого оборота. И вот, спустя кое-какое время, он решил увидеться со Скоттом. Само собой Генри приехал на место жительство друга, постучал в дверь. Предупредить он не мог, так как телефон товарища не работал. Какое же было удивление, когда дверь открыл не Скотт, а некая молодая женщина. Она прогнала Генри, и тот так и не дождался объяснений. Теперь, не зная, что делать и как найти приятеля, он все же решил повторно вернуться в квартиру друга. Он замешкался, но потом собрался духом и нажал на кнопку. Послышался звонок. Никто не отворил. Тогда Генри, уже немного разозленный, позвонил еще раз. Через минуту ему ответили (дверь оставалась запертой):

- Опять Вы! Ну, что же Вам нужно?

-Мисс, - начал Генри, - да, это снова я. Пожалуйста, не волнуйтесь, я пришел лишь для того, чтобы узнать, где Скотт, мой друг, раньше он жил здесь. В прошлый раз Вы выгнали меня, не дав объяснить, но сейчас я очень прошу вас, помогите, мисс!

- Хорошо. Я передам все хозяйке, - это был робот. Молчание. Через пять минут у двери появилась хозяйка: Итак, я здесь, сэр. Если вы не уйдите, то я вызову полицию! Убирайтесь!

- Но, мисс, постойте! Ваш робот разве не передал…

- Он все сказал! Уходите вон!

- Я уйду, когда Вы все объясните, - настаивал Генри.

- Ох, - хозяйка вздохнула. – Мистер Скотт продал нам квартиру подешевке. У него не было денег, не нашел работу! Сами понимаете, сейчас появились роботы и такие люди, как он, никому не нужны. По-моему, этот ваш Скотт свихнулся! Он разбил всю технику в квартире и продал мне ее, даже не убрав. Но зато, по какой цене!..

- Спасибо, мисс, вы очень помогли мне, - перебил ее Генри. – Но вы случайно не знаете, где он сейчас?

- Как же не знать, - ответила она. – Где и все такие, как он. На городской свалке бездомных неудачников! Ха-ха-ха!

Она громко засмеялась и, по-видимому, ушла. Генри еще долго стоял в подъезде, задумавшись. Затем он ушел и уже через четверть часа примчался на городскую свалку.

Это было лирическое место, где в контрасте ужасного мусора, зловония и грязи уживались на вид такие же отвратительные люди, но на самом же деле это были бедняки, которым просто не повезло. Но, возможно все еще изменится, когда кончится их черная полоса в жизни! А что будет, если она никогда не кончится? Может быть, даже не только в их жизни, но в общем человеческом существовании! Что будет тогда?

Генри проходил мимо огромных гор мусора. Здесь сидели люди разных возрастов и народов, с разными верованиями, обычаями и талантами. Но их всех объединяли три вещи: неудача, бедность и позор. Кто-то злобно смотрел на Генри, как лев смотрит на добычу, уже готовясь растерзать ее, кто-то смотрел, завидуя, а кто-то вовсе иронично улыбался и усмехался над ним. Здесь бегали дети в оборванной грязной одежде, женщины. Мужчины сидели, примеривая старомодные сапоги, порванные куртки, которые они нашли здесь же. Кто-то копался в мусорных пакетах, кто-то обгладывал косточки, ел объедки, которые обычный человек бы выкинул. Большинство из них смотрелись дико или странно. Это был целый город. Огромная свалка. Люди брали части от выкинутых диванов, порванные или испачканные одеяла и укрывались ими, готовясь ко сну. Это было похоже на сонный муравейник, где все копались в мусорных баках изо дня в день. Некоторые даже просили милостыню у Генри. Он, конечно давал. Но, где же был Скотт? Хотя Генри не прошел даже половины этой свалки, он уже чувствовал себя чужим, даже ничтожным по сравнению с этими людьми, которые не жаловались, а покорно ждали и надеялись. Надежда скрепляла их. Генри никогда здесь не был. Ему вдруг стало очень жалко этих людей, ведь они ни в чем не виноваты. Теперь он также начал чувствовать какую-то неприязнь к обществу технологий и роботов. Свалка была, как лабиринт. Генри шел по коридорам. И вот он рассмотрел фигуру какого-то грязного неумытого человека. Его куртка уже немного изорвалась, лицо было в грязи, а волосы дурно пахли и смешались с землей. Это был Скотт. Генри подбежал к нему.

- Ох, старина! – воскликнул он. – Что ты здесь делаешь? Почему ты не дома?

Все люди покосились на них. Скотт не обращал ни на кого внимания. Он помолчал и ответил:

- Я уже дома.

- Что? – Генри опешил. – Хватит! Ты просто устал.

- Нет, Генрих. Я полон сил, - сказал Скотт. – Иди домой и не беспокойся обо мне. Все в порядке. Мне хорошо тут. Здесь мало техники, нет роботов. Хотя уже скоро и их будут выкидывать, меняя на новые. Но ничего, здесь вся техника и устройства хотя бы в нерабочем состоянии. Это уже радует.

- Зачем ты так говоришь? – прокричал Генри. – Идем, ты вернешься домой! Я помогу выкупить твою квартиру назад.

- Ты не слушал. Я не хочу, Генри. Здесь лучше, чем там.

- То есть тебе никуда не хочется идти? Почему?

- Потому что я чувствую дискомфорт в обществе роботов и машин. Но ты спросил: «Тебе некуда не хочется идти?» Так вот, есть одно такое место. Там я бы почувствовал себя счастливее, чем где либо.

- Что? – Генри радостно воскликнул. – Где оно? Пойдем туда! Я клянусь, что найду его.

- Увы. Такого места, наверно, уже не существует. Это, то место, где нет техники, людей, домов, дорог и машин. То место, где еще не ступала нога человека. Что, нет такого? Вот и я об этом.

Генри раздраженно махнул рукой.

- Что ж! Ты думаешь, что такого места нет на свете? А вот и есть! Я найду его!

- Ха! – Скотт усмехнулся. – Удачи, старина!

Генри ушел. Он не появлялся неделю. Что он задумал и, что делал так долго? Ответа не было. Тем не менее, ровно через неделю Генри вернулся. Он был очень радостным и улыбающимся.

- Ну, что? Готов? – спросил он Скотта.

- К чему? - монотонно ответил тот.

- К мечте!

Они вышли с городской свалки. Затем сели в такси.

- Куда мы едем? – спросил Скотт.

- В то место, которое ты назвал краем света. Там ты будешь счастлив, старина. Здесь тебе дискомфортно, а там будет комфортно. Здесь тебя раздражает техника и все остальное, сделанное человеком, а там тебя будет распирать от радости, потому что там не будет ничего, сделанного людьми. То место, где, возможно, и не ступала нога человека.

- Такого места нет, - задумавшись, сказал Скотт. – К чему весь этот спектакль?

- Есть. И ты знаешь об этом.

Генри широко улыбался. Они ехали в такси. Каждый думал о своем. Скотт недоумевал о том, возможно ли подобное. Неужели он сможет поверить в чудо? Генри же надеялся, чтобы все прошло без помех. Он знал, что подобный всплеск эмоций заставит Скотта задуматься и опять зажить по-человечески. Такси проехало уже все центральные улицы. Они двигались к пригороду. Прошло два часа. Машина остановилась у городской стены. Генри заплатил за проезд. Мужчины вышли. Такси уехало. На выходе из города Генри показал специальную карточку-пропуск.

- Я никогда не был за пределами города, - промолвил Скотт. – Что ж, ты все больше внушаешь мне доверие. Я надеюсь, что там, за стеной, то, на что и рассчитываю.

- Я тоже на это надеюсь, - заметил Генри.

Они вышли. Но ничего особенного не было. Огромная пустыня. Земля и… земля, - больше нечего. Скотт горестно вздохнул и уже направился назад, но Генри остановил его. Он сказал, что самое интересное впереди. Рядом стоял грузовичок, снятый напрокат. Парни сели в машину и тронулись. Дорога предстояла дальняя, а Генри не хотел портить другу впечатлений. Поэтому он дал Скотту усыпляющую таблетку. Тот принял ее и уснул.

Прошло пять часов. Скотт открыл глаза. Тьма. Ничего не видно. Он глубоко зевнул и почувствовал чье-то дыхание. Это был Генри.

- Пришло время, - сказал он, аккуратно открыл дверь и вывел Скотта наружу. В лицо обоих подул приятный поток свежего воздуха. Это ощущение было новым для обоих, и весьма удивило их. Генри снял повязку с глаз друга. По телу пробежал холодок. Глазам не верится! Генри отошел к машине. Он, улыбаясь, внимательно следил за изменениями лица друга. Скотт оцепенел. Он протер глаза, затем отошел на несколько шагов назад.

- Невозможно, - прошептал он.

- Почему же?

- Что это?

- Природа, - ответил Генри. – Это так называется.

- Природа, - повторил Скотт с наслаждением. – П-Р-И-Р-О-Д-А. Природа. Спасибо, Генри! Ох! Ты не мог бы отъехать на машине чуть подальше, чтобы я остался один?

Друг утвердительно кивнул и, улыбаясь, сел в машину. Это было чудом, которое снова сделало Скотта ребенком. Воистину невозможное и прекрасное чудо! Он стоял на вершине горы. В небе пели птицы, тысячи прекрасных голосов сливались в один. Светило яркое солнце, но оно не было знойным и жарким, потому что все было предусмотрено. Ветерок то и дело охлаждал Скотта своим приятным дуновением. Перед взором открывался чудесный вид. Несколько гор, густой ярко зеленый лес. Море ощущений. Прошел час. Скотт не сдвинулся с места, и улыбка не исчезала с его лица. Комфортно. Здесь комфортно. Ему не хотелось уходить. Прекрасно. Скотт осмотрел каждое деревце, каждую травинку под ногами. Великолепно! Это жизнь, настоящая жизнь, не подделка, а, правда. Он вдохнул свежий приятный воздух. Время, словно остановилось здесь. Птицы летали кругами, ветер дул равномерными потоками. Деревья немного наклонялись от его дуновений. Скотт прислушался. Как будто играла прекрасная тихая мелодия. Он продолжал стоять. Грандиозно! Не мог уйти и стоял, любуясь красотой этого дивного места. Чудно!

- Эх! – Генри смотрел на него уже довольно долго. – Чудеса и вправду!

Он грустно улыбнулся. С того места, где стояла машина вся эта природа была какой-то маленькой крупицей посреди огромной мертвой пустыни. Скотт вернулся.

- Спасибо, - сказал он. – Все это, словно не по-настоящему. Может так и есть, но я не хочу знать правду, Генри. Так лучше, пусть я буду верить в это место, как в надежду, которая подкрепляет нас в жизни даже в трудные минуты. А теперь домой! Мне надо бы найти новую работу!

Скоро машины уже не было видно. Генри подумал, что заберет все это потом, а пока пусть стоит. Как свечка в темной комнате, стоял огромный экран с 7D-картинкой. Можно было и увидеть, и почувствовать, и расслышать… природу или лишь иллюзию природы… Но это не важно. Важно то, что мы верим в существование такого места в реальности, и, даже, если его нет, это подкрепляет нас и дарует надежду на светлое будущее…