ХРУСТАЛЬНАЯ ПИРАМИДА

1

 

Джон Эмилио Берроуз лежал в своём доме на мягкой постели. Была поздняя безлунная ночь. Город уже давно обволокла темнота, которую освещали лишь уличные фонари и многочисленные звёзды, усыпавшие небо. Темно было и в комнате Джона. Занавески были плотно закрыты, и свет в комнату почти не попадал. На улице, за пределами дома, стояла тишина, которую изредка нарушали проезжающие по лежащей рядом небольшой дороге автомобили и пассажирские роботы. В одной руке Джон держал маленький портативный радиоприёмник, который сейчас был включен. Джон лёг в постель уже давно, несколько часов назад, но сна у него по-прежнему не было ни в одном глазу. Бессонница уже давно и часто его мучила. Хотя нет, нельзя сказать, что она действительно мучила Джона. Напротив, ему нравилось не спать по ночам. Сейчас Джон лежал на своей кровати, удобно устроившись и слегка прикрывшись лёгким и мягким одеялом, и слушал радио. Он выбрал одну из радиостанций, где передавали нравящуюся ему музыку, и слушал её. Иногда, во время рекламы или когда в эфир выходила не интересная ему композиция, он переключал приёмник на другой канал, потом снова возвращался. Время от времени он отключался от звучащей музыки, и предавался собственным мыслям. Мысли ему в голову приходили самые разные, его размышления текли неспешно, легко и непринуждённо. Джону нравилось слушать радио по ночам. Почти каждый раз, ложась в постель, он брал в руки свой маленький приёмник, который был куплен уже достаточно давно, но по-прежнему исправно работал, включал какой-то канал и слушал, обычно до тех пор, пока сон наконец не начинал одолевать его. Так было и в этот раз. Перевалило за три часа ночи, когда Джон начал зевать. Вскоре он почувствовал, что хочет спать. Джон выключил радиоприёмник, встал с постели, подошёл к рабочему столу, который стоял у противоположной стены, открыл один из ящиков и положил приёмник туда, как он это всегда делал. Затем он закрыл ящик и лёг в свою постель, укрывшись одеялом и повернувшись набок. Через несколько минут он заснул с приятными мыслями.

 

2

 

Джон встал в девять часов утра, разбуженный будильником. Он всегда заводил будильник именно на это время. Берроуз быстро застелил постель, сделал в доме небольшую уборку, затем позавтракал. После завтрака он оделся и вышел из дома. Уже с раннего утра в городе стояла сильная жара. Солнце нещадно палило, глядя с голубого, почти без облаков неба. Такая погода была здесь почти всегда. Джон шёл по улице, погружённый в свои мысли. Прохожих вокруг было немного. Джону было тридцать шесть лет. Всю свою жизнь он не занимался ничем, кроме литературного творчества. Склонность к сочинительству у него проявилась ещё в раннем детстве, и уже тогда он начал писать, но первые свои серьёзные вещи он создал в семнадцатилетнем возрасте. Джон писал только научную фантастику и фентези. За всё время своей литературной карьеры он придумал неисчислимое количество невероятных историй, полных захватывающих приключений и удивительных, невиданных вещей. Джон был худым и высоким мужчиной с чёрными приглаженными волосами. Вскоре он вышел за пределы города. Перед городом располагалась огромная пустынная равнина, уходящая вдаль до самого горизонта. На земле, выжженной постоянно палящим солнцем, росла редкая зелёная трава. Деревья и кустарники здесь попадались редко. Джону нравилось ходить по этой пустынной равнине, кажущейся бескрайней. Не так далеко посреди выжженной солнцем равнины одиноко стояла небольшая деревянная хижина. Это было то место, где всегда работал Джон. Джон направился к ней. Вскоре он дошёл до хижины, открыл щеколду добротной двери и вошёл внутрь. Хижина имела три окна, поэтому в ней было светло. У одной из стен располагался большой рабочий стол, в середине которого стояла чёрная пишущая машинка. С одной стороны рядом с ней лежала кипа чистых листов предназначенных для печатания, с другой стороны была большая аккуратно уложенная стопка таких же листов, но уже исписанных. Рядом со столом стоял мягкий и удобный стул. Джон уже полтора года работал над большим научно-фантастическим романом о войне в далёкой галактике. В этом романе было всё: увлекательное повествование, захватывающие дух невероятные приключения, множество сюжетных линий и прописанных в мельчайших деталях интересных персонажей, идеально проработанная вселенная, необычный, поражающий воображение антураж, красочные сцены космических сражений, драматические коллизии и красивая любовная история. Кое-где Джон добавил немного юмора и иронии, где-то смог затронуть серьёзные философские вопросы. Роман был почти завершён, осталось написать лишь несколько последних глав и эпилог. Берроуз, не теряя времени, сел поудобнее на стул, придвинулся поближе к столу, взял чистый лист бумаги, засунул его в печатную машинку и начал писать. Вскоре первый лист за этот день был исписан. Джон аккуратно вытащил его из машинки и положил под низ в кипу исписанных листов. Затем он тут же вставил в машинку новый чистый лист и начал печатать дальше. Каждый исписанный лист Джон бережно клал под низ стопки. Его пальцы быстро бегали по клавиатуре машинки, руки, казалось, жили собственной, самостоятельной жизнью. Строки выводились легко, слова, словно автоматически, без труда складывались в предложения. Джон уже давно был ничем не хуже профессиональной машинистки. Он почти никогда не делал опечаток. В этот день он случайно допустил опечатку лишь один раз. Сначала Джон хотел вытащить лист из машинки и переписать всё заново, но потом решил оставить как есть, ведь опечатка не была особо серьёзной, затем всё же решил всё переписать. Джон писал без устали. Всего один раз он сделал короткую передышку. Все действия и концовка романа были придуманы и продуманы им до мелочей ещё давно, но иногда на ходу, прямо во время написания он, импровизируя, добавлял какую-то деталь или делал отступление, которого раньше не планировал. Но это отнюдь не шло произведению во вред. Джон всегда писал самозабвенно, с большой радостью. Один только процесс печатания, ощущение пальцев, стучащих по клавишам, характерные звуки, издаваемые машинкой, доставляли ему большое наслаждение. К двум часам дня роман был завершён. Довольный Джон откинулся на спинку стула и заложил руки за голову. Скоро его новое творение должны забрать.

 

3

 

Джону пришлось ждать примерно десять минут. Затем он услышал снаружи характерный звук, звук, который он слышал уже много раз и который был ему хорошо знаком. Джон тут же встал со стула, осторожно взял стопку листов, на которых был напечатан его роман и вышел из хижины. С неба быстро опускался космический корабль. Он становился всё ближе. Наконец, звездолёт подлетел к земле и завис в воздухе. Звездолёт был небольшим, имел треугольную форму и ярко-фиолетовый цвет. Он был похож на гигантский равнобедренный треугольник, плашмя висящий в воздухе. На задней стороне у корабля было четыре больших сопла, из которых вырывались потоки раскалённой зелёной плазмы. В середине днища корабля был большой люк. Люк открылся, и вниз по специальному тросу спустилось человекоподобное существо в белом скафандре. Это был капитан корабля, подданный Шуотской империи, один из персонажей романа Джона Кват Сиар Банг Каркас. Гуманоид, спустившись на землю, подошёл к Джону. Через выпуклый стеклянный экран скафандра была видна его овальная голова ядовито-красного цвета, без какой-либо растительности, с одним большим глазом, расположенным примерно посередине, носом в виде длинной и тонкой трубки и маленьким ртом. Разгерметизировать скафандр инопланетянин не стал, так как атмосфера Земли для него была ядовита. Джон протянул ему свою рукопись, инопланетянин взял её, слегка осмотрел, потом слегка щёлкнул по большой стопке листов пальцем (пальцев у инопланетянина было столько же, сколько и у людей, и они были похожи на человеческие), и рукопись тут же обтянулась прочной и прозрачной пластиковой оболочкой, затем развернулся и пошёл обратно к зависшему в воздухе звездолёту. Вскоре он поднялся вместе с рукописью Джона обратно по тому же тросу, по которому спустился, и корабль взлетел. Он стремительно набирал скорость, отдаляясь от земли. Джон смотрел вслед звездолёту. Он поднимался всё выше, становился всё меньше, и вот стал совсем крошечным. Вскоре инопланетный звездолёт исчез с неба. Джон зашёл внутрь хижины, сел на стул и задумался. Теперь его роман будет издан в далёкой галактике, по праву будет пользоваться огромным читательским спросом и успехом, все будут зачитываться им и восхищаться, но сам Джон никогда не увидит того, о чём он написал. Всё, о чём Джон рассказал в своём романе, совершилось на самом деле и не так давно. Джон ничего не выдумывал, он всё описал так, как есть. В других звёздных системах, галактиках, на других планетах, на расстояниях, немыслимо далёких от Земли, которые человечество ещё очень долго не будет сметь даже мечтать преодолеть, происходят события, которые намного интереснее и удивительнее любых вымышленных историй. Джон с детства был оптимистичным и жизнерадостным человеком, но грусть от осознания того, что сам он никогда не станет свидетелем того, о чём пишет, никогда не побывает на описанных им причудливых планетах, не посетит другие галактики, звёздные системы, космические станции, невероятные волшебные миры, нередко посещала его. На этот раз печаль захлестнула его с особенной, до этого невиданной силой. Джон сидел на стуле, облокотившись руками о поверхность стола, и был погружён в свои мысли. Нет, он никогда в своей жизни не увидит того, о чём написал, никогда не окажется в описанных им местах. Он до конца своих дней обречён оставаться здесь, на Земле, в повседневной рутине существования человеческой цивилизации. С этим, увы, ничего не поделать. Джон долго предавался этим мыслям, примерно полчаса. Наконец, он начал отвлекаться от этого. На него вновь нахлынуло вдохновение. Джон решил создать ещё одно небольшое произведение. Вскоре он выдумал ещё одну фантастическую историю, и его пальцы тут же начали стучать по клавишам печатной машинки, перенося его замысел на бумагу. Примерно через час работа Джона была завершена. Он написал небольшой рассказ, также в стиле «космической оперы». Затем Джон прочитал его и остался доволен проделанной работой. Куда девать этот рассказ? Джон пока не знал. Нужно было оставить его себе, а потом как-нибудь куда-нибудь пристроить. После написания и прочтения ещё одного своего творения грусть с новой силой захватила его. Он может писать сколько угодно, описывать невероятные, причудливые, гротескные вещи, но никогда этого он на самом деле не увидит. Осознание этого никак не давало ему покоя. Джон ещё долго сидел и думал об этом. Ему не хотелось уходить из хижины. Он предавался своим мыслям, был погружён в себя, не замечая течения времени. Джон сидел и с грустью думал несколько часов, вплоть до позднего вечера. Наконец, он понял, что должен сделать. Грусть мгновенно прошла. Джон встал, аккуратно взял свою рукопись, и вышел из хижины, закрыв дверь на щеколду.

 

4

 

Вместо того, чтобы идти обратно в город, к себе домой, он пошёл вдаль по равнине. Джон шёл вперёд, не останавливаясь, уходя всё дальше от хижины, где работал, от родного города, вглубь кажущейся бескрайней равнины. Равнина была однообразна. Деревья или кустарники попадались редко, даже малейших водоёмов Джон нигде не встречал. Солнце нестерпимо палило, несмотря на поздний вечер. Но жажды Джон не испытывал, усталости он также не чувствовал. Он продолжал идти вперёд. Хижина, где работал Джон, давно скрылась за горизонтом, также исчезли очертания города, где он жил, вокруг расстилалась лишь бескрайняя равнина с редкой растительностью. Вскоре начало темнеть, затем ночь окутала всё вокруг. На небе взошла большая луна, которая хорошо освещала ночную темноту, царящую вокруг. Джон без труда шёл по равнине, он благодаря свету луны различал то, что было впереди. Джон ни капли не мёрз, так как ночь была весьма тёплой. Берроуз шагал по пустынной равнине, окутанной ночью, ещё несколько часов. Было уже очень поздно, но сонливость не давала о себе знать. Наконец, Джон дошёл до своей цели. Небольшая Хрустальная Пирамида, ярко светящаяся, освещающая близлежащие окрестности, словно десятки или даже сотни уличных фонарей, предстала перед ним. Хрустальная Пирамида имела идеальную пирамидальную форму, она была маленькой, раза в три выше роста среднего человека. Джон остановился и несколько минут стоял, как вкопанный, заворожено глядя на Хрустальную Пирамиду. Она была прекрасна, она завораживала с первого взгляда, и это впечатление долго не проходило. Джон никогда не смог бы объяснить, что именно в этой постройке его так привлекает, но сейчас он не мог оторвать от неё взгляда ни на секунду. Он даже почти не моргал. Вдруг с той стороны Хрустальной Пирамиды, где стоял Джон, у самого её основания появился вертикально стоящий чёрный прямоугольник, по размерам похожий на входную дверь в обычный дом или в квартиру. Из прямоугольника смотрела сплошная темнота. Джон понял, что должен войти туда. Он не испытывал страха, напротив, им владела радость, радость, граничащая с эйфорией, но вместе с тем он ощущал трепет, благоговейный трепет. Джон медленно подошёл к Хрустальной Пирамиде и вошёл в эту странную чёрную дыру, так похожую на дверь. Человек исчез внутри Хрустальной Пирамиды. Хрустальная Пирамида тут же мгновенно растворилась в воздухе, исчезнув без следа, словно её и не было. Вокруг осталась лишь пустынная равнина, освещаемая ярким светом луны. Джон Эмилио Берроуз больше никогда не появлялся на Земле. Больше его не видел никто из людей.