ЭНТИЭЛИАНКА

 

Глава 1.

 

Эна бежала во мгле ночной улицы. Только бы успеть… С трудом различались очертания мрачных руин зданий и облаков, затмивших бледное пятнышко луны. Черная полоса дороги казалась бесконечной, хотя раньше Эна преодолевала ее минут за десять. Царила гнетущая и гудящая тишина. Эна мельком оглянулась и резко свернула в тень «универмага».

Так назывался полуразрушенный продуктовый магазинчик. В том месте, где она только что стояла, тяжелой поступью прошло оборванное, смердящее существо с жуткими, невыносимо пронзительными глазами и вспученными венами на очень длинных когтистых пальцах.

Эна перевела дух и опрометью кинулась в сторону школы. Никогда в жизни она в нее так не спешила. Школа сверкнула окнами в свете показавшейся луны. Петляя между кустов, Эна выскочила на широкую дорогу, внутри как будто все опустилось. В кустах мелькнул упырь-комендант.

Эна затаила дыхание и постучала. Раз, два, три… Наконец за дверью послышался хриплый голос Стаса:

- Упыри пролетели, вампиры завыли…

- Вурдалаки покусали!!! – не своим от страха голосом, дрожа всем телом ответила Эна.

Стас торопливо приоткрыл дверь и втащил Эну внутрь. Успела…

Эна усмехнулась, Теперь все в порядке. Скоро эти твари начнут обход. Опоздай она хоть чуть-чуть, ее бы не было в живых… Стас мрачно на нее посмотрел и подтолкнул в сторону подвала, в тусклой полоске света на стене мелькнула его высокая тень.

- Ты издеваешься?! – спросил он громким шепотом.

- Живых в поселке больше нет, - Эна не обратила внимания на претензию.

Они спускались по узкой покатой лесенке в затхлость подвала, из которого доносились приглушенные голоса, и виднелся свет керосиновой лампы. Стас снял пиджак и накинул его на Эну.

- Да ты джентльмен, - улыбнулась Эна.

- Что-то душно сегодня, - парировал Стас.

Они вошли в комнату бывшей раздевалки. Сейчас в ней находился «штаб».

За составленными вместе партами сидели друг против друга четыре существа. Их мрачные лица освещала лампа, стоявшая посередине. Все молча посмотрели на вошедших.

- Ты опоздала, - визгливо констатировала Хельга.

- Впрочем, одним меньше, другим больше.

- Некем «больше», - спокойно ответила Эна.

- Я была в старой пятиэтажке, там повсюду обескровленные трупы. От квартир остались одни стены. Все разнесли, подонки… В последней квартире на пятом этаже я видела упыря. Я уже собиралась уходить, когда услышала его шаги. Пришлось спрятаться в шкафу.

Стас внимательно на нее посмотрел и усмехнулся. Конечно, все было не так. Она чуть коньки не отбросила от страха в этом шкафу, была на волоске от смерти и чуть себя не выдала, но разве она расскажет?..

Они сели на два свободных стула. Карина кашлянула и сказала:

- Похоже, что мы одни во всем поселке. Мда… Из оружия у нас есть один «И-209», пистолет, автомат Калашникова и вот эта коса из школьного музея. Кому что? – Карина ухмыльнулась, и добавила:

- С Испепелителем, я так понимаю, никто кроме Галинской обращаться не умеет? – она протянула пистолетик Эне.

- Хорошая у нас компашка, - нервно рассмеялся ведьмак Паша,

- Сыночек мажора, жалкое подобие кикиморы, упырица, вампир и сумасшедшая с Испепелителем…

Эна мило улыбнулась, выхватила у Карины косу и поднесла ее к носу ведьмака, перегнувшись через стол.

- Мы, кретины, за себя не отвечаем, - весело заметила девочка.

- Намек понял, - пробормотал Паша, заметив, что на сей раз никто ему на помощь идти не собирается.

- Так-то лучше, - Эна вернула косу упырице.

- Завтра у этих гадов собрание в «Ивушке». Надо приготовить для них коктейль. Молотова,– предложил Стас. – Я могу этим заняться, а вы идите спать.

- С чего такая самоотверженность? – уточнила Хельга.

- А что, есть другие желающие?! – возмутился Стас. - Завтра предстоит трудный денек.

- Подождите! – прошептала Эна, когда из комнаты вышел вампир.

- Надо решать проблему с Артуром. Я понимаю, вам уже ничего не страшно, вы э… Ну понятно, кто. А как быть мне? Или Стасу? Артур уже три дня не ел, у него закончилась кровь в баночках. Если он укусит упыря, ему конец. У них яд в крови. Получается, единственная его еда, это мы. Ну и Пашка можно покусать.

- У тебя есть идеи? – заинтересовался ведьмак.

- Да, есть одна. Не самая, конечно, приятная, но все же…

Она достала из сумки нож и маленькую бутыль со спиртом. Протерла нож и надрезала запястье. Из ранки медленно потекла бордовая кровь. Хельга хихикнула и подставила глубокую пиалу. Все молча наблюдали за Эной. Наконец она решила, что с нее хватит и туго затянула руку бечевкой. Стас поморщился и взял у нее нож. Помедлил и, заметив испытующий взгляд Эны, спросил:

- А разные группы крови можно смешивать?

- У меня первая, ее всем переливают, - прищурилась Эна.

Пиала была наполнена.

- Зато вампир будет сыт! – бодро сказала Хельга. - Что все такие кислые? – она кивнула на Пашу, который скорбно смотрел на окровавленную руку.

Она отправилась в учительскую. Там, на двух огромных диванах, спали «девочки». За ней последовали Карина с Эной. Паша пристально посмотрел на Стаса и отправился в кабинет директора – спальню «мальчиков». Стас остался один, и, щелкнув пальцами, принялся за дело. Спать он не пошел, потому что опасался вампира. Теперь придется полночи возиться с «гранатами». Не могла Эна что ли раньше что-нибудь придумать?! И как он сам не догадался…

Стас вышел в коридор, поднялся на второй этаж. Бесцельно смотался в кабинет химии, проверил «склад», в котором хранились с десяток бутылок с горючими смесями, пистолеты Эны, к которым не было патронов, и никому не нужные мачете его, Стасова, отца. Еще там лежал огнетушитель, в который Карина с Артуром накачали взрывоопасный газ.

Стас потрогал ножи и отправился в мастерскую. В ней был люк, через который можно было попасть на крышу. Он откинул крышку люка и вылез на крышу, осмотрелся, снова спустился вниз и сел на подоконник так, чтобы его не было заметно с улицы.

 

Эне не спалось. Хотелось подумать. Обычно, в мирное время она придумывала истории с продолжением и сама их себе рассказывала, никогда не записывая. Особенно долго она не спала, когда становилось совсем одиноко в этом интернате. Ее родители много лет назад уехали на заработки в тот, людской мир и пропали без вести. Эна была человеком, но выросла здесь, в этом мире.

Но сейчас думалось совсем не в этом направлении. Их всего шестеро, и ведь Пашок прав: они кучка жалких мутантов, моральных и физических.

Только она и Стас – люди. Нет, это как посмотреть. Во всей этой нечисти она видела больше человеческого, чем в нем. Чего можно ожидать от остальных, она прекрасно знала, но вот он… Знала только, что ему доверять нельзя. Стас готов на все ради достижения своих, тоже не совсем понятных целей. Эну начало раздражать, что она мысленно возвращается к человеку, который ее бесит. Своим высокомерием, вечным сарказмом, родословной. Но ей почему-то хочется с ним поговорить. Нет, он ей не нравится. Хотя он и красивый: черные густые волосы, брови, ресницы. Большие голубые глаза и что-то аристократичное во впалости щек. Враг не может нравиться. Сколько раз он выставлял ее в классе полной идиоткой? И почему именно его не слопали мутанты, он все равно долго не протянет, даже если она, Эна, его не пристрелит за очередную выходку. Люди не меняются и не надо говорить про якобы сближающего общего врага. Она удивилась: что это за пролетариат в ней проснулся и так ненавидит детей мажоров? Нет, не в этом дело. Просто стасовское высокомерие добивает. Но она не будет ни с кем воевать. Не нужно создавать раздоры в такое время.

Эна с трудом оторвала себя от дивана и, прихватив испепелитель, лежавший под подушкой, встала. Тихо, чтобы не разбудить Карину и Хельгу. Упырица дернула зеленоватой длинной рукой и захрапела. Она секунду смотрела на подругу.

Из-за нее она впервые в жизни молилась. Потом она ни разу не могла это сделать – не хотела лицемерить, обманывать себя. А в тот день, когда они услышали тревожный вой сирены, она, сидя в нише стены той самой раздевалки, только и делала, что молилась за Карину.

Никто не воспринял сигнал об опасности всерьез. Она, Хельга и Артур спрятались в подвале ради шутки. Знали бы они, чем обернется эта сирена. Только через четверть часа они услышали доносившиеся из коридора звуки кровавой резни. Упыриный вой, визг людей и нечисти, стоны раненных. Друзья сидели в этой нише, еще не вполне понимая, что происходит. Они не решались выйти из укрытия весь день. Они онемели от ужаса и шока. Эна хотела выскочить наружу, ее спас Артур, схватил за руку и держал. Долго. А она, потеряв рассудок, била его, плакала, выла. Пока все не стихло. Это было самым страшным. Не было слышно ничего, кроме мерного монотонного капания воды. Уже потом, наутро, когда вампир осмелился выйти из раздевалки, они случайно встретили остальных. Тех, кто и теперь был жив.

Эна плохо помнила, как увидела Карину, сидевшую рядом с одним изуродованным трупом. Стас, Паша и Карина укрылись в библиотеке. Им просто повезло. Мутанты почему-то не стали туда заходить.

За Карину Эна боялась больше всех. Так часто бывает. Люди боятся за свое отражение, пусть иногда и зеркальное. Они всю жизнь были вместе. С тех пор, как Эна попала в интернат. Карина жила там с рождения. Ее оставили на пороге школы. Родителей ей заменял старый физик, но и он умер несколько лет назад.

Карина повернулась и что-то пробормотала во сне. Эна выскользнула из учительской и хотела отправиться в подвал к Стасу, но что-то ее остановило. Она только оглянулась, поднялась в мастерскую и застыла в проходе: на подоконнике кто-то сидел и его черный силуэт сливался со стеной.

Она нервно дернулась и в ужасе взвела испепелитель. Силуэт обернулся, тусклый луч осветил лицо Стаса. Эна в последнюю секунду отдернула руку с пистолетом, луч «И-209» пролетел левее. Стас дернулся и, чертыхаясь, схватился одной рукой за предплечье другой, спрыгнул с подоконника. Эна кинулась к нему и пробормотала:

- Прости, пожалуйста, я думала, ты в подвале… Ты в порядке?

- Это у тебя хобби такое?! Прострелить человеку плечо и прыгать вокруг него с вопросами? – на удивление спокойно спросил Стас. Он снял пиджак, на котором уже проступило темное пятнышко крови.

- Я думала, у нас гости, - объяснила Эна, накладывая жгут.

- А я-то подумал, что ты решила досыта накормить вампира, - съязвил Стас.

Они рассмеялись.

- Извини.

- Да ладно, только больше так не делай, - поморщился он, все еще держась за руку.

- Слушай, давно хотела спросить, а что ты делал в нашем интернате? – спросила Эна, когда они уселись друг против друга на широком подоконнике и задумчиво смотрели на ночное небо и туповатого коменданта, теперь метавшегося перед школой.

- С чего бы мне тебе что-то рассказывать? Ну, раз уж… Меня сюда отец отправил в ссылку. Я устроил дома вечеринку, пока его не было. Мои дружки все разнесли, а меня отправили в это захолустье. Ничего особенного.

- Мда, ты и так не очень-то разоткровенничался, - улыбнулась Эна, задумчиво подергав носом.

- Но ты ведь тоже не так спокойно сидела в шкафу, как рассказала? – рассмеялся Стас.

- Твой отец довольно изобретательный, - проговорила девочка, помолчав.

- Это уж точно. Слушай, почему ты вообще со мной разговариваешь? После всего, что я тебе сделал?

- То, что ты сволочь, не повод объявлять тебе бойкот, - она с вызовом на него посмотрела.

Он вдруг серьезно на нее взглянул и уставился на упыря.

- Ну, может, я и жестко выразилась, - спокойно заметила Эна.

- Да нет, в самый раз.

Эна рассеяно посмотрела ему в глаза и спросила:

- Как думаешь, долго они еще не догадаются, что в школе есть люди?

- Сам удивляюсь, почему они до сих пор здесь все не обыскали, как в других зданиях. Может, они думают, больше никого нет?

Эна задумчиво посмотрела во мглу мастерской и ответила:

- Они не могут думать. Мутанты живут инстинктами. Лучше об этом не думать. Я не суеверная, но все же. Сегодня нашла в одной из квартир телефон с записью автоответчика. Какой-то человек на записи кричал, что в его город тоже вторглись мутанты. Теперь там паника и разрушение. Как я поняла, наш поселок захватили первым. Я не смогла дослушать запись – села батарейка.

Стас нервно усмехнулся.

- Отец часто говорил, что с его деньгами и связями выкрутится из любой ситуации. И где он теперь?! Может, уже стал чьим-то обедом…

Эна вдруг схватила его за руку, резким движением сдернула с подоконника и пригнулась. Он удивленно на нее посмотрел. Эна молча кивнула на упыря, который тоскливо всматривался в окна.

- Пойду готовить снаряды, - тихо сказал Стас и, пригнувшись, вышел из мастерской.

-Ладно, давай я тебе помогу, все равно мне не спится, - предложила Эна.

 

 

Глава 2.

 

Рано утром, по еще мокрой траве, ребята отправились к реке. Там, совсем рядом с берегом стояла «Ивушка». По посадкам они добрались до бывшего железнодорожного переезда. Дальше пришлось разделиться. Так будет больше шансов не попасться упырям.

- Скоро узнаем, такие ли уж они безмозглые и кто ими управляет, - ободрительно сказала Карина.

Эна продолжила путь по проселочной дороге. Она бежала мимо покосившихся, заброшенных домов. Даже в мирное время, когда она проходила мимо домов по пустынной улице, появлялось гнетущее одинокое ощущение. Сейчас тут было страшно.

Душный смрад разлагающихся трупов висел над жалкими домишками с побитыми стеклами. Где-то протяжно выли псы. И ни одной живой души… Она услышала треск, резко обернулась, сердце остановилось. Она скользила полными ужаса глазами по руинам… Ничего…

Надо бежать. В самом конце Эна споткнулась об какой-то мешок, над которым роились мухи. Девочка едва сдержала жуткий вопль. На дороге валялся труп полоумной старухи, которая жила в самом убогом, трухлявом доме вместе с крысами и тараканами. Эна опрометью бросилась прочь. Все бы сейчас отдала, лишь бы с ней хоть кто-то был. Хоть кто-то…

Ей показалось, что старуха застонала. Эна чуть не задыхаясь от удушающего ужаса, выбежала к мостику через болото. В голове билась мысль: откуда эти чертовы существа? Она читала много книг о полоумных злодеях, которые захватывают мир, но, в конце концов, добро побеждает. Но ведь упыри убили почти всех. Кому нужен мир без подданных?! И ведь пока получается, что добро – это они, - шесть подростков без оружия и жизненного опыта. Они все погибнут. У этой сказки будет оригинальный финал. Сегодня она кончится или завтра – дело времени... Эта мысль с безисходной щемящей точностью пробилась в мозг, заставила сердце сжаться и закружиться голову. Даже если сегодня они заставят «Ивушку» взлететь на воздух, ее жалкая шайка выдаст себя, их найдут и прикончат другие упыри.

Эна до боли стиснула зубы и крепко вцепилась в обмахренный ремешок сумки. Еще долго бежать.

Болото светит впереди фосфорными огнями. На дне разбухшие трупы. Дальше моста нет. Эна швырнула сумку на другой берег. Прыгать по шатким кочкам – самое страшное. Если на нее нападут, она окажется беззащитной.

Эна решилась. Нога скользнула вниз и коснулась чего-то рыхлого. Эна затаила дыханье, с ужасом сглотнула, балансируя на одной ноге. Сквозь гладь воды на нее смотрел холодными шариками глаз серый труп, облепленный мелкими рыбешками. Ее толстая черная коса шлепнула по воде. Вдруг Эна схватилась за сухую ветку, почти касающуюся воды, с трудом выпрямилась и облегченно выдохнула.

Но вот уже болото позади, правда и силы на исходе. Наконец она упала в кустах у обочины. Небо было голубое-голубое. Черт, совсем как в мирное время. Как будто и не вымер поселок. Как будто на него смотрят люди, а не упыри…

 

* * *

Стас шел через посадки. Он особенно не торопился – ему достался самый короткий путь. Правда, и один из самых опасных. Почему по нему не могла пойти Эна с «И-209»?

Он удивился: ему не хотелось, чтобы она рисковала. Да, она его бесила. Но вчера, когда они разговаривали на окне, он вдруг подумал, что ее можно уважать за то, за что раньше он ее ненавидел. Именно она из их разномастного класса могла сказать любому, что действительно о нем думает. Именно она не лезла из кожи вон, чтобы с ним «подружиться». А ведь было бы сейчас то, мирное время, они бы могли стать друзьями. Жаль, что теперь их уже можно считать трупами.

Стас подумал про отца: мертв ли он, или отсиживается где-нибудь в бункере? А может, эвакуировался.

Вдруг Стас резко упал, споткнувшись о корягу, и услышал сзади чье-то тяжелое дыхание. Он в ужасе обернулся. В метре от него стояло гигантское грязное существо, покрытое черной плесенью. Стас затаил дыхание, но было уже поздно притворяться мертвым…

 

* * *

Когда Эна добралась до «Ивушки», все были уже на месте. Карина и Артур старательно поливали все вокруг горючим. Не было только Стаса.

- Первый отмучался, - мрачно ухмыльнулся Паша, когда они разместились в высоком камыше недалеко от кафе. Со стороны дороги в «Ивушку» уже брели первые мутанты. У ребят все было готово. Немногие вернутся домой. И упыри, и люди.

Эна не удивилась. Нет, вернее удивилась, что от слов Пашка ничто внутри не дрогнуло, она даже не разозлилась на ведьмака.

- Мы не продержимся долго, - тихо начала Эна, задумчиво глядя на розовую от крови гладь реки, - вы все это понимаете. Но, - она подняла серые глаза, - сегодня мы зададим им жару. Я не буду спрашивать: «Вы со мной?!», как в каком-нибудь сентиментальном боевике. У вас просто нет выбора, - она сверкнула глазами,- так что, начали!

Она вскочила и по горке из кирпичей взлетела на крышу. Все остальные заняли позиции под окнами здания.

На небольшой сцене в кафе стоял огромный упырь. Он вопил, завывал и выкрикивал. А все остальные – их было так много, что не все смогли сесть, покачивались в такт и повторяли странным многоголосым хором. Это дикое зрелище больше напоминало гипноз, чем собрание.

Эна в последний раз обернулась, посмотрела на серое небо, с мазохистской радостью вспоминая вечера с друзьями у этой серой речки, в сером родном камыше. Потом махнула рукой и швырнула в дыру в крыше бутылку с горючим. Все вокруг моментально вспыхнуло. Мутанты выскакивали из окон и встречали очередь из автомата Артура, щелчки «И-209» и удары косы. Эне вдруг показалось, что она снова в своем родном дворе. Играет в войнушку с соседскими детьми – вурдалаками и вампирами.

Один мощный удар когтей вернул ее в реальность и сбил с крыши. Дальше все было как в тумане. Паша вскрикнул, подскочил к ней и потащил к лесу. Силуэт упыря медленно свалился от сильного удара косой по ногам. Карина. Эна едва заметила неладное. Она швырнула свой нож в кого-то, кто стоял позади ведьмака. Паша обернулся. Сзади корчился с ножом в животе упырь.

Эна с трудом села и сказала почти мягко:

- Все нормально, Паш, иди, помогай им. Я сейчас.

 

Бой закончился. Полянка у речки пестрила трупами. Ни один мутант не спасся. Друзья знали – или упыри, или они.

Хоронили Хельгу. Она никому из них не была лучшей подругой, но все скорбно смотрели в неглубокую ямку. Это их общая судьба. Карина в бешенстве металась по берегу. Она не умела показывать свои настоящие чувства. Ветер трепал их волосы, реяла волнами розовая гладь воды. Каждый бросил в могилку смешливой и доброй лешачихи горсть земли.

- Пусть, если там что-то есть, - Карина взглянула в серое небо, - ей и Стасу там будет хорошо.

Все благоговейно вздохнули. Кроме Эны.

- Там ничего нет, - она смачно сплюнула, - иначе были бы живы все наши одноклассники, родители, друзья. Все!

- Вы обе не правы! Бог существует. Но Стасу Там не место. Наверно сидит сейчас где-то на руинах и жизни радуется. Он же урод! – возразил неестественно визгливо Паша. Эна подошла и посмотрела ему в глаза долгим презрительным взглядом.

- Врезала бы я тебе, - начала она, - но спасителей не бьют.

- А я согласен с ним, - неожиданно воскликнул Артур, - Он моральный урод.

- Но не трус, - отрезала Эна.

- Ты что, втюрилась? – прищурилась Карина, - А то смотри, принцев уже слопали вместе с конями.

Эна с безысходностью посмотрела на Карину. Как ОНА могла?! Она почувствовала, что внутри что-то закипает, но спорить не было сил, и она тихо процедила, стирая грязь со щеки:

-Да пошли вы…Все.

Она резко развернулась и ушла в лес.

Эна вдруг поняла, что они сами друг друга поубивают. Эта ссора первая. Они чуть не подрались из-за одной фразы. Они не выдержат. Еды не хватает. Достаточно одной спички, чтобы вспыхнуло горючее.

Эна долго просидела в чаще, прижав коленки к груди. Она привыкла жить в своем мире. Жестоком, беспощадном, где каждый сам за себя. Внешне Энтияла была похожа на мир людей. Но каждый второй здесь был нечистью, каждый был готов подставить и предать. Но у нее были друзья, которым она могла доверять. Теперь она их теряет…

Эна опять мучительно размышляла, откуда взялись мутанты. У нее родилась одна зыбкая и нереальная догадка.

От бессвязных мыслей ее отвлек звонок игрушечной рации. Она посмотрела на тусклый экран – батарейки скоро сядут. Ей вдруг стало жутко. Все ушли. Теперь она Одна…

Девочка нажала на кнопку, и только тут до нее дошло, что звонил Стас.

- …Алло?

- Эна, меня взяли в плен, - странным жалобным голоском сообщил Стас.

Эна спокойно уточнила:

- Подробнее?

Из бессвязного рассказа она поняла, что штаб одноклассников захвачен, а Стаса обещают в обозримом будущем зарезать.

Эна немного подумала и пообещала скоро явиться. Она осторожно выбралась на луг и осмотрелась: никого. Только свежая могилка Хельги.

Она попыталась позвонить вампиру, но рация жалобно пискнула и отключилась. Да они бы и не отправились его спасать. Она сомневалась, стоит ли и ей это делать.

Эна с отвращением сплюнула. А ведь все к нему в друзья набивались. Ну, ничего. В сумке еще есть две бутылки с горючим и пистолет. Справится и одна. Удивительно, что армия не смогла остановить упырей. Нет, не странно. Солдаты после такого неожиданного нападения, наверное, совсем потеряли рассудок и кинулись спасать свою шкуру. Да и «И-209» - редкое оружие. Эна обнаружила его в кабинете директора школы. Она тогда еще удивилась, откуда у директора небогатого интерната такой пистолет?

Эна бесшумно шла посреди улицы, держа пистолет на взводе. Она старалась не оборачиваться, хотя спиной чувствовала, что за ней следят.

Когда рядом с одним из миленьких домиков появился тощий упырь она выпустила в него пять лучей. Все чувства куда-то исчезли. У Эны создавалось ощущение, что она играет в стрелялку с хорошей графикой. Так люди и сходят с ума.

Вдруг из-за угла появилась кучка мутантов. Она остановилась как вкопанная. Безрассудная храбрость испарилась. Они были лысые, со взбухшими венами, одетые в сальные лохмотья, с огромными тоскливыми глазами и угнетающим взглядом.

- У меня для вас кое-что есть,– пробормотала Эна и судорожно достала из сумки бутылку с горючим. Упыри ее увидели, кто-то из них уставился на нее пустым голодным взглядом. Бежать поздно. Она подождала несколько секунд.

Раздался взрыв, другой, несколько щелчков пистолета. Эна медленно и криво улыбнулась. Она, осторожно ступая по щебенке, прошла рядом с умирающим упырем. Остановилась, навела «И-209» и выстрелила.

 

* * *

Эна в бешенстве скакала по кабинету биологии, Стас, нахмурившись, следил за ней. Он сидел на полу, прижав ноги к груди, и иногда прикасаясь то к рассеченной брови, то к разбитой губе.

Из кабинета вынесли всю мебель. Остался только огромный книжный шкаф, встроенный в стену. Его было слишком сложно вынести из помещения.

Наконец Эна упала без сил в противоположном от Стаса углу и спокойно сказала:

- Ну, ты и тварь. Жаль, что пистолет забрали, я бы тебя пристрелила.

Он недоверчиво на нее посмотрел. Эна криво улыбнулась.

- Можешь не сомневаться.

- Я и не сомневаюсь…

Стас потер ушибленную коленку.

Эна растянулась на холодном полу и уставилась в потолок. Ей не хотелось вспоминать, что произошло часом раньше. Отсутствие оружия мало кому мешает убить человека.

Когда она по пожарной лестнице влезла на крышу, а потом спустилась в мастерскую, ее уже поджидал странный человек в белом халате, десяток упырей и Стасик стояли у него за спиной. Человек радостно сообщил:

- Меня зовут Генри. Посидите пока в кабинете биологии.

Просто так сидеть Эна не собиралась. Она разбила ему нос и рассекла бровь.

Эна покосилась на Стаса, буркнула:

- Хватит на меня смотреть, как побитая собака, - и отвернулась.

- А ты бы как поступила? – неожиданно спросил он, - Тебя обещают зарезать, если ты не расскажешь, где находятся другие люди, и не приведешь их. А вот если ты все это сделаешь, тебя отпустят на свободу.

Эна издевательски расхохоталась.

- Если тебя отпустят на свободу, ты не проживешь и дня. А в том, что тебя запрут в комнате без мебели и удобств, я тоже не вижу ничего хорошего.

Она подпрыгнула.

- Какого черта надо было мне звонить?! Мог сказать, у меня рации нет…

- Галинская, я не уроки забыл сделать! Генри все равно, как я приведу им людей. Тебе не понять, тебе же не приставлял к горлу нож упырь, который может тебя четвертовать одним когтем.

- Какая разница?! – хрипло спросила Эна, - Какая мне была бы разница? Когда меня убьют? А ты – трус.

- Ты меня удивляешь, - возразил он, - Зачем тогда вообще жить? Все равно помрем.

Эна вдруг поняла простую, но страшную истину: одна она продержится дольше, чем с «друзьями» и «помощниками».

- Может, ты и прав, - раздраженно согласилась Эна, - Блин, плохо, что у нас в этом кабинете нет окон.

- Ты хочешь выпрыгнуть в окно второго этажа на глазах двух упырей, которые охраняют вход? – восхитился Стас, - Смело.

- Мда. Я не подумала. Слушай, - она села рядом, - а этот человек не говорил, другие города тоже вымерли?

- По-твоему, он скажет правду? Конечно, он сказал, что все города заполонили упыри. Он сумасшедший.

- Подожди, а это он их создал?!

Стас усмехнулся.

- Нет, Генри просто что-то вроде вождя. Смог найти общий язык! Просто хочет выжить. Он боится упырей. Ему нет смысла нас убивать, но он это сделает. Когда ты уже зашла в этот класс, он сообщил мне, что «разумные существа не согласятся стать моими рабами, будут поднимать восстания. Поэтому придется вас прикончить».

- Кто бы сомневался, - ухмыльнулась Эна, - а ты решил, что он примет тебя со всем гостеприимством? Действительно, сумасшедший… Все равно, если он останется один, то совсем сбрендит, а его упыри перережут друг друга.

Кстати, я, кажется, догадываюсь, как появились эти эээ… создания.

Стас с интересом на нее посмотрел.

- У нас в поселке, на пустыре раньше был тубдиспансер. Ходят слухи, что в лабораториях его подвала проводили эксперименты на безнадежных больных. Я полгода назад была там с друзьями. Ничего особенного. Жутко, конечно: каменные лабиринты, темнота, странные приборы, колбы и реторты на полках. Но нигде нет следов экспериментов над людьми. Ни крови, ни останков. Хоронили жертв якобы прямо на пустыре. А еще в том месте повышен радиационный фон.

- На трупы подействовала радиация, и они ожили? Что за бред?! – возмутился Стас.

- Это одна из версий, не более того.

Он улыбнулся.

- Есть в вашем поселке какая-то странная романтика, что ли.

- Даже страшная, - усмехнулась Эна.

- Легенды разные, песни у костров. Вы так свободно разгуливаете по заброшенным зданиям. И к упырям спокойно относитесь.

- Это жизнь, Стас. Страшная, странная, но она наша. И тебе здесь не место, но, конечно, ты мог бы стать своим, если бы не строил из себя высокомерного морального урода.

- Может быть, - задумчиво вздохнул он, - Но вряд ли. У вас же кругом нечисть, они же только и ждут удобного момента, чтобы подставить…

Эна рассмеялась.

- Кто бы говорил. У нас хотя бы знаешь, чего ото всех ожидать. А в твоем мире все, - она кивнула на Стаса, - приветливые, гладко причесаны, хорошо одеты.

Он задумчиво покосился на Эну.

- У нас мир небольшой, все свои, были… И подлянки у нас простые, такие семейные, что ли… Традиции у нас такие, понимаешь? Жалко, я ребят не нашла. Они бы вправили мозг этому Генри! Может, их уже нет в живых…

- Они бы не стали МЕНЯ спасать, - уверенно сказал Стас.

- А с чего ты взял, что Я приду?! Черт, и не ошибся!!!

- Не знаю, - он взглянул ей в глаза и отвернулся.

Эна недоверчиво фыркнула.

 

Ближе к ночи в маленькое окошечко в двери рука профессора просунула поднос с едой: странного вида похлебкой и розовой жижей в стаканах.

- Сам готовил, - радостно сообщил Генри.

- Да я заметила, - поморщилась Эна.

- Подождите, Генри, можно сбегать в туалет? – ухмыльнулся Стас.

Профессор поколебался секунду и открыл дверь.

Через пять минут из коридора до Эны донесся придушенный вопль. Она подскочила и тут же махнула рукой: пусть сам выкручивается. Послышались голоса, рык упыря, грохот, странный щелчок. Стаса втолкнули в кабинет через полчаса.

- Долго ты в туалет ходил, - заметила Эна, кивнув на синяк под глазом и разбитый нос, - и продуктивно.

Она резким рывком оторвала от края блузки клочок и намочила его в воде. Стас удивленно вскинул брови.

- Садись.

Он сел, запрокинув голову. Эна стерла ему кровь с лица.

- А теперь, скажи, это что такое сейчас было?! – осведомилась Эна.

- Идиотская попытка бегства, - улыбнулся Стас, пытаясь куском блузки остановить кровь, текущую из носа.

Эна с силой постучала в дверь.

- Что такое? – почему-то испуганно спросил Генри.

- Принесите гитару из актового зала, - попросила Эна.

Через минуту профессор просунул в окошечко старую обшарпанную гитару.

- Он тебя слушается, - заметил Стас.

Эна села и тихо запела:

-… Будь же верен, прицел, и не дрогни, рука,

Ты погибнешь, когда пожалеешь врага…

Стас слушал ее, затаив дыхание.

 

На пустынный поселок спускались сумерки. Двое пленных не знали, что профессора уже нет в живых. Им поужинали те, чьим вождем он мечтал стать.

 

* * *

- Какого черта ты ее прогнала?! – возмутился Паша, - У Эны был «испепелитель»!!!

- Я ее прогнала?! Да это все из-за тебя!!! – прошипела Карина, перезарядив автомат.

В руины обгоревшего домика тетки упырицы вбежал Артур.

- Кто-то съел запасы в погребе… Там банка тушенки была! Трехлитровая.

Карина и Артур переглянулись.

- Ну ты и урод, Пашочек!!! Мы тут с голода помираем, а ты у нас такой нежный! Ну ты и тварь. Один все сожрал…

Тушенка… Голод помутил рассудок двух адекватных существ. Артур со всей силы ударил друга кулаком. Пашка упал, застонав. Из виска струилась и стекала в лужицу на полу алая кровь.

Карина опомнилась и кинулась к ведьмаку. Еле дышит. Пульс останавливается. Она беззвучно взвыла и упала рядом.

- Из-за тушенки, из-за чертовой тушенки, - прошептала она.

Артур молча стоял рядом. Он вдруг понял: ничто внутри не дрогнуло. Ему все равно, что он убил Пашу. Разумом он понимал, что так не должно быть, но никакие чувства в нем не проснулись.

 

* * *

Эна убедилась, что Стас уснул, и беззвучно встала. Пара серых глаз блеснула в темноте. Она подошла к одному из книжных шкафов и поменяла местами две толстые книги, толкнула нижнюю полку шкафа, в его центре открылась маленькая дверца, около метра в высоту.

За дверью, где-то в районе кабинета ОБЖ раздался душераздирающий упыриный крик. Она невольно похолодела: Генри не пускал мутантов на второй этаж…

Эна обернулась, поколебалась минуту, сильно потрясла Стаса за плечо одной рукой, другой зажала ему рот, и прошептала:

- Заткнись и вставай.

Он, ничего не понимая, поднялся.

- Что случилось?

- Тихо, иди за мной.

Он пролез вслед за Эной в узенькое помещение, из которого вниз шла деревянная лесенка. Они на ощупь спустились этажом ниже, потом оказались в тесном сыром подвальчике. Из него выползли на улицу через микроскопическую дверцу.

Эна жестом приказала ему оставаться на месте, в нише школьной стены. Она подняла с земли булыжник и запустила им в железный столб. Раздался гулкий звон. Комендант-упырь прибежал на звук и в недоумении уставился на его верхушку.

Эна все рассчитала. Упырь был невысоким и тощим. Раздался глухой удар кирпича об упыриную голову. Тот, оглушенный, упал. Эна аккуратно выхватила из его жутких лап винтовку. Она прислушалась, и шепнула подошедшему Стасу:

- О, черт, сейчас он придет в себя, и к нему сбегутся приятели со всей округи! Нам пора.

Остаток ночи они провели в старой трансформаторной будке. Она оказалась единственным строением неподалеку от школы, которое было скрыто колючими кустами. В ней была прочная дверь, которую можно было закрыть изнутри.

Эна поняла, что Генри убили. Он слишком боялся мутантов, чтобы пустить их на второй этаж. Они сидели молча, каждый в своих мыслях. Она дождалась, пока Стас заснул, и ушла.

 

* * *

Артур проснулся посреди ночи. До рассвета совсем недолго. Он тихо позвал Карину. «Может, ушла?» - с необъяснимым беспокойством подумал он и встал. В углу, в петле из бечевки, привязанной к странного назначения крючку на потолке, болталась Карина. Глаза были пустые и ужасные. Синее лицо невыносимо печальное. Рядом валялась трухлявая табуретка…

 

* * *

Эна вернулась в интернат и прямиком, оставшись незамеченной тремя мутантами, отправилась в подсобку. Уже недолго. Она чувствовала, как предательски дрожат коленки, а где-то внутри зарождается страх.

В коридоре она обернулась – сзади раздалось тяжелое дыхание упыря. Она вскрикнула и в паническом ужасе бросилась в тот конец коридора.

Заветная дверь уже в двух шагах. Эна не ошиблась – Генри хранил «испепелитель» именно здесь. Она прижалась к стене. Между ней и упырем не больше трех метров…

Эна дрожащими руками сняла пистолет с предохранителя и судорожно выстрелила. Чудовище с диким ревом упало у ее ног.

Эна стояла, не веря своему счастью. Сердце неистово колотилось, стучало в висках. Она бешеными глазами посмотрела на труп мутанта.

Пару дней назад она готова была сражаться в последнем истерическом порыве, готова была умереть. Теперь она не собиралась так просто сдаваться. Эна была тактиком, а не стратегом. Что и требовалось. Невозможно что-то планировать, если ты один против тысяч пустоголовых живоглотов.

Эна вспомнила ту запись автоответчика, что она слышала в одной из квартир. Получалось, что упыри скорее всего появились в ее поселке. Она вспомнила свою теорию. Может, новые мутанты появляются в тубдиспансере, и убивать их поодиночке бессмысленно? Она огляделась и, миновав лабиринт из школьных коридоров, выскочила на улицу.

Все еще не до конца осознав, что она осталась жива, Эна радостно выругалась и пошла в сторону пустыря.

 

* * *

В старом двухэтажном здании с выбитыми окнами и стенами, покрытыми мхом, стояла гулкая, леденящая душу тишина.

Эна, держа в руке пистолет, спустилась по покатой каменной лестнице в подвал. Все, как и было. На сыром полу бурые кровавые следы, на стенах – плесень. Эна удивилась – раньше она в одиночку и близко бы к этому месту не подошла, тем более ночью. Сейчас остался только легкий дискомфорт. Девочка не любила, когда спина не прикрыта.

Она ходила по сумрачным запутанным тоннелям лабораторий. В последней комнате с тяжелой дверью, которую Эне удалось с трудом открыть из-за того, что засов внутри сгнил, она заметила странного назначения люк в полу.

Через него Эна попала в маленькую холодную комнатушку, в которой стоял письменный стол. В одном из ящиков Эна нашла толстую старую тетрадь. Она решила прочитать ее в более подходящем месте, и нервно взглянув на скелет в углу, выскочила из комнатушки.

На ночь Эна устроилась в одном из частных домов. В квартирах она находиться не могла, слишком страшно. Из домика у нее остается небольшой шанс сбежать. Для ночевки она выбрала дом, в котором хозяева наивно заколотили окна в надежде защититься от полчищ мутантов.

Теперь она совсем одна. И смерть за ней попятам. От этой мысли Эна почувствовала странное мазохистское удовольствие. Вся жизнь превратилась в игру. Без шансов для Эны, но удивительно увлекательную.

На чердаке она, прежде чем найти керосиновую лампу, обнаружила семейный альбом хозяев дома. Милая верующая семья. Папа человек, мама вампир и трое детишек. Эна похолодела: разлагающийся труп одного из сыновей она видела на заднем дворе. Она не заплакала, ей не стало их жалко. Стало просто невыносимо. В горле застрял комок.

В том углу, где она устроилась, за книжным шкафом, стояло большое старое кресло. Рядом с ним валялась вышивка с котенком, залитая кровью. Эна вздрогнула.

«Хоть бы Стас остался жив», - подумала она, взглянув на вышивку. Перед глазами стоял труп.

Ей очень хотелось плакать, выть, но она не могла ни того, ни другого.

Эна вдруг подумала, что он не так уж виноват был, что так поступил, но она отогнала от себя эту неприятную мысль. Эна едва заметно улыбнулась и подумала, что если бы все сложилось по-другому, если бы он сразу не вел себя, как пафосная скотина, они могли бы стать друзьями.

Друзья… Она вспомнила троих обреченных существ, которых она бросила. Могла бы и сдержаться! Господи, почему она одна?! Когда ей так нужно выговориться.

Скоро ее не станет. Кто об этом узнает? Никто даже не вздохнет. Она до боли прикусила губу. Давление в горле не исчезло. Покончить с собой?.. Нет, не хватит смелости. Ей было и противно себя жалеть, и приятно.

Страшно хотелось есть. Надо завтра хоть что-то приготовить. Может, сходить в посадки? Там всегда можно найти что-то съедобное. Но сейчас важно не это.

Она устроилась в старом кресле. Начала читать трухлявую тетрадь в картонном переплете. Мерцающий свет керосиновой лампы стал совсем тусклым. Прочитав несколько страниц, она поняла, что ее предположение оказалось верным.

В середине прошлого века люди стали переезжать в Энтиэялу в поисках лучшей жизни. С собой они привозили не только тюки с вещами, но и смертельные болезни, которые до этого были неизвестны аборигенам.

Тогда, после первой эпидемии, выкосившей треть местного населения, и был построен тубдиспансер.

Приехавшие в этот мир ученые ничего о нем не знали. Не знали, что в районе постройки госпиталя повышенный в несколько десятков раз радиационный фон. Вскоре там начали проводиться эксперименты с мутагенами. А радиация только способствовала этому. Но это официальная информация.

Профессор Эпсон, которому принадлежала тетрадь, приехал сюда сразу после школы. Вскоре выяснилось, что в диспансере проводят тайные опыты на безнадежных больных, после которых те начинают меняться внешне и деградировать.

Эна почти дочитала страницу и вздрогнула всем телом: в доме послышались чьи-то осторожные жуткие шаги. Скрипнули старые половицы, существо хрипло рассмеялось. Как бы ей хотелось верить, что это Карина, Артур, хоть Стас… Она истерически кинулась тушить лампу.

Шаги в старом доме раздались совсем рядом, за шкафом. Эна в ужасе вжалась в кресло. Оно играет с ней, как кошка с мышью.

Прямо перед ней возник до боли знакомый силуэт. Он злорадно ухмыльнулся, обнажив белоснежные зубы. Артур! Вампир неизбежно приближался. Что с ним такое?! Он достал из карманов руки. Она ужаснулась. Пальцы стали длинными и когтистыми. Эна в неясной надежде взглянула в его глаза. Нет, это уже не он. Эна вскрикнула. Судорожно попыталась достать «И-209». Артур рассмеялся, совсем как Стас - с издевкой и сарказмом.

- Это же Я!- срывающимся голосом вскрикнула Эна.

Вдруг, когда вампир уже приготовился кинуться на нее, его откуда-то сбоку с силой ударили длинной узкой доской. Артур с бешенными глазами повернулся в сторону удара. Его снова ударили. Кромешную тьму комнаты рассеял свет показавшейся луны.

Стас, держа в руке доску, пытался встать. Эна поняла, что сейчас не до шока и эмоций и, как обычно быстро, пришла в себя.

Артур свирепо оскалился и, выхватив доску, полоснул его длинными когтями по лицу. Упырь выхватил нож и стал медленно подходить к Стасу.

Он не спешил. Между ножом и горлом Стаса оставалась пара сантиметров…

Стас придушенно вскрикнул. Раздался глухой и мощный удар. Упырь зашатался и упал. Эна стояла с окровавленным камнем в руке над мутантом, вне себя от бешенства и ужаса.

Еще мгновение Стас смотрел на нее изумлёнными глазами, наконец, она отшвырнула камень и упала на пол рядом с ним, прислонившись спиной к стене. Посмотрела на него пустыми глазами, истерически рассмеялась и схватилась за голову, потом снова рассмеялась и обняла его. Потом села, прижав колени к груди, и задумчиво посмотрела на труп. Слезы сверкнули в ее глазах, но Эна не заплакала.

- Спасибо, Стас, - тихо сказала Эна.

- Да так, зашел на огонек, - улыбнулся он, прикасаясь к глубокому порезу через щеку.

Эна встала и исчезла за шкафом. Через минуту она вернулась со своей сумкой в одной руке, и пистолетом в другой.

- Все-таки решила меня пристрелить?

Она фыркнула и протянула ему бутылку со спиртом.

- Куда дальше? – спросил Стас, промыв рану.

- Ты так спрашиваешь… Откуда МНЕ знать? Можно остаться здесь.

Эна села на пол рядом с изуродованным вампиром. Из трещины в голове текла бурая кровь.

- Я только что убила лучшего друга! – она тихо завыла.

- Что с ним сделали эти… твари!

- Но это уже не он, - Стас коснулся ее плеча.

Эна дернулась и ответила:

- Это не важно! Я убила Артура! – Эна печально вздохнула и запрокинула голову.

Они похоронили Артура за домом. Молча потоптались у края могилы. Эна перекрестилась. Неправильно, но с уважением к вампиру. И она, и Стас были атеистами. Но Артур верил в Бога. Моросил мелкий неприятный дождик.

Эна медленно ушла в домик через дыру в стене. Там она сделала из обломков кирпича очаг, развела костер. В саду Эна нарвала с мока больших фиолетовых плодов. Раньше, в прошлой жизни она терпеть не могла эти фрукты, но теперь выбора не было.

Стас скорбно сел у костра и молча наблюдал за тем, как Эна держит палочку с наколотым на нее плодом над огнем. Во мраке дома плясали искры костра. Свет завораживал. Стас обошел вокруг дома и убедился, что его не заметно со стороны улицы.

По их пристанищу разнесся едкий аромат жаренного мока. Стас почувствовал тошноту. Эна грустно усмехнулась, когда он выскочил в дыру в стене и, наколов на палочку новый плод, тоже вышла во двор.

- Все нормально, -спокойно сказала она, -Пойдем.

Стас с сомнением посмотрел на нее и сказал:

- Я исправлюсь…

- Если успеешь, - улыбнулась Эна и отправилась в дом.

- Ничего, мок далеко не все любят, даже простые смертные. Я его тоже терпеть не могу.

- Ты правда не обижаешься?

- Нет. Если бы тебя тошнило от моего борща или котлет, ты бы случайно выпал из окна, или… Ну, я бы решила, что с тобой сделать.

Они грустно рассмеялись.

Эна потушила костер. Стас передвинул шкаф так, чтобы закрыть дыру в стене. Обломками мебели они завалили дверь.

- А ты говорила, мы скоро отбросим коньки, – ухмыльнулся Стас, - Да здесь жить можно!

 

 

Глава 3.

 

В ночной тиши раздавалось мирное трещание сверчков, пение лягушек, раздающееся с болота, и гудящий звон, тяжелый и почти заглушаемый другими звуками. На небе мерцали необычно яркие звезды.

Они сидели в укромном уголке, за грудой мусора и тряпья и читали дневник Эпсона при свете лампы.

… Однажды ученые заметили, что могилы жертв экспериментов поменяли форму. А потом из них поднялись новые существа-уроды. Они помогли освободиться другим подопытным и вместе убили весь персонал, кроме Эпсона. Он укрылся в той самой тайной комнатушке и дождался, пока ему на помощь подошла армия. В здании заложили динамит. Уцелели лишь капитальные стены и некоторое оборудование в тайных отсеках подвалов. И вот, через много лет, когда все стихло, Эпсон вернулся в свою лабораторию под видом директора психиатрической клиники.

- Ее год назад при странных обстоятельствах закрыли, - заметила Эна.

 

14.06.

«Могилы осели и холмики, по рассказу местного бездомного, шевелились.

Происходят новые мутации в захоронениях. Чертова радиация! Чертова Энтияла. В моем мире такого произойти не может. Сегодня больных перевели в другие клиники. Мне надо спешить. Соберу оборудование и вернусь в свое измерение. С меня хватит. Сообщу властям, они разберутся с могилами. Я слишком дряхл, чтобы остаться хоть на день и быть похороненным здесь.

Дж. Эпсон».

 

- Сообщить он никуда ни о чем не успел, - задумчиво прошептала Эна, глядя в потолок, - Эпсон погиб в своей комнатушке. Я видела его скелет.

Стас посмотрел на нее с ужасом.

- Значит, ты была с друзьями в тубдиспансере, когда там уже жили мутанты?!

Эна почувствовала, что по спине межу лопаток пробежал жуткий холодок:

- Получается, да…

Она махнула рукой.

- Теперь уже плевать, - она резко повернулась и неожиданно спросила:

- Ты про отца часто думаешь?

Стас сидел, замерев и уставившись в одну точку. Ему не хотелось ей отвечать. Наконец он с раздражением парировал:

- А ТЫ часто думаешь про своих родителей?!

Эна вздохнула.

- Да.

- А… Кто они? – тихо спросил он.

- Антропологи. Они еще давно уехали в твой мир и пропали.

- Я не знал…

- Может, хватит делать вид, что тебе интересно? – шепотом вскрикнула Эна.

- Да я и не… Я тебя понимаю. У меня тоже мама умерла еще давно, - он опустил глаза, - а отец… У него своя жизнь, у меня своя. Он даже не заметил, что я не звоню уже месяц.

- Заткнись, - Эна дернулась всем телом, - и не неси бред! Хочешь себя пожалеть? Катись во двор!

Стас с вызовом вскинул брови.

- Не воспитывай меня! Я у него домашний питомец. Теперь в эту школу сослал, чтобы вообще не видеть. Даже ты про меня больше знаешь, чем он.

- Он все поймет, просто ему нужно время. И ты все поймешь, - убежденно ответила Эна.

- Ну конечно. Знаешь, в фильмах часто бывает, что человек на похоронах все понимает и осознает. Но он же даже на моих похоронах не побывает, меня целиком проглотят!

- Ты придурок. Наверняка он тебя уже ищет. И жалуйся на судьбу потише.

- Конечно, придурок. Ты не была хомячком.

Эна почувствовала, что внутри все закипает.

- Ты ничего не понимаешь, - обессилено сказала она.

- Да у тебя хотя бы настоящие друзья… были.

Эна замолчала. Были…

- Ты что, меня жалеешь?! - возмутился он.

Они замолчали, машинально прислушиваясь к звукам на улице.

- Я с тобой все-таки не согласна, - с раздражением сказала Эна.

- Я с тобой тоже, - согласился Стас.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Эна встала и по лестнице залезла на чердак, сняла с предохранителя пистолет и сунула его в кучу трухи дулом в сторону маленького окошка, а сама закопалась в сено, оставленное хозяевами.

Стас зарядил винтовку и положил на пол. Потом улегся в раскладное кресло. Он так и не сказал Эне, как она ему нравится.

Эна до рассвета не смогла уснуть. Она думала. О своих друзьях, Артуре, родителях. Она их смутно помнила. Часто пыталась представить. И всегда по ночам. Сейчас ей очень хотелось, чтобы они были рядом. Она не заметила, как по щеке скатилась и упала в солому крупная холодная слеза.

 

* * *

Стас проснулся из-за того, что его полили ледяной водой. Он подскочил, машинально нащупал винтовку, и только после этого приоткрыл глаза. Эна быстрым движением ноги выбила из его рук оружие.

- Я тебя целый час не могу разбудить, и после этого ты хочешь меня пристрелить?!

- Что происходит?

- Мне надо уходить из поселка. Возможно, в других городах есть люди. Ты со мной?

- Какая разница? Мы здесь без электричества как в саркофаге. Ни один портал не работает. Смирись с этим, Эна.

- Не собираюсь. Я не могу смириться с тем, что мой мир станет сказкой в твоем, сказкой, которую будут знать десять человек. А так и будет. Ваши власти постараются поскорее забыть, что их эксперименты убили сто тысяч жителей Энтиялы! Сюда редко попадают люди из того мира, но мы поддерживаем связь. И сообщений отсюда достаточно давно не поступало, чтобы выслать гуманитарную помощь и армию! Ваше правительство сознательно ничего не предпринимает. Какого черта я должна с этим мириться?!.. В общем, ты же знаешь, ты меня не переубедишь. Просто реши – ты со мной, или нет?

Стас секунду подумал и согласился.

- Ты права, конечно, они заметили, что что-то не так. Но у нас… у тебя нет шансов найти выживших, даже если они есть.

Эна едва заметно улыбнулась. Решил, значит.

- В любом случае я не собираюсь сидеть на попе ровно, - она вскинула на плечо сумку и попросила:

- Отодвинь шкаф, я выйду.

 

Они шли по трассе вдоль железной дороги. Был необычно жаркий день.

Эна взметывала длинной юбкой, поднимая пыль. К поясу обрывком веревки был привязан «И-209». Стас нес сумку и ружье.

Они шли молча, каждый в своих мыслях. Мимо плыли убогие деревянные домики, лесополосы, телеграфные столбы. Бежали вдаль шпалы. Эна не очень понимала, что она делает, но эта сиротливая пустынная даль манила ее. Все равно, что дальше.

Весь день они шли от станции к станции, сбившись со счета обшарпанных вокзалов. Им казалось, что они идут вот так по пыльному асфальту всю жизнь.

Как ни странно, их никто не пытался сожрать, обескровить или разодрать. Только один раз, когда они шли рядом с бетонным забором какого-то завода, Эна молча сбила Стаса с ног каким-то странным молниеносным движением, пригнулась, и, держа пистолет на вытянутой руке, выпустила куда-то в крону дерева, растущего за оградой, десяток лучей. На дорогу со стоном, похожим на вой, упал изуродованный упырь. Эна спокойно встала и отряхнулась. Стас поднялся и ошеломленно посмотрел на изогнутый нож, воткнувшийся в землю в сантиметре от его ноги. Он круглыми глазами посмотрел вначале на Эну, потом на упыря. Она усмехнулась и сказала:

- Этот нож долен был тебя обезглавить.

- Я твой должник…

- Уже давно, кстати. Ничего, это ненадолго. У тебя еще будет возможность вернуть долги.

Дальше, пару часов, шли без приключений.

- Затишье перед бурей, - прокомментировал Стас. Он даже представить не мог, как был прав…

Уже вечером, когда в звенящем воздухе повисла ночная прохлада, а небо порозовело, они увидели вдалеке, на рельсах зеленый вагон.

- Можем переночевать, - предложила Эна.

- Если не найдем в вагоне сюрприз, - пробормотал Стас.

Они влезли внутрь. В вагоне-купе едва смутно различались очертания мебели в последних лучах заходящего солнца. Стас прошелся по узкому коридору и громко пропел:

Убого жили,

Сказать не смели…

 

-К чему ты декламируешь Аминадо? – Эна высунулась из купе.

- Просто проверяю вагон на наличие сюрпризов, - рассмеялся он, - И вообще, как ты по двум строчкам поняла, кого я декламирую? – Он сел за маленький грязный столик напротив нее.

- Я не такая примитивная, как ты считаешь. Это мое любимое стихотворение. А ты думал, я читаю Барто?

-Да нет, - смутился Стас, - Просто тебе четырнадцать…

- А ты старше меня, - Эна вскинула брови, - на целый год.

- Значит ты умница, красавица и самбистка?

Эна усмехнулась и протянула ему жареный мок.

- Я мастер спорта по стрельбе и у меня детство прошло в уличных боях. А «умница и красавица» - расплывчатое определение.

Стас взглянул в окно, улыбнулся: умеет она отшить человека, и вышел в коридор.

Эна заворожено посмотрела в окно. В прошлой жизни она любила ездить в поездах. Особенно на плацкарте. У воспитанников интерната были специальные билеты и во время летних каникул они могли свободно катиться на все четыре стороны. Она с приятной ностальгией вспомнила ночи в поездках: лежишь на верхней полке, покачиваясь в такт стуку колес, а в приоткрытое окно дует свежий чистый ветер. За окном пробегают расплывающиеся разноцветные огни железной дороги, а за тонкой перегородкой слышатся приглушенные голоса соседей…

Она вдруг в паническом ужасе дернулась и вслепую воткнула нападавшему заостренный ноготь в глаз, и только после этого нечеловеческим голосом вскрикнула, почувствовав, что упыриные огромные когти впились ей в ключицу. Упырь взвыл от боли: глаз растекся по щеке, и отпустил жертву. Эна выхватила пистолет, но не успела его настроить – разъяренный мутант ударил ее огромной рукой. Эна наугад ударила рукоятью пистолета в солнечное сплетение монстра. Все вокруг помутнело. Последним, что она услышала, были три судорожных выстрела из винтовки…

 

* * *

Эна очнулась в странном маленьком помещении, единственное окно которого находилось под самым потолком. Полоска света сползала по стене вниз и падала на матрац, на котором лежала Эна.

Девочка схватилась за голову, она страшно болела. Эна с трудом приподнялась на локте и осмотрелась. В комнате не было мебели, за исключением сломанной табуретки. Под потолком висела огромная паутина.

Эна тяжело встала и толкнула железную тонкую дверь, она не поддалась. На полу, рядом с матрацем она заметила винтовку, а рядом три патрона.

Эна уже собиралась лечь, когда заметила грязный обрывок бумаги. На нем едва заметным простым карандашом было нацарапано: «Не вздумай никуда уходить. Дверь закрыта изнутри на засов. Стас». Только теперь она заметила ржавую задвижку. Но как?! Как он ушел? Через стену? Она задумчивым туманным взором посмотрела наверх. Вдруг ее осенило: окошко под потолком приоткрыто.

Закружилась голова, троилось в глазах. Ключицу пронзила резкая боль. Эна схватилась за голову и упала с тихим стоном на матрац. Под окровавленной блузкой наискосок проходила повязка с узелком в районе подмышки. Повязка была сделана из обрывков Стасова пиджака.

Эне стало холодно и душно. Начало тошнить. Так плохо ей еще никогда не было.

 

Стас явился, когда совсем стемнело.

Эна очнулась от тяжелого сна, потому что раздался быстрый тихий стук в дверь. Она доползла и с трудом отодвинула засов на ощупь – темнело в глазах. Она не увидела, а услышала, как он проскользнул в комнату и резко закрыл дверь. Все вокруг опять погрузилось во тьму.

Стас схватил ее одной рукой за плечо, другой отшвырнул ее сумку и дотащил ее, теряющую сознание до матраца.

Эна проснулась посреди ночи. В темноте поблескивали глаза Стаса. Ее голова лежала у него на руках. Он сделал вид, что не заметил, как она проснулась, и продолжал задумчиво смотреть в сторону окошка. На синем небе были видны зовущие голубоватые пятнышки. Эне не спалось. Ее мучил озноб, но она не обращала на это внимания.

- Что со мной? – Стас удивился, как жалко и беззащитно прозвучал этот вопрос.

Он сжал ее ледяную руку. Стоит ли говорить ей страшную догадку?

- Не знаю, - срывающимся голосом пробормотал он.

Эна все поняла, но насколько смогла бодро совсем не правдоподобно предположила:

- Может, простуда?

«Простуда»… Стас до боли стиснул зубы. У нее, наверное, заражение крови…

- Я днем был в городе. Здесь нет людей. Странно, но и живых упырей мало, - тихо сказал он.

- Что это за будка?

- Не знаю, какой-то сарай…

Они замолчали. Конечно, им не хотелось говорить. Просто так появлялось жалкое ощущение надежды и уверенности.

- Будешь есть? – предложил Стас, - Там, в сумке есть какие-то ягоды.

 

* * *

На следующий день жар спал, и Эне стало лучше. Она начала верить в лучшее. Постепенно исчезали гнетущие мысли. Под утро пропали кошмары и она спала спокойно.

Как только рассвело, они снова выдвинулись в путь. День был пасмурный и душный. Иногда моросил дождь, прибивая дорожную пыль. Несмотря на облегчение, идти Эне было сложно, и они часто делали привалы в тени мокрых деревьев. Эна вдыхала аромат влажной свежести. К полудню они пришли в другой город.

- Я каждое лето приезжала сюда с другими интернатовцами, - сказала Эна.

Раньше это место, скрытое от мира стеной хвойного леса, было царством легенд и магических обрядов. В селении посреди улиц росли вековые ели и сосны, а маленькие бревенчатые домики выглядывали из сухой земли.

Пашок приезжал сюда к родителям и бабушке. Приземистая изба Пашиной бабушки собирала у костра во дворе всех соседских и интернатовских детей.

Лаина Семеновна тяжело усаживалась на огромное срубленное дерево и загадочно осматривала детей, сидевших на траве. Зычным голосом приветствовала их. Потом удивительно ловко поднималась, и, взметывая юбкой в причудливых узорах, обходила вокруг. Уже почти стемнело, только сиреневая полоска заката рассекала небо за верхушками мрачных елей. Наконец, она возвращалась на место и под тихое перебирание струн гитары начинала рассказ.

Эна приезжала в деревню каждое лето, и неизменно аккомпанировала старухе. Та рассказывала о том мире, про нечисть местных лесов, мистические истории из жизни. Коронной ее историей был рассказ про дух Риимы, который бродит вокруг Могильного озера и забирает души рыбаков. Все слушали ее, затаив дыхание, плясали искры костра. И все казались такими родными… Потом, после рассказа, уже за полночь, интернатовцев разбирали по домам соседские дети.

Лаина приехала из «большого» мира, но знала эти края лучше нечисти. Она вся была пропитана его духом.

Эна тряхнула головой.

- Здесь жила одна моя хорошая знакомая. Зайдем в ее дом?

Стас вздохнул и неохотно согласился, встретив ее умоляющий взгляд.

Они шли по причудливым деревянным дорогам улиц, но вокруг были одни пожарища и руины. Стас подумал, что было не лучшей идеей сюда идти, наблюдая, как Энины глаза медленно чернеют, руки сжимаются в кулак, а брови сползают к переносице. Да, она в гневе. И это нормально.

Он вошел вслед за ней в убогий дом. В избе было две комнаты: прихожая и весь остальной дом. Стас задержался в прихожей среди обломков мебели.

Вдруг он услышал тихий печальный вой. Именно вой, не плачь, не скулеж и не крик. Вой, заставивший содрогнуться. Он влетел в следующее помещение, решив, что подруга опять попала в переделку, и едва не споткнулся о труп толстой старухи, перед которым сидела, поджав ноги, Эна.

- Это она? – вкрадчиво спросил Стас, касаясь плеча Эны.

Девочка вскочила и открыла шкаф. Там, на верхней полке лежала гитара.

Эна задумчиво перебирала струны. Полилась тоскливая красивая мелодия. Эна смотрела пустыми глазами, ничего вокруг не замечая. Она начала петь причудливую песню на незнакомом языке. Стас молча следил за танцем ее пальцев на струнах. Вдруг она почти замолкла, потом подняла голову и заиграла нечто неистовое, пела мелодичным низким голосом быструю песню.

Эна тяжело вздохнула и вышла на улицу. Путь продолжался.

 

* * *

Ночью, когда они уже почти притащились в Кингард, Эне снова стало хуже, поднялась температура.

- Чем быстрее мы найдем людей, тем быстрее мне окажут помощь, - пробормотала Эна, с трудом ступая по дороге.

- А вдруг мы никого не найдем?! – возмутился Стас.

- Тогда мне уже не будет разницы, - Эна вымученно улыбнулась.

С каждым часом ей становилось все хуже. Перед самым рассветом вдали показался мрачный лес. Корни деревьев заволокла белая дымка. Воздух казался мутным.

- Я хорошо знаю этот лес, - прошептала Эна, - хочу перед смертью еще раз в нем побывать.

Она тяжело оперлась на плечо Стаса. Он безнадежно попытался возразить:

- Но там опаснее, чем на открытой…

Он вздохнул и, перехватив ружье и ее руку, потащился в сторону леса. Где-то на горизонте раздался тоскливый годный вой.

Когда осталось идти не больше сотни метров, Эна чуть не упала на камни без сил. Стас печально посмотрел на грязную, бледную и тощую Эну и с трудом поднял ее на руки. Она изможденно улыбнулась и потеряла сознание. Две черные косы волочились по пыльным камням. Наконец он бережно опустил ее на пожухлую траву под огромным ветвистым деревом.

Стас зарядил винтовку последними пятью патронами. Оставался еще «И-209», но он подвластен только Эне. Он набрал хвороста, не теряя Эну из виду, прикрыл ее сверху.

Сел, опершись спиной на огромный ствол, и посмотрел на Эну. Перед глазами поплыл туман.

Эна удивляла его проницательностью все время, которое он ее знал. Ее невозможно было обмануть. Эна точно знала, какие люди на самом деле. И «обманывалась» она по собственному желанию. Он только сейчас понял, что в ней выводило из себя. Именно это. «Придурок» - так она его регулярно называла. Да, и еще какой.

Его раздирало понимание ее скорой смерти странной тупой болью. Эна и об этом знает. Стас запрокинул голову и вгляделся в кроны деревьев. Слеза скользнула по щеке. Как же она спокойно говорила о смерти! О СВОЕЙ смерти! Как в ней много необъяснимого для него, пусть он и не такой циник, каким хочет казаться. Черт, до чего же она ему нравится…

Он вскинул винтовку на плечо и растворился среди деревьев.

Эна очнулась, и, не обнаружив Стаса, она не очень удивилась или испугалась.

Никуда он не денется. Если с ним ничего плохого не случится…

Эна резко мотнула тяжелой головой, отгоняя ненужные мысли. Она наедине с лесом…

Она слушала мелодичный шелест листьев, таинственный гул тумана. Это были привычные звуки ее странной жизни. Она смешалась с ними, растворилась в магическом спокойствии леса. Эна стояла, прикрыв глаза и прикасаясь ладонями к шершавому стволу. И словно наполнялась жизнью.

Эна распустила косы, и густые жесткие волосы спадали вниз до колен. Эна нежно провела пальцами по коре и едва заметно улыбнулась. Она прислонилась к дереву спиной, раскинула руки в стороны и расслабилась. Она уже ничего не чувствовала. Дерево медленно расправило листья. От кроны начало исходить бледно-желтое свечение. Огромный черный веер ее волос медленно поднялся вверх. Она и сама теперь была похожа на дерево. Легкий ветер трепал край ее юбки.

Это странное и величественное зрелище и увидел так же неожиданно появившийся, как и исчезнувший Стас. Он остановился и заворожено смотрел на дерево, пока Эна вдруг не открыла глаза. Она медленно опустила голову и руки и шагнула вперед. Потом сделала несколько плавных движений напряженными руками со слегка скрюченными пальцами и совершенно спокойно его поприветствовала.

- Кто это тебя так? – весело спросила она, кивнув на глубокую царапину на его руке и разодранную одежду.

- Странный вопрос, - усмехнулся Стас, не веря своим глазам. Бросил на землю винтовку и, почему-то смущенно посмотрев на Эну, протянул ей тушку убитой куропатки. Эна усмехнулась, поцеловала его в щеку, и достала из сумки нож.

Стас, любовно прижав к себе винтовку с единственным патроном, с легкой брезгливостью следил, как подруга ощипывает и поджаривает птицу на ярком пламени костра.

- А ты жестокая, - заметил он.

Эна странно дернулась и рассмеялась:

- А что, это не было заметно, когда я убивала упырей?! И вообще, это жизнь, - она помедлила. - Как думаешь, я долго еще протяну?

Он опустил голову и тихо уточнил:

- А… после твоего… общения с деревом, тебе же лучше?

Эна все поняла и решила сказать правду.

- Это ненадолго. У меня заражение крови. Силы природы меня точно не спасут, - она говорила быстро, смотря в сторону, сквозь него. Она с грустью заметила, что Стас медленно бледнел.

- Поэтому у меня есть к тебе просьба… Если я сама не смогу… И никакой надежды на спасение не будет… Застрели меня.

- Я…

- Пообещай.

-…Обещаю…

Они позавтракали и вновь двинулись в путь. Пересечь за день лес им не удалось. Они шли какими-то запутанными едва заметными тропами, знакомыми только Эне.

Несколько раз попадали на фосфорецирующие топкие болота. К счастью, они преодолевали их без особых приключений. Эна только один раз наступила на чьи-то кости босой ногой, отшатнулась в сторону и едва не сошла с брода, но Стас успел поймать ее за руку и втащить на дорожку. К ночи они набрели на домик, построенный между ветвями исполинского дерева.

- Это домик наших интернатовцев, - объяснила Эна, продираясь сквозь сухостой к дереву.

- Его построили в одном из походов.

Наступила непроглядная ночь, словно обволокла лес. В дощатом домике они ощущали приятную защищенность. Внутри вполне хватало места на двоих. Мягкий свет предусмотрительно оставленной бывшими постояльцами керосинки покачивался на тонких стенах.

Эна сидела в углу на соломе, Стас вытянулся и положил голову на ее ногу.

- Так жить хочется, - сказала Эна, перебирая его волосы.

- Угу. Я удивляюсь твоему спокойному отношению к смерти.

Эна ответила не сразу.

- Мы так воспитаны. В моем мире больше всего любили жизнь. Не свою или чью-то, а всю. Все должно кончаться. Ты, наверное, не поймешь. Я не смогу объяснить!

- Конечно, не сможешь! У вас странная философия, отношения, принципы!

- Смотря, какие отношения и мировоззрение принимать за идеал. А вообще, как ни странно, мы почти достигли идеала. Мы все равны, но можем делать карьеру, а можем просто жить ради жизни. Песен, легенд, дружбы, бродяжничества. Нам не нужна мещанская мораль большого мира. И мне плевать на мнение общества. У нас нет законов и не было правительства, но убийств всегда было намного меньше, чем у вас. Мы были намного здоровее, чем вы, Стас.

- Может, ты и права, - согласился он, нахмурившись, - Но все равно это странно как-то.

- Рука болит? Ты со своей философией долго не протянешь, если у тебя тоже будет заражение.

Стас мрачно усмехнулся: конечно, не протянет.

- Знаешь, я бы хотел вас понять. А ты никогда не хотела переехать в большой мир?

- В детстве, когда родители пропали. Хотела их найти. Потом поняла: на меня там, в том мире, всю жизнь будут смотреть, как на зверушку в зоопарке. Не то чтобы мне есть дело до чужого мнения…

Я буду всем интересна, у меня сразу появится толпа «друзей», но никто не будет меня понимать. Ты знаешь, с тобой такое было.

Он как-то чересчур внимательно посмотрел ей в глаза, запрокинув голову.

- Ты первый так внимательно слушаешь мои монологи.

- Просто ты умеешь убеждать. Терпеть не могу, когда меня убеждают, но у тебя ненавязчиво получается.

- Завтра должны дойти до следующего леса. Не больше семидесяти километров. Думаешь, успеем?

- Наверное. А зачем так спешить?

- Мне надо подзарядиться. Между этими лесами почти не встречаются деревья.

 

* * *

Через два дня они уже были в Эфиле – городе нечисти и странных физических явлений.

Эна становилась все худее и бледнее. На лице с нездоровым румянцем поблескивали только ставшие огромными и сине-черными глаза. В темные летние ночи она думала. Слишком многое она бы еще хотела сделать. Думала, кто после ее смерти о ней вспомнит. И с пронизывающей болью осознавала: никто. Только Стас. Ее единственный живой друг. Но ведь и ему недолго осталось…

Она его любила. Но не могла позволить себе большее, чем дружба. Она никогда не теряла над собой контроль и трезвость ума. Ее смерть и так станет для него горем. Зачем им обоим лишняя боль. Он и так страдает.

Эна невыносимо тяжело вздохнула. В горле застрял неприятный комок.

Они в тот день опять остановились в чужой квартире, в деревянной многоэтажке. Эна лежала на железной больничной кровати. Она чувствовала, что силы покидают ее. Мышцы стали какими-то рыхлыми, тело покрылось болезненными пятнами. В доме она была одна, Стас опять ушел на разведку.

Эну охватило отчаяние и панический ужас. Впервые в жизни она такое чувствовала.

Она ненавидела правительство людского измерения. Гибнет целый мир, между прочим, из-за их ученых, а они не торопятся высылать армию, делают вид, что ничего не происходит. Она смутно понимала, кого ненавидит, но ничего с собой не могла сделать.

Она не могла заплакать. Просто лежала и выла от бессилия. Вот почему она не верила в бога. «Бог не дает испытания не по силам»… Но она не слабый человек. И морально, и физически. А это испытание было слишком тяжелым для всей Энтиялы! Если бы существовали высшие силы, они бы не допустили такую несправедливость. Зачем Богу убивать свои творения?

- Осталось пройти три поселка. Дальше – непроходимые горы. За ними ничего нет, - словно прозвучал в голове Каринин голос. Эна лишь немного удивилась.

- Карина… Я, наверное, схожу с ума…

- Прости, что все так получилось. Мы не должны были тогда тебе такое говорить. Мы все должны были тебе помочь. Тогда и я, и Пашка, и Артур, и ты выжили бы.

- Нет. И ты не должна так говорить, если ты только плод моего воображения, - тихо простонала Эна, - Я не могу вас ни в чем винить.

Она почувствовала, что подруга неумолимо исчезает.

- Кариночка, подожди!- беззвучно крикнула Эна, и почувствовала, что куда-то проваливается.

- Как ты погибла?..

- Я покончила с жизнью, - совсем тихо и отдаленно ответила упырица, - Так не должно быть. Прощай.

- Карина…

На миг она погрузилась в серый туман. Вдруг Эна словно выпрыгнула из омута. За мутным стеклом окна моросил серый дождь.

На краю кровати сидел Стас и взволнованно на нее смотрел. Эна немного посмотрела на него из-под опушенных ресниц, потом сделала вид, что очнулась.

Он быстро отвел глаза в сторону, вдруг быстро наклонился, поцеловал ее в губы и смущенно отвернулся. Эна улыбнулась.

- Я тебя люблю, - тихо признался Стас.

- Я тебя тоже, - грустно сказала Эна, приподнимаясь на локте.

- Я просто не хотел, чтобы ты…

- …Умерла не зная? Сейчас я бы хотела поверить в Бога. Тогда я бы надеялась, что встречу на том свете всех, кого потеряла. Но я не могу. Это хуже всего.

 

* * *

Вечером Эне опять стало лучше. Они знали: это ненадолго. Поэтому они нашли автомобиль с третью топлива в бензобаке и поехали в маленький, но некогда шумный поселок Ивенгард.

Стас умел водить машину, но не очень хорошо. Отец учил его за городом, на огромном пустыре. Они ехали по трассе. Она была удивительно ровной, ехать было комфортно, хотя машину под управлением Стаса иногда заносило, и ехали они медленно.

Им уже оставалось несколько километров, когда Эна заметила недалеко на обочине целую толпу упырей.

- Стас, - быстро и тоном, не терпящим возражений, приказала Эна, - сядь на мое место.

Она быстро выскочила из машины и села за руль. Она увидела, что из-за толпы выехал грузовик.

- Ты же не умеешь водить!.. Ты нас убьешь.

Эна резким движением пристегнулась, еще раз обернулась. Несколько десятков обезумевших от голода упырей были совсем рядом…

Эна до упора нажала на газ… Ни один мускул на ее бледном лице не дрогнул. Глаза выражали уверенность. Машина плавно сорвалась с места.

У Стаса захватило дух: они летели на бешеной скорости, и Эна ни разу не вильнула, не сошла с намеченной траектории. А за ними ехал огромный грузовик. За рулем сидел упырь!

- Но они же не могут водить машину! – удивился Стас, но, взглянув на Эну, понял, что она его не слушает.

Она впилась черными глазами в дорогу, на сухих обветренных губах застыла странная азартная и презрительная усмешка.

- Бензина хватит, но ненадолго. В одном из переулков Ивенгард я приторможу. У тебя будет секунда, чтобы выпрыгнуть из машины и укрыться, - с холодным спокойствием проинформировала Эна, - А я? Постараюсь остаться в живых или достойно погибнуть. Подъезжаем. Заткнись и приготовься.

«Я не стану их обедом» - пронеслось в голове, перед тем, как она профессионально влетела в узкий переулок. Машина упыря с трудом втиснулась следом. Они гнали по запутанным безмолвным улочкам. Наконец Эна притормозила на их перекрестке и, вышвырнув Стаса, резко свернула в один из противоположных переулков.

Вдруг она вне себя от радости расхохоталась, и, придерживая одной рукой руль, другой схватила «И-209» и наугад выпустила пять выстрелов по капоту и колесам грузовика. Впереди был очень узкий тоннель. Грузовик не проедет. Она с филигранной точностью ввела в тоннель автомобиль, резко затормозила, обернулась и злорадно ухмыльнулась: мутант был замурован в своей машине.

Эна вышла и, не сходя с места, начала расстреливать одной рукой машину. Раздался глухой хлопок. Эна юркнула в ответвление улочки. Она бежала до боли знакомыми дорогами. Деревянные обгоревшие дома мелькали перед глазами.

Вдруг Эна почувствовала режущую боль в ноге. От неожиданности она схватилась за нее и сдавленно хмыкнула. Боль усиливалась и отдавалась во всем теле. У Эны потемнело в глазах. «И почему я не разбилась?!». Она увидела смутный свет фар.

На нее летела легковушка. За ее рулем тоже сидел мутант. Полуголый, с несуразно тощим тельцем, выпирающим позвоночником и запавшими черными глазами. Она не успела испугаться.

Ее быстро подхватили подмышки и оттащили с дороги, впившись в кожу костлявыми пальцами. Машина пронеслась мимо и, врезавшись в стену кирпичной многоэтажки, сложилась гармошкой. От обладателя пальцев повеяло чем-то родным.

- Спасибо, - поблагодарила она его и выругалась.

- Пойдем, здесь рядом есть надежный дом, - поторопил Стас, взяв ее за локоть.

- Я не могу идти, - простонала Эна, - Нога болит, как будто сейчас отвалится.

 

* * *

Пасмурный день клонился к закату. В маленьком домике на скрипящей кровати металась в лихорадке Эна. Она лишь иногда приходила в себя и вымученно улыбалась.

Стас не выпускал ее ледяную руку из своей. В глазах застыли холодные крупные слезы. Он не осознавал, что с ним творится. Мучительная тягучая боль накатывала изнутри.

Эна не кричала и не плакала. Она была готова. Приходя в сознание она с бессильной жалостью смотрела на Стаса. Она ошиблась. Эна не думала, что ему будет ТАК тяжело.

Что с ней творилось! Ее разрывало на части. Бил озноб и мучил жар, раскалывалась от старшой боли голова и печень. Ее выворачивало наизнанку. Она посмотрела на Стаса и не смогла сказать: «Застрели меня». Не смогла попросить: «Не плачь». Потому что он не плакал. Это по-другому называется.

Вдруг дверь вышиб гигантский мутант и посмотрел им в глаза прожигающим взглядом. Стас судорожно попытался достать винтовку, не спуская полных ужаса глаз с упыря. Мутант ухмыльнулся полуметровой пастью, обнажив белые клыки, стал медленно приближаться. Где оружие?!

Упырь замахнулся огромной пятерней и сбил его с ног. Эна поняла, что умирает. Это было невыносимо, знать что уходишь. У нее даже нет возможности попрощаться…

Вдруг она вспомнила, где испепелитель. Она сунула руку под матрац и выстрелила за секунду до того, как мутант перерезал Стасу горло. Это был ее последний выстрел.

- Прощай…

- Эна…

Худая рука с пистолетом безжизненно повисла в воздухе…

Эна уходила. Она чуть улыбнулась и попросила:

- Сбрось меня в реку или сожги… Я тебя очень прошу, выберись отсюда. Поцелуй меня.

 

* * *

Мимо маленького обшарпанного дома шла армия. Рядом на бронированной машине ехал черноволосый бледный мужчина. Отец Стаса.

Они не слышали двух коротких выстрелов, раздавшихся несколько минут назад в домике…