8 сентября 1941 года в Ленинграде
начались 900 страшных блокадных дней.
Будем помнить всегда!

Мария Семенцова (16 лет)

ДЕВЧОНКИ

Мне рассказывала Дарья Петровна:
"Всю войну и все девятьсот блокадных
Дней я безотлучно в Ленинграде
Провела. Работала в заводе
И была ударницей труда.
Было мне тогда всего пятнадцать,
А потом исполнилось шестнадцать,
А-потом исполнилось семнадцать.
А война все шла и шла, и шла...
На заводе нас девчонок много Было.
Если память не подводит,
Там вообще одни девчонки были
Да еще немножечко старух.
Наш завод производил патроны
С длинной острой смертоносной пулей
И с красивой золотистой гильзой
(Я играла ими иногда).
Мы работали с утра до ночи.
Выходных тогда не полагалось.
Все, не исключая выходных,
Отдавалось фронту и победе.
Ночью же могли мы спать посменно
На скрипучих низких раскладушках,
Что стояли тут же, в нашем цехе,
У стены, куда не падал свет.
Тут же, в цехе, мы паек рабочий
Получали и его старались
Есть подольше, чтобы он казался
И сытней, и больше, чем он был.
Нас тогда кормили очень просто:
Супом из картофельных очисток,
Хлебом из шершавых отрубей,
Смешанных с опилками и глиной.
И могли работать мы и верить
В неизбежный день Победы нашей,
И мечтать о той любви, что после
Окончания войны нас ждет...
Приезжали на завод солдаты -
Юные веселые мальчишки,
Получали в цинковых коробках
Наши золотистые патроны,
Чтобы увезти их в часть свою.
Нас они, конечно, замечали.
С нами и шутили, и смеялись,
И знакомились, и даже брали
Адреса, чтоб письма нам писать.
И меня один приметил мальчик -
Морячок вихрастый, что с Балтфлота
Приезжал, - с эсминца "Стерегущий",
На котором храбро бил врага.
Он мой адрес взял и с фронта письма
Мне писал. И были в этих письмах
Нежные и светлые слова.
И я плакала, когда читала
Его письма. Было мне и горько
(что в разлуке мы), и сладко
(что впервые в жизни полюбила).
И хотелось петь, плясать и, словно птица,
В небесах распахнутых летать...
А потом прислали похоронку
Мне, поскольку юный, милый
Мой моряк
был полным сиротой.
И никто его на целом свете
Ждать не мог с войны, - одна лишь я...
Но погиб он только там, на флоте.
А в моей душе навек остался.
И когда стояла у станка
И, перемогая голод, пули
Для фашистов смертные точила,
Я беседовала с ним, живым...
Как-то прибыл к нам большой начальник,
Что в ЦК - в Центральном Комитете -
Не последним был. И наш директор
Проводил его по всем цехам.
И начальник замер в нашем цехе,
И в глазах его слеза блеснула,
И директора он упрекнул:
"Ну зачем девчонок-малолеток
Ты вовлек в тяжелую работу!
Это ж дети! Это просто дети!
Дети не должны сгорать в труде!.."
И ему ответил наш директор:
"Если я детишек этих нынче
Прогоню, - назавтра встанет наш завод!"...
И начальник повздыхал и дальше
Двинулся... А мы точили
Пули на погибель немчуре...
И тянулось время, как резина...
И война все шла и шла, и шла..."

Андрей Чертков (15 лет)

* * *
"Россия начинается с меня!" -
Сказала моя младшая сестрица.
Слова ее, как ручеек звеня,
Вокруг меня не прекращали длиться.

Я слышал их весь день. И поутру
Назавтра те слова звучали снова.
Я, может быть, состарюсь и умру,
Но не умрет моей сестрицы слово.

"Россия начинается с меня!" -
пускай в любой душе тот детский лепет
с начала дня и до исхода дня
Россию, Родину, как будто скульптор, лепит...

Алла Петрова (15 лет)

ДДТ

В Доме Детского Творчества
Дети делают что-то,
Чего раньше не делали
На Земле никогда,
Потому что им нравится
Колдовская работа -
Петь, плясать, сочинять,
Рисовать города.

В Доме Детского Творчества
Раскрываются души.
Каждый здесь понимает,
Что он - Человек.
Понимает, что в воздухе,
На земле и на суше
Будет добрым творцом
Весь свой век, весь свой век.

Лина Глебкова (17 лет)

СОЗВУЧНОСТЬ

Звучала скрипочка мальчонки,
Как будто быстрая волна...
Порхали тонкие ручонки.
Дрожала тонкая струна.

Над вечностью, как будто мостик, -
Простая ниточка судьбы -
Струна висела... Мальчик Ростик -
Не для боев, не для гульбы...

Сумел он спрятать это море
И мельтешенье мотылька,
И кляксы солнца на заборе -
В движенья ловкого смычка...

Там, в звуках, были папа с мамой
И девочка, что краше всех,
И бунт мальчишеский упрямый,
И радостный ребячий смех...

Там вечность пенилась, как море,
И, беззаботностью дыша,
С ней в неком важном разговоре
Была мальчишечья душа...

Анна Угланова (18 лет)

НОВЫЙ РУССКИЙ

Живет мальчишка в глубине России.
Он ходит в школу, думает о том,
Как будет жить, став дяденькой усатым,
И эти мысли для него смешны.

Живет он интересней многих взрослых.
По выходным приходит к колокольне
И отпирает дверь своим ключом.
Потом взлетает вмиг на верхотуру,
Где ветер свищет - озорной мальчишка,
И тяжело висят колокола.
Подмигивает ветру мой герой,
Ласкает взглядом плавные изгибы
Колоколов и ловко от перил
Отвязывает длинные веревки,
Идущие от колокольных бил.
Затем раскачивает он большой
И самый главный, самый говорливый
Язык. И колокол могучий
Вдруг оживает, выдыхая: "Бом-м-м!"
И маленькие - трое в ряд - потоньше
Голосом, подхватывают звонко
И подпевают ладно: "Бим бам-бум!"
И колокольный хор многоголосый
Разносится над городом и полем
И слышен в близлежащих деревнях.
И кажется герою моему,
Который там, вверху, на колокольне,
Как будто бы танцует, оживляя
Колокола, что слышен этот звон
По всей земле российской, и что люди,
Разбуженные, молятся повсюду
И приступают к радостным делам
По приведенью Родины в порядок...
Он - мой герой (и ваш герой, надеюсь) -
И не подозревает, что таких,
Как он, в России нынче - миллионы,
И что такие - главное богатство
Родной земли, и только лишь они
(любой из них) причисленными быть
Могли бы полноправно к "новым русским".

Любой, кто молод и желает быть
Участником земного устроенья, -
Есть "новый русский". Я хочу таким
Удачи пожелать!.. Вполне возможно,
Что и сама я тоже из таких -
Сестра, подруга, что идет бок-о-бок,
Стремясь творить хорошие дела...

Сергей Львов (17 лет)

* * *
Когда умирают люди,
Они оставляют книги,
Они оставляют песни
Или полотна свои.
Они любовь оставляют -
Любви всесильные миги,
Которые двигают солнце
И свищут, как соловьи.

Когда умирают люди,
Они вовсе не умирают, -
Они себя по частице,
По зернышку раздают.
Себя раздают без остатка.
А те, что их собирают,
С помощью теплых зерен
Выпестывают свой уют.

И ты, разделенный на сто,
А может, на тысячу мелких
Осколков, живешь во многих
Дерзких и полных огня.
Живешь в их взглядах открытых,
В их мыслях - летучих белках,
В их смехе, который над миром
Летит, как бубенчик звеня.

Юлия Проклова (18 лет)

ХРАНИ МЕНЯ, МОЙ ТАЛИСМАН!

Нет, не для забавы, не для неги -
Для защиты в деле и в пути
Создавали люди обереги,
Талисман старались обрести.

Талисманы - чаще всего - камни.
Таковые, как ты ни трудись,
Невозможно сотворить руками, -
Хоть ты трижды гением родись.

Талисманы отбирали с боя,
Обретали в битвах вдалеке
И, рыча от радости, с собою
Уносили в жаждущей руке.

Обереги более любили
В добродушной песенной Руси.
Изо льна и из соломы шили
И просили: "Помоги! Спаси!"

И любовь, даруемая этим
Трогательным куколкам, была
Тем, что помогало взрослым, детям
Совершать труднейшие дела.

Помогало не сдаваться в горе,
Строить избы и пахать поля.
Помогало отправляться в море,
Сберегая целость корабля.

Обереги... Куколки... Богини...
Без прикрас, без жестов, без лица...
Труд их добрый издревле доныне
И в грядущем длится без конца...

Семен Скворцов (17 лет)

* * *
Поверь в ежа, в собаку и в ворону,
Как в прошлое свое, как в светлый сон...
Держи от зла мирского оборону
И зорким будь, и не считай ворон.

Доверие природы - это чудо.
Того, кто заслужить его сумел,
Не схватит лев, не кусит барракуда,
Медведь не тронет, белый, словно мел.

Душа природы - это мы, глазасты,
Лобасты, размышляющи, мудры.
Нас Бог придумал. Боги - не фантасты,
А реалисты, что творят Миры.

Мы ж, позабыв таинственного Бога,
Спешим в людское верить - во свое...
И смотрят подозрительно и строго
На нас медведи, лисы, воронье...