Елена Потапова (18 лет, СПб)

ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА...
(рассказ)

1.

Анисим Львович вышел из прокуратуры встревоженный. Никогда он не чувствовал себя маленьким и слабым, а тут - в кабинете следователя - довелось. Будто бы Анисим Львович - мышонок, а следователь - самодовольный рыжий лис.
Зачем вызывали? Что нащупали? Какие зацепки у них есть?..
Ведь не сочтешь истинной причиной идиотскую историю, которую выложил следователь. Нет, это предлог. Пристрелка перед боем. Что он, кстати, болтал?..
Будто бы от наркотиков погиб шестнадцатилетний Андрюша Иванов. Будто бы этот Андрюша - сын Анисима Львовича. И адрес назвал следователь. Тот самый, правильный... Видимо, хотел посмотреть, как среагирует Анисим Львович. Ради этого и слепил историю про мальчика...
Анисим Львович разжал ладонь. Там у него была бумажка. Смялась она, пальцы были сжаты сильно.
На бумажке написан адрес. И еще "С. Г. Иванова." Это мать погибшего.
Анисим Львович оглянулся, отыскивая урну. Но возле прокуратуры ни одной урны не было.
Он подошел к своей "Ладе", распахнул дверцу, привычно сел на водительское место. Бумажку положил на сиденье рядом с собой.
Мягкий ветерок залетел в машину. Клены что-то прошелестели и смолкли. Их шелест существовал отдельно от шума большого города, не сливался с ним.
"Приятный сентябрь! - подумал Анисим Львович. -Надо же этому ментяре испортить настроение!"
Он перебрал в памяти предстоящие дела. Прежде всего - заехать к Химику, поговорить. Тот стал слишком самостоятельным... Потом надо в "конторе" принять продавцов и раздать им товар... Потом Соньке, очередной кралечке, завести японский кассетник... Если бы жена узнала...
Что же все-таки случилось на квартире, адрес которой безошибочно назвал следователь?..

2.

Анисим Львович позвонил как условлено. Три коротких, три длинных, три коротких. Это он сам придумал - оповещать сигналом бедствия свой приход.
Такие контрольные рейды по квартирам, где его продавцы работали с клиентурой, были привычными для Анисима Львовича.
Дверь открыл Петька, один из доверенных продавцов, - длинный прыщавый подросток. У него сделались жадными глаза, едва увидел гостя.
- Принесли? - спросил шепотом.
- Где же твое "здравствуйте", пижон?
- Здрасьте! У меня двое старых и один новичок!
- Новичок сырой?
- Ни разу еще!..
- Ну, торгуй! А я посмотрю!
- У меня предки дома!
- Соври про меня!
Анисим Львович подтолкнул Петьку в спину и пошел следом за ним.
- Петя, кто звонил? - спросил женский голос из кухни. Там жарилось что-то вкусное, судя по запахам и звукам.
- Это мой... инструктор!
- Здравствуйте! - звучно и неторопливо сказал Анисим Львович.
У плиты были женщина и мужчина - Петькины "предки". При появлении гостя они улыбнулись одинаковыми - равнодушно-благожелательными - улыбками.
Анисим Львович прошел в Петькину комнату. Она была оклеена фотографиями рок-групп и полуобнаженных девиц.
Два подростка сидели на диване - два брата-близнеца. У них были изможденные лица. И третий подросток сидел рядом. "Свежий!" - подумал Анисим Львович, и что-то в нем дрогнуло. Подросток мучительно кого-то напоминал. Его доверчивые "телячьи" глаза прямо-таки вцепились в вошедшего. И непонятное удивление в них зажглось. Приподнятая верхняя губа... Слегка оттопыренные уши... Где-то Анисим Львович видел этого мальчишку...
- Ну?.. - Петька повернулся к подросткам и протянул руку ладонью кверху.
- Вот!.. - один из братьев вытащил из кармана джинсов три купюры. Петька ловко, как фокусник, выхватил из куртки два пакетика с белым порошком и спрятал деньги.
- А ты?.. - вопрос был к "свежему"?
Тот вздрогнул и покраснел. Анисим Львович увидел в его глазах обиду и просьбу. На что он обижался? О чем просил?..
- В рай без денег не пускают! - дурашливо сказал Петька. - Во имя отца и сына, и святого духа!..
И тогда "свежий" заторопился. Он вытащил плоский кошелек. В кошельке лежали две бумажки и несколько монет.
- Все!.. - сказал он и оглянулся на Анисима Львовича.
- Я же говорил сколько надо! - возмутился Петька.
Анисим Львович молчал. Словно отупел внезапно и никак не мог сообразить, что надо делать. Потом он протянул руку - так же, как это недавно делал Петька, и новичок поместил в его ладонь свои финансы.
Анисим Львович достал из кармана пакетик и отдал. Подросток не отрывал от Анисима Львовича взгляда и, похоже, еле сдерживал слезы. Анисим Львович поморщился - он вдруг почувствовал себя плохо под этим взглядом. Он вышел на лестничную площадку, ни с кем не попрощавшись...

3.

Как же он мог умереть, этот чистенький мальчишка, этот глупый новичок?.. Нет-нет, путал что-то следователь, давил на психику.
Анисим Львович захлопнул дверцу и завел мотор.
"Ну что?.. К Химику?.." - спросил у себя.
И тут краем глаза увидел белое пятно справа. Смятую бумажку.
Перечитал адрес. "С. Г. Иванова". А что если "С." - это Светлана?.. Фамилии он не помнил. Отчества никогда не знал. Они были молоды, им не нужны были фамилии и отчества.
И йотом, ведь это же случилось в Перми. Давным-давно, далеко-далеко. Не могла "та" Светлана оказаться здесь в образе взрослой женщины, матери подростка!.. Они обо всем говорили, они любили друг друга, и если бы сын намечался, Светка обязательно сказала бы об этом.
Значит, не было сына?.. Или все-таки она не сказала?..
Анисим Львович тронул машину с места.

4.

Едва она открыла дверь, у Анисима Львовича что-то оборвалось в груди. Светка! Сомнений быть не могло!..
Видимо, он очень побледнел. Светлана спросила встревожено:
- Что с вами?..
- Валидол... В правом кармане... - проговорил Анисим Львович. Он вцепился в дверную ручку и боялся пошевелиться.
Светлана положила ему в рот капсулу.
- Вызвать "Скорую"?..
- Не надо... Пройдет... Светлячок!..
- Анисим!.. - помолчав, признала она.
У Анисима Львовича дыхание перехватило от обиды - ничто в ней не оживилось, ничто не дрогнуло.
- Проходи! - сказала - Помочь?..
- Спасибо!.. Я сам!.. - он оторвался от дверной ручки и вошел в квартиру. Злость на себя, на то, что таким слабым предстал, помогала.
Жилище было небогатым. В комнате диван, стол, два стула, платяной шкаф да черно-белый телевизор.
- А где спишь?
- Тут, на диване.
- Ты одна?
- Теперь одна...
- А сын?.. Он мой?..
- Тебе это нужно?
- Нужно!.. Отвечай!..
- Твой!..
- Как же ты не уследила?.. Наркоманом был!..
- Не был он наркоманом!
- А погиб от наркотика!
- Не знаю я, как это вышло!.. - Светлана опустилась на диван, спрятала лицо в ладонях.
- Чего уж теперь!.. - сказал Анисим Львович примирительно.
- Ты чего пришел?.. - Светлана подняла голову и уперлась в гостя измученным взглядом. - Все из-за тебя!..
- Почему?..
- Искал он тебя?
- Кто?..
- Андрюша!.. Сын твой!..

5.

Химик уселся в кресло и посмотрел на часы.
- Опаздываешь, босс!
- Есть разговор!
- Я даю товар, ты - деньги! Вот и весь разговор!
- Только мне? -Что?
- Только мне, говорю, товар даешь?
- Ах вот в чем дело! Ну, говори, чего пронюхал!
- Темнить начал?.. Мои продавцы с твоими столкнулись!..
- Расту!
- Денег тебе мало, да?
- Мало! У меня большие запросы!..
Химик говорил дурашливо, а сам смотрел цепко, и руки его потихоньку сползали на край журнального столика.
- У тебя что там, под столом, - пушка?..
- Точно!..
Руки Химика замерли, и сам он расслабился, положил ногу на ногу.
- Не лезь! По-доброму прошу! Делай свою химию! А денег - прибавлю!
- Хватит на мне зарабатывать! Сам буду!
- Я скоро из игры выйду! Все тебе оставлю! Все контакты!
- Добрый дядя, да?.. Поверить прикажешь?..
- Не поверишь - без тебя обойдусь! Думаешь, никто другой химичить
не сможет?
- А ведь и я без тебя смогу! Смотаюсь в Астану! Что там, конопли мало растет! Не всю же ты скупил!
- Ну-ну, езжай!..
Анисим Львович вдруг устал, в груди стало тяжело, и спать захотелось. Он поднялся и, грузно ступая, пошел к двери. Было жалко себя, и было страшно. Мир, казавшийся прочным, трещал, рушился, становился непослушным.
- Товар-то возьми! - сказал Химик. - В последний раз!..
Он выдвинул ящик стола. Там лежали знакомые пакетики с белым порошком.

6.

Продавцы сидели хмурые, не смотрели друг на друга. "Переругались без меня!" - понял Анисим Львович.
- Что, дивиденты не поделили?
- А вы откуда знаете? - пробурчал Петька.
- Я все знаю! Получайте товар!..
Анисим Львович вынул из бумажника ключик и открыл секретер. Секретер, стол и стулья составляли всю обстановку однокомнатной "конспиративной" квартиры, которая предназначалась для встреч с продавцами.
Расчет происходил так. Анисим Львович положил на стол бухгалтерскую книгу, которая хранилась в секретере. Справа от нее разместил "дипломат". Сел за стол, открыл нужную страницу и сделал приглашающий жест рукой.
Первый продавец выложил деньги. Анисим Львович неторопливо пересчитал и спрятал в ящик стола. Сделал запись в книге. Приоткрыл "дипломат", вытащил пакетики с порошком. Пересчитал и подвинул рукой вдоль стола - к продавцу. Снова сделал запись в книге. Непосвященный ничего бы не понял в тех записях - сделаны они были условными значками, которые знал только сам Анисим Львович...

7.

Петька и Глеб остались после всех. Основная надежда была, конечно, на Глеба - плотный, тренированный, он был силен.
- Накрываются наши баксики! - сказал Анисим Львович.
- Почему?
- Химик, мой кент, отколоться хочет! Он готовит порошок! Без него не сможем!..
- Изметелить его?
- Думать, Глебушка, надо не кулаками!..
Анисим Львович замолчал. Словно бы забыл про собеседников. Отстраненный взгляд направлен был мимо них.
Петька и Глеб переглянулись недоуменно. Петька покрутил пальцем у виска. Глеб пожал плечами.

8.

"Зачем все это? - спросил у себя Анисим Львович. - У меня ведь был сын!.. Когда-то я очень хотел сына!.."
Он вспомнил маму и себя-подростка. Подростком он стал чувствовать красоту и напряженность жизни - новое и сильное ощущение, которого не было раньше. Он думал, что это навсегда, что все взрослые так воспринимают. Но уже в институте такое восприятие потускнело, а потом и вовсе забылось. И только сейчас вдруг припомнилось, ожило... и мама, как живая, встала перед глазами. Она была непоседа и каждый вечер куда-то увлекала сына. То в кино, то в театр, то на выставку или в музей. Мама одевалась плохонько (заработок был мизерный), и Анисим подмечал пренебрежительные взгляды, которые порой на нее падали. Чаще всего, почему-то, в театре...
Может быть, тогда в нем впервые появилось желание быть богатым?.. Бескорыстное желание иметь деньги, чтобы помочь маме... Наверное, так и было. Хочется так думать...
Мама все успевала. Анисим не помнил случая, чтобы в их комнате был беспорядок. Класса, кажется, с четвертого он маме помогал. А в институте уже было не до помощи. Поступив в институт, он бросил маму. И только сейчас это понял. Нет, он не уходил от нее. Он был рядом - и все-таки он бросил ее. Да что тут говорить, если все ясно без слов. Ясно и больно...

9.

Когда Анисим Львович очнулся, никого рядом не было. Он оглянулся, привстал было, но в сердце кто-то кольнул тоненьким шильцем, - и он снова присел, и снова нахлынули воспоминания...
Светлана появилась в его жизни, когда он учился на втором курсе Политеха. Тогда, помнится, он приехал из Ленинграда на зимние каникулы. Мама каждый день пекла что-нибудь свеженькое - пироги, ватрушки, булочки. Снова они бегали по кино, по театрам, по выставкам. Но мысли его не с мамой были. Нет, не с мамой...

10.

Он встречался со Светланой в ее десятиметровой комнатушке. Слава Богу, она была первой в длинном ряду комнатных дверей, выходивших в коридор. Анисим, торопясь и волнуясь, делал несколько шагов и с лестничной площадки попадал в "женский" уголок - так чистенько и так уютно могла устроиться только женщина. В коридоре, слева от комнаты Светланы, висело на стене старое корыто. Оно не реагировало на шаги Светланы. Но стоило появиться ему, и внутри корыта рождался смутный гул. Они друг друга не любили, Анисим и корыто, - враждовали друг с другом. Копаясь в памяти, пытаясь восстановить радость прошедших встреч, Анисим Львович видел живее всего это гудящее корыто...

11.

К Соньке он заехал по инерции. Так было намечено с утра, и он действовал по программе.
Сонька нежилась в постели. Она изогнулась под одеялом, как большая холеная кошка. Черные волосы разметались в красивом беспорядке.
- Приветик! - Анисим Львович положил на одеяло японский двухкассетник.
- Сим-сим! - промурлыкала Сонька и ткнула пальцем в клавишу. Магнитола стала играть ее любимый "хэви металл", и Сонька блаженно зажмурилась. Потом она повернулась на бок - спиной к Анисиму Львовичу -и переставила подарок на подушку.
Гость кашлянул раздраженно. Сонька приподняла голову, глянула непонимающе.
- Ты чего ждешь, Сим-Симчик? - промурлыкала. - Возьми на кухне пожрать-попить и приходи сюда снова!
Гость дернулся было к выходу. Но Сонька посмотрела, вроде бы, с пренебрежительной насмешкой, а насмешек Анисим Львович не выносил органически.
Он вздохнул и пошел в прихожую - переобуваться в домашние тапочки. Не то еще, глядишь, Сонька полы мыть заставит...

12.

Надо было и на службу заглянуть, но это Анисим Львович отложил до завтра.
Он приехал домой с головной болью, голодный и взвинченный. Чмокнул жену в губы и увидел, как золотые драконы на ее халате равнодушно отвернули от него морды.
За ужином он молчал, быстро и жадно ел, напряженно думал о чем-то.
Жена рассказывала о своих покупках, но это было так привычно, что пролетало мимо ушей и не мешало думать.
Вставая из-за стола, он вдруг подметил, что щеки жены слегка отвисают, и злорадно подумал: "Возраст не скроешь! Никакие "салоны красоты" не выручат!"
На пороге своей комнаты он обернулся - от того, что неожиданно пожалел жену, - вынул бумажник, отсчитал тысячу баксов и дал ей.
Жена его чмокнула в щеку, он улыбнулся, ушел к себе и долго тер пальцами то место, куда пришелся поцелуй...

13.

Утром он позвонил Петьке и Глебу, дал им инструкции и отправился на службу. Ехал и мучительно пытался вспомнить, что ему снилось ночью. Вспомнил - и покрылся потом от радости. Ему снилось, что он разговаривает с Андрюшей, со своим ненайденным сыном. Сидит с ним на скамейке возле прокуратуры и говорит о чем-то. О чем?..
Приехав на место, Анисим Львович посидел в машине, закрыв глаза. Сердце ныло, но боль была не тревожная - даже сладкая...
Главный инженер встретил его испуганным взглядом.
- Боишься грешить - не грешил бы! - сказал ему Анисим Львович.
- И я про то же! - подхватил инженер. - Не хочу больше! Увольняйся ты, ради Бога, Анисим!
- Деньги надоели?
- Бояться надоело!
- Успокойся! Я, пожалуй, и впрямь слиняю к чертям собачьим!..
- Вот спасибо! Ты ведь умный человек, Анисим!..
Анисим Львович написал заявление, и главный инженер быстренько принес трудовую книжку. Денег, причитавшихся ему "за содействие", главный инженер не взял.

14.

Теперь он был не прикрыт. Но учитывая то, что назревали крупные перемены, прикрытие могло и не понадобиться. Неизвестно, как повернутся дела...
Анисим Львович собрал ребят, Глеба и Петьку, провел в машине инструктаж. У него не было уверенности, что поступают они как нужно. Но подросткам свои колебания показывать было нельзя.
Химика они взяли на дому. Тот не сопротивлялся.
- Зачем это?.. Вы что?.. - говорил, подергивая то правой, то левой рукой. Петька и Глеб держали его руки и молчали.
- Конкурентная борьба, дорогой! - сказал Анисим Львович. Ребята увели Химика в машину.
Оставшись один, Анисим Львович обошел всю квартиру с чувством хозяина. Он победил - одним ударом опрокинул отступника.
У Химика была страсть к иконам. Обе комнаты были завешаны ими. Некоторые иконы были очень старыми - лики еле выглядывали из темноты. Другие иконы ярко светились позолотой - будто их сделали только вчера.
Анисим Львович ничего не понимал в иконах и никогда не думал о Боге. Не иконы ему сейчас были нужны - лаборатория, что пряталась в кладовушке. Анисим Львович зажег свет, и лампочка многократно отразилась в колбах, ретортах, бутылях.
"Эх, надо было под его присмотром все это вытаскивать! Не разбили бы чего пацаны!.."
Анисим Львович выключил свет в кладовушке и пошел к выходу. У самого выхода он глянул на стену и остановился. Он увидел на одной иконе - маленькой и неприметной среди других - юное знакомое лицо. Не веря себе, он приблизился и застыл, пораженный.
На иконе было только лицо - во всю доску - без нимба, без житийных картинок по бокам. Это было лицо его сына Андрея.

15.

Химика упрятали в подвал. Видимо, когда-то здесь был склад: стены, обитые жестью, остатки стеллажей, тяжелая железная дверь говорили об этом...
Глеб остался на стреме. А Петька с Анисимом Львовичем помчались на машине в ближайшее турагенство и приобрели горящую путевку в Сочи. Потом они помогали собираться и грузиться радостно возбужденной жене Анисима Львовича. Потом отвозили ее на вокзал.
В конце дня Химик уже "гостил" у Анисима Львовича. Глеб его караулил, а остальные двое перевозили лабораторию на новый адрес. Когда последний раз выходили из квартиры Химика, Анисим Львович снял со стены поразившую его икону...

16.

Икону он отвез Светлане. Она все поняла сразу, тихо охнула, осветилась на секунду изнутри и поблагодарила его взглядом.
Она положила икону себе на колени и склонилась над ней. Пряди волос упали на лоб - она их не убирала.
Анисим Львович заметил вдруг, что голова ее мелко подрагивает. Ему захотелось заплакать, и он отогнал усилием воли это нелепое желание.
- Светлана, расскажи мне про Андрюшу! Пожалуйста!..
- А ты вспомни себя молодого!..
- Зачем?
- Господи, да похож он был на тебя! Как две капли!.. Даже песни сочинял...
- Блатные?..
Светлана не ответила - вздохнула и провела кончиками пальцев по иконе...

17.

Блатные песни были началом деловой карьеры Анисима Львовича. С них началось его возвышение. Так он считал. До них, вроде бы, ничего не было. Или не так. До них все было банально, серо, скучно. Ну, работал. Встречался со Светланой. И все! А люди на его глазах делали деньги. Взять хотя бы его тогдашнего начальника цеха. Он так ловко составлял фальшивые бумаги, так радушно встречал любых контролеров, что никто, видимо, и не подозревал его в двойной игре. А когда Анисим Львович догадался кое о чем и поведал начальнику, тот небрежно сунул молодому инженеру три сотенных бумажки, на каждой из которых была одна и та же американская физиономия. И небрежностью своей, спокойствием, даже равнодушием начальник покорил Анисима Львовича.
Через день после этого и пришла идея насчет блатных песен. И они посыпались как из рога изобилия. Видимо, у Анисима Львовича был тогда талант.
Применил он свой талант с успехом: продавал магнитные пленки и собирал деньги. Чем больше было песен - тем больше денег...

18.

- Вылитый ты! - сказала Светлана. - Открытый, светлый. Он всем был нужен...

19.

"Я тоже всем был нужен! - подумал Анисим Львович. - Как же, искусство двигал в массы! Помощники появились как из-под земли. Поклонники и поклонницы. Может быть, я и впрямь был тогда талантлив?.."

20.

- Он был талантлив, так все говорили! - Светлана глянула с гордостью. - Все к нему шли за утешением, за советом. Даже учителя!..

21.

"У меня тоже так было! - подумал Анисим Львович. - Учителя просили о помощи, меня любой бузотер слушался! Как они тогда говорили?.. "Ты -зеркало нашей школы!"

22.

- Он был как зеркало! - сказала Галка. - Он отражал все хорошее! Твоя молодость в нем повторялась!..

23.

"А может быть, и к лучшему, что он умер? - вдруг подумал Анисим Львович и виновато глянул на Светлану. - Он ушел незамутненным, цельным. А я разбился на сто осколков да так и прожил. Если он повторял меня, то - рано или поздно - он тоже захотел бы много денег, тоже нашел бы свой бизнес. Интересно, чем бы он стал торговать?.. Песнями?.. Шмотками?.. Или он бы не стал?.."

24.

- Что он любил?
- Песни!
- Я спрашиваю в материальном плане. Что просил покупать?
- Гитару попросил. Я купила. -А еще?.. Видео?.. DVD?..
- На это он хотел заработать сам!
- Он? Сам?
- А что ты так вскинулся? Его обещали взять на стройку! Он белоручкой не был!..
Анисим Львович улыбнулся. "Он, действительно, меня повторял! Я всего добился своим умом и силой! И он тоже хотел. Я не спал по ночам, переписывая кассеты. Сутками не вылезал из-за баранки, когда гонял машину на юг. Лазал во тьме по маковым плантациям. Рисковал. Надрывался..."

25.

Дверь на лестничную площадку была приоткрыта. "Ну и растяпы! -возмутился Анисим Львович. - Сторожа хреновы!.."
Он вошел, кипя. Он хотел учинить разнос. Он бы с удовольствием надавал по щекам беззаботным молокососам.
Но его рычание никого не испугало. Вымещать гнев было не на ком. Квартира была гулкой и пустой. Вроде бы, даже затхлостью пахнуло.
Он оглянулся растерянно. Присел на кресло. Потер лоб рукой, потому что лоб вдруг зачесался.
И тут увидел на столе квадратик бумаги. Стоя на ногах, он его не видел - бумага сливалась со скатертью.
Анисим Львович хотел встать и не смог. Внезапный страх приковал к месту. Сердце быстро забилось, во рту стало сухо, закружилась голова.
Мир беззвучно рушился. Все вокруг растрескивалось, распадалось на осколки. Из таких осколоков состоял и сам Анисим Львович.

26.

Он резко встал, и быстрота его движения спасла катившийся к пропасти мир. Все приостановилось, все оглянулось удивленно - почему заминка?..
Чувствуя на себе недоуменные взгляды вещей, Анисим Львович двинулся к столу.
Когда он почувствовал первые признаки распада?.. Не тогда ли, когда вызвали в прокуратуру?.. Или только сейчас - когда увидел пустую квартиру?..

27.

Анисим Львович взял в руки листок.
"Я уехал с ребятами. Лабораторию заберем, когда вернемся. Конкурент."
Буквы были аккуратные, неторопливые. Это почему-то задело Аниси-ма Львовича. "Сволочи неблагодарные!" - подумал брезгливо про Петьку и Глеба. Черт с ними, с букашками! Другая мошкара найдется! Вокруг таких, как Анисим Львович, всегда много мошкары!
И вокруг таких, как Химик? Да, Химик оказался сильнее, чем о нем думалось. Вышла ошибка в расчетах, и из-за этой ошибки возникла перестановка фигур.
Что, собственно, он знал о Химике? Почти ничего. Работал тот в медицинском институте. Познакомились они в ресторане. Анисим Львович увидел в этом знакомстве перст судьбы. Ему как раз тогда стал тесен музыкальный бизнес, и он думал о бизнесе наркотическом. Один из его продавцов кассет "подсел на иглу", и Анисим Львович потихоньку наблюдал за ним, убеждаясь, что лучшей клиентуры, чем наркоманы, не придумать. Знай подвози товар - отказа не будет.

28.

"Может, я догоню их? - подумал Анисим Львович. - Может, они уехали недавно?"
Он побежал на кухню, достал шило из ящика с инструментами. Вернулся в комнату и приподнял три паркетины. Под ними был спрятан завернутый в тряпку браунинг.
Анисим Львович обтер его тряпкой и сунул в карман куртки. В голове позванивали далекие колокола, но едва он замер на секунду, прислушиваясь, - колокола замолкли.
Мир замер и больше не старался развалиться. Появившаяся цель действий удерживала его.
Анисим Львович опустил на место паркетины и ладонью отмел в сторону воображаемый мусор.
Затем вытащил из шкафа все деньги, что там были, - две пачки "стобак-совок" всегда лежали под бельем на черный день - и сунул их в другой карман.

29.

Включив мотор, он замер. Ему послышалось, что мальчишеский ломающийся голос поет песню. Анисим Львович ее знал... Но откуда?.. По радио слышал? По телевизору? На пленке? На диске...
Он запел, не снимая ног с педалей. Он прислушивался и пел, чуть отступая от мальчишеского голоса. Получалось хорошо, дружно. Только дыхания не хватало.

- Пока смеюсь, в моей груди - как будто в яркий сад окно.
И все дурное позади. И вспоминать его грешно.
На небе мало ль было туч. Но побеждает солнца луч,
И ты таинственно могуч, как Бог, - пока тебе смешно!

А если в гневе голова, и злые плещутся слова,
Глаза - как дохлая плотва, как ржавое веретено.
И думаешь: "Смеяться? Нет! Пускай смеется тот, кто сед!
Он видел свет прожитых лет, а у меня в душе темно!.."

Смех - пограничная черта... Но правит миром Доброта.
И у последнего крота найдется яркое зерно.
Один живет, как будто спит. Второй, как злой шакал, вопит.
А третий годы просидит за картами и домино...

Но улыбается малыш: "Ах глупый мир! Ты так болишь!
Как будто кроме трудных слез тебе иного не дано!
Засмейся, и любой вопрос, оттаяв, сделается прост,
И ты дотянешься до звезд, живя красиво и умно..."

30.

Он умолк, потому что секундой раньше умолк мальчишеский голос.
'Это же моя песня! - подумал Анисим Львович и вытер пот со лба. - Это же моя последняя нормальная песня! После нее стал делать блатные! Почему я вспомнил ее? Разве сейчас время?.."
Он тронул машину с места и перестал думать о чем бы то ни было, кроме дороги.

31.

Вид у него был, наверное, какой-то не такой, - Светлана поглядела на него испуганно.
- Послушай, мне надо знать, почему он пошел туда? Почему Андрюша пошел в ту квартиру?..
Анисим Львович стоял в коридоре и дрожал. Противная холодная дрожь сотрясала его.
- Ты болен? Может, вызвать "Скорую"?
- Почему он туда пошел? - крикнул Анисим Львович, наливаясь внезапной злобой.
- Он вместо одноклассника... Вместо мальчика одного... Чтобы выручить его от этих...
- Откуда ты знаешь?
- Следователь сказал.
- А-а!.. Скажи, у тебя разве были мои фотографии?
- Одна была... На вокзале подарил... Помнишь?..
- Андрюша с ней приехал меня искать?
- Да...
- Понятно!..
Анисим Львович повернулся и вышел. Вниз по лестнице он мчался бегом. Пистолет шлепал по телу, - будто почтовый штемпель по конверту.

32.

Думать он разрешил себе, когда машина вырвалась из города и понеслась по голубому шоссе. Капустные поля, лесные кляксы мелькали, не отвлекая. Мотор тарахтел уверенно и равнодушно.
Где-то там, впереди, был Химик были подручные, переметнувшиеся к нему. Но и тот, и другие вдруг сделались такими не важными и не нужными...
"Значит, он узнал меня? - думал Анисим Львович. - Узнал меня и растерялся. Увидел, как трескается и рушится мир. А я его не узнал - не узнал свой детский портрет... Господи, как больно!.."
Анисим Львович остановил машину, не понимая, что делает...
Где-то в сердце есть гора, которая выше Джомолунгмы. На той горе копится снег. Он очень долго нарастает - снежинка на снежинку. Гора держит холодный груз - до времени. Но когда-то какая-то снежинка станет непосильной для горы. Тогда гора вздрогнет, пошатнется, и вниз по ней пойдет смертоносная лавина...
Анисим Львович услышал внутри тяжелый гул. Он дернулся - хотел убежать. Но рядом с ним был Андрюша - его сын...
Анисим Львович обнял Андрюшу, прижал к себе, спрятал в себе, как в крепости. Тут его поволокло куда-то, и огромная боль терзала и жгла. Но что значила боль для того, кто укрыл собой сына. Для того, кто был победителем...
"Отец и сын есть! - подумал Анисим Львович, умирая. - Только святого духа не хватает!.."