Андрей Алферов

ПУАНТЫ

В шкафу на полке, в коробке без крышки, лежали Туфельки. Это были балетные туфельки - пуанты. Туфельки лежали здесь очень давно, лет пятнадцать, если не больше. Дверцы шкафа закрывались неплотно, и на полке, где лежали Туфельки, был полумрак. Коробка была большая, и Туфелькам было просторно, но поговорить им было не с кем.
Туфельки были не новые. Их хозяйка, девочка, давно выросла, а они остались, как память о том, что она когда-то занималась хореографией. Ленточки на Туфельках были перешиты, а носы заштопаны розовым шелком. Сами Туфельки были когда-то розовыми. Теперь цвет их поблек, а ленточки слегка пожелтели: девочка когда-то пришила белые, не найдя розовых.
Однако Туфелек это не смущало, они очень любили свою хозяйку. Сейчас, когда они были в коробке, Туфельки могли только вспоминать свою прежнюю жизнь: времени у них было для этого достаточно.
Вдруг, в один прекрасный день, дверца шкафа открылась, и в коробку, где были Туфельки, что-то положили. Когда дверца закрылась, Туфельки стали всматриваться. "Какая странная обувь, - подумали Туфельки, - туфли это или не туфли? Сапоги? Нет, не сапоги!" Туфельки еще долго разглядывали неожиданных соседей, пока не заметили надпись на внутренней стороне обуви. Там большими буквами было напечатано какое-то слово. Туфельки пригляделись и прочли: "Росси". Как только Туфельки прочитали эту надпись, их охватило ужасное волнение. И, набравшись храбрости, они спросили неожиданных гостей:
- Простите! Вы тоже балетные?
Но не успели Туфельки закончить свой вопрос, как услышали хохот. Это смеялись ее соседи:
- Балетные! Ха-ха-ха! Да мы - кроссовки! Притом еще совсем новые! Нога, видишь ли, выросла у мальчишки! Вот, теперь пропадай здесь! Балетные! Да это просто смешно!
Туфельки очень смутились, их поразила реакция соседей на их вопрос.
- Извините, - сказали Туфельки, - но что значит "кроссовки"?
- Они не знают?! Да в кроссовках ходят все! - ответили соседи. Им было непонятно, почему эти старые тапки с завязками задают такие глупые вопросы.
- Все ходят? - удивились Туфельки. - Мы не знали, что теперь такая обувь. Видно, мы очень отстали от жизни, пока лежали здесь.
- А давно вы здесь находитесь? - спросили Кроссовки с некоторой тревогой в голосе.
- Очень и очень давно! Мы даже не знаем, кто этот мальчишка, у которого выросли ноги. Наша хозяйка была девочка, - сказали Туфельки и вздохнули.
- Ничего себе! Неужели нам придется лежать здесь до конца жизни?! - воскликнули Кроссовки в ужасе.
Туфельки с грустью посмотрели на Кроссовки и сказали: Возможно, вам и не придется столько здесь лежать. Вы же сами говорите, что вы почти новые... Но Кроссовки перебили их:
- А здесь еще есть кто-нибудь?
- Есть, но они на других полках. Да и толку от них мало. Разговаривать не любят, спят больше, - спокойно ответили Туфельки.
- А они тоже лежат здесь очень давно? - спросили Кроссовки, немного успокоившись, что они не одни.
- Нет! Им очень повезло. Их забирают, а потом возвращают. Это зимняя одежда. Они заняты зимой, а на лето возвращаются сюда отдыхать. Поэтому и спят, им не до разговоров, - ответили Туфельки.
- Так вы совсем с ними не разговариваете? - спросили Кроссовки удивленно.
- Почему? Иногда говорим, но очень редко. Мы не хотим их беспокоить, они же устают за зиму, - спокойно сказали Туфельки и посмотрели на Кроссовки. Глаза Кроссовок были широко раскрыты, а Шнурки беспокойно шевелились.
- Не надо так волноваться, - сказали Туфельки, - если вы так хотите поговорить, то вскоре сможете это сделать. По нашим расчетам, сюда скоро должны положить Шарфик. Он наш большой друг. Шарфик каждый день бывает на улице и видит много интересного.
- А как вы с ним познакомились? - спросили Кроссовки.
- Однажды, когда мы уже несколько лет лежали в шкафу, к нам, как-всегда, положили зимние вещи. Они немного пошумели, потом успокоились. Мы поздоровались с ними, они ответили. Надо вам сказать, что мы их не видели. Только слышали, потому что их кладут, во-первых, на верхнюю полку, во-вторых, в ее самый дальний угол. Вещи готовились к летнему отдыху, они должны были заснуть. Вдруг мы услышали какой-то шорох, шум шел сверху. Мы подняли голову и увидели, что с полки свисают какие-то нитки. Потом нитки стали опускаться, пока не появилась плотная часть. аЭй, кто там есть? - услышали мы, когда эта неизвестная нам вещь сползла пониже и, зацепившись своими нитками за край нашей полки, оказалась рядом с нашей коробкой. Мы стали приглядываться, чтобы получше рассмотреть ее, а потом ответили вопросом на ее вопрос: "А вы кто?"
- Я - Шарфик. Я первый раз попал сюда, и мне все это не очень нравится.
- Здравствуйте, - сказали мы и добавили: - нам тоже это не нравится, но приходится мириться. А зовут нас Пуанты, мы - балетные туфельки.
- Интересно! Балетные туфельки - и вдруг здесь! Почему?
- Не знаем, но так надо, раз нас положили сюда.
- Давайте дружить. Я не могу без общения. Я должен все знать. Я люблю узнавать что-нибудь новое, а потом делиться этим с друзьями.
Давайте! Мы рады, что у нас появился собеседник!
- А вы давно здесь лежите? - спросил Шарфик.
- Давно. Но это все мелочь по сравнению с тем, что вы сейчас сказали, - ответили мы Шарфику.
С того самого момента мы крепко подружились. Зимой мы часто вспоминаем наши с ним разговоры, и нам легче переносить одиночество.
- Да, сейчас весна. Скоро лето, - сказали Кроссовки, - ведь нас вытащили из коробки, чтобы мальчишка примерил. А оказалось, что мы ему малы. Теперь мы не нужны, а ему будут покупать новые.
- Вот увидите! Придет Шарфик, будет веселее, - попытались утешить Кроссовок Туфельки.
- Послушайте, а почему вы вдруг решили, что мы - балетные -неожиданно спросили Кроссовки.
- Росси... Слово "Росси", которое напечатано у вас на внутренней стороне, нас смутило и удивило.
- Ну и что же здесь такого удивительного? Буква "я" стерлась. Это всего лишь печать страны-изготовителя. "Здесь было написано "Россия", вот и все...
- Очень жаль, что мы ошиблись, извините.
- Не надо никаких извинений. Вы лучше расскажите, почему вас взволновало это слово, и что оно означает, - попросили Кроссовки, с любопытством глядя на Туфельки.
- Росси - это не просто слово. Это фамилия архитектора. А мы родились на улице - Зодчего Росси, - сказали Туфельки.
- Так, понятно! Нет, ничего не понятно! При чем же тут балет? -удивились Кроссовки. Их Шнурки подняли свои металлические носики. Они тоже ничего не нанимали.
- Балет тут как раз при том. Мы же сказали, что родились на улице Зодчего Росси, а там, на этой улице, находится хореографическое училище. В нем учат будущих балерин. Для них в этом училище шьют балетную обувь, пуанты. Шьют, конечно, в мастерской по специальной технологии, - сказали Туфельки и хотели уже продолжать свой рассказ, но Кроссовки спросили: - Ваша хозяйка была балерина?
- Нет! Она просто занималась в кружке хореографии.
- А как же вы попали к ней?
- Девочки в кружке танцевали в балетных туфельках. Вот тогда-то родители девочки поехали в училище. Они знали, что там есть своя мастерская и магазин, где можно купить туфельки. Нас там и купили.
- А нас в спортивном магазине приобрели, - с грустью сказали Кроссовки. Они немного помолчали, потом снова спросили: "А откуда вы узнали, что Росси - архитектор - еще, как вы говорите - ЗОДЧИЙ?"
- Это очень длинная история, - ответили Туфельки и снова о чем-то задумались.
-Пусть длинная. Это даже хорошо, - отозвались Кроссовки. Их Шнурки расположились в удобной позе и тоже приготовились слушать.
- Мы родились в мастерской хореографического училища, - начали свой рассказ Туфельки, - потом нас отнесли на склад, где было много таких же, как мы. Туфельки были разных размеров и цветов, в основном, белые и розовые. Туфельки со склада постепенно брали и относили в магазин. Мы тоже ждали, когда нас отнесут. Мы лежали довольно долго. Нам было скучно и еще немного обидно, что нас оставили на этом складе. Мы лежали на полке и чуть не плакали. Когда мы почти потеряли надежду, мы заметили Колодку. Это была старая, деревянная Колодка. Она была почти черная от старости. Нас сшили по новой желтенькой Колодке. Она была молодая и веселая. Мы с ней всегда болтали и пока нас шили, и потом, пока мы не попали на этот склад. Так вот, как только мы заметили Старую Колодку, мы сразу перестали плакать. Мы поняли: ей тяжелее всех! Нас возьмут, рано или поздно. А она останется здесь навсегда. Колодка заметила, что мы на нее смотрим, и сказала: "Вы правильно все поняли. Здесь мое последнее пристанище".
- Не надо так говорить. Вы еще пригодитесь, - попытались мы успокоить Колодку, но она только грустно улыбнулась нам.
- Я вам завидую, - сказала Старая Колодка, - всем новым туфелькам, которые приходят и уходят. А я остаюсь и жду, жду. Сама не знаю чего. Я ведь очень давно живу на свете. Много видела. Многое слышала. Она посмотрела на нас своими грустными и добрыми глазами и вдруг спросила:
- А хотите, я расскажу вам о том, что сама узнала за свою долгую жизнь?
- Конечно, хотим! Еще как хотим! - закричали мы. И вот после этого Старая Колодка стала рассказывать нам все, что знала, слышала и видела.
- А эту Старую Колодку, которая вам все рассказала, сделал Зодчий Росси? - неожиданно спросили Кроссовки.
От такого вопроса Туфельки не смогли удержаться и рассмеялись. Когда они успокоились, обиженные Кроссовки сказали:
- Мы же не знаем, что значит "зодчий", а вы смеетесь. Лучше бы объяснили.
- Милые Кроссовочки, не обижайтесь на нас. Мы сами виноваты, что не объяснили все до конца Колодку сделал другой мастер, а Зодчий и Архитектор - это одно и то же. Эти слова означают "строитель, создатель, проектировщик, отделочник". Люди, которых именуют зодчими, строят дворцы и просто здания, - сказали Туфельки Кроссовкам.
Кроссовки немного помолчали, потом сказали: - Теперь понятно. А затем они продолжили свои расспросы:
- А Старая Колодка рассказывала о себе только вам?
- Да, только нам. Другие туфельки болтали между собой. Они мечтали попасть в хорошие руки, то есть, на хорошие ноги, и сделать удачную карьеру, - Туфельки сказали это с какой-то грустью в голосе.
- Что-что? - не поняли Кроссовки. - Как вы сказали?
- Мы сказали, сделать карьеру, то есть чтобы их хозяйка стала знаменитой танцовщицей. Хорошие балерины хранят, любят и лелеют свои Туфельки, ведь без них они не могут танцевать. Туфельки знаменитых балерин хранятся в музеях.
- Это Вам тоже рассказала Старая Колодка?
- Конечно, она. Только благодаря ей мы многое узнали и поняли в самом начале своей жизни.
- Как вам повезло, мы вам завидуем.
- А нам повезло тоже, что вы попали к нам на полку. Теперь мы обо всем с вами переговорим, еще надоесть успеем.
Да, повезло, - сказали Кроссовки, - но теперь, нам кажется, надо отдохнуть немного.
Конечно, конечно, отдыхайте, и мы тоже передохнем. Завтра продолжим, если вы не против?
- Конечно, нет! - воскликнули Кроссовки.
Так Туфельки познакомились с Кроссовками. Теперь они каждый день, как когда-то Старая Колодка, рассказывали Кроссовкам все, что знали, видели и слышали.
- Расскажите нам, пожалуйста, что вам говорила Старая Колодка о Зодчем Росси, - попросили на другой день у Туфелек Кроссовки, как только проснулись.
- Это вы правильно сказали: о Зодчем Росси. Старая Колодка многое о нем нам рассказала. Мы ведь потом даже нарочно прятались за Колодку. Нам не хотелось уйти, не дослушав ее рассказа, а вообще-то, нам было ее очень жаль. Она, когда вспоминала свою жизнь, делалась такой веселой, живой. И как только замолкала, снова грустила. Она жила долго, но самого Зодчего Росси не видела, ей рассказала о нем ее бабушка. А та откуда узнала, нам неизвестно. Вы, наверное, догадались, что улица Зодчего Росси названа так неспроста, - сказали Туфельки и посмотрели на Кроссовки.
- Конечно, догадались. Он строил дома на этой улице.
- Да, он построил дома. Но не только. Он задумал, спроектировал и построил целую улицу, которая стала одной из красивейших в городе. На этой улице уже очень давно находится Хореографическое училище. Раньше она называлась Театральной, но потом ее переименовали, и она стала называться улицей Зодчего Росси. Росси был великим Зодчим.
- Теперь нам понятно, почему вы так разволновались, когда увидели надпись "Росси...", - сказали Кроссовки и спросили: - А как его звали? И кто он был? Откуда?
- Карл Росси, так его звали, был уроженцем итальянского города Неаполя. Ребенком, вместе с матерью, она была танцовщица, и отчимом, он приехал в Россию, в Петербург.
- Как интересно! - воскликнули Кроссовки. - Мы так и подумали, что он иностранец.
- Иностранцы, как мне рассказывала Старая Колодка, в основном и строили наш город, - сказали Туфельки. Они немного подумали и продолжили: - А вы знаете, когда наша хозяйка - девочка была маленькая, она часто ходила мимо школы, где учился Карл Росси.
- Интересно! Но как вы об этом узнали? - удивились Кроссовки.
- Очень просто. Девочка занималась хореографией и еще она ходила в кружок, который назывался "Знатоки города". После танцев она шла на занятия кружка, а мы лежали в сумке и все слышали, что говорилось на уроке. Мы всегда были очень любопытными. Учительница рассказывала о Росси, о его детстве, учебе. Вот тогда-то девочка и сказала, что ходила заниматься танцами в Дом медицинского работника. И что проходила каждый раз мимо этой школы. Эта школа называется Петершуле. Она расположена на Невском проспекте, дом 22/ 24. Позади лютеранской церкви стоит пятиэтажное здание, три верхних этажа надстроены недавно, а два нижних - старой постройки. Это школа Святого Петра. Она была основана еще при Петре 1, а позднее переехала на Невский. Вот что мы узнали, когда лежали в сумке, -сказали Туфельки.
- Это очень интересно, - сказали Кроссовки, - но нам надо все переварить и осмыслить. Столько информации сразу!
Туфельки не возражали. Они вспомнили свою хозяйку, и как они вместе с ней ходили на занятия, как она любила их, ухаживала за ними. Так, думая о своей хозяйке, они вскоре заснули.
На другой день Кроссовки, как только проснулись, попросили Туфелек продолжить рассказ о Зодчем Росси, и Туфельки с радостью согласились:
- Когда Карл Росси приехал с родителями в Россию, ему было восемь лет. Это случилось в 1785 году. Он был худеньким мальчиком, и у него был болезненный вид.
- А наш мальчик не худенький, а наоборот, даже немного полноватый. И вид у него всегда вполне здоровый. Щеки румяные, - сказали вдруг Кроссовки и опустили глаза, Шнурки их пошевелились в знак согласия.
Туфельки с пониманием на них посмотрели.
- А почему вдруг Росси захотел стать Зодчим? - очнувшись от своих воспоминаний, спросили Кроссовки Туфелек.
- О, это было решено с детства. Когда Карл учился в школе, он любил рисовать. Его рисунки выделялись легким, быстрым штрихом, точно выписанными деталями и нежной подсветкой водяными красками. В старших классах его часто ставили в пример. И еще. В семье Лепиков часто бывали архитектор Винченно Бренна и еще один итальянец - Пьетро Гонзага: он был знаменитый театральный художник. Это во многом повлияло на выбор профессии Карла Росси. Кстати, Пьетро Гонзага работал в Павловске вместе с Бренна, и Карл часто бывал на строительстве. Он мечтал проникнуть в тайны архитектуры и стать Зодчим, - сказали Туфельки и внимательно посмотрели на Кроссовки.
Кроссовки с восхищением смотрели на Туфельки.
- Вы столько знаете и помните, что у нас нет слов, - смогли только вымолвить они.
- Случилось так, что весной 1795 года Винченцо Бренна повредил руку, когда возвращался из Павловска в Петербург. Ему нужно было найти надежного помощника, и он выбрал Карла, которого хорошо знал и верил в его способности. Так у Росси впервые появилась возможность проявить себя, - сказали Туфельки.
- А что еще построил Зодчий Росси? - спросили Кроссовки.
- О, - воскликнули Туфельки, - его называют мастером ансамблей. Зодчий возвел немало прекрасных зданий, но его заслуга в создании ансамблей великолепных площадей: перед Александрийским театром, Инженерным замком, Зимним дворцом, Сенатом и Синодом. Они придали центру города тот строгий, стройный вид, который потрясает уже многие поколения людей.
- Вот это да! Выходит, он самый главный архитектор, то есть строитель, создатель этого города! - воскликнули потрясенные Кроссовки. -И еще: вы так красиво, правильно говорите. У нас так не получается.
Туфельки смутились:
- В этом нет никакой нашей заслуги. Мы лишь повторили то, что слышали от учительницы девочки. Она много и очень интересно рассказывала о городе. Мы много слышали, знаем, но, к сожалению, почти ничего не видели. Старая Колодка приучила нас мечтать и верить в лучшее.
На другое утро Кроссовки, как только проснулись, снова спросили у Туфелек:
- А что стало со Старой Колодкой? Вас же потом все-таки взяли в магазин. Туфельки сказали:
- Все кончилось очень хорошо. Вы помните, я говорила, что Колодка была старая. По ней шили туфельки многим танцовщицам. Среди них оказалось немало выдающихся балерин. Старая Колодка называла нам их имена. К сожалению, мы не все их запомнили, но одно имя все-таки осталось: Галина Уланова. Колодка говорила нам, что это была великая балерина, она долго танцевала, а затем передавала свои знания другим. Она очень любила, когда ей шили Туфельки именно по этой Колодке. И вот однажды, когда Старая Колодка рассказывала нам о балете, раздались громкие голоса. Мы увидели, что несколько человек направляются прямо к полке, на которой лежали мы и Старая Колодка. "Она должна быть здесь", - сказала женщина. - "Да-да, где-то тут, я видел ее недавно", - подтвердил мужчина. Они и еще два человека подошли к нашей полке и, увидев Старую Колодку, очень обрадовались. Они веселились, как дети: "Это она! Точно она! Такая старая и темная, просто обязана быть ею", - говорили они наперебой. Мы со Старой Колодкой ничего не понимали. Но вскоре все встало на свои места и окончательно прояснилось. Это были работники музея. В Москве создавался или уже был, не знаем, музей Галины Улановой. Эти люди собирали материалы для будущих экспозиций. Они искали вещи и все, что было связано с именем этой знаменитой балерины. А Старая Колодка была как раз этим экспонатом. Мы очень обрадовались за нее, ей же теперь не придется лежать здесь. Она будет на виду, и ею будут восхищаться. Старая Колодка была очень растрогана и не знала, что ей делать: плакать от счастья или смеяться от радости. На прощанье она сказала, что только благодаря нам ей выпало такое счастье. Она пожелала нам всего самого хорошего. Все произошло очень быстро, потому что музейные работники взяли Старую Колодку, аккуратно завернули в тряпочку, положили в коробку и унесли.
- Вот повезло! Она дождалась своего часа. Хорошо бы, чтобы и нас с вами кто-нибудь унес, - сказали Кроссовки и посмотрели на Туфельки, которые почему-то отвернулись в сторону. Немного приглядевшись, Кроссовки заметили, что глаза Туфелек как-то странно блестят. Кроссовкам стало неловко: - Успокойтесь! - сказали они Туфелькам. - Знаем, глупость сморозили. Но мы действительно очень хотим выбраться отсюда. На следующий день Кроссовки опять принялись расспрашивать Туфельки. Они спросили:
- А долго вы потом еще оставались на складе?
- Нет, не очень. Нас вскоре унесли в магазин. Там мы пролежали еще некоторое время, пока нас не купили, - ответили Туфельки.
- Вы попали сюда, как и мы, оттого, что стали малы своей хозяйке? - продолжали Кроссовки свои расспросы.
- Нет! Мы были ей даже немного великоваты. Она подкладывала нам в носик Вату, чтобы нога не болталась. Эта Вата была такая капризная. Она не хотела лезть в нас и все время ворчала, что ей больно, что ее сжимают, что ее давят пальцы ноги, и она не может найти удобное положение. Потом она кое-как успокоилась.
- Но почему же вы оказались здесь? - спросили удивленные Кроссовки.
- Все просто. Девочка подросла, и у нее появились другие интересы. Она оставила занятия хореографией, и мы стали ей не нужны. Нас положили сюда, в этот шкаф... У вас такие смешные Шнурки, -сказали вдруг Туфельки, - они постоянно шевелятся.
- Они всегда такие, - ответили Кроссовки, - эти Шнурки не любят, когда их затягивают. Мальчик их никогда не завязывал туго. Они у него часто развязывались. - Правильно мы говорим? - обратились Кроссовки к Шнуркам. Шнурки закивали носиками.
- Мы любили своего мальчика. Правда, он нас не очень жалел. Ходил по грязи, поддавал мячик, отчего нам было очень больно. Однажды чуть не порвал нас о железяку, которая торчала из-под земли. Все равно он был хороший, - закончили свои воспоминания Кроссовки.
- И наша девочка тоже была очень хорошая, - подтвердили Туфельки. Они замолчали. Каждый думал о своем.
Вдруг рядом со шкафом раздались голоса. Разговаривали две женщины, голоса приближались. А когда дверца шкафа стала открываться, Туфельки и Кроссовки замерли в ожидании чего-то неожиданного и удивительного.
- Они здесь у меня должны быть, я недавно их сюда положила, - говорила одна из женщин, открывая дверцу шкафа, - твоему Фе-дюшке должны подойти.
Другая женщина стояла рядом и смотрела, как та достает из шкафа коробку, в которой лежали Кроссовки и Туфельки.
- Вот, смотри. Почти новые кроссовки, мой совсем мало носил. Нога так быстро выросла, - сказала хозяйка и протянула подруге коробку.
Еще не веря в свое счастье, Кроссовки зашептали: "Только бы подошли, только бы подошли". - "Вы должны подойти, иначе и быть не может, - шепнули Туфельки, мы уверены, что вы подойдете".
Женщина взяла Кроссовки, осмотрела их, нашла место, где был написан размер, и сказала:
- Ты знаешь, я думаю, будут немного болыпеваты, но это неважно. Сейчас еще не лето. А там и нога вырастет. Возьму, спасибо тебе. Она положила Кроссовки в свой пакет!
"Прощайте!" - крикнули Туфельки Кроссовкам. "До свидания!" - донеслось из мешка.
Хозяйка уже хотела убрать коробку обратно в шкаф, как вдруг ее подруга спросила:
- А эти туфельки у тебя здесь что делают?
- Они у меня здесь давно лежат. Выбросить жалко, а предложить кому - боюсь, не возьмут. Моя Катя занималась, ты же помнишь. Они давно здесь обитают. Можно сказать, старожилы шкафа, - сказала хозяйка и - нежно погладила Туфельки.
- Слушай, а они тебе нужны? - спросила подруга.
- А почему ты спрашиваешь? - удивилась хозяйка.
- Да моя Надюшка ходит на танцы. Им сказали, что нужно приобрести балетные туфельки, что в бальных танцах без пуантов не обойтись, - сказала гостья.
- Твоя Надюшка ходит на бальные танцы? Что же ты молчала?! -воскликнула хозяйка. Она, продолжая гладить Туфельки, протянула их своей гостье: - Возьми, пожалуйста, если нужно. Я буду только рада, что они не лежат и не пылятся в шкафу.
Гостья взяла Туфельки из рук своей подруги и тоже положила их в пакет, где были Кроссовки. Женщины пошли на кухню. Хозяйка стала угощать гостью чаем с пирогами.
Как только Туфельки оказались в пакете вместе с Кроссовками, они кинулись к ним на шею. Кроссовки тоже стали их обнимать.
- Как мы рады за вас, - говорили Кроссовки, - нам было стыдно, что нас взяли, а вы остались.
- Мы не верим, мы просто не верим своему счастью. За столько лет это впервые, - говорили Туфельки. Вдруг они замолчали: они вспомнили о своем друге Шарфике, которого они больше не увидят.
- Шарфик поймет нас, - сказали Туфельки.
- Конечно, он поймет, - подтвердили Кроссовки.
- Как когда-то мы - Старой Колодке, вы принесли нам счастье надежду на будущее, - сказали Туфельки Кроссовкам и с благодарностью посмотрели на них. Те улыбались, их Шнурки весело кивали носиками. Туфельки и Кроссовки думали о своих будущих хозяевах, и их сердца были наполнены такой любовью и радостью, что были готовы выскочить наружу. Туфельки повторяли имя своей новой хозяйки, оно им очень нравилось. Они были твердо уверены, что Надюша должна быть такой же, как их прежняя хозяйка, увлеченной балетом и городом. "Она любит свой город и интересуется его историей", - думали Туфельки, и от этого раздумья им становилось приятно. Кроссовки мечтали о том, как они будут бегать со своим Федюшкой по траве, по асфальту и вообще куда захочет мальчик. Больше всего им хотелось побывать со своим новым хозяином в центре города и своими глазами увидеть творения Зодчего Росси. "Он тоже когда-то ступал по этим улицам", - думали Кроссовки, и от этих мыслей у них замирало сердце. Рассказы Туфелек разбудили их воображение, хотя прежде они ничего, кроме своего двора и типовых зданий не видели. Еще Кроссовки были очень рады, что они с Туфельками будут жить вместе, в одном доме. Они ведь еще не все узнали о жизни Туфелек, о Старой Колодке, о балете и о Зодчем Росси. "Вот бы нас положили где-нибудь рядом", - подумали Кроссовки, и им стало хорошо от этой мысли.