Сергей Нифедов (18 лет)

ВДОГОН

(По мотивам произведений Григория Демидовцева)

1.

Магистр Ян был хмур, как будто грозовая туча. Выцветшие от времени глаза гля-дели неприязненно. Коричневая плешь лежала на маковке, как блин на сковородке.
Белые пуховые волосы торчком стояли вокруг нее, будто собирались поспрыгивать наземь.
Прихрамывая на правую ногу, он подошел к Соботке и тяжело уставился на него. В уголках глаз у магистра скопился избыток влаги, и казалось, что он - “железный Ян” - вот-вот заплачет.
Соботка мотнул головой, отгоняя несуразное впечатление. Магистр был вечен, как земля, как воздух, как солнце. Так же вечен и так же не подвластен слабости. Ни плакать, ни жаловаться, ни страдать, как простой человек, он не мог.
- Ты ведал о краже? - спросил магистр хриплым шепотом, не отрывая от Соботки цепкого взгляда.
Соботка отрицательно мотнул головой и набычился, - не терпел, когда ему не верили, а сейчас - ох как ясно это чувствовал Соботка! - ему веры не было.
Неужели магистр его подозревал в соучастии?
Соботка от обиды запыхтел, как мех кузнечный. Хоть и привык на тайной службе владеть собой, но только не сейчас, только не в этом случае!
- Или ты хитер, как бес, или тебя предали и растоптали, как ничтожного червя! - резко проговорил магистр.
- Тебе решать, Великий магистр, каков я есть! - пробормотал Соботка, не опуская глаз.
- Решу! - пообещал магистр сурово.
- Куда мне велишь? - выдавил Соботка сквозь пересохшее горло. - В узилище, что ли?
- Догнать! - рявкнул магистр, и глаза его налились чем-то темным, пугающим. – До-гнать и отобрать!
- А с похитителем что?.. - пробормотал Соботка.
- С напарником твоим? - ядовито усмехнулся магистр. - Убить его я сам должен! Ты понял? Живым его ко мне приволоки!
- Могу идти? - хмуро спросил Соботка.
- Можешь бежать и лететь! - рыкнул магистр. - Одна к тебе просьба! Не вздумай с ним стакнуться! Иначе из-под земли достану! Ты меня знаешь!..

2.

Ни бежать, ни лететь не получалось, поскольку надо было сперва расспросить людей, которые хоть что-то видели.
Соботка ходил, хмурый, напряженный, и никак не мог поверить в то, что произошло.
А что произошло-то? Что знает он на сегодня, на сей час?
Знает он одно, - беда случилась.
Был Копатка - литейщик из лучших. Он придумал “твердое железо”. Меч, из такого железа сделанный, перерубал любые другие мечи. При этом на нем не оставалось ни зазубринки.
И кольчуги любые, и латы меч такой раскраивал играючи. А вот если броню из “твердого железа” сделать, - ее-то, небось, никакой обычный меч не прорубит! Или, скажем, ворота в крепости. Будь они из “твердого железа”, и не сломишь их ни тараном, ни даже пушечным боем!
Но теперь, похоже, ни мечей, ни кольчуг, ни крепостных ворот из “твердого железа” не будет. Потому что исчез Копатка. Нет его нигде! Все вокруг обыскали! Нет его!
А вместе с ним и Торопка исчез. Торопка, напарник и друг! Известный до последней черточки, до последнего жеста!
Как он мог! Он, который всю жизнь посвятил тайной службе на благо Неворуссии!
Он - учитель и спаситель во многих опаснейших ситуациях!
Да и зачем ему было похищать Копатку? Если ему нужен был секрет “твердого железа”, он мог спокойно все выспросить у Копатки тут, на месте, за чаркой доброго вина!..
Нет, что-то тут нескладное! Непонятное что-то! Надо думать и думать! Вызнавать и вызнавать!
И Соботка не торопился пускаться в погоню. Ходил там и тут, вынюхивая следы, как ловчий пес.
Ходил день, ходил два.
И в результате его хождений выяснилась такая картина.
Видели люди, как в сумерках уезжали на телеге Копатка и Торопка.
Но вот какая загвоздка. Правил телегой как раз не Торопка. Торопка в этой телеге лежал ничком и бормотал что-то. Похоже, был пьян.
Вожжи были в руках у Копатки.
И что же при таком раскладе получается?
Получается, что старый мастер сам себя похитил да еще Торопку прихватил для чего-то?
Чепуха какая-то! Бред сивой кобылы! Бессмыслица! Абракадабра!
Совершенно невозможная картина!
Но что же тогда произошло на самом деле?

3.

Всем известно, что Неворуссия - страна, отмеченная богом. Обширная, богатая, сильная, независимая.
Нечего и спрашивать, почему она такая. Нечего спрашивать, потому что ответ очевиден, - потому, что ее основал, ее создал Великий князь Федор Фоминский.
Многие считают, что Великий князь - не совсем человек. Считают, что в князя вселился сам Христос или какая-то светлая сила поменьше.
Ведь известно же: поначалу князь был как бы не в себе. А потом - внезапно - просветлел умом и двенадцать лет занимался устроением на земле своего детища - Великого Неворусского княжества. А потом - так же внезапно - бог его покинул, и князь дожил свой век в маленьком скиту на маленьком островке Валаамского архипелага.
Эти двенадцать лет были золотым временем Неворуси. Ведь князь придумал и воплотил за это время столько всего необычного! Особые стрелы и арбалеты, особые мечи и щиты. Всякие устройства в домах для удобства личной жизни.
А про огневой бой что уж и говорить! Пушки да ружья огневого боя сразу, как только появились, превратили Неворусь в силу, которую победить невозможно…
Но ведь охота же! Охота же все-таки попробовать ее победить!
В ком только такая охота не возбуждалась! Лезли, лезут и будут лезть! Чтобы подглядеть, вынюхать и унести!
Хотя унести-то как раз - труднее всего! Валаамский орден рыцарей-монахов зорко стережет государственную безопасность Неворуси, ее жизненно важные тайны.
“Твердое железо” - одна из таких тайн. И что там с ним случилось, и при чем тут Торопка - это надо обязательно узнать! Небось, не одному только Соботке над этим биться предстоит! Магистр Ян еще кому-то наверняка поручил эту загадку разгадывать!

4.

Двенадцать послушников ордена разослал Соботка по окрестным тропам. Задачу поставил такую - найти телегу, на которой уехали Копатка и Торопка.
Проводил последнего и улыбнулся грустно. Давно ли сам был таким, как они! Ныне же рыцарем стал, но что-то радости от этого маловато! Да и какая же тут радость - вести дознание против напарника своего и друга!
Сидел у себя в горнице и вспоминал… Вспоминал тепло и горестно те пути-пере-путья, что преодолевал с Торопкой вместе. Ох и много же их было! Лесные, степные, горные, речные, морские…
А теперь вот, если и понесет куда-то снова судьба, то уж без Торопки! Или с ка-ким-то новым напарником!..
Не мог, ну никак не мог Торопка предать Неворуссию! Или его все-таки подкупи-ли! Посулили много-премного денег, и он…
Да нет! Чепуха! Бессмыслица! Ни напарника своего, Соботку, предать не мог, ни, тем более, свою страну!..
Быть может, он погнался за похитителем секрета “твердого железа”? А тут, на ме-сте, все сгоряча порешили, что он сбежал!..
Соботка облегченно рассмеялся, когда эта мысль пришла в голову.
Ну конечно, только так можно объяснить его отсутствие! Он погнался за похитителем, и поскольку произошло это неожиданно, и действовать надо было быстро, ему некогда было сообщить о том, что происходит! Да и никого, наверно, как на грех, под рукой не оказалось! Пришлось действовать одному, на свой страх и риск!..
Теперь надо ждать, что расскажут послушники. Может Торопка в своей гонке за преступником оставит какой-нибудь знак! Весточку какую-то!..

5.

А когда мысли с Торопки перекинулись на себя, Соботка похолодел. Впервые пришло в голову, что ведь и его тоже магистр может подозревать в предательстве.
Его - тоже? Это при его-то многолетней безупречной службе? Зачем тогда его в рыцари посвящал?
Как все непрочно в людском мире! Поразительно и ужасающе непрочно!
Вчера тебе верили, сегодня - не верят. Вчера ты был “своим”, сегодня под подозрением - не “чужой” ли?..
Отсюда возникает вопрос о справедливости. Правильно ли, справедливо ли устроено государство, которое так легко может отказаться от верного своего слуги, может им пренебречь?
И следующий вопрос возникает. Впрямь ли так велик, так божественен князь Фо-минский? Он, конечно, напридумывал кучу всяких новин! Создал сильную армию! Но не он ли самый заложил в основы государства, в самые глубинные основы, недоверие людей друг к другу?
Друзей нет и “своих” нет, - есть лишь временные союзники. Такова что ли логика? А как долго длиться дружбе или союзу, - это начальство определит. Ибо ему, начальству, виднее!
Соботку покоробила мысль о том, что магистр может установить за ним наблюде-ние, слежку. Что же теперь - с оглядкой ходить? Противно об этом думать! Верить в такое не хочется!
Но реальность, видимо, именно такова. Некрасивая, неприятная реальность!

6.

Послушники принесли вести. Вести были интересными.
Телегу нашел бортник Медведка. Нашел на бездорожье, в лесной чащобе.
Телега была пустая. Ничего на ней и никого…
Это был след. След зримый, осязаемый, еще не остывший.
Соботка отправился на место.
Мрачным оказалось это место. Неприятным.
Тесно стояли разлапистые древние ели. Свет с трудом проникал между ними, и в полусумерках их лапы казались черными.
Густой черничник цеплялся за ноги. Земля податливо прогибалась при каждом шаге. Телегу кто-то и каким-то чудом запихнул под шатер самой древней ели.
Соботка и два послушника протиснулись туда, под шатер, на четвереньках.
Так же и вокруг телеги ползали, - не вставая.
Соботке почудилась обреченность в брошенной телеге. Оглобли уткнулись в землю, как безвольно опущенные руки. Колеса круглились, как тоскливые глаза. А само седалище-ездалище походило на безвольно согнутую спину сломленного, раздавлен-ного жизнью существа…
Внизу, у самой земли, Соботка заметил надломленную ветку.
Здесь кто-то прополз.
Или…
Или кого-то протащили волоком…
Соботка шепотом приказал послушникам оставаться на месте, а сам, как змей ползучий, втянулся в маленький проем под покалеченной веткой.
Он полз и полз, весь превратившись в единое чувствилище. Зрение, слух, осязание, обоняние предельно обострились.
Вот тут паутина сорвана…
Вот тут трава суше, чем в стороне - на расстоянии вытянутой руки…
Вот тут, в ложбинке, ягодные кустики примяты, и сизые ягоды безжалостно расплющены, размазаны по зелени…
Вот тут появился посторонний запах…
Мерзкий запах, чуждый мудрому лесному бытию…
Запах смерти, тлена, разложения…
Раз появившись, он не исчезал…
Держался стойко…
Даже усиливался…
И птицы…
Птицы не пели, не возились на ветвях над тем извилистым путем, которым полз Соботка…
Даже насекомых - и тех не было… Не кишели, не роились. Отхлынули в стороны…
Молчал бесконечный лес. Не нравилось ему то, что в нем произошло… Недобрые людские дела вторглись в его безмятежность, нарушили его покой…
Соботка полз и шепотом - себе самому под нос - уговаривал лес простить его и тех, по чьим следам он стремился…
Так он - долго ли, коротко ли - добрался до оврага, густо поросшего папоротни-ком и красноталом.
На краю оврага он замер…
Замер потому, что здесь его поисковая дорожка закончилась…
Потому, что внизу лежал Торопка…
И был он, Торопка, мертвее мертвого…

7.

Торопка лежал на правом боку. Словно раздумывал - повернуться на живот или на спину?..
Отсюда, с края оврага, его сбросили уже мертвого. Широкий след из переломанных папоротников шел по склону…
Соботка осмотрел труп.
Не видящие глаза были выпучены. Рот раззявлен в немом крике. Может, это был крик боевого азарта. Может, вопль ужаса…
Одежда не была порвана. Никаких видимых ран от ножа или меча…
Но вот шея…
Шея выглядела ужасно. Ее передняя поверхность была сплошным багрово-черным синяком.
Это означало одно - Торопку задушили.
Но задушить Торопку!.. Богатыря из богатырей!.. Силача из силачей!..
Быть такого не могло!.. Не могло такого быть, и баста!..
Но ведь случилось же!
Как?..
Может, его зельем каким усыпили?..
Или волшебством глаза отвели и похитили разум?..
Да ведь на тайной своей службе и против зелья, и против волшебства он научен стеречься…
Был научен…
Но все-таки не устерегся!..
Что же произошло?..
Как была загадкой Торопкина смерть, так загадкой и осталась после осмотра тела.
Вон как его кулаки пудовые крепко сжаты!
То ли бился, сопротивлялся ворогу! То ли собрался биться да не успел!..
Но кулаки…
Почему взгляд снова и снова к ним возвращается?
В таких кулачищах…
Да, в таких кулачищах можно что-нибудь схоронить!..
Может, потому и сжаты, что не драться, а спрятать что-то он хотел?..
Соботку в жар бросило. Охотником себя почувствовал, замершим в шаге от дичи.
Впрочем, он тут же расслабился, поскольку один из законов тайной службы гласил: “Никакие дела в напряженном состоянии не вершатся!”
Соботка взялся за левую руку и, с трудом разжав два пальца, проник вовнутрь.
Нет, в левом кулаке ничего не было!..
Соботка взялся за правый.
Здесь ничего не получалось - сколько ни старался.
Пальцы были как железные.
И так, и этак!.. И этак, и так!.. Никакого толку!..
Вконец измаявшись, присел Соботка возле мертвого и в сердцах выкрикнул:
- Что там у тебя, в деснице? Дай ты мне глянуть, ради Бога!..
После этого правый кулак Торопки вздрогнул.
И… больше ничего не произошло.
Соботка глядел с испугом, гадая, было на самом деле движение, или ему почудилось.
Потом робко попробовал разжать.
И ощутил, что пальцы действительно расслабились. Расслабились и поддаются на его усилия.
Он разжал их - один за другим.
И увидел…

8.

Он увидел витую серебряную цепочку. Она была разорвана. Грубо разорвана в одном месте…
Эти характерные перевивы, перегибы… Они были знакомы… Они были очень даже хорошо знакомы…
Копатка носил такую… Копатка, мастер из мастеров… Человек, безмерно преданный Неворуси… Обладатель секрета “твердого железа”…
Что же получается?
Год за годом Копатка жил в самом центре, в самом сердце Великого княжества и выведывал секреты?..
Не хочется в это верить!.. Невозможно поверить в это!..
Облик мастера зримо встает перед глазами. Седобородый, широкоплечий, низкорослый, медлительный. Глядит с прищуром, и в маленьких его, пронзительно синих глазках светится ум.
Но если поверить… Если сделать вид, что поверил, тогда - что?..
Тогда получается, что старый лис при помощи какой-то хитрости убил Торопку и спрятал его тело вот здесь.
Убил прекрасно подготовленного тайного слугу Неворуси?.. Да к тому же сильного, как медведь?..
Ладно!.. Прочь сомнения!..
Раз убил, значит, сам должен был отойти отсюда… Отползти… Убежать!..
Должен был оставить следы своего передвижения…
И надо эти поганые следы отыскать!..
Надо отыскать их во что бы то ни стало!
И пойти по ним!
И настигнуть!
И покарать?
Да, покарать безо всякой жалости!
Жизнь Торопки не может быть прощена никому!..
Жизнь - за жизнь! - вот какова плата!
Только так и никак иначе!..
Соботка пошел кругами, которые были все шире… А центром их всегда оставалось мертвое тело…
Весь овраг искружил и ничего не нашел…
Поверху терпеливо продолжил свои поиски, ибо терпение - одно из основных достоинств тайного слуги…
И вдруг все кончилось…
И снова все стало непонятным…
До того непонятным, что дыхание перехватило, и резко, в единый миг, заболела голова…
Потому что он увидел еще одно мертвое тело…
Еще один труп…
И это был Копатка…
Старый мастер, про которого подумалось нехорошо… Которого убийцей в мыслях своих посчитал…
Он лежал на спине и глазами, не утратившими своей синевы, глядел в такое же синее небо…
Соботка присел рядом и прикоснулся ладонью к мертвому лбу.
Он был холодным, словно камень, - лоб хорошо знакомого человека. Ни капельки живого тепла в нем не осталось.
Соботку жутью какой-то мерзкой продрало, - он поспешно руку свою отдернул.
Было желание вскочить и убежать.
Но, преодолев себя, он встал на колени и начал обследовать мертвого.
Старательно обшарил - складочку за складочкой, стежок за стежком - всю одежду. Разжал руки. Вернее, одну только руку - левую. Правая и так лежала разогнутой - ладонью кверху.
Ничего…
Никаких подсказок…
Что же тогда?
Что?
Что произошло?..
Чем дольше ищешь, тем в больший тупик забредаешь! Так оно получается!
Соботка вскочил и глянул на труп с гневом.
И вдруг его поразила одна мысль.
Он глянул еще раз, - проверяя себя.
Да, впечатление его не обмануло…
Труп остается трупом… Мертвый - мертв…
Но глаза…
Глаза у него, у мертвого, - живые…
Или так только кажется?..
Вот они уставились в небо… И кажется, что они нарочно так делают… Притворя-ются зачем-то…
Кажется, что они вообще - отдельные… Сами по себе… Зверята какие-то… Сущее-ства…
Соботка навис над мертвым телом, стараясь поймать своими глазами взгляд ТЕХ…
Но ускользали, ускользали, хитрые лисы… Виляли хвостами и ускользали…
И вдруг!..
Пересеклись!..
Это было как удар кнутом по обнаженной спине… Как ушат ледяной воды, вылитой на спящего в теплой постели…
Соботка увидел, что стоит на бескрайней равнине.
Было холодно. Так холодно, что зубы сразу мучительно заныли от этакой стужи.
К тому же, дул пронизывающий ветер. Постоянный и, вроде бы, не очень-то сильный, он уныло шелестел, заполняя собой воздушное пространство над равниной.
Его уныние передалось Соботке, и сразу захотелось лечь, вытянуться поудобнее, закрыть глаза и забыть обо всем.
Чтобы не поддаться искушению, Соботка вызвал воспоминание о магистре Яне.
Затем стал думать, чем засыпана равнина - снегом или песком. Для снега - слишком серая окраска. Для песка - тоже.
Соботка нагнулся и зачерпнул ладонью.
Все-таки это был песок.
Но почему он такой густо серый? Почти черный…
Соботка растер захваченную пригоршню пальцами другой руки.
Посмотрел на перемазанные пальцы.
И - догадался.
Песок был в пепле.
Вся бескрайняя равнина когда-то покрыта была толстым слоем пепла.
Какой же гигантский пожар должен был над ней пробушевать! Что сгорело в этом пожаре?
Затем, когда огонь отгорел, ветер постепенно, неторопливо приминал пепел, разглаживал его, измельчал.
Возможно, тут и дожди бывают. В таком случае они помогли пеплу превратиться в липкую грязь, которая намертво смешалась со здешним песком.
Но как он, Соботка, здесь очутился?
Почему он оказался здесь?..
Миг перехода был слишком быстр, слишком неощутим…
То ли он упал, провалился в эти странные живые глаза на мертвом теле…
То ли из глаз этих изошла какая-то сила и мгновенно перебросила Соботку сюда…
- Зачем я здесь? - прошептал Соботка.
- Чтобы узнать себя! - тут же получил он ответ.
Голос прозвучал, но откуда? Определить его направление было невозможно. Словно каждая песчинка и каждая струйка воздуха проговорили одни и те же слова.
- Мне нужно найти убийцу! - твердо сказал Соботка. - Здесь он, что ли?..
- Здесь! - тихо согласились песчинки. - Обернись и догоняй!..
Соботка резко развернулся. Пятки вдавились в песок. Пришлось качнуться, чтобы сохранить равновесие.
От него убегал человек. Одет он был просто - в холщовых портах и рубахе. Голо-ва была взлохмачена, - будто недавно его кто-то нещадно драл за волосы.
Человек был невелик ростом и не широк в плечах. Он бежал быстро. Непонятно было, почему Соботка его не видел раньше.
Медлить было нельзя, и Соботка бросился вдогон.
И сразу убедился, что дело это - не такое легкое, каким сгоряча показалось.
Ноги вязли в песке.
Не просто вязли. Песок словно ожил, едва началась погоня. Словно в нем спрятано было множество жадных ртов. Они были открыты, и стоило ноге в них попасть, тут же смыкались. Дергаешь ногу, а рот не пускает - старается ее всосать поглубже. Сил на такой бег тратится немерянно, а скорость ерундовая - улитка обгонит.
Соботка бежал… и вязнул… и с напряжением выдергивал ногу… И снова бежал… и вязнул… и выдергивал…
Это длилось долго… Длилось и длилось…
И уже силы иссякли… И уже дыхание пресеклось… Но какой-то внутренний огонь жег, подталкивая, не давая остановиться…
А человек впереди ни на шаг не становился ближе. Все такой же невысокий и не широкий в плечах. Все такой же взлохмаченный. Холщовые порты и рубаха колышутся в такт его красивых, экономных движений.
- Стой! - выкрикнул Соботка. Вернее, не выкрикнул - выхрипнул.
И вдруг…
Совершилось…
Тот, кого он преследовал, и впрямь замер…
Встал на месте, бросив руки вдоль тела и расслабив ноги…
Соботка тоже замер.
Неожиданная послушливость врага (а кто убегать-то может от него, если не враг!) озадачила его и даже испугала.
Так они стояли, и передний, похоже, ждал, какие новые слова прозвучат от заднего.
- Ты кто? - спросил Соботка.
И тут…
Человек впереди…
Медленно…
Повернулся…
И Соботка увидел, что у этого человека лицо…
Знакомое?..
Да, знакомое лицо!..
Очень знакомое!..
Потому что это его собственное, Соботкино, лицо!..
- Ты кто? - ошеломленно повторил Соботка.
- Ты очень хочешь знать? - голос незнакомца был бесстрастен.
- Почему ты похож на меня?
- Не только на тебя! - сказал незнакомец.
Соботка увидел, как черты родного лица медленно расплываются, размазываются, словно бы погружаются в глубину, вовнутрь. А оттуда, из глубины, всплывают одно за другим иные лица, которые тоже знакомы.
Лица когда-то виденных, когда-то встреченных людей…
Вот старуха-колдунья, которую когда-то видел в деревенской баньке…
Вот капитан черной пиратской галеры, захватившей купеческий корабль, на котором плыли Соботка и Торопка…
Вот предводитель убийц, уничтоживших “своего” неворусского банкира…
Сколько их!..
Как их много!..
Вот одно за другим замелькали незнакомые лица…
И понятно было без слов, безо всяких лишних пояснений, что с этими людьми еще предстоит когда-то встретиться…
Некоторые из них были так страшны, что от одного их вида могла взять оторопь…
Соботка вглядывался и старался запомнить. Потому что если перед тобой приоткры-вают будущее, то пренебрегать этим нельзя.
Соботка вглядывался напряженно…
И вдруг мелькание прекратилось.
И человек исчез…
Человек или кто он там был на самом деле…
- Где ты? - неуверенно выкрикнул Соботка.
Было молчание. Соботка пошевелиться боялся, чтобы его не разрушить.
Потом прозвучал ясный ответ:
- В тебе!..
И…
Взвыло что-то…
И подхватило Соботку…
И куда-то бросило, понесло…
Какой-то вихрь чудовищный…
Соботка зажмурил глаза… Не до вихря сейчас было… Он старался почувствовать, ощутить то чуждое, страшное, что посмело в него внедриться. Посмело засесть в нем…
Но поиски были напрасными. Ничего тревожного в себе самом выискать не удавалось.
Соботка вздохнул облегченно и…
Услышал тишину…
Завывание вихря прекратилось.
Твердая земля была под ногами…
Соботка открыл глаза.
Открыл глаза и снова увидел себя возле трупа Копатки.
Убийца!.. Кто убийца?..
Неужели этот… За которым Соботка гнался?..
Этот, который внутри?..
Как поймать убийцу, который внутри тебя?.. Можно ли поймать такого убийцу?..
Соботка почувствовал тошноту. Тело словно собиралось вывернуться наизнанку.
Голова кружилась. Деревья и кусты затеяли нудный бесконечный хоровод.
- Кто убийца? - выкрикнул Соботка.
Замер, ожидая ответа, предчувствуя его и боясь.
И услышал, как внутри головы негромко и уверенно прозвучало:
- Ты!..
Услышав то, чего ожидал и страшился, Соботка действовал незамедлительно. Тайная служба приучила его принимать решения быстрые и зачастую странные с обычной житейской точки зрения.
За пазухой у него был нож. Соботка выхватил нож и вонзил себе в горло.
Рассуждать было некогда - надо было действовать.
Нож вошел в горло и… ничего не произошло. Не было ни раны, ни пореза, ни царапинки…
Словно не плоть живая под ножом оказалась, а мягкое сливочное масло.
Ни кровинки, естественно, тоже не было. Откуда ей, крови, излиться, если ни царапинки, ни пореза, ни раны!..
Соботка вытащил нож и задумчиво спросил нивесть кого:
- А твердое железо?.. Где его секрет?..
Ответ прозвучал без промедления.
- В тебе!..
- Кто же я теперь? - вопросил Соботка.
- Ты - первое воплощение! - ответил голос. - Их еще много впереди! Когда же тебя назовут Черным Гением, это будет твоим воплощением завершающим!
- И как же мне жить с тобой внутри? - спросил Соботка.
- Как обычно! - ответил голос…

9.

Магистру Яну Соботка пересказал все “земное”, что произошло.
Обо всем же потустороннем умолчал.
Из его рассказа явствовало, что убийца, оставшийся неизвестным, уничтожен. Сек-рет же Копатки возвращен в Неворуссию.
- Кому “твердое железо” передал? - спросил магистр.
Соботка назвал имя мастера.
Магистр, все выслушав, надолго замолчал. Молчание было тяжелым и недобрым.
Наконец, магистр вскинул голову и уперся взглядом в Соботкины глаза.
Выдержать его взгляд было невозможно.
Было бы невозможно, если бы…
Если бы не помощь изнутри…
- Уходи! - сказал магистр властно. Однако в голосе его Соботка услышал нотки печали.
- Что? - переспросил Соботка.
- Я не могу тебе больше верить! - сказал магистр. - Что-то остается недосказан-ным! Ты что-то скрыл!
- Куда же мне идти? - спросил Соботка.
- Дорог много! - сказал магистр. - У тебя, похоже, своя появилась! А за службу спасибо!..
Торопка поклонился магистру, повернулся и пошел к выходу.