Сергей Сниф (18 лет)

"ИСПЫТАНИЕ ЛЮБВИ"
(Роман)

ЧАСТЬ 1
Глава 1. Прерванное объяснение.

Над городом, задумавшись о чём-то, висит лёгкое облачко. Грациозное и смелое, одно среди окружающей голубизны неба, оно вызывает чувство невольного восхищения. И становится грустно, когда оно, уступая ударам упорного ветра, растворяется без следа; и опять над городом лазурная пустыня, откуда безжалостное солнце льёт раскалённый воздух...
Марианна отошла от окна. Ей было скучно. Хотелось посмеяться, поболтать о чём-то лёгком. Неразрезанный модный роман пленял воображение. А вместо этого приходилось выслушивать надоевшие признания.
- Простите, барон, я не расслышала ваших последних слов. - обратилась она к собеседнику.
- Я сказал, графиня, что давно уже собирался серьёзно поговорить с вами и решил это сделать сегодня.
- Я вас слушаю, барон.
- Графиня, вы молоды, вы прекрасны, но неужели ваше сердце ещё никем не занято?
- Что это значит, сударь? - покраснев, ответила девушка. - Я прошу вас держаться в рамках пристойности!
- Ах! - вскричал барон. - Я вижу, что не ошибся! Ваше сердце не свободно! Вы покраснели, это доказывает мою правоту! Назовите же, назовите скорей имя избранника, потому что слишком жестоко заставлять меня мучиться лишними минутами ожидания! - он умолк, и по тому, как напрягся каждый мускул его лица, было видно, что он страстно ждёт ответа.
Графиня молчала, закусив губу. Её разбирал смех - неужели этот тридцатипятилетний мужчина с морщинами на лице надеется услышать от неё любовные признания!
- Барон, - совладав с собою, сказала она, - К чему ваши пылкие речи, ваше страстное ожидание? Тем, что занимает моё сердце, вольна распоряжаться только я, вы слышите - только я и никто другой. Вы - мой друг, и если хотите им остаться, давайте поговорим о чём-нибудь другом. Барон побледнел, но голос его зазвучал так же страстно и умоляюще, как прежде.
- Вот уже много месяцев, графиня, я бываю у вас! Вот уже много месяцев я просыпаюсь, нетерпеливо ожидая время своего визита, и засыпаю с одной только мыслью: скорей бы пришёл завтрашний день - день, когда я снова увижу вас! Уходя от вас, я уношу в сердце ваш образ, и где бы я не был, вы всегда со мной! - барон встал на колени. -Я люблю вас! И так безумно, страстно и нежно, как я, не любил ещё ни один человек! Поверьте мне, графиня! Теперь я полностью в ваших руках! Барон умолк; он с тревогой смотрел на девушку, и на его остром лисьем лице застыло выражение нежности - лишь очень опытный физиономист мог бы заметить в его чёрных глазах, прикрытых густыми ресницами, мимолётные искорки злобы и ненависти.
- Подымитесь, сударь! - сказала Марианна - Вы зря тратили своё красноречие! Не лучше ли нам остаться добрыми друзьями, барон?
Неудачливый рыцарь собрался было возразить, но тут вошёл лакей.
- Виконт де Кронье!" - провозгласил он и сразу получил приказ: "Простите!"
Барон отошёл в сторону, проклиная виконта с его несвоевременным визитом. Дверь отворилась, и в комнату быстро вошёл виконт де Кронье - молодой человек двадцати двух лет. Он был невысок и очень красив. Его тонкую и гибкую, как у женщины талию стягивал широкий кожаный ремень. Мягкие сапоги, обрисовывающие стройные и сильные ноги, покрылись дорожной пылью, белый налёт её сидел на лиловом бархатном плаще, край которого приподнимала длинная шпага. Небрежно поклонившись барону и почтительно - Марианне, он сказал: "Графиня, до меня дошли слухи, что сегодня в Париже большой бал, и я прискакал из Блуа, чтобы проверить их и выяснить, будете ли вы на балу?"
- Да, виконт, я в числе приглашённых.
- Значит и я буду там! - категорически произнёс виконт. - И я надеюсь, графиня, что первый танец вы обещаете мне?
- Первый танец ваш! - улыбнулась графиня.
Молодые люди разговорились, а барон, стоя в сторонке, зорко наблюдал за ними, уверяясь в предположении, что у него появился соперник.
- Неужели это конец моих планов? - шептал он. - Нет, не надо делать поспешных выводов! Лучше понаблюдать ещё! - и барон снова вперил взгляд, горящий зарождающейся ненавистью, в лицо предполагаемого противника.
Чтобы читатель мог понять, о провале каких планов говорил барон, автор вынужден сделать небольшое отступление. Барон де Шатьен принимал активное участие в войнах, затеваемых по воле Людовика Великого, надеясь, что волна сражений поднимет его на верхние ступеньки подножья трона - но просчитался. Тогда он стал обдумывать иной вариант возвышения: сделаться мужем графини де Вертон, а вернее - её двухмиллионного приданного. Это был великолепный план, который мог зародиться только в таком предприимчивом человеке, каким считал себя барон де Шатьен. По ночам ему снились будущие гербы, блистательные выезды, восхищенье света.... - но чего не снится по ночам! И господин барон прилагал все силы, чтобы сновидения перешли в жизнь: не было дня, чтобы его карету не видели у подъезда особняка герцога де Ла Рон - опекуна графини. Букеты цветов, роскошные подарки, стоимость которых барон намеревался возвратить из приданного графини, сыпались дождём, угрожая затопить особняк герцога де Ла Рон, благоволившего барону. Марианна хмурилась, но принимала подарки, оставаясь холодно - любезной в разговорах со своим поклонником, что несказанно бесило его, и возвращаясь домой после таких разговоров, он срывал злость на слугах. Проходили дни, а желанная свадьба не приближалась. Но барон не терял надежды. Потратив столько денег на подарки, он по праву считал графиню своей... Так и кончилось бы всё свадьбой, если бы не заблистал неожиданно в парижском свете виконт де Кронье. О нём рассказывали самые неожиданные истории. Говорили, что он из очень знатного рода, близкого к королевскому, что когда ему было девять лет его похитили разбойники и продали в рабство. Говорили, что правитель Индии купил его, так как мальчик ему понравился. Полюбивший белого ребёнка правитель воспитал его как родного сына, дал ему европейское имя. Правитель умер, когда юноше было девятнадцать лет, оставив ему неисчислимые богатства. Говорили, что молодой виконт объехал почти весь мир и теперь гостил во Франции. Вот малая доля из того, что о нём говорили. Конечно, во всех историях было немало вымысла, но и несколько капель правды из них наверняка можно было выжать. Ничто так не привлекает внимания капризного света, как большие деньги и большая таинственность. Генрих де Кронье был одним из немногих счастливцев, обладающих сразу двумя важными качествами, поэтому перед ним открывались двери знатнейших домов, а любой дворянин почитал за честь открыть ему неограниченный кредит... Через несколько месяцев после появления на парижском небосклоне новой яркой звезды Марианне де Вертон исполнилось восемнадцать лет. Чтобы показать девушке свет и девушку свету, опекун устроил в день её рождения грандиозный бал. В числе первых приглашённых был виконт де Кронье. На этом балу и померкла для барона последняя надежда завладеть вожделенным приданным, хотя сам барон об этом ещё не догадывался. И только сейчас, видя смущение графини и нежность виконта, он убедился, что перед ним его главный соперник. Это открытие разъярило барона. Ему казалось, что он вечно ненавидел удачливого красавца. Голова его кружилась от бешенства, руки дрожали. Чтобы успокоиться, ему нужно было оторвать соперника от графини, оклеветать его, и барон, позабыв о приличии, сказал нарочито развязно:
- Виконт вы ничего не слышали о вчерашнем переполохе на улице
Добрых Детей?
- Нет, сударь! - кратко ответил виконт, не желая вступать в разговор.
- Что это был за переполох? Поведайте нам эту историю, барон! - сказала графиня.
- Хорошо, сударыня. Дело вот в чём, - начал барон, который мог в несколько секунд придумать любую невероятную историю, что он сейчас и делал, - вчера вечером ( заметьте, эту историю я передаю с чужих слов), так вот, вчера вечером в харчевню "Рог изобилия", самую лучшую харчевню на той улице, неожиданно вернулся хозяин, надолго куда-то уезжавший. Поздоровавшись с женой, он прошёл в комнату, где захотел переодеться в чистое платье. Но едва он открыл сундук - оттуда выскочил человек и кинулся к окну, но оно было заперто. Хозяин загородил ему путь через дверь, но этот человек был при шпаге и, ранив хозяина, выбежал на улицу. На шум, поднятый их борьбой, сбежались соседи, все большие друзья раненого. Вы не можете себе представить, какая свалка поднялась на улице, когда раненый дополз до окна и попросил взять дворянина и передать в руки стражников. Все кинулись на беглеца, ну а так как людей было гораздо больше, чем нужно, - началась беспорядочное побоище. Ну а дворянин, вот ведь ловкий малый, воспользовался этим и исчез безнаказанно.
Говоря всё это, барон не спускал с Генриха пристального взгляда, словно ожидая, какое впечатление произведёт рассказ.
- История занятная, - согласился тот, - только, по-моему, барон, вы выбрали неподходящее время для её изложения.
- Почему же, - запротестовал барон, - просто вы меня не дослушали до конца.
- Так заканчивайте же, барон, мы вас слушаем. - вмешалась графиня.
- Когда мой знакомый рассказал мне эту историю, я спросил у него, кто же прятался в сундуке... - И что же он вам ответил? - с любопытством спросила графиня.
- Он сказал мне, что это, по-видимому, был дворянин, звали которого де Кронье, - барон в упор взглянул на Генриха, - вот и я захотел выяснить, не был ли это кто-нибудь из родственников виконта?
Виконт покраснел.
- Хороший признак. - подумал барон. - Сейчас он взорвётся.
Но к его удивлению Генрих спокойным голосом потребовал: "Имя вашего знакомого, сударь!" - Чёрт возьми! - мысленно досадовал барон. - Хладнокровная скотина! Другой на его месте уже давно обнажил бы шпагу!
Вслух он вежливо сказал: "Граф д'Эльбель, сударь, и есть мой знакомый.
- Извините, графиня! Обстоятельства вынуждают меня удалиться. Я еду к графу д'Эльбель и, клянусь, ему придётся плохо, если эта история окажется выдумкой!
Генрих вышел. Вслед за ним удалился и барон, обеспокоенный неожиданным поворотом дела... Когда бурный разговор между Генрихом и графом д'Эльбель благополучно дошёл до конца, оба они горели одним желанием - отомстить барону: граф - за клевету на его имя, Генрих - за бесчестие в глазах графини. "Марианна, - тоскливо шептал он, - неужели ты любишь этого прохвоста?"..
А между тем графиня, не ведая, какие муки терзают сейчас сердце Генриха, занималась приготовлениями к балу. Служанки вынесли усыпанные драгоценными украшениями наряды, но она потребовала то простое платье, в котором была на своём первом балу. Нельзя сказать, что блеск драгоценностей был не по душе ей, но виконт в разговоре как-то заметил, что это платье лучше других подчёркивает её красоту и, собираясь на праздник, графиня кстати вспомнила слова молодого человека. В одевании, и переодевании незаметно пролетело время, и когда Марианна приказала подавать карету, за окном уже было темно. Мягкие сумерки обволакивали ночной прохладой каждый дом. На улицах необычайно тихо, кажется, что они, насторожившись, слушают шаги редкого прохожего, впитывают все звуки вечернего города. Неподвижна чёрная пелена неба, только звёздочки-кристаллы мерцают задумчиво. С высоты они отлично видят залитый огнём особняк - дворец, к которому тянутся кареты. Безудержно пышные и спартански скромные, с золотыми гербами во всю дверцу и с потрескавшейся позолотой, табуном толпятся они у подъезда, ожидая хозяев, веселящихся на балу...
Вот подъехал запоздалый гость, выскочил из кареты и быстро пошёл наверх по широкой мраморной лестнице. Последуем за ним.
Широко распахнутые двери открывают нашим взорам прекрасную залу, наполненную многочисленными гостями. Два ряда стройных колонн делят залу на три неравные части. В средней, самой большой, части плавно скользят танцующие пары. Среди них - Генрих с Марианной. Они веселы, и постороннему наблюдателю покажется, что они беседуют о пустяках, но разговор у них серьёзный. Марианна затаила какую-то мысль, однако не решается высказаться до конца.
- Так значит, виконт, вы готовы повиноваться любому моему приказанию, чтобы доказать свою преданность? - в который раз нерешительно начинает она.
- Неужели вы мне не верите? - с горечью спрашивает виконт.
- Я верю вашим словам виконт, но если бы слова подтверждались делами, моё доверие было бы во сто крат сильнее!
- Так испытайте меня, графиня, и вы убедитесь в том, что слова мои не расходятся с делами!
- А вы не откажетесь, если испытание будет мучительно трудным?
- Я сделаю всё, я выдержу ваше испытание, графиня! - твёрдо произнёс виконт. В эту минуту их разговор был прерван, так как но ходу танца кавалеры обменялись дамами. Закончив танец, Генрих отвёл свою даму на место. Убедившись затем, что разговор с Марианной в данный момент продолжать невозможно, виконт, весь под властью своих дум, бесцельно побрёл по зале. Из оцепенения его вывел громкий разговор, слышавшийся за одним из игральных столиков, щедро расставленных вдоль стен хозяевами бала. Чей-то знакомый голос насмешливо говорил: "...и представьте себе, этого ловкача звали де Кронье!"
- Любопытно! - перебили рассказчика. - Не был ли это кто-нибудь из родственников нашего виконта?
- Или он сам! - добавил первый голос, и все расхохотались.
Но едва Генрих подошёл поближе, смех мгновенно стих. За столиком сидели четверо: барон де Шатьен, виконт де Равенуа и двое незнакомых Генриху дворян.
- Госиода! - обратился к ним Генрих. - Мне кажется, здесь было произнесено моё имя, и произнесено в связи со лживой историей, которую уважаемый сочинитель, господин барон, рассказывает уже второй раз! Господин барон, ваше призвание - строчить доносы! Вы -дворянин ошибкой судьбы!
- Что вам угодно? - повернулся барон - Не мешайте нам, сударь! Каждый развлекается, как умеет! - Я не позволю развлекаться клеветой, позорящей моё имя!
Барон презрительно усмехнулся.
- Если бы здесь был граф д' Эльбель, - продолжал Генрих, - он публично обвинил бы вас во лжи! - Я здесь, виконт! - неожиданно раздался голос, и из толпы, образовавшейся вокруг столика, вышел граф д'Эльбель.
- Господа! - начал он, обращаясь к окружающим. - Виконт де Кронье сказал всю правду, и я, пользуясь случаем, подтверждаю его слова! Этот человек, - д'Эльбель указал на барона, - бессовестный лгун и обманщик!
- Потише, граф! - вскричал барон. - такие оскорбления смываются кровью! И клянусь честью, я вас убью!
- Сударь! Как можно клясться тем, чего у вас нет! - улыбнулся Генрих. - А что касается поединка, то прошу вас не забывать, что я первым предъявил свои претензии!
- Я к вашим услугам, де Кронье! - слегка поклонился барон... Так был решён вопрос о дуэли. Враги тотчас же удалились, чтобы хорошенько подготовиться, предоставив дворянам, согласившимся быть их секундантами, договариваться об условиях дуэли...

Глава 2. Враги становятся друзьями.

Утро выдалось безоблачное. Граф д'Эльбель стоял на дороге, щурясь от ярких солнечных лучей. Обе кареты подъехали почти одновременно. Враги вышли из карет и, холодно поклонившись друг другу, пошли вслед за секундантами. Пробившись через заросли кустарника, они очутились на поляне. Вытянутая в длину, защищенная от посторонних глаз стеной леса, она словно специально была предназначена для дуэлей. Посередине поляны, на условном расстоянии друг от друга, были вбиты два колышка.
- Итак, вы готовы, господа? - обратился к дуэлянтам граф д'Эльбель, секундант Генриха.
Оба склонили головы в знак согласия.
- Тогда выслушайте условия поединка! - и граф торжественным голосом, подобающим в таких случаях, начал читать: " Противники становятся у колышков спиной друг к другу с оружием в руках! По сигналу, а им будет хлопок в ладоши, противники оборачиваются и стреляют! Условия дуэли разрешают перед выстрелом сходиться! В том случае, если ранения окажутся незначительными, дуэль продолжается на шпагах... Будут ли какие-нибудь замечания, господа?.. Пет? Не забудьте, барон, что в моём лице вас ждёт ещё один противник! А теперь, господа, я прошу вас занять места у барьера!
Противники разошлись, получив от секундантов пистолеты, богато украшенные серебряной насечкой. Виконт был бледен, но спокоен - он стоял, слушая утренние песни птиц.
- Внимание, господа! - послышался голос графа.
Всё замерло; казалось, и птицы притаились в ветвях, почувствовав, что происходит. Хлопок прозвучал негромко. Генрих обернулся, мгновенно подняв руку с пистолетом. Барон уже шёл на него. Поймав на мушку врага, Генрих выстрелил, и его выстрел слился с выстрелом барона. Генрих был ранен в левую руку. Барон пошатнулся, но не упал - пуля угодила ему в ляжку.
- Чёрт возьми! - подумал Генрих. - какой досадный промах!
- Ну ничего, - утешал себя барон, - впереди ещё шпаги!
Всё тот же незаменимый граф вручил им шпаги. Противники встали в позицию. Дуэль продолжалась. Первые минуты каждый старался нащупать слабые места соперника, но неудачно. Солнце слепило Генриха, клинки шпаг пылали, словно раскалённые добела.
"Прежде всего нужно поменяться местами!" - подумал он и начал быстро наступать вперёд. Барон дал Генриху занять своё место, о чём сейчас-же пожалел. Всего на какую-то долю секунды сощурил он глаза, ослеплённый ярким светом, но и этого мгновения было достаточно для виконта...
Барон, захрипев, упал на землю. На его тонкой батистовой рубашке расплывалось алое пятно. Секунданты барона подхватили его и понесли к карете.
Вложив шпагу в ножны, Генрих, шатаясь, сделал несколько шагов. Но силы его оставили, ужасная боль затмила сознание, и он упал.
Очнулся Генрих в своём особняке. Над кроватью склонился его домашний врач Феран. Увидев, что раненый открыл глаза, он расплылся в широчайшей улыбке.
- Ну вот, - быстро заговорил он, обращаясь к кому-то, невидимому для Генриха, - я же говорил, что господин виконт очнётся ещё сегодня! Господин виконт не из тех, кто валяется в постели из-за такой пустяковой раны! Я сейчас прикажу повару, чтобы сюда принесли поесть! Лежите тихо, господин виконт, вам сейчас нужно набираться сил!
- Когда я встану? - слабым голосом спросил Генрих.
- Через день, через два, если будете послушны! - с этими словами врач исчез за дверью.
Генрих закрыл глаза, только сейчас почувствовав, как он голоден. А когда он открыл глаза, то подумал, что бредит: над ним склонилась белокурая головка Марианны де Вертон.
Взгляды их встретились, графиня отпрянула назад, но было уже поздно - её заметили.
- Не уходи от меня, прекрасное виденье! - воскликнул Генрих. - Во сне или наяву я, это всё равно - но я счастлив, что ты со мной! Дай мне руку!
Марианна подчинилась требованию виконта. Генрих, почувствовав в своей руке её маленькую нежную руку, продолжал с любовью в голосе:
- Ведь снам разрешается говорить всё, что думаешь? Не так ли? Девушка утвердительно кивнула.
- Ну так слушай, прелестное сновиденье, слушай и передай всё, что я скажу, той, на кого ты так похожа!
Генрих замолчал, о чём-то задумавшись, а потом тихо продолжал:
- Помню день твоего девятнадцатилетия, помню праздничный особняк графа де Ла Рон - и я, светский щеголь, подъезжаю к нему. Помню, как я скучал, как был одинок в этой толпе, и вдруг - появилась ты! О как забилось моё сердце, когда я увидел тебя, одетую в простое белое платье, на котором единственным украшением пламенела роза, такая же прекрасная, как ты! Твоя безыскусная манера держаться поразила меня до глубины души, меня, привыкшего вращаться среди фальшивых улыбок и фальшивой позолоты! А потом...потом наступила самая сказочная минута моей жизни: граф де Ла Рон познакомил нас. Это судьба! - сказал я себе. А ты покраснела под моим внимательным взглядом и робко опустила головку. Я слово в слово помню наш первый разговор. Я говорил всё, что приходило в голову, смеялся, как безумный, и упивался счастьем находиться подле тебя! И всё вокруг мне казалось необычайно счастливым и весёлым!..
- Мне тоже. - прошептала девушка.
- Но ты ведь только сновиденье! - грустно сказал Генрих.
- Иногда сновидения имеют право говорить от лица тех, кого они изображают! - послышался ответ.
- Ах! - воскликнул Генрих. - Какое счастье видеть подобные сны!
- Тише! - проговорило сновидение. - Сюда идут, и я удаляюсь! Можете проснуться, виконт!.. Генрих сделал попытку приподняться, это ему удалось, но комната была пуста. Застонав, он откинулся на подушки.
В эту минуту дверь отворилась и вошёл Феран с большим подносом в руках.
- Вот и еда, господин виконт. Ну разве не молодец повар. Вы посмотрите, чего только тут нет: и ветчина, и цыплёнок, и фаршированная куропатка, и фрикасе из кроликов, а в довершение всего шамбер-тен и шампанское. Нет, положительно, дядюшка Жакло перестарался!"
- Ну ладно, ладно, останется кое-что и на твою долю, любезный Феран! - прервал его словоизлияния Генрих, находившийся под впечатлением разговора с Марианной.
- Благодарю вас, господин виконт. - изогнулся в поклоне врач, любивший отменно покушать. Плотно поев, Генрих заснул спокойным сном здорового человека, предоставив лакомке-Ферану доедать изысканные остатки...
На следующее утро он проснулся уже совсем бодрым. Взяв со столика, стоявшего у кровати, серебряный колокольчик, он позвонил. Этим сигналом вызывался врач.
Вскоре его добродушная физиономия предстала перед Генрихом с безмолвным вопросом на лице. - Феран, - начал виконт, - сейчас ты пойдёшь к одному больному, его зовут барон де Шатьен... - Но это ваш враг, сударь! - вскричал врач.
- Да, он был моим врагом, - не выказывая и тени раздражения, продолжал виконт, - но теперь, когда моя честь ( и его без сомнения тоже) удовлетворена выстрелами и ударами шпаг, я тебя спрашиваю, зачем же теперь нам быть врагами? Ну, Феран, ты идёшь? Или мне посылать за другим врачом?
- Нет, нет, - заторопился врач, - не надо никуда посылать, я пойду, только дайте мне адрес.
- Ну вот и молодец. Его особняк на улице Сент-Оноре. Если будет надо, можешь остаться там. И последнее порученье - передашь барону мою визитную карточку.
Феран вышел. Минут через десять он уже шагал по улице Монтор-гейль с ящичком инструментов в руке. Свернув на улицу Алого креста, он внезапно остановился. Его чуткий нос азартно зашевелился, втягивая привлекательные запахи, плывущие из кондитерской напротив. Несколько мгновений продолжалась ожесточённая борьба между страстью лакомки и чувством долга. Чревоугодие победило, положив Долг на лопатки, и в результате этой победы над дверью звякнул колокольчик, и она поглотила добросовестного врача.
В час дня, когда всё живое пряталось в тени от палящих лучей июльского солнца, а нагретый воздух струился над улицей, обжигая лицо, из кондитерской выползло некое подобие Ферана в его костюме и с его ящичком в руке. Глупо ухмыльнувшись, это подобие вдруг заорало во весь голос: "Мы бравые ребята, ха-ха, хо-хо, отважные пираты, ха-ха, хо-хо!"..
Затем постояв немного и видя, что никто не желает опровергнуть его принадлежность к "береговому братству", неузнаваемый Феран, покачиваясь и бормоча, направился к улице Сент-Оноре, ибо даже пьяный он помнил данное поручение.
После короткой стычки с привратниками, которую он выиграл, предъявив визитную карточку виконта, он был допущен в дом.
В просторной полутёмный спальне без движения лежал раненый.
- Эй, коллега! - во весь голос крикнул Феран человеку, сидевшему у постели.
- Тсс, тише! - прошептал тот, подходя поближе. - Он спит.
- Ну и пусть спит! А я буду его лечить! - С этими словами посланец виконта поставил на столик свой ящичек, явно намереваясь исполнить губительное решение. Но лекарь барона был не простак.
- Ты знаешь, дружище,- интимно прошептал он, - неплохо бы перед таким важным делом опорожнить бутылочку, а?
Это заявление умилило Ферана. Он обнял своего собрата и, спотыкаясь о видимые только ему препятствия, прошёл в соседнюю комнатушку, где был уложен на жёсткий тюфяк...
Когда барон проснулся, ему подали визитную карточку виконта де Кронье. Удивлённый, он перевернул её и прочёл следующее слова: "Виконт де Кронье желает засвидетельствовать своё почтение барону де Шатьен".
- Что бы могло значить? - недоумевал барон, разглядывая карточку. - Пет ли здесь подвоха?.
Он задумался. После поражения на дуэли он ещё больше возненавидел соперника, а в этом визите открывалась возможность найти повод для новой ссоры.
- Решено, пусть приходит! - пробормотал барон и подозвал лакея. Написав приглашение на своей визитной карточке, барон велел отнести её.
Не прошло и часа, как лакей вернулся и сообщил, что виконт де Кронье следует за ним. Действительно, вскоре под окном раздался грохот подъезжающего экипажа, и в комнату вошёл Генрих. Барон молчал, не желая начинать разговор.
- Барон де Шатьен, - сухо начал Генрих, - единственный целью моего визита является желание выяснить, удовлетворена ли ваша честь состоявшимся поединком?
- Да, сударь, моя честь удовлетворена! - чопорно ответил барон.
- Так значит, вы не желаете повторного поединка? Значит мы можем стать друзьями, чёрт возьми! - уже веселее воскликнул Генрих.
- Виконт! - смеясь, ответил его бывший противник. - Не забывайте, что перед вами больной, которому более пристало думать о боге, чем о том создании ада, имя которого вы так громко вспомнили! Я согласен со всеми вашими словами, кроме последних!...
- Которые я беру назад с большой охотой! - подхватил Генрих. По лицу больного пробежала мимолётная тень; наблюдательный Генрих заметил её и принял за признак испытываемой боли.
- О барон! - воскликнул он. - Я и забыл, что раны ещё тревожат вас!
- Да, да, вы правы! - с кислой миной на лице согласился раненый, желая поскорее отделаться от виконта.
- Как показал себя Феран? - вдруг вспомнил тот.
- Феран! Кто он такой? - недоумённо спросил барон.
- Это врач, которого я послал к вам. Мерзавец, по-видимому, свернул в кабак и забыл о поручении!
- О сударь, вы говорите несправедливо! - раздался в это время жалобный голос врача, фигура которого появилась на пороге. - Взяв инструменты и никуда не сворачивая, я направился к господину барону, которого застал спящим...
- Ну хорошо, хорошо; - успокоил его Генрих, - пусть он осмотрит вас, барон, он хоть и каналья, но врач искусный. А я не буду вас стеснять!
Генрих поклонился и вышел...
Осмотрев барона, Феран ушёл к повару, чтобы дать ему рецепт целебного отвара.
- Блуншара ко мне! - приказал барон, ненависть которого росла пропорционально дружескому чувству Генриха. Блуншар был "карающей рукой" барона. История его такова: однажды барон поехал на охоту в заповедные леса знакомого графа. За ужином хозяин рассказал о конюшем, который ночью с дьявольской хитростью и осторожностью проник в спальню графа, и не проснись тот вовремя, ограбил бы его. "А что же вы с ним сделали, любезный граф?" - спросил барон, заинтересовавшись. - "Я. его приговорил к смерти. - последовал ответ. - и завтра вы сможете полюбоваться, как его вздёрнут". Барон ничего не ответил, ему пришла в голову мысль,что неплохо бы превратить в своего слугу такого человека. Барон - человек дела - не откладывал выполнение задуманного плана: к концу ужина, споив графа, он получил расписку, передающую Блуншара в его полную собственность...
Произошла любопытная вещь: преступник, вынутый из петли, воспылал собачьей преданностью к подлецу, спасшему его.
Он пришёл по зову и низко поклонившись, ожидал приказаний хозяина.
- Блуншар, - мрачно начал барон, - ты видел дворянина, вышедшего отсюда?
Слуга молча качнул головой.
- Ты запомнил его лицо? -Да!
- Хорошо! Но это ещё не всё. Найди мне человека, за деньги готового обнажить шпагу против кого угодно!
- У меня есть двое!
- Тем лучше!.. Но они знают друг друга?
- Нет!
- Прекрасно! Приведи сейчас же одного из них ко мне! Блуншар вышел и вскоре вернулся в сопровождении обещанного человека.
Одновременно с ними появился Феран. В руках его была чашка целебного снадобья.
- Сударь! - заговорил он. - Я сообщил повару рецепт этого отвара, выпивайте в день по чашке, и денька через три вы будете совершенно здоровы. Не было ещё человека, которого бы я не вылечил, я могу...
- Мне надо встать завтра! - резко перебил его барон.
- Пейте больше. - простодушно посоветовал врач.
- Ладно, Феран, я так и сделаю. А ты можешь идти. А за усердие -барон взял со столика кошелёк и кинул врачу - вот награда.
- Благодарю вас, сударь! - умильно улыбнулся лекарь и исчез, пятясь задом.
- Надеюсь, вы знаете, зачем я вас позвал? - обратился барон к человеку, приведённому Блуншаром.
- Он знает. - сказал Блуншар.
- Прежде всего, ваше имя!
- Зовите меня Уильям.
- Хорошо ли вы владеете шпагой, Уильям?
- Можете меня испытать, милорд!
- Нет, нет, это лишнее. Я верю вам! Значит вы готовы обнажить её против того, на кого мы вам укажем?
- Да, милорд, если он нечестный человек!
- Так вам значит нужно давать отчёт? - вскричал барон, рассерженный щепетильностью, которой он не думал найти в наёмном убийце.
- Вы вольны в своих поступках.
- В таком случае можете идти! - сказал барон, но тут же Блуншар быстро шепнул ему: "Не отпускайте его! Это искуснейший беретер! Второй - хуже!"
- Вернитесь! - крикнул Блуншар. - Господин барон передумал! Уильям подошёл ближе и застыл в свободной позе, не лишённой некоторого высокомерия.
Барон поглядел на него, нахмурился и с трудом выдавил из себя: "Ну хорошо, я вам расскажу про этого человека. Слушайте!
И он начал:
- Однажды, путешествуя по Италии, я остановился переночевать в деревне, недалеко от Рима. Ночью мне не спалось. Часов около трёх вдруг раздался пронзительный крик. Кричала женщина, без сомненья, находившаяся в опасности. Не раздумывая долго, я схватил шпагу, в два прыжка спустился по лестнице в трактир и увидел такую картину -человек, лицо которого было прикрыто чёрным платком, тащил к выходу молодую девушку, отчаянно сопротивляющуюся. Увидев меня, он остановился в нерешительности. Девушка воспользовалась этим: сорвала с его лица платок, вырвалась от негодяя и спряталась за моей спиной. Никогда не забуду открывшегося красивого лица, искажённого дикой гримасой злобы! "Кто вы такой? - спросил он, и не получив ответа, сказал: "Кто бы вы не были, вы не должны мне мешать! Эта девушка моя, и я увезу её, чего бы это мне ни стоило!
- Я помешаю вам! - возразил я, слыша жалобные просьбы девушки не оставлять её.
- "Ты мне поплатишься за это!" - заревел тогда мерзавец и кинулся на меня с кинжалом. Он был невероятно ловок, как и все итальянцы, впрочем, и едва не взял верх, несмотря на то, что у меня была шпага. Но я вовремя пригвоздил его к полу и повернулся к девушке. Она стояла в углу бледная, испуганная и такая красивая, что при взгляде на неё у меня захватило дух. Я хотел заговорить с ней, но вдруг за окном послышался стук копыт. Мерзавец пришёл в себя и ускакал, оставив на полу лужу крови. На следующее утро я нашёл на своей кровати записку с одними только словами - "Вендетта!" Тогда я не знал, что это такое, и не придал записке значенья. Я всё ближе сходился с очаровательной итальянкой. Через два месяца она стала моей женой, Вместе с ней я поехал обратно в Париж. В пути на нас напали разбойники. Кучер был убит. В карету вошли двое. Один из них снял маску, и я узнал негодяя, пытавшегося похитить мою жену. "А, - сказал он, - вот мы и встретились! Ты помнишь, - обратился он к моей жене, - я говорил, ты будешь либо моей, либо ничьей!" - и с этими словами он убил её, убил тем самым кинжалом, которым пытался убить меня! Я бросился на него и стал душить! Ещё секунда, и я бы отомстил за жену, но тут подоспели его люди и хотели меня убить. - "Не трогайте его! -приказал убийца. - У него есть, что вспомнить! Так пусть вспоминает!"... И он отпустил меня. С тех пор я повсюду его ищу. А недавно я узнал, что он в Париже. Но я, как назло, прикован к постели - вот почему мне понадобилась ваши услуги! - так закончил барон.
- Ну что же, милорд, я готов вам помочь. - сказал Уильям.
- Все условия вам сообщит Блуншар...
- Один есть, - глядя вслед убийце, подумал барон, - это уже неплохо!
Вечером он принял второго наемника, которому не пришлось повторять трогательную историю, так как он быстро согласился на все условия. После его ухода барон уснул, предвкушая скорое отмщение...

Глава 3. Неожиданная встреча.

Вечером следующего дня Генрих решил поговорить с графиней и выяснить, что она желала сказать ему на балу. Да к тому же Генрих так и не понял, была ли у него после дуэли сама графиня, или это просто ему померещилось в бреду. Мучимый двумя загадками, Генрих торопливо шёл по тёмной улице. Он так спешил, что позабыл о карете. Когда он был в нескольких шагах от кабачка "Три короля", из переулка Сен-Мерж выбежал горожанин, закутанный в тёмный плащ, и чуть не сбил виконта с ног.
- Потише, малый! - вскричал Генрих, сопровождая свои слова сильным пинком.
- Чёрт побери: сударь, возьмите свои слова обратно! - раздалось в ответ, и горожанин поднял руку, намереваясь возвратить удар.
Генрих быстро отскочил назад:
- Ах ты наглец! Ты посмел поднять руку на дворянина, и это не пройдёт тебе даром, клянусь честью моих предков!
- Я помогу вас стать последним в гнусном ряду ваших предков! -захохотал незнакомец.
- Муравей хвалился, что убьёт слона, но был раздавлен - ведь он всего лишь муравей! - презрительно продекламировал виконт.
- Так защищайтесь же, господин слон, и мы посмотрим, насколько правдива ваша басня! - прорычал горожанин, выхватывая из-под плаща шпагу, и бешено устремился вперёд.
На улице было темно, и противники действовали неуверенно, постепенно отсюда к трактиру, под вывеской которого висел фонарь. С первого выпада Генрих понял, что перед ним опытный противник. Он нанёс сильный удар, который тотчас же был отбит. "Хороший парад!"
- подумал Генрих и, сделав молниеносное обманное движение, попытался скачком достать противника, но, чуть не наткнувшись на его шпагу, вынужден был отступить.
- Однако ты хорошо обучен, грубиян! - вскричал он. - Я хочу, пока ты не замолчал навеки, узнать твоё имя!
- Уильям Паркер, сударь. - ответил противник, нанося удар, который днём мог быть смертельным для Генриха, но сейчас шпага лишь слегка скользнула по его камзолу.
- Послушай, молодец! Где ты научился так фехтовать? - осведомился он у Паркера. - У тебя прекрасная школа!
- Голландская война, сударь, - ответил тот, - войска принца Конде - вот моя школа!
- О, я польщён тем, что имел честь служить под одними знамёнами с тобой! - насмешливо воскликнул Генрих. - И ещё более льстит мне мысль, что мой вестовой носил твою фамилию, хотя звали этого славного малого Гедеон!
- Стойте! - вскричал Паркер. Генрих опустил шпагу.
- Неужели вы... - сэр Генри?
- Да, меня звали так когда-то.
- Я... - Гедеон, сэр Генри! - Ну что ж, я рад тебя видеть, Гедеон, -помолчав, спокойно сказал виконт.
- Но ведь я...я поднял на вас руку!
- Забудь об этом, Гедеон, чего не случается в жизни. Надеюсь, ты не откажешься вспомнить Голландию за бутылкой доброго вина?
- О, сэр Генри! Время не изменило вас!
Паркер вложил шпагу в ножны и продолжал несколько тише, но со злобой в голосе: "А я, как видите, стал наёмным убийцей! Но нет! Душа моя ещё не совсем мертва! Я пойду к тому, кто меня нанял, сэр Генри, брошу ему в лицо деньги, полученные за ваше убийство, и скажу ему -сударь, я пал низко, но вы - ниже меня! Вы недостойны звания дворянина! Вы жалки и трусливы в своих гнусных проделках и когда - нибудь вас раздавят, как давят ненароком червя, извивающегося в грязи! - вот что я скажу ему, сэр Генри!
Паркер замолчал.
- Во-первых, к чему такое многословие, Гедеон? - резковато спросил Генрих. Его рассердила неожиданная встреча, из-за которой пришлось отложить свидание с Марианной де Вертон. - На твоём месте я вынул бы шпагу, заставив негодяя сделать то же, а затем, пригвоздив его к земле, я счёл бы себя незапятнанным никаким подкупом...
- Пожалуй, я так и сделаю! - пробормотал Паркер, нервный экстаз которого уже прошёл.
- ... А во-вторых, - продолжил Генрих, - Я не могу себе представить: про кого ты говоришь, Гедеон? Я не знаю человека, который желал бы моей смерти!
- Это не человек, это всего лишь змея! - заключил Паркер, и бывшие воины направились к заманчивой вывеске.
По улице прошёл патруль, и опять воцарилась тишина, дерзко нарушенная ударами шпаг. И в тишине отчётливо был слышен храп коней, доносившийся из тёмного переулка, выходившего к месту схватки. В переулке стояла чёрная карета, занавески на её окнах были наглухо задёрнуты. В карете - двое. Один откинулся на подушки, и на его бледном обескровленном лице застыла маска гнева и разочарования.
- Что случилось? - глухо говорил он, не обращая внимания на сидящего напротив человека. - Что могло случиться? Они вошли туда, словно добрые друзья. Тут что-то кроется. Но я не буду бароном де Шатьен, если не доведу начатое дело до конца! Мельфорк! С вашим товарищем что-то случилось, но я ещё с ним поговорю; - барон отдёрнул занавеску на окне, - сейчас вы пойдёте вслед за ними, завяжете ссору с дворянином и убьёте его. В случае успеха я дам вам вдвое больше против того, что обещал.
Глаза Мельфорка радостно блеснули.
- Можете считать, что дело сделано! - уверенно заявил он и, закутавшись в плащ, вышел из кареты.
Кабачок "Три короля" не особенно процветал в последнее время. Большинство столов пустовало. Несколько перепившихся ночных гуляк сотрясали воздух отзвуками своего сна. У стойки хозяин открывал бутылочку бургундского. Его щёки отвисали вниз, подобно пустым мешкам, придавая лицу выражение скорбной растерянности. Над дверью звякнул колокольчик. Хозяин бросил безнадежный взгляд на представшую перед ним длинную тощую фигуру, завёрнутую в грязно - серый плащ.
- Бутылку анжуйского, любезный! - приказал Мельфорк, кидая на стойку золотую монету.
- Не часто слышу я такое весёлое пенье! - заворковал оживившийся хозяин, поставив перед Мельфорком бутылку. "Переодетый вельможа!" - решил он, подобострастно глядя на посетителя. А тот, потягивая превосходное вино, сосредоточенно разглядывал оживлённо беседующих Генриха и Паркера.
- Эй хозяин, ещё вина! - крикнул в это время Генрих. - Воспоминанья без вина - всё равно, что шпага без клинка. Не правда ли, Гедеон?
- По-моему, этим крикунам более подошло бы дрянное монрейль-ское, нестерпимое для людей с тонким вкусом! - громко и медленно произнёс Мельфорк, обращаясь к хозяину.
- А сударь, вы что-то изволили сказать о нашем вкусе! - виконт поднялся из-за стола и подошёл к стойке. - Так повторите же, чтобы мы могли оценить ваши слова по достоинству. Или вы храбрец только издалека?
- Я обращаюсь не к вам! - высокомерно процедил Мельфарк.
- Зато я говорю с вами! - наливаясь яростью сказал виконт. - И потрудитесь дать мне ответ!
- Хозяин, ещё бутылочку!
Хозяин дрожащими руками подал вино, мысленно прикидывая, какой убыток принесёт ссора, если она перейдёт в поединок.
- Так вы не желаете мне отвечать! - вскричал Генрих. - Ну что ж, пусть заговорит ваша шпага! Покажите, как вы ею владеете, милостивый государь, или я насажу вас на клинок!
На этот раз призыв не остался без ответа. Рука Мельфорка уже легла на эфес шпаги, но тут вмешался Паркер.
- Не торопись, приятель. - спокойно сказал он, подойдя ближе. -Мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное.
- Я слушаю.
- О нет, не здесь, для нашего разговора не нужны свидетели.
- Я очень сожалею, но вы опоздали - вот этот господин потребовал Удовлетворения раньше вас!
- Я не требую удовлетворения, повторяю, нам необходимо поговорить по важному вопросу!
- После, сударь, после! Не мешайте нам!
- Ваш противник подождёт. - настойчиво продолжал Паркер. - Ведь так, сэр Генри?
Генрих машинально кивнул, заинтересованный странным поведеньем Паркера
- Ну вот видите! - обрадовался тот. - Пошли, приятель! Мельфорк неохотно пошёл к выходу вслед за Паркером, не снимая руки с эфеса шпаги.
- Чтоб вам сгинуть! - сердито прошептал хозяин, радуясь отсрочке поединка.
Мельфорк вышел на улицу, быстро огляделся, опасаясь засады, и, никого не увидев, повернулся к Паркеру, успокоенный.
- Я вас слушаю, сударь!
- Ты пришёл от барона, - начал Паркер, - меня интересует, сколько он тебе заплатил?
- Не меньше, чем тебе! - вызывающе ответил убийца. От его напускной вежливости не осталось следа.
- Не сомневаюсь! Однако главное сейчас не это!..
- А что же?
- Вот что, сэр Генри - мой бывший военный командир, да что там командир, это мой бывший военный товарищ, и я не хочу, чтобы он умер по злой прихоти трусливого аристократишки! Это ещё не всё: ты, мне кажется, любишь деньги. Так вот, эта стычка не должна состояться: я отдам все деньги, на которые меня купили, и ты уйдёшь, а если не захочешь, - с двумя шпагами, которыми мы отлично владеем, тебе не справиться. Так что же ты выберешь?
- Давайте деньги! - не долго думая, согласился убийца.
- Вот так-то лучше! - обрадовался Паркер, передавая ему тугой кошелёк.
Встав спиной к переулку, Мельфорк взял кошелёк, опустил его в карман и, не попрощавшись растворился в темноте. Паркер проводил его взглядом и вернулся в кабачок.
- А где же этот проходимец, прекрасно осведомлённый о нашем вкусе? - встретил его Генрих.
- Не придёт!
- Не придёт? Уж не убил ли ты его вместо меня?! - вскипел виконт.
- О нет, сэр Генри, я же без шпаги.
- Но куда же он запропастился, чёрт возьми?
- Мы просто нашли с ним общий язык. Он ушёл, попросив передать вам его извинения, что я сейчас и делаю.
- Ну если он извинился - значит струсил, а с трусами я не дерусь!
- заявил Генрих, и через несколько минут они снова углубились в воспоминанья, а счастливый хозяин снова доставал заветные бутылки, покрытые пылью десятилетий.
Между тем Мельфорк, пройдя немного, остановился. В его голове родился план. "Посмотрим, барон, насколько вы хитры" - пробормотал он и пошёл дальше.
Едва он отворил дверцу кареты, как попал под град вопросов.
- Спокойно, милорд, не всё сразу! - усмехнулся Мельфорк.
Барон был в полнейшем изнеможении, он дрожал, как от сильного мороза. Минуты ожидания подосланного убийцы он перенёс нечеловеческим напряжением сил. С появлением Мельфорка наступила нервная реакция. И вот он, истомлённый ожиданием, сидел перед орудием своей мести, не имея сил шевельнуть языком.
Поглядев на барона, Мельфорк неторопливо начал:
-Захожу я туда, милорд, и вижу у самой стенки за столиком сидит нужный мне человек. Я взял бутылочку анжуйского - разумеется, в счёт того, что я получу от вас - выпил, притворился пьяным и, когда шёл мимо него, запнулся и сорвал с него плащ. Ну, он, конечно, вскочил, начал ругаться. Потом мы обнажили шпаги, и на первом же выпаде я проткнул его!..
При этих словах лицо барона перекосила злобная гримаса.
Мельфорк замолк. Он понял, что необходимо быть подальше от барона в тот момент, когда откроется правда.
Де Шатьен, почувствовав, что он производит невыгодное впечатление, как можно спокойнее заговорил:
- Я доволен вами, сударь! Вы славно справились с несколько щекотливым делом!..
- Да, дело было щекотливое, - подумал Мельфорк, - но кажется, всё сойдёт благополучно!
И он спокойно опустил на кошелёк Паркера два увесистых баронских кошелька.
- Ну, сударь, вы не считаете себя обиженным? - спросил барон.
- О нет, милорд! Я счастлив, что имел честь услужить вам!
- Могу ли я и на будущее располагать вами и вашей шпагой?
- О да сеньор, можете смело рассчитывать на меня, разумеется за такую же плату!
- Ну что же, я узнал всё, что хотел.
- Я могу идти барон?
- О да, вы можете идти! Вы принесли мне счастье! Я не забуду вас!
- Не дай бог! - ужаснулся мысленно Мельфорк...
Уже через полтора часа он выехал на Венсенскую дорогу и, посмеиваясь над одураченным бароном, пришпорил коня.
В то же самое время, когда он выезжал из Парижа, барон де Шать-ен, оправившись от нервного потрясения, вышел из кареты и направился к кабачку "Три короля", чтобы насладиться видом поверженного врага...

Глава 4. Условие графини де Вертон.

Почему Марианна на балу заговорила об испытании любви? Почему? Генрих не знает ответа. Л между тем ответ прост. Открыв любимый роман графини на заложенной странице, можно прочесть следующие слова: "Как золото испытывается кислотой - не фальшивое ли оно - так и любовь должна испытываться трудностями и разлукой. Пусть девушка отдаёт себя возлюбленному лишь после того, как он делами докажет свою любовь..."
Марианна слепо подчинялась книгам. Мысль проверить любовь свою и виконта просто завладела ею... Весь день она занималась вышиванием, с нетерпением дожидаясь вечера.
Незаметно стемнело. Доложили о приходе виконта. Увидев его, графиня встала и, приветливо улыбаясь, пошла навстречу.
- Виконт, я ждала вас вчера.
- Извините графиня, меня задержал важный разговор.
- А что это был за разговор? Или, может быть, это тайна?
- О нет! Вчера, идя к вам, я встретил человека, который был моим вестовым во времена, когда я служил под знамёнами принца Конде.
- Значит вы предпочли встречу с вестовым встрече со мной?
- Вы ошибаетесь графиня!
- А, по - моему, нет! Ведь вы же действительно предпочли встречу с вестовым! "Положительно, испытание необходимо!" - подумала графиня.
- Выслушайте меня, графиня, а потом осуждайте, если хотите! -вскричал виконт, встревоженный холодным тоном Марианны. - Столкнувшись вечером на улице, мы поначалу не узнали друг друга. Мы едва не поссорились и уже хотели взяться за шпаги, но тут, к счастью, недоразумение разъяснилось. Мы разговорились. А когда мы всё разузнали друг о друге, было уже слишком позднее время для визитов. Но сегодня, надеюсь, я первый визитёр в вашем доме?
- Этим я обязана лишь тому, что вам никто не встретился на пути ко мне!
- Вы жестоки, графиня!
- Ласковыми и безболезненными бывают только сны и мечты, виконт!
- Кстати о снах! Скажите откровенно, графиня, ничего примечательного не снилось вам в последние дни?
- Снилось, виконт!
- А что же, если не секрет?
- Ну, например, два дня назад во сне я видела девушку, очень похожую на меня. Она мне передала прекрасные слова!,..
Генрих побледнел:
- Значит это был сон! - пробормотал он.
- Виконт, что с вами?
- Графиня, умоляю, откройте мне, что вы думаете об этих словах!
- В них немало ума.
- И это всё?! Неужели они не вызвали в вас никаких ответных чувств?
- Вы слишком любопытны, виконт. Но я скажу. Эти слова заполнили моё сердце. - тихо произнесла девушка.
- Но что бы вы ответили, если бы произнесший эти слова признался вам в любви и предложил стать его женой?
- Слишком нескромный вопрос, виконт! На него я отвечу только произнесшему эти слова!
- Так отвечайте же, графиня! Я произнёс эти слова и никогда не откажусь от них! Согласны ли вы стать моей женой?
- Я ...согласна! - покраснев, еле слышно произнесла Марианна.
- О! - вырвалось у Генриха.
- Но, - возвысила голос девушка, - нужно, чтобы вы выполнили одну мою просьбу, причуду, если хотите, и этим доказали бы свою преданность!
- Неужели вы до сих пор не уверены в моей преданности? Графиня промолчала.
- Говорите же, - воскликнул виконт, - что я должен сделать для вас! Вы - женщины - неразрешимые загадки! Теперь я на собственном опыте убеждаюсь в этом!
Марианна ещё немного помолчала, втайне желая помучить виконта.
- Я хочу разукрасить свой дом цветами орхидей. Говорят, они божественно красивы. Достаньте мне орхидей, виконт - вот в чём заключается моя просьба!
- И это всё? Я куплю их, если придётся истратить...
- Нет, нет, виконт! Я вас просила не об этом!
- Но о чём же?
- Я вас просила, о мой рыцарь, привезти их оттуда, где они растут, но ни в коем случае не купить! - Где же они растут?
- В Южной Америке!
- Так далеко? - простодушно удивился виконт.
- Так далеко! - повторил он задумчиво. - Любите ли вы меня, графиня?
- Я уже не раз отвечала вам на этот вопрос. Да, люблю, виконт!
- Так зачем же вы гоните меня прочь? Я не хочу покидать вас, графиня! Одной рукой вы даёте мне радость, а другой - отбираете её. Это несправедливо!
- Так значит вас испугало моё условие?
- Нет, но ведь на выполнение этого каприза уйдут годы?
- Ну и что же?
- Но за эти годы...
- О, виконт, не беспокойтесь, я буду ждать вас..., если вы отважитесь, конечно!
- Я еду! Еду! - вскричал виконт, охваченный благородным порывом. ~ Но дайте слово, что вы дождётесь меня!
- Клянусь, виконт, что все эти годы я буду терпеливо ждать вас, как подобает вашей невесте!
- Прощайте, графиня! - печально произнёс Генрих и вышел из комнаты.
Марианна молча смотрела ему вслед. На глазах её стояли слёзы. В эту минуту она впервые поняла, сколько муки может таиться в самой счастливой любви.

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ > > > Глава 5