Алина Протопопова (Школа № 23, 8 класс, СПб)

ЗАМОК ФОРШ
(Роман)

ПРОДОЛЖЕНИЕ.

Вскоре Фантом явился, кстати, он перестал носить маску, сел на стул у рояля и устало на нас посмотрел. - Ну, как? - Убитых нет. - Слава Богу! Молчание. - И замок наш!, - начала я. - Нет, - холодно отозвался он. Смешно, но я сдержалась. - У тебя нет доказательств! Он наш! - Нет. Мой. - Нет, не твой. - Мой. - А как на счёт этого? - Вдруг подскочила Анна и сунула ему листок. - Тут написано: "Он был позорно лишён наследства и проклят отцом" и вот ещё "замок Форш является собственностью Анны и Констанции де Бейль! А? Что? Язык проглотил? Фантом окинул нас убийственным взглядом: - Какое мне дело до этой бумажки? - В его голосе слышится досада. - Ты Рикардо де Л а Форш. Это про тебя. Значит, дело всё - таки есть, - улыбнулась Анна. Услышав своё имя, он вздрогнул и как - то дико на нас посмотрел. - Замок мой. Отстаньте. - Ага! Нечего сказать? Правда на нашей стороне! Восклицаем мы. И победоносно добавляем: - Ты сам это понимаешь, просто упрямишься! Ах, да, ты же безмерно гордый! Он молчит. Но я заметила, что он поджал губы. Честно говоря, я очень устала. И Анна тоже. Мы целыми днями сидим, как на иголках, жутко волнуемся, когда Фантом долго отсутствует и, вследствие всего этого, очень мало спим. Мы с сестрой поняли друг друга и улеглись на диване. Я закрыла глаза, но заснуть не могу. Лнна вроде бы тоже о чём - то думает. Сквозь ресницы я глянула на Фантома. Он снова и снова перечитывает лист. Наверное, это тяжело, когда отец отрекается... Но почему - то мне совсем не жаль нашего злого гения, после того, что я недавно видела...Бр! Анна заснула. Я тоже начала дремать и вдруг услышала Фантома. Он шёпотом раздражённо сказал: - Позорно лишён наследства! Надо же такое написать! Мне стало смешно. Я не выдержала и улыбнулась. Он заметил и несколько раздосадовано встал. На следующий день Анна встретила Риккардо со словами: - Фантом, я думаю, что если ты меня отпустишь, я смогу тебе хоть в чём - то помочь. Я поговорю с мужем, он пользуется некоторой властью при дворе... И я, если что, буду привозить еду и... всё что понадобится. Отпустишь? - Ты хочешь мне помочь? - Удивился Риккардо. - Да. Тем более, я боюсь, что терпение Генри иссякнет, и он сам явится сюда. - Хм. Ладно. Я тебя отпускаю. Анна быстро меня обняла, и Фантом её увёл. Теперь я осталась одна. О, Боже! Что мне делать? Я ведь никак не могу остановить убийства. Я боюсь. Но я всё равно не брошу его. Иначе его убьют раны. И я люблю его. - Я пойду. Они захватили перекрёсток, ходы к таверне и парку закрыты. Еду буду брать с твоей кухни. Сейчас попытаюсь их оттеснить. Пожелай мне удачи. - Удачи. Роберта берёшь с собой? - Да, - кивнул убийца и, крикнув пса, ушёл. Чем бы заняться? Я вспомнила, что не видела одну комнату его башни. Роберта и Риккардо рядом нет. Пойду и посмотрю. Я же никому не обещала, что не буду этого делать. Дверь не заперта. Всё, вхожу. Как странно. По одной стене шкафчики, из другой же торчит множество труб. Ещё часть комнаты огорожена чёрной тканью натянутой через неё. Зачем интересно трубы? Приложу - ка я к одной из них ухо. Говорят люди:" - надо устроить ему ловушку, -говорит кто - то. - Да. В проходе уже прикрепили что - то типа деревянной решётки. Когда он выйдет к нам, отпустим её. Ему некуда будет отступать. Он погиб! - злорадствует второй. - Отлично!". Так это что - аппарат прослушивания? Интересно, как они устроены, над каждой рисунок: ложка, люстра, ещё та же люстра, книга, кровать, кровать выше... Это же... Да! Комнаты: кухня, зал, спальни... Да он прослушивает весь замок! Наверное, поэтому его голос звучал иногда очень странно. Потусторонне.
Он говорил прямо из башни. А что за занавесью? Я осторожно её отодвинула. Ух, ты. Это огромная ещё незаконченная статуя. Она представляет собой ступени, которые кругом сверху вниз. Сверху, на площадке стоит прелестная женщина, у её ног вырезано "Графиня де Л а Форш", мать Риккардо, чуть ниже в полуобороте смотрит на неё граф - отец, у его ног, справа сидит Корнелия. Слева от него, на самых нижних ступенях сидит сам Риккардо, отвернувшись от всех. Слева от него две девушки. Они ещё не доделаны. Фигуры ещё только прорисовываются, но уже видно, что одна, которая сидит, чуть повернула голову в сторону Риккардо, а другая, что стоит, в сторону графини, слева от них я и Анна. Она ещё не доделана. Я задумчиво смотрю перед собой и держу за руку сестру. Мы обе стоим. Все размещены симметрично. Что же это значит? Может это те, кто когда - либо жил в замке Форш? Но кто эти две девушки? Вдруг мне стало страшно, что меня увидит здесь скульптор, и я вышла в коридор. Он как раз поднимается по лестнице. - Ты всё же посмотрела? - Да. Тебе строят ловушку, - я быстро рассказала в чём дело.
- Дурни, - усмехнулся он. - Спасибо, кстати. Я зашёл взять ещё пуль и пороху, а ещё заменить саблю. Эту я сломал. Я несколько пугливо пожала плечами и пошла в уборную. Я жду уже четыре часа, а его всё нет. Надеюсь, его не убили. Я очень волнуюсь. Уже все пальцы себе иголкой исколола. Фантом недавно сводил меня в мою комнату, и я взяла там вышивание. Теперь хоть есть, чем занимать время. Вдруг в комнату буквально вломился Риккардо. - Что с тобой? - Да так, -отмахнулся, прислонившись к стене, Фантом, сел и вдруг потерял сознание. Я вскочила и налила в стакан холодной воды. Но прежде чем привести его в чувство, осмотрю его. Нога в крови. На бедре дырка от пули. Значит в него попали. Так, ещё рана на боку. Вроде бы несерьёзная, но кровь течёт... - Очнись! - Брызнула я водой ему в лицо. Он быстро открыл глаза и вопросительно на меня взглянул. - Ты потерял сознание, так как тебя ранили в правый бок и левое бедро. - А - а! - застонал он. - Я вытащу пулю?
- Нет! - Тут же отозвался он, - я сам. - Но... - Я сам, - повторил он. Я дала ему инструмент. Он оторвал кусок ткани с места, где находится рана. Глазам предстало неприятное зрелище. Я быстро промочила рану, чтобы убрать кровь. Он сжал зубы и запустил в рану приспособление. Его лицо стало свинцовым, но вскоре он извлёк пулю. - Вот! - Облегчённо вздохнул он. Я принялась за дело. Когда я промывала рану, он не выдержал и отстранил мою руку. - Терпи. - приказана я и вернулась к ране. Он повиновался. На рану я наложила свёрнутый бинт с лекарством и приклеила его (забинтовать рану Фантом мне не позволил). Вторая рана ничего особенного. - Ну что? - Осведомилась я. - Спасибо, мне легче. - Как дела в обороне? - Я их слегка оттеснил, но они захватили все три запасных выхода, ещё немного и мне пришлось бы оборонять надземные ходы, а может даже башню. - А что за кулон ты носишь? - сменила я тему. - Кулон? А какая разница? -Кто тебе его подарил? - допытываюсь я. - Он же с драгоценным камнем - голубым топазом! - Да ерунда! Отстань! Мне пришлось уступить. - Встать можешь? - С твоей помощью могу, - нехотя уязвлённый гордец. - Отлично, - я живо помогла ему и заметила движения его рук. - Ага, нервничаешь! - воскликнула я. - Да. -недовольно ответил он. - И что? - А то! Сам знаешь. И вообще -гордыня это порок. Он мрачно усмехнулся и повернулся к двери. - Пойду, послушаю замок. Мало ли что? - Кстати, как Роберт? -Нормально, - отозвался Фантом. Приезжала Анна. Ничего особенного ей не удалось, но она принесла еды и обещанных пуль и пороху. И уехала. Рикардо мрачен. Явно, что - то не так. Да и у меня предчувствие нехорошее. Сегодня 31 августа. Я сижу у окна, выходящего в ту сторону парка, где стоит роковая скамья. Голоса. Я с замиранием сердца посмотрела на место, где выход из подвала. Меня, как молния поразила! Его поймали! Я так волнуюсь, что не могу собраться с мыслями и описать происходящее. Так. Минуту. Вот. Риккардо буквально вытащили из подвала. У него связаны руки за спиной. Он в бешенстве кусает губы. Тут его ударили ногой в живот и в ногу. Он, скорее зарычал, чем закричал и упал. Сорвав все повязки с ран, его стали бить но ним ногами. -Ну что, убийца, как тебе? Зверюга! На тебе, изверг! Долго ты над нами издевался, теперь наша очередь! Что, не нравится? Будешь знать, как покушаться на жизни и честь дворян, как убивать! На тебе, животное, получи! Риккардо стонет и рычит. Сначала он злобно сверкал глазами, потом злоба стала потухать, появилась боль и холод во взгляде. Он уже весь в крови. Пытается защитить лицо, уткнувшись в траву, но не помогает, де Луа бьет и по лицу и по шраму! - Куда девались насмешки и ухмылки? Ну что скажешь, зверь? Убийца! - Если я зверь, то вы живодёры, - хрипло отвечает Риккардо. - Я убивал быстро и без издевательств, а вы перед смертью ещё и мучаете. - Замолчи убийца! - заехал де Луа ему ногой по шраму. Тут же посыпались удары: по ранам, рёбрам, спине - всему телу. Риккардо завыл и больше говорить не пробовал. - Воешь, зверь? Так тебе и надо! Его избивали, пока кровь не хлынула изо рта и носа. Тогда мстители в замешательстве замерли. Риккардо ткнувшись лицом в траву, насколько позволяют связанные руки, бьётся, борясь с болью, в ногах врагов. Дышит хрипло и тяжело. Но через три минуты он победил и вздохнул. - Ага! Очнулся! Теперь, дорогуша, пойдём-ка на виселицу, пока не поздно. Рикардо вздрогнул. В его глазах мелькнул страх. - Дрожи! Дрожи! Скоро отправишься в преисполню! - Издеваются над ним. Его рывком подняли за ноги за веревку, связывающую его руки. Он застонал от боли. Его потащили со двора. А я ничего не могу сделать! Надо срочно вызвать Анну.
Они называют извергом меня! Я с готовностью могу сказать им тоже самое. Избив до полусмерти, они потащили меня в ближайшую тюрьму на окраине Парижа. Я ослеплён болью, практически ничего не вижу, и идти не в силах. Они тащат меня под руки и верёвки врезаются до мяса. То, чего я так боялся, свершилось - позор. Но меня сейчас больше заботит другое, например не упасть в обморок посреди пути... - Так тебе! Чего скалишься. То и дело хлопают меня по плечам. Вот гады, ведь специально прямо по ранам! Они хотят меня повесить! Мне страшно. Безумно. Надо взять себя в руки и прислушаться к разговорам. - наконец -то поймали! Неужели он 8 лет жил в замке Форш? Прямо пред нами! Протяни и возьми! - Н - да! Но теперь ему не сдобровать. Он сам виноват! Скольких убил за это время! Пять человек, да ещё ранил стольких же. Дьявол. - Его сразу повесят? - Нет, наверное. Какие - то девушки требуют суда. Значит Анна и Констанция здесь! Я их обожаю! Вдруг меня опять ударили по простреленному плечу, и я в бешенстве завыл от боли. Самое обидное, что даже нельзя спросить: "За что?", ведь я отлично это знаю. Я виноват. Ага. Слышу своих защитниц. - без суда нельзя вершить казнь! Суд был восемь лет назад, надо повторить судебный процесс согласно новым обстоятельствам! - кричат сестры. - Он убийца! Что тут решать?! - протестуют другие. - Пусть приговор выносит суд! По закону! Тут народ уступил, и меня ввели в зал суда. Через 10 минут, как я их вынес, не знаю, суд начался. - Мы сегодня разбираем дело Риккардо де Ла Форш, защитники Анна д Оме и Констанция де Бейль, обвинители: граф де Луа, граф де Боло-ньез. Названные заняли свои места. - И так. Обвиняемый в 1... году убил Корнелию де Луа, был приговорён к повешению, но сбежал. Вы признаётесь в этом, граф де Ла Форш? - Да, - как в тумане отозвался я.
- Хорошо. Вы хотите говорить? Позволяю. Встала Констанция. - Приговор был вынесен не по закону! Приговорённый не был в том возрасте, когда можно судится. Всё, что можно назначать детям, это исправительные работы!. . . Я уже слабо вникаю в происходящее... Хорошо, что хоть сейчас, здесь, на скамье подсудимых, меня не трогают... Завязался грандиозный спор... Я потерял сознание и очнулся уже в конце заседания. - Это следствие самообороны! - убеждают сестры. - Это убийства! Расчётливые и хладнокровные! - протестуют де Луа. Перебранка продолжалась около 15 минут. Наконец всё решили, и суд вынес решение: - Приговор 1... года снимается и выносится следующий. Риккардо де Ла Форш за зверские убийства приговорён к гильотине! Я даже не удивился. "Смерть неминуема" - думал я целых 8 лет, и теперь мне говорят: "Да, действительно, через два дня тебе отрубят голову!" хотя, я просто не нашёл в себе сил на проявление чувств, чуть вздрогнул и всё. А вот защитницы здорово растерялись. Тут меня увели в камеру. Она представляет собой печальное зрелище. На иолу, в углу - солома. Маленькое окошечко с решёткой и всё. Даже нечем раны перевязать. Эх. Я всё же разорвал камзол, помогая руками зубами. Наручники мешают. Перевязав раны и немного приведя себя в порядок, я задумался. На побег я не рассчитываю. И что? Меня же казнят через два дня! Холодной сталью отсекут голову. Мне страшно. Что дальше? Что будет после смерти? А если ад существует? Что ж... Представляю, как ликуют де Луа и другие "пострадавшие", как ликует народ в предвкушении зрелища. И я должен умереть. Умереть под ликованье врагов и глумление людей. Почему! Зачем? Я не хочу! Я не хочу умирать! Я ещё молод. Мне всего 23. У меня столько мыслей, столько идей! Сколько бы я ещё написал! И даже некому пожаловаться. Эти люди верующие, чуть что, взывают к Богу. Они рассказывают ему о всех грешках и горестях. Глупцы! Счастливые глупцы. А я - безбожник, убийца, что делать мне? Что?! Как всё в жизни смешно. Сколько переживаний! Люди думают о работе, семье, богатстве, славе, любви. Все куда - то бегут, о чём -то спорят. Зачем? Ради чего? Счастья? Кто - то говорит: "Я счастлив с тобой". И что? Завтра уже бежит за новым счастьем. Никто не понимает, что главное в жизни сама жизнь. Ведь она прекрасна. Я не прошу счастья. Но я не хочу умирать! Я прошу жизни! Отдайте мне мою жизнь обратно! Передайте из рук в руки! Что вам с моей смерти? Что? Зачем вам моя смерть? Эх, люди... Спать не могу. Уже занимается рассвет. С трудом встаю и подхожу к окну, оно от меня на расстоянии вытянутой руки. Прямо под потолком. Голубое небо, солнце светит, радуя людей. Это так просто и знакомо. Оно светит всем и всему. Странно, раньше оно светило мне также... Как жутко болит нога! Придётся сесть. Ни прошло и 10 минут, как железная дверь отворилась, и вошёл человек. Я испугался. Ему быстро принесли стул, и он сел напротив меня. На мой немой вопрос он ответил кратко: - Я пришёл подтвердить показания. Вы должны отвечать на мои вопросы. И так. Вы признаётесь в убийстве Корнели де Луа? - Да. - В побеге из тюрьмы? -Да. - В убийстве... - и он стал перечислять имена. Имя, имя... Неужели это дело моих рук? Не может быть! Испуг перешёл в ужас. - Вам плохо?, - осведомился он. Я кивнул. Он приказан принести мне воды и, смочив мне ею виски, дал сделать пару глотков. - Что с вами? - весьма холодно поинтересовался он. - У меня раны. Две пулевые и две сабельные. Я несколько дней не спал и практически не ел. Я продолжаю? -безжалостно спросил он. - Да... - Так вы признаётесь в убийстве аышеперечисленных? - Да, - эхом отозвался я. - В сопротивлении при аресте? - Аресте? Да, если это был арест, - усмехаюсь я. - К какой церкви вы принадлежите? - А это зачем? - Чтобы завтра прислать вам священнослужителя исповедоваться, а сегодня... - не надо, - перебил я, - мне никого не надо. - Писать атеист? - Да, -неуверенно отозвался я. - Я напишу католик. Ради девушки, которая так о вас печётся. Священник придёт через полчаса. Можете с ним не говорить, если не хотите. И он ушёл. Что задумала Констанция? Что? Пришёл священник. Минут 10 мы молчали. - Вы когда - нибудь думали о смерти, о последних секундах жизни? -вдруг спросил я.
- А в чём дело? - Мне 23 года. Я должен умереть. Мне страшно. Что мне делать?
- Попросите прощения у Бога. Помолитесь за свою душу.
- Я не верю в Бога.
- Простите обидчиков своих.
- Нет. Ерунда. Сделайте одолжение... - Да? - дайте мне стул на минуту, - попросил я, и, поставив его к окну, встал не него и посмотрел на улицу. Люди строят эшафот. Свет режет глаза. Наверное, умирать от топора очень больно., надо бы попросить палача, чтобы он одним ударом... Что всё - таки задумали сестры? Вся надежда на них. О решётку ударился камень. Меня заметили. - Ну, как, убийца, любуешься своим смертным ложем? Священник стащил меня со стула. Кстати, перед казнью обрезают волосы... Священник через 15 минут вышел. Я услышал, как он сказал кому - то за дверью. - Удивительно спокойный. Обычно приговорённые буйные или истеричные. Странно... Вскоре принесли воды и чёрствого хлеба. Я привык к такой пище, поэтому не побрезговал. - Посетитель. У вас 10 минут. - Вдруг объявил стражник. Вошла Констанция. - Риккардо?! Какой ты бледный! -Что вы затеяли? - напрямую спросил я. Она ответила шёпотом: -Побег. Стражники подкуплены, всё под контролем. Всё моё существо: - Боже! Что с тобой сделали?! Ты весь в крови, и, не обижайся, похож на раздавленный помидор и мертвеца одновременно. Ночью жди. Анна с помощью Генри заплатила всем, кому могла. Я стражникам. - Сколько? - Три тысячи ливров, я продала карету. Мне необходимо им всё вернуть? Если побег совершится, мне придётся продать очень много работы. Ненавижу быть должен. Тут Констанция обняла меня и ушла. Я опять остался один. Какое мучение сидеть и ждать конца или спасения. При каждом звуке всё внутри замирает, и я вздрагиваю, услышав собственный вздох. Смогу ли я сбежать, когда передвигаюсь по камере с огромным трудом? Я схожу с ума! Скорей бы ночь. - Риккардо! - Услышал я голос снаружи. - Кидаю пилку. Пили решётку Для маскировки. Анна разбирается с охраной. Я помогаю тебе. Пилка упала на пол. Я с трудом встал и принялся за дело. Каждое движение отдаёт мучительной болью. Выдержу ли я? Пилили мы долго. Когда последняя перекладина была перепилена, Констанция пошла к Анне. Вскоре они вошли в камеру, привязали и перекинули верёвку наружу через окно. Я просто стою и смотрю. Кончив с маскировкой, девушки взяли меня за руки, и мы вышли на улицу. Какой свежий воздух! С тюремным не сравнить. - Мы едем к Анне. Её дом не обыскивают, в отличие от замка. Будешь пока жить там. В глазах потемнело и... "А - а! Где это я?" - открыл я глаза. Небольшая уютная комната, свечка на столе. Я лежу на кровати, как ни странно с подушкой и одеялом, раздет... А, я же... Я всё вспомнил. "Арест, суд, тюрьму и побег. Я вроде был доме Анны, но, сколько я был в беспамятстве? На голову давит... веки невероятно тяжёлые... нет! Только не пропадать снова! Думать! Надо удержать себя в жизни... Раны... Я помню этих гадов - садистов. Ненавижу! Мало им отправить человека на тот свет, нет надо ещё и избить! Правда, я - то остался жив. Спокойно.. А ведь если бы не Констанция и Анна, я бы-...Ужас. А - а! Это невыносимо, чего эти раны так болят. Я не могу даже пошевельнутся от боли. Впрочем, неудивительно, они избили меня до полусмерти. Я закрыл глаза и вскоре услышал, что кто - то вошёл. Шуршит платье. Лёгкие шаги. Констанция. Значит можно " проснуться". - Фантом? Наконец - то ты пришёл в себя! С возвращением, - обрадовалась девушка. - Долго я был в беспамятстве? - Три дня... Молчи! Ты ещё слишком плох, чтобы зря тратить силы. Вон - говоришь совсем тихо. Молчи, а я всё расскажу. Где ты находишься, ты, верно, уже понял. Конечно, Генри не в восторге, что укрывают преступника, но его мнения уже никто не спрашивает. Эта комната в твоём распоряжении. Она находится в задней части дома. Мы с Анной твои лекари, поэтому ты должен беспрекословно нас слушаться, если конечно хочешь встать на ноги. Все твои раны воспалились, да и вообще следствие... эмм... побоев весьма плачевно. Три дня ты был в беспамятстве, бредил, стонал, и я очень рада, что ты опять в своём уме. Надеюсь в своём. Легко представить, что я думаю о потоке её красноречия. Следствие побоев! Следствие побоев!!! Тысяча чертей! Ненавижу! Убил бы их!.. В своём уме! Бредил! Стонал! Бредил? - О чём бредил? - О чём? - Замялась Констанция. - Как сказать? Ну... сначала ты злился, бесновался, чуть ли не рычал... -? - Ну... потом стонал и метался в постели, что было весьма некстати, поскольку затрагивало раны... проклинал всё на свете, кричал чтобы тебя отпустили, вернули жизнь. Забудь. Ничего особенного ты не говорил. И не вздумай даже пробовать встать, а то привяжу к постели. Скоро зайду сделать перевязки. Отдыхай. - И она ушла. Однако раз сказала, что ничего особенного не говорил, значит говорил, да ещё что, да ещё как! Ужасно! Мало ли что я мог рассказать в бреду, ведь есть что... Надеюсь, что я всё - таки был не очень... болтлив... А -а! Я соврала, вернее, сказала не всё. Он говорил, да ещё как! Да ещё что! Тогда я сидела с ним, боясь оставить его одного хотя бы любопытство присутствовало тоже). Всё, что я сказала ему - правда, но это только сокращённое начало его бреда. Мосле этого он называл какие - то незнакомые мне имена - Софи, Мишель, было похоже, что звал. Потом накинулся на отца... Как же он его проклинает, как ненавидит! Но, странно, иногда казалось, что это не правда, на самом деле всё по - другому... Потом Фантом затих, видимо вспомнил мать. Сложно сказать, что он говорил. Фразы были оборваны, тон извиняющийся, слова неясные. Всё, что я из этого поняла, что Риккардо безумно её любил, а ещё, что он считает, что она бы его стыдилась... она любила цветы... Потом он снова и снова набрасывался на своих врагов. Он не может смириться со своим унижением, что впрочем, понятно. У него всё тело в синяках, кровоподтёках, ранах. Руки из - за вывернутого положения сильно онемели, запястья опухли, пальцы сплошь покрыты ссадинами и недвижимы... Фантом говорил много страшного, непонятного... Он как будто находится в другом мире, в мире за чертой, где всегда темно и страшно... Я не хочу, чтобы он знал, что я это слышала и поэтому умолчала многое. Я считаю, что права. В его душе пропасть. Он много делал... зла и много страдал. Пусть думает, что тайны его потерявшейся души остались при нём. Прошло уже две недели. Они по-прежнему, как заботливые няни, занимаются моим самочувствием. Заставляют меня нормально есть, бесконечно меняют мне повязки и, надо признаться, мне идёт на пользу. Периодические потери сознания прошли, и я уже вполне пришёл в себя, мне даже нравится болеть. В первую очередь потому, что я много сплю и не вижу снов. Только иногда, но это не так страшно. Однако мысль, что мне спасли жизнь девушки, потратив уйму денег, и теперь ухаживают за мной, что я у них в неоплатном долгу, меня ужасает. Вся моя гордость втоптана в грязь уже с момента "ареста", и я в бешенстве! Сколько унижений! Как я был слаб и беспомощен! Что мне делать теперь? Как смотреть людям в глаза? Вошла Анна. - Почему вы меня спасли? - А почему бы и нет? Мы же друзья. Да и Констанция настояла. Друзья... Настояла...-Странно. Так непривычно быть кому - то нужным. - Расскажи. -сказал я, но Анна вдруг вспылила. - Это мой дом, и не тебе мне приказывать! - Ладно. Анн. Расскажи мне, пожалуйста, историю моего спасения. Так лучше? - Гм. - Ну, Анна, не упрямься! - Анне явно нравится заставлять меня, её упрашивать. Всегда всем надо меня унижать, брать надо мною верх... - Хорошо. Так и быть. Когда Констанция увидела в окно, как тебя избивают... Чего ты хмуришься? Сам попросил рассказать. Так вот. Тогда она поехала ко мне, мы поспешили к тюрьме. Мы потребовали пересмотра дела, но добились только замены виселицы на гильотину. Тогда мы решили организовать побег, однако понадобились деньги. Мы открылись Генри. Он нас не понял и спросил: "Зачем вам это ?" И тогда... Анна засомневалась. - Что тогда? - Констанция ответила, что...любит тебя. Генри сказал, что тогда дело серьёзнее и снабдил нас деньгами. Констанция продала карету. Мы подкупили стражу и прочих... спасли тебе жизнь. Вот и всё. Скажи спасибо Генри, без него у нас бы ничего не вышло. Я его позову. Он, тем более, хотел с тобой поговорить. - Любит, говоришь? - Я? Я вообще с тобой не говорила, - ответила Анна и ушла. Намёк понял. Вот только говорить с Генри мне совсем не хочется. Как себя с ним вести, придумать я не успел, он вошёл. Мы друг другу кивнули. Генри молодой человек, брюнет, кареглазый. Взгляд твёрдый с вызовом. Говорить начал он. - Если честно, Риккардо, я бы для тебя и пальцем не пошевелил, если бы ни Анна и Констанция. - Всё равно спасибо. Я всё верну через Анну. Сколько я должен? - Ты, правда, хочешь вернуть?- Удивился Генри. -Да. Он назвал сумму, и мне стало не по себе. Он этого не заметил. И я явно ему неприятен. Естественно, я ведь убийца...
- Послушай, Риккардо, зачем ты всё это сделал? Если бы ты пошёл в суд сам, с тебя бы сняли, как сейчас, тот давнейший приговор. - И что бы присудили? - насмешливо спросил я. Мы оба знаем, что присудили бы тюрьму на пару лет или, что - то типа порки... Я продолжил. - Лучше не рисковать, а умереть сразу. - Как знаешь, - согласился Генри. Я даже Fie обратил внимания, что он говорит со мной на "ты". Его право. - Но зачем ты с Констанцией так? - Как?
- Пробудил в ней чувства, которые могут сломать ей жизнь. - А! Вот вы о чём. - Он меня осуждает. - Я не хотел. Сам не знаю, как меня можно любить. - Разумеется, я вру. Я отлично понимаю, что во мне нашла Констанция. Я первый мужчина, с которым она близко познакомилась. Её очарована моя музыка, разжалобило моё состояние, вот и всё. - Надеюсь ты попробуешь исправить положение... Когда ты собираешься покинуть этот дом? - сменил он тему разговора. - Через неделю наверное. - Ты уверен, что уже вполне здоров? - Нет. Но это не имеет значения. Всё что мне нужно, это сесть на коня. - Как хочешь. Мне пора. Может, ещё увидимся. - И Генри ушёл. Ну и отлично. Через неделю я действительно уехал в свой замок. Констанция отбыла на день раньше. Как теперь показаться Констанции я не знаю. И как отдать долги тоже. Я много чего продал, но денег всё равно маловато. Констанции я всё отдам скоро, а Анне выплачивать дольше придётся. Я с ужасом оглядываюсь в прошлое и понимаю, что я сам не знал что делаю, когда решил открыться врагам. Я хочу отомстить, но месть надо продумать так, чтобы не обнаружить себя. Я обещаю, что если я буду мстить, то по страшному. Я мучаюсь от ран и позора, а они лишь от досады. Хотя, если учесть потерю друзей и близких... Но те - то хоть умерли, а мне нужно жить и мучиться. Конечно, можно пустить пулю в лоб, но зачем? Я люблю жизнь, умирать не хочу. Так что пропущу вперёд врагов. Мои раны, благодаря старанию сестёр де Бейль, слегка затянулись. Но если по ним ударить, всё начнётся сначала. Приходится быть осторожным. Работы у меня много. Надо починить сломанные преследователями двери и заработать на погашение долгов. Тьфу! У конюшего я обнаружил письмо: "Рики! Как ты мог не сказать нам, что решил потерять голову? (Я имею в виду казнь). Я приехала тебя пожурить, так что жди нас 27 сентября около пяти. М. и С". Сегодня же 27! Надо срочно сообщить Констанции о гостях. Потерять голову! Надо же такое написать! Когда я сидела в зале вышивала, мне на голову упала записка: "Жди гостей. Всё тот же неизменный Фантом". Каких ещё гостей? Он рехнулся? Разве у него есть друзья? Не успела я это подумать, как раздался стук кольца. Я открыла и в зал деловито вошла девушка. Ей примерно 19 лет. Волосы цвета между каштановым и чёрным. Глаза чёрные, задорные. Небольшой носик, весёлая улыбка. Рост средний. Голос мягкий, звучный: - Я Мишель. Ты Констанция, верно? Давай говорить на "ты". Угостишь чаем? Разом сказала неожиданная гостья. - Да...- растерялась я. Она уже идёт на кухню, а я... я не понимаю, откуда она знает расположение комнат. Я крикнула служанок и стала слушать болтушку: - Как он мог не сообщить мне, что собирается сделать такую глупость?! Я ему всё выскажу! - А кто ты? - Наконец смогла ввернуть слово я. - Я? Сестра Риккардо. - Сестра? - Удивилась я. - Да, незаконнорожденная. Но в Испании отец всё оформил. Я теперь истинная де Ла Форш.
- Но... как это? Фантом мне ничего о тебе не говорил. - Фантом?
- Поинтересовалась Мишель. - Мы с сестрой его так называем, -пояснила я. - Зачем? - Он сам так велел.
- Да. На него это похоже, - улыбнулась девушка. - Мне 19 лет. У нас с ним около пяти лет разница. Да это не важно. Скоро придёт моя подруга София. Встретишь её, ладно? Ага, вот и Рики. Он поёт, вроде в зале. Не знала ещё и Рики. О чём это он поёт? Не верю. Он просит "нимфу" откликнуться на зов, "смиренно ждёт её укоры" и просит прощение за всё. Он её по настоящему любит, раз даже не выпендривается. Риккардо оказался на лестнице. Мы молча дослушали, но как только он замолчал. Мишель кинулась к нему на шею с укорами. - Рики, как так можно?! Что это ты вздумал умирать?! Они обнялись, а я чувствую, что тут лишняя, но, почему - то, всё равно наблюдаю. - Успокойся, Мишель! Я же жив. - Улыбается Фантом. - Да, к счастью. - Мишель обернулась ко мне. - Спасибо тебе, Констанция. - Пожалуйста, - пожала я плечами. - Мишель, перестань на мне висеть, мне больно, и пойдём наверх, - настойчиво сказал Фантом, указав Мишель на меня взглядом. Она лукаво улыбнулась и, взяв его за руку, согласилась. Не прошло и пяти минут, как стук кольца повторился. Софи оказалась каштаново-лосой, синеглазой красавицей. Маленькая ножка, изящная ручка, осиная талия, гордая посадка головы, очаровательная манера поведения. - Констанция, здравствуй. Извини за вторжение. - Да ничего.Хофия. - Я, наверное, сразу поднимусь наверх. Мишель и Рики уже там! - Да. - Спасибо. Оставшись одна, я совсем растерялась. Сестра Риккардо... откуда она взялась? Почему он никогда не говорил о ней? А те две девушки в комплексе? Почему он никогда не говорил о ней? А те две девушки в комплексе статуй? Одна смотрит в сторону Фантома, это София. А другая - Мишель. Похоже, он с ними общался и во время восьмилетнего злоключения... Кто ему София? Надо бы отогнать глупые мысли, а то так и до ревности дойдёт. А всё - таки? Фантом при Мишель прямо -таки белый и пушистый, не ухмыляется, не издевается. У неё он просит, а другим приказывает. Хотя, я ещё не знаю о его отношении к Софии. Девушки спустились через час. Я решила своего не упустить, живо усадила их за чай и принялась к расспросу: -Мишель, я всё таки не поняла, ты его родная сестра? Расскажи поподробнее! - Ладно, хотя Рики против, но я будто буду его слушаться. Так и знай, со мной я ему нахальничать на позволю! Так вот. Когда меня родили... Хотя я сама толком не знаю, почему я была незаконнорожденной дочерью, то ли с политикой что - то... но это не важно. Через два года после моего рождения мама заболела, а ещё через два умерла. Я её плохо помню, а Рики... хотя это уж его дело. София моя подруга с раннего детства. Рики всегда любил за нами наблюдать, он называл меня чертёнком, а Софию куклой и ангелочком. Такие уж мы. А когда умерла мама... Я плохо это осознавала, а для Рики это был удар. Когда отец привёл Корнелию. Рики её сразу невзлюбил, а потом сорвался и убил. Мне было 10 лет, но я хотя и поняла, что он совершил, всё равно осталась ему верна. София незадолго до этого осиротела. Отец забрал нас обеих в Испанию. Пять лет я ничего не знала о брате, а когда нам с Софией исполнилось по пятнадцать, мы впервые съездили к нему. До сих пор мы общались письмами, встречались не чаще раза в год. Отец ничего не знал. Теперь же, когда он умер, я продала поместье в Испании и хочу купить дом тут. Денег у меня море. Отец ведь был очень богат. Очень - очень. Так что теперь мы с Софии твои постоянные гостьи, Констанция. -Да я не против. Пожалуйста. Тем более это дело Фантома. - Знаешь, - продолжила Мишель, - Рики писал о тебе. Он себя бранил за то что открылся тебе. Писал о ваших встречах, музыкальных уроках. А теперь он рассказал мне, как вы его спасли, и, - она понизила голос, - он в растерянности. Не знает, как себя вести, думает о долге, вообщем, мучается. Кстати, - она опять стала говорить нормально, - он обещал показать твою статую. - А... - мне стало не по себе. Вдруг приехала Анна, и мне пришлось их знакомить. Теперь мы вчетвером сидим в зале. Мишель не умолкает, а София говорит мало. - Пока вы у меня будете жить? - спросила я.
- Скорее у Рики. В другой части замка, - пояснила Мишель. - Мне он её даже посмотреть не дал. - Да? Ну не печалься, - подмигнула мне Мишель, - ничего интересного там нет. Рики с тобой всегда так нагло ведёт? - Да, - грустно подтвердила я. - Он вредный и надменный. - А других тем для разговоров у вас нет? - поинтересовался голос сверху. - Да ну тебя. Рики - Тики - Тави! - Подразниваю я его. - Тоже мне. Тут же раздалось неизменное: - Гм! Мишель рассмеялась, а я её поддерживаю. Всегда приятно позлить гордеца. Через минуту он спустился к нам. Я твёрдо решила не спускать с него глаз - наблюдать, может по его красноречивым взглядам мне удастся что - то прознать. - Что замолчали дамы? -с лёгкой улыбкой спросил, игриво обведя нас взглядом, непредсказуемый Фантом. - Слушай Рики, - тут же отозвалась Мишель, - почему ты Констанции не показал другую часть замка? - Не захотел, - высокомерно ответил он. - Между прочим она имеет право знать всё о своём замке. Глаза Риккардо метнули молнии, в его душе явно загремел гром. - О моём замке, - холодно поправил он. Мишель спорить не стала. Я воспроизвела знакомую усмешку Фантома. Забавно, когда четыре девушки смеются и выводят из себя одного... гордеца. Фантом заметил мой манёвр, но вместо того, чтобы ответить мне или хотя бы помучить своим острым изучающим взглядом, он отвёл глаза. Странно. Наверное, дело в недавнем спасении... Анна прервала немую сцену игрой на фортепиано. Мишель взялась за флейту. Я же стала танцевать. Это не принято, но я же в кругу друзей. Риккардо сначала просто наблюдал, потом пригласил Софию. Так - так! Он смотрит на нею с нежностью. Вскоре Софиия встала возле Анны и стала петь. Голос у неё нежный, ни низкий, ни высокий, волнующий. Фантом после минутного раздумья пригласил меня. - Можешь не приходить ночью к лестнице. Я когда буду готов, приду к тебе сам, -сказал он. Мы встретились глазами, и я увидела боль. - Как твои раны? - Плохо, - отвёл глаза он. - Как вообще себя чувствуешь? -Оставь это. Какая разница? - Большая. Я же тебя три недели выхаживала, мне надо знать, - настаиваю я. Он поджал губы. - ладно, я отвечу - отвратительно. Но, считай это пустяком. Я просто плохо переношу нервные потрясения. Разговор окончен. Я промолчала. Ночью, когда я уже решила лечь спать, явился Фантом. Спрыгнул откуда - то сверху. - Привет, - сказала я. В чём дело?
-Я пришёл отдать долг, - хмуро заявил он. - - Вот деньги. Анне я отдам позже. Кстати, я решил, что раз долг погашен, я тебе ничего не должен. - Естетственно! Подумаешь, всего - навсего жизнь. Её можно не считать, - съязвила я. - А ты на что надеялась? - Я, конечно, знала, что ты неблагодарен, но не настолько же! Ты что думаешь, что раз твоё самолюбие уязвлено, можно всем грубить?
- Не нарывайся, - оборвал он меня. - Ты дворянин, так веди себя соответственно! - Ладно. Спасибо, спасительница! Я пошёл! -Усмехнулся он и... откуда не возьмись появился Роберт. Фантом быстро нажал на дверь моего шкафа, что - то лязгнуло, и дверь шкафа стала просто дверью, через которую и ушли мои ночные посетители. Молодец пёс! Если бы не он, Фантом бы просто вышел. А тут, когда надо увести пса, можно открыть потайную дверь. Надо бы проверить, может, и я смогу её открыть?
Я не успел пройти к себе, как меня поймала Мишель. - Куда ты вечно спешишь? Может, поговорим? - Повисла на мне сестра.
- У меня много дел. Но если ты перестанешь на мне висеть... -Ладно. - улыбнулась Мишель. Люблю её. Она всегда понимает меня с полуслова. Например, сейчас она тут же поняла, что я это из-за ран. Хотя лекции она читать тоже обожает. И обидно, что младшая сестра взяла верх над старшим братом, не хочет меня слушать и рассказывает сестрам де Бейль всё, что душе угодно. -Как дела с пьесой? - Мне кажется, что сейчас мне лучше драмы писать. Без конца хочется убить своих героев. - Чего ты такой злой? - А как мне не быть злым? Кстати, Мишель, тебе не лень караулить меня среди ночи? - Нет. Я хотела подняться к тебе, но услышала, что ты внизу... Как же я тебя люблю! - Я тоже тебя люблю, - улыбнулся я. - Зачем ты себя изводишь, Рики? Если бы ты перестал проклинать всё на свете, сам себе облегчил бы жизнь.
- тебе легко говорить! Ты же не сидела в тюрьме, ожидая смерти, тебя не избивали до полусмерти ногами, и ты никого не убивала!
- Слава Богу, это так. Но былого уже не изменишь, Рики? Лучше думай о настоящем и перестань со всеми ссориться! Гордыня тебя губит! - Я знаю, Мишель, знаю. Просто я глубоко ненавижу людей, а за что? За свои же поступки! Смешно! - И глупо, - подтвердила сестра, обвив ручонками мою шею. - Лучше позаботься о своём будущем и перестань делать глупости. - Без прошлого нет будущего. - Вздохнул я. - И поэтому ты до конца своих дней будешь казниться и злиться на весь мир? - Да, - пожимаю плечами.
- Тогда конец твоих дней близок... Рики, брось ты это, будь человеком! - Как я могу быть человеком, когда меня считают зверем?
- От лица Анны, Констанции, Софии и своего заявляю: мы тебя им не считаем! И будь добр, возьми себя в руки. - Если это просишь ты, я повинуюсь, - пожимаю плечами. - Так что я принимаюсь за работу. Спокойной ночи, - поцеловал я сестру в лоб и поднялся к себе. Утром я спустился к девушкам на кухню. - С каких это пор ты стал посещать нижние этажи замка да ещё в светлое время суток? - поинтересовалась Констанция. Отвечать я не стал. Тем более, настоящая причина в том, что они меня кормят - экономия. - Хотя ты как раз вовремя, - продолжила девушка, - пожалуй к столу. За завтраком естественно обсуждали меня. Я уже скрежещу зубами - сколько можно?! Тем более когда я сижу рядом, это уже слишком! - А он стал совсем земным существом. Называть его Фантомом уже становится смешно, - рассудила Анна. Тут я сорвался: - Сколько можно меня обсуждать? Специально меня доводите? - Мы из -за тебя собрались, ты нас связываешь, о тебе и говорим, - улыбнулась Констанция. - Ну, знаете ли! - Знаем, - отмахнулась Мишель и обратилась к Констанции: -А что происходило после побега? - Мы его лечили у Анны дома. Целых три недели выхаживали!. . - Это уже слишком! -Перебил я. - Пойдёмте в парк, - устремил я несчастный взгляд к Мишель.
- Ладно, - улыбнулась она. - Пойдёмте, надоело сидеть дома. В парке сейчас очень красиво. Всё усыпано разноцветными листьями и множество деревьев стоят ещё нарядные. Девушки закружились в круге, напевая до боли знакомую песню... А почему бы мне это не нарисовать? Четыре лесные нимфы среди великолепия природы... Я вытащил мольберт и принялся за работу. Кончилось через полтора часа. Мило получилось, реально: - Как красиво! - Воскликнула Мишель. - Сказка... Я, не долго думая, взял своё творение и ушёл. Пусть лучше моё творчество обсуждают. До вечера я работал: писал, рисовал, сочинял, одним словом -творил. Мне кажется странным, что люди признают творчество столь молодого автора. Разве мои труды столь много заслуживают? Хотя, мне же и лучше, иначе, кто знает как бы мне пришлось зарабатывать на жизнь?.. Вечером я пошёл к Софии и Мишель. -Здравствуй, Рики. Мы ездили смотреть продающиеся особняки. Выбор есть. Думаю, скоро мы с Софией что - нибудь выберем и переедем. Представляешь, будем жить рядом! Можно будет сколько угодно встречаться! Я улыбнулся. - Я обещала Констанции спуститься, так что я пошла, - быстро (что странно) добавила Мишель и убежала. Я остался с Софией и стал молча ею любоваться. Как же она красива. И красота её мила, нежная, как она сама. Мы редко говорим, когда остаёмся наедине. Молчать в нашем случае куда проще. Раньше она стеснялась под моими взглядами, а теперь привыкла и невозмутимо занимается своими делами. Порхает по комнате вытирая пыль, зажигая свечи, и садится на кровать читать. Она любит читать, читает Мольера, Гомера, Оссиана, наших философов, романы, лирику... Чудесное создание. Боюсь её утомить, пойду... на кухню. Сейчас тут как раз никого нет, можно подумать... Что за судьбу дал мне отец, быть графом и иметь сильную нехватку денег, иметь имя, дворянство, греб и скрываться. Хотя это не отец, это я. Что себя обманывать? Незачем сваливать всё на других. Человек сам решает свою судьбу... в общих чертах. Хотя к крестьянам это относится мало... И всё -таки, что я за человек? Я знаю, чем обязан сестрам де Бейль, и чем же плачу? Что было, если был они не помогли мне! Мне страшно это представить! Наглые люди! Разве можно рубить голову своим братьям? Я сам себе противоречу, я же - убийца... Я перешёл в столовую и, схватив первый попавшийся стул, разломал его ко всем чертям. Грохота это произвело. Мысли и воспоминания грызут меня изнутри. Я схватился за голову и сел на пол посерди комнаты. Как и обещала, Мишель пришла в 9 вечера. - Он ушел, так что пойдём, я покажу тебе вторую часть замка. И Мишель повела меня через шкаф к себе. Сначала ступени вверх, теперь вниз. А вот и комната. Здесь второй этаж состоит из 7 - и комнат. Справа: банная, уборная, через коридор комната Мишель и Софии. Слева: кухонка, помещение, состоящее из картин и стола на три персоны, через коридор комната с книгами, кабинетом и углом для отдыха одновременно. Посередине этажа крестовое помещение, посередине стоит диван, множество статуй и свечи. В стороны расходятся коридоры, тут мы и оказались. Комната девушек очень большая. Мебель: кровати, кресла, столы, пианино и много всякой, извиняюсь, всячины. София спит. - Она всегда так рано ложится? - Почти, особенно когда есть риск не выспаться. Тем более нормальные люди ложатся не позже 9, - заметила Мишель. - Да? Я и забыла ... А на счёт риска, он разве есть?
- Да, Риккардо часто сидит у нас в комнате до полночи.
- Зачем? - удивилась я. - Просто, он наблюдает, как правило, но бывает водит в свою башню... Он любит просто любоваться; он поэт, что с него взять? - Он не равнодушен к Софии. - Да, - озабоченно посмотрела на подругу Мишель. Пойдём на первый этаж, не хотелось бы её разбудить. Мы спустились. На этом уже восемь комнат. На любой день и вкус. "Экскурсия" закончилась где - то в половину одиннадцатого. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я пошла к себе. Грустно мне как - то... Господи! Что это за треск? Вроде снизу... Наверное, Фантом. А мне хочется пить, подожду, когда он уйдёт и спущусь. Через десять минут я спустилась. Я озадачена. В столовой сломался стул валяется на полу, две ножки отломались, одна треснула и согнулась. На полу сидит Фантом. Голова на руках, нервно дышит (в тишине всё слышно). Странный он всё - таки. Ладно, пойду... Я выпила воды и вернулась в столовую. Он по - прежнему сидит. А стул - то чего ломать? Жалко ведь. Утром Анна уехала домой, а София и Мишель "на поиски" особянка. Они такие разные и неразлучны, удивительно. Ночью я всё-таки пришла в коридор комнату. Фантом полулежит на диване и задумчиво куда-то смотрит. - Почему ты перестал носить маску? - Надоело. Да и зачем? - Так было спокойнее, интереснее, а теперь только и теряйся под твоими взглядами. - Ничем не могу помочь. - Что ты тут делаешь? - Размышляю. - Почему тут? - Захотелось. - Уходи. - Зачем? - О чём ты думаешь? - О многом душечка. И я хочу дать тебе совет. - Какой?
- Не зли меня... Во мне слишком силён гнев на других, я могу тебе случайно навредить...
- Как стулу? - улыбнулась я. - Зачем ты его сломал?
- Допрос? Оставь это.
Я пожала плечами и ушла. Сегодня я совершенно его не поняла. И стул был дорогой. В 12 я пришла на обычное место. Может он уже пришёл в себя и готов продолжить встречи? Мишель и София приедут послезавтра днём, так что время, чтобы всё выяснить есть. Я села на правый край дивана, тот, который облюбовал Фантом.

КОНЕЦ