IV ВСЕРОССИЙСКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ
ДЕТСКОГО ТВОРЧЕСТВА

Томашевская Екатерина (11 класс, школа № 606, СПб, Пушкинский р-н.)

ИСПОВЕДЬ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ

От едкого дыма глаза до сих пор щипало, а дыхание было таким же тяжелым.

Лес нависал и давил своим огромным сводом. Множество тропинок разбегалось в разные стороны; казалось, в бесконечность….

Виктор пытался пошевелить руками и ногами, но тело не слушалось: оно было сковано дикой болью.

В ушах все еще стоял шум от разорвавшейся гранаты, но даже сквозь этот шум едва различались звуки поступи. Виктор не ошибся. Кто-то был рядом.

Еле держась на ногах, к Виктору подошел офицер: форма на нем была измята и местами разорвана; обгоревшее лицо было покрыто царапинами и шрамами. Правый рукав полностью разорвался, а рука была забинтована.

Офицер сел, прислонившись к сосне, рядом с Виктором и зарыдал.

“Они убивают… беспощадно убивают…”, - слышал Виктор сквозь слезы и всхлипывания.

Где-то вдалеке послышалась серия выстрелов. И снова все затихло.

- Когда я был маленький, - тихо заговорил Виктор, - я часто играл в войну, в пластмассовых солдатиков. Мне нравились ружья, гранаты, танки, сражения….

Он захрипел и закашлялся. Дыхания не хватало, но он продолжал говорить.

- Я ненавижу войну. И мой сын никогда не будет играть в такие игры…

Он помолчал.

… Моя душа плачет так же, как плачешь сейчас ты. Я молюсь. Я молюсь не за себя, а за страну, за людей. Выдержит ли народ это испытание?.. Я знаю, что народ никогда не сдастся, но боюсь, что сил уже не хватит…. Если бы ты знал, сколько смертей я повидал, сколько исповедей выслушал: раненые молодые парни в смертельных муках рассказывали мне о своих родных, друзьях, которых уже нет в живых; о своей судьбе, которая к ним так несправедлива. Это очень страшно. У меня бежал мороз по коже, когда я слышал сквозь хрипы слова прощания с родиной и семьей. Сейчас мне кажется, что я нахожусь в таком же положении, как они. Но я борюсь. Я выдержу. Я буду воевать, сколько будет нужно. Только вот мои любимые - Аннушка и сынишка. Где они? Как они? Живы ли?... – слезы душили его.

Солнце уже стало садиться. В лесу темнело.

- У меня никого не осталось, кроме Родины, любимой и сына. И все это сейчас пытаются отобрать проклятые фашисты! Они бессердечные, бездушные сволочи….

Если, - голос у Виктора совсем пропал, и пришлось продолжить шепотом, - ты выживешь, спаси Аннушку и сына. Умоляю тебя….

Больше говорить он не мог. Сердце билось все медленнее. Раз… два.… Третьего удара не было.

Офицер кинулся к Виктору. Он хотел спросить, где искать его семью, но не успел. Он сжал кулаки: ненависть закипала внутри.

Только через некоторое время он заметил, что все тело Виктора повреждено после взрыва – как он смог прийти в сознание и говорить? Офицер случайно увидел, что из кармана гимнастерки торчит уголок бумажки. Это была фотография. Офицер достал ее и увидел молодую девушку – черноволосую, кареглазую, очень красивую. На коленях у нее сидел мальчуган. На вид ему было года два. Глазки были большие серые, волосики темные. В ручонках у мальчика был игрушечный танк…

 

 

БЕЗДАРНОСТЬ
Комедия в 3-х действиях.

Действующие лица:

 

Цветохвостова Ирина Андреевна, писательница, 34 года.

Сергеева Алена Ивановна, начинающий писатель, 22 года.

Гусев Антон Павлович, председатель литературного клуба, поэт.

Андреев Семен Семенович, заместитель председателя.

Парусов Игорь, молодой человек лет 25, писатель.

Лариса Николаевна, писательница и поэтесса, 53 года.

Мару я Матвеевна, начинающая писательница.

Тимка, начинающий писатель-фантаст.

Яков, сын Ирины Андреевны, 10 лет.

Тамара, уборщица, 69 лет.

Слушатели, прохожий.

 

Действие происходит в литературном клубе.

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Утро. Главный зал литературного клуба. Стоит много столов с красными скатертями, на каждом – ваза с хризантемами. Двери закрыты, окна занавешены. Слышно только, как тикают часы. В замке входной двери 3 раза поворачивается ключ. Входит Т а м а р а.

 

Т а м а р а. Опять намусорили…. А ведь литературный клуб! Интеллигенция! Опять везде подметать… Эх…

 

Уходит в кладовую. Ищет тряпку и швабру.

 

И сколько же я здесь работаю? Дай Бог вспомнить! И все одно и то же каждый день! (Смотрит на часы.) Скоро уж Антон Павлович придет, а я все копошусь здесь.

 

Входит А н т о н П а в л о в и ч.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Доброе утро, Тамара Петровна! Уберитесь в зале побыстрее: к конкурсу готовиться надо!

Т а м а р а. А вы бы мусорили меньше! А что за конкурс?

А н т о н П а в л о в и ч. Ну как же! Конкурс начинающих писателей. Сегодня! В 12!

Т а м а р а. Эх, дырявая моя голова! Совсем забыла! Ну я быстренько! Но мусорить надо меньше!

 

Входит А н д р е е в; он в сером деловом костюме, зеленом галстуке, черных лаковых ботинках; очки придают ему еще более деловой вид.

 

А н д р е е в. Здравствуйте, господа! Скорее! Скорее! Конкурс совсем на носу!

 

Пауза.

 

Ох! Совсем забыл! Дипломы! Дипломы забыл купить! Ой, что же делать?

А н т о н П а в л о в и ч. Да как же так! Ведь конкурс через 2.5 часа! Ну бегите же в магазин! Скорее!

 

А н д р е е в убегает.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Ну что же это за день! Все кувырком с самого утра! (Оглядывается по сторонам.) Тамара! Вы начнете убирать или нет?!

 

Вбегает Т а м а р а. Начинает уборку зала. А н т о н П а в л о в и ч двигает стол для жюри на середину сцены.

 

А н т о н П а в л о в и ч. (Бормочет себе под нос.) Нужна скатерть, бутылки с водой, стаканы, ваза с цветами…. Что же еще? (Осматривается.) Ах, да! Стулья!

 

С грохотом в клуб вваливается А н д р е е в. Он очень запыхался.

 

А н д р е е в. Это… там… я… вообще… закрыто…! И…

А н т о н П а в л о в и ч. Прекратите нести чушь! Отдышитесь! Спокойно! Купили?

А н д р е е в. Нет… там… это… закрыто!

А н т о н П а в л о в и ч. Как не купили? Вы что? Весь конкурс хотите испортить? Бегом в магазин!

А н д р е е в. Но ведь там закрыто!

А н т о н П а в л о в и ч. Вы ничего не понимаете! Оставить участников без дипломов – это свинство!

 

Выталкивает Андреева за дверь. Тот вбегает обратно.

 

А н д р е е в. Антон Павлович!

А н т о н П а в л о в и ч. Семен Семенович!

 

А н д р е е в убегает. А н т о н П а в л о в и ч расставляет аккуратно стулья, поправляет скатерти на столах, портреты писателей на стенах; отодвигает занавески на окнах.

 

Т а м а р а. Антон Павлович, я все сделала, я пошла.

А н т о н П а в л о в и ч. Куда пошли?

Т а м а р а. Ясное дело – домой!

А н т о н П а в л о в и ч. Постойте, постойте! А пыль вытереть? Это я, по-вашему, делать буду? Да и после конкурса убрать зал надо!

Т а м а р а. Так это я с утра завтра уберу! А сейчас мне в магазин за хлебом надо!

А н т о н П а в л о в и ч. (Размахивая руками.) Какой магазин? У нас конкурс! Столько людей придет!

Т а м а р а. А Вы не кричите на меня! Ишь ты, интеллигенция!

 

Т а м а р а уходит. В дверь кто-то стучится. Входит Ц в е т о х в о с т о в а.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Добрый день, Ирина Андреевна! Очень рад Вас видеть! Проходите скорее!

Ц в е т о х в о с т о в а. Добрый день, Антон Павлович! Скоро конкурс? Я так торопилась: встала в 6 утра. Прическу нужно было сделать, костюм подобрать, сумку выбрать. Ой! Устала даже!

 

Ц в е т о х в о с т о в а и А н т о н П а в л о в и ч садятся за столик.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. А что за конкурс? Я толком и не поняла…

А н т о н П а в л о в и ч. Конкурс миниатюр начинающих писателей. Возможно представление небольших рассказов. Победитель получает возможность издать свою книгу в издательстве “Железное перо”.

Ц в е т о х в о с т о в а. Издать книгу? Да ведь все эти писатели – бездарность! Ну зачем Вы устроили этот конкурс? Абсолютно невыгодное вложение денег!

А н т о н П а в л о в и ч. Да причем тут деньги? Мы ведь привлекаем в наш клуб новых людей! Расширяем, так сказать, связи!

Ц в е т о х в о с т о в а. Что-то Вы привлекаете, привлекаете, а толку никакого! И связей у Вас никаких! Вот то ли дело у меня…

А н т о н П а в л о в и ч. Ну это Вы не правы! В клубе появляется много талантливых писателей, поэтов. Некоторые издают свои произведения в известных издательствах, а это плюс нашему заведению.

Ц в е т о х в о с т о в а. Ой… Глупый Вы человек! А еще поэт! Ну да ладно. Пойду поправлю макияж, прическу… А то ведь в жюри сидеть!

 

Ц в е т о х в о с т о в а уходит. А н т о н П а в л о в и ч начинает раскладывать призы победителям на столике за ширмой. Прибегает А н д р е е в.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Наконец-то! Ну? Купил?

А н д р е е в. Купил! (Протягивает пачку дипломов.)

А н т о н П а в л о в и ч. (Берет дипломы, идет к столу.) Слава Богу! Теперь можно подписывать!

А н д р е е в. Что подписывать? Мы же не знаем победителя!

А н т о н П а в л о в и ч. Дубина ты! За участие то все дипломы получат!

 

Садятся за стол, начинают подписывать. Через две минуты А н т о н П а в л о в и ч вскакивает с места и начинает гневно кричать.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Дипломы! Не хватило трех штук!Да Вы издеваетесь надо мной! (Смотрит на часы.) До конкурса чуть больше полутора часов! Скорее! В магазин!

А н д р е е в. Но это были последние. (Опускает взгляд в пол, чтобы не видеть гневного Гусева.)

А н т о н П а в л о в и ч. Что?! Последние?! Черт! Что за день такой! Все кувырком! Значит, беги в магазин и покупай другие! Только, пожалуйста, столько, чтобы ХВАТИЛО!!! (Кидает в гневе подписанные дипломы на пол.)

 

А н д р е е в вновь убегает. А н т о н П а в л о в и ч вытирает пот со лба. Входит Ц в е т о х в о с т о в а.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Я привела себя в порядок. Могу Вам помочь.

А н т о н П а в л о в и ч. Спасибо, не надо. Андреев мне помогает с самого утра, а напомогал одних проблем!

Ц в е т о х в о с т о в а. Ладно, тогда пойду позвоню сыну, он скоро приедет. Если что – зовите.

 

Уходит. Входит Т а м а р а, начинает поправлять скатерти и вытирать пыль. В клубе появляются Т и м к а и Л а р и с а Н и к о л а е в н а.

 

Т и м к а. Здравствуйте! Я на конкурс!

Л а р и с а Н и к о л а е в н а. И я! Можно уже располагаться?

А н т о н П а в л о в и ч. Добрый день! Занимайте любой столик. Что-то вы рано…

 

Л а р и с а Н и к о л а е в н а и Т и м к а садятся за столик. Вбегает А н д р е е в.

 

А н д р е е в. Антон Павлович! Получите свои дипломы! И дайте мне отдохнуть!

А н т о н П а в л о в и ч. (Забирает дипломы.) Спасибо! Надеюсь, Вам больше не придется выбегать из клуба, а мне кричать!

 

Л а р и с а Н и к о л а е в н а и Т и м к а смеются. Вбегает Ц в е т о х в о с т о в а.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Сейчас мой сын Яша приедет! Прошу вас, будьте с ним повежливей! Он не любит несерьезностей!

Т и м к а. (С ехидством.) Простите, а сколько Вашему сыну лет? Что-то не припомню…

Ц в е т о х в о с т о в а. (С гордостью.) Ему 10 лет! Он очень взрослый! А какой умный!

Т и м к а. (Смеется.) Ну да, ну да…

 

Входит Я к о в. Ц в е т о х в о с т о в а бежит к нему и обнимает. Он отталкивает ее от себя.

 

Я к о в. Мама, отойди! (Обращается к сидящим в зале.) Ну и где конкурс? Я зря трачу время что ли? Где эти нахлебники?

Ц в е т о х в о с т о в а. Сыночек! Выбирай себе место!

Я к о в. Мама, не мешай! Что ты бегаешь вокруг меня?! (Осматривает зал.) Где они?

А н т о н П а в л о в и ч. Прости, Яков, …кто?

Я к о в. Во-первых, обращайтесь ко мне на Вы; а во-вторых, где эти нахлебники? Где писатели?

А н т о н П а в л о в и ч. Какое право ты имеешь так их называть? Думай, прежде чем говорить!

Я к о в. (С возмущением.) Да как Вы со мной разговариваете? Какое право Вы имеете говорить со мной в таком тоне? Это не литературный клуб, а сплошное нахлебничество и хамство!

 

Я к о в уходит.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Ну Вы у меня получите! Антон Павлович!

Ц в е т о х в о с т о в а убегает за сыном. Все присутствующие сидят в изумлении и некотором расстройстве.

 

А н т о н П а в л о в и ч. (Кричит на весь зал.) Кто-нибудь! Позовите мне Семена Семеновича!

 

Входит А н д р е е в.

 

А н д р е е в. Я здесь! Что опять случилось? (С иронией.) Грамот не хватает?

А н т о н П а в л о в и ч. Оставьте свои шуточки… Где программа конкурса?

А н д р е е в. (Лезет в карман пиджака; достает помятый, сложенный в 4 раза лист бумаги.) Вот, пожалуйста!

А н т о н П а в л о в и ч. (В гневе.) Вы…Вы… издеваетесь?!?

А н д р е е в. Не кричите, пожалуйста! Вот программа! (Протягивает лист.)

А н т о н П а в л о в и ч. Это программа?! Это огрызок бумажки, которую ты, видимо, от волнения утром пожевал слегка!

Пауза.

Черт знает что! Все кувырком!

 

А н т о н П а в л о в и ч уходит. А н д р е е в не спеша расправляет лист с программой. В клуб входят М а р у с я М а т в е е в н а и А л е н а.

 

А л е н а. Здравствуйте! Простите, а мы на конкурс…

М а р у с я М а т в е е в н а. Да, да! На конкурс!

А н д р е е в. (Рассеянно.) Конечно… Проходите, садитесь.

 

Садятся. Входит Ц в е т о х в о с т о в а.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. (С пренебрежением.) Рада Вас видеть, Алена Ивановна! Вы к нам с чем?

А л е н а. С миниатюрами. Скоро ль начнется?

 

Ц в е т о х в о с т о в а не отвечает на вопрос и уходит.

 

М а р у с я М а т в е е в н а. Аленушка! Вы не расстраивайтесь! Это она от зависти!

А л е н а. (С удивлением.) Что от зависти? Вы о чем?

М а р у с я М а т в е е в н а. Я о Цветохвостовой! Ну и противная же она…

 

А л е н а пожимает плечами и отворачивается. В клуб заходят слушатели, любители литературного творчества. Зал постепенно заполняется. Вбегает П а р у с о в.

 

П а р у с о в. Я не опоздал? (Осматривается.)

М а р у с я М а т в е е в н а. Нет! Время еще есть! Вы успокойтесь, отдышитесь!

 

П а р у с о в садится. Входит А н т о н П а в л о в и ч.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Друзья! Ждем еще 15 минут и начинаем!

 

Уходит. В зале явное оживление. Все перешептываются, кто-то смеется. Часы бьют 12. Входят А н т о н П а в л о в и ч, Ц в е т о х в о с т о в а. Садятся за стол для жюри, где уже сидит А н д р е е в. А н т о н П а в л о в и ч встает и одергивает пиджак.

 

А н т о н П а в л о в и ч. (Откашливается.) Дорогие друзья! Дорогие поэты, писатели и просто любители литературного творчества! Мы очень рады вас видеть в нашем клубе. Я рад объявить начало конкурса миниатюр и рассказов!

 

Зал аплодирует.

 

Итак, пожалуй, не буду томить вас долгими речами…. Мы начинаем!

 

Зал аплодирует.

 

ЗАНАВЕС.

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.

Начало конкурса. А н т о н П а в л о в и ч раздает листы для выставления баллов членам жюри.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Итак, первой на эту сцену я приглашаю Марию Матвеевну Морозову! Прошу!

 

М а р у с я М а т в е е в н а выходит. Аплодисменты.

 

М а р у с я М а т в е е в н а. Спасибо! (Кланяется. Обращается к жюри.) Только попрошу вас называть меня просто Марусей! (Смеется.) Миниатюра “Воробей”. Какой он маленький, этот воробушек! Какой милый! Сидит на тротуаре. Нахохлился. Думает о чем-то. Столько людей проходит мимо него, столько машин проехало рядом, а он все сидит. И никто не подходит к нему, не замечает, не обращает внимания. А мне его очень жалко! Я подхожу и протягиваю руку. Воробушек сначала смотрит с недоверием, а потом подходит и запрыгивает! Он не может летать, у него крылышко повреждено. Как же мне его жалко! Пожалуй, отнесу его домой, полечу…

 

М а р у с я М а т в е е в н а смотрит на жюри.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Ну что ж… мне понравилось! У Вас есть еще что-нибудь?

М а р у с я М а т в е е в н а. К сожалению, нет. Но я обязательно напишу!

А н т о н П а в л о в и ч. Давайте послушаем остальных председателей жюри!

Ц в е т о х в о с т о в а. Ужасно! Ужасно! Это же сущая бездарность! Я даже не хочу ничего больше говорить!

 

М а р у с я М а т в е е в н а опускает голову. Она очень огорчена.

 

А н д р е е в. А по-моему Вы не правы, Ирина Андреевна! Замечательная миниатюра! Прекрасно! Присаживайтесь, Маруся!

А н т о н П а в л о в и ч. Следующий выступающий – Игорь Парусов! Выходите к нам!

 

П а р у с о в идет к сцене. Аплодисменты.

 

П а р у с о в. Я написал рассказ “Неживой остров”. И хотя он достаточно длинный, я все же хочу, чтобы вы послушали его до конца.

А н т о н П а в л о в и ч. Отлично! Начинайте!

 

П а р у с о в начинает чтение: рассказ начинается с описания обыкновенного острова в море: пальмы, песок, деревья с фруктами, красивые птицы. Ночь. Шторм. У острова терпит крушение корабль. Выживает только собака, которую матросы держали на корабле. Она поселяется на острове в стаде диких баранов. Далее описывается жизнь этой собаки, говорится, как тяжело ей жить без людей. И остров без людей кажется неживым, хотя живет очень много существ.

 

Игорь, довольный, стоит на сцене и ждет комментариев.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Так… я думал вначале, что Вы продолжили дело Даниэля Дефо, а нет! Здорово!

А н д р е е в. Согласен! Отлично! И очень необычно!

 

П а р у с о в не может скрыть довольной улыбки.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Кошмар! Это оригинально? Это же избитый сюжет! Остров, море, шторм… Полнейшая ерунда! Просто бездарность!

А н т о н П а в л о в и ч. (Растерянно.) Э.. ну что ж… жюри высказало свое мнение, присаживайтесь! А Ваше место займет Алена Ивановна Сергеева.

 

Аплодисменты. А л е н а выходит.

 

А л е н а. Я написала для конкурса миниатюру “Лужи”. Он шел по дороге, постоянно наступая в лужи. Ноги были мокрые, становилось холодно, но он ничего не чувствовал. Он шел к ней. Она шла навстречу. Тоже по лужам, которые появились везде после дождя.

Они подошли друг к другу. Оба стояли в воде по щиколотку, но холод куда-то шел. Он поцеловал ее. И они поняли, что эти лужи – зеркала их жизни: чтобы преодолеть все трудности, нужно идти вперед, идти по этим трудностям, а не обходить их.

 

Пауза.

 

А еще я хотела бы прочитать миниатюру “Смех”. Смех. Звонкий, игривый, тающий, заразительный… Сколько эпитетов можно подобрать к этому слову? Может тысячу? Может миллион?

Смех. Радостный, непонятный, грустный, зловещий… Он бывает разным! Он всегда разный! Один человек – один смех. А людей на Земле 6 миллиардов. Значит, смеха столько же? Много, спросите вы? Я думаю, нет, потому что половина – это злой смех. Смех, внушающий страх. Мне вдруг стало грустно. И не хочется смеяться.

 

В зале продолжается тишина. Вдруг кто-то крикнул “Браво!”, и все слушатели встали со своих мест и начали аплодировать.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Тишина! Тишина! Вы же в литературном клубе!

А н т о н П а в л о в и ч. Ирина Андреевна, успокойтесь! Просто люди в восторге от миниатюр Алены! И я с ними абсолютно согласен!

 

А н т о н П а в л о в и ч энергично хлопает. Ц в е т о х в о с т о в а в негодовании. Аплодисменты утихают, но шум продолжается.

 

А н д р е е в. Я не ожидал такого успеха! Алена, у Вас талант!

А н т о н П а в л о в и ч. Я потрясен! Великолепно!

 

Ц в е т о х в о с т о в а встает с места, и зал затихает.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Да вы с ума здесь все посходили? Великолепно? Талант?! Это же кошмар! Ужас! Бездарность!

 

Ц в е т о х в о с т о в а швыряет ручку на стол и уходит. Ее сын Я к о в убегает за ней. Все в недоумении. Молчание.

 

А н д р е е в. Ну что же мы молчим? Может продолжим конкурс?

А н т о н П а в л о в и ч. А действительно! Зачем ждать? Аленушка, присаживайтесь! А я приглашаю Ларису Николаевну.

 

Выходит Л а р и с а Н и к о л а е в н а. Она очень выразительно начинает читать свою миниатюру. Видно, что гордость за свое произведение прямо льется через край.

 

Л а р и с а Н и к о л а е в н а. Когда солнце садится за горизонтом, я беру икону, свечку и иду на улицу. Я зажигаю свечу и иду туда, где нет людей. В уходящем дне солнце в последний раз ярко-ярко освещает землю единственным лучом и исчезает. Именно этот момент я хочу найти. Увидеть. Ощутить. Я ставлю икону на землю, держу свечу и смотрю на солнце. Оно уходит, а я гашу свечу. Каждый вечер вместе с солнцем потухает моя свеча. Каждый вечер я держу в руке солнце.

 

Л а р и с а Н и к о л а е в н а заканчивает читать, но продолжает смотреть в одну точку, как будто внутри у нее чтение продолжается. А н т о н П а в л о в и ч и А н д р е е в хлопают. Аплодирует весь зал. Входит Ц в е т о х в о с т о в а.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. О, еще одна бездарность? Ну, ну…

 

Никто не обращает на нее внимания. Л а р и с а Н и к о л а е в н а занимает свое место за столиком. Выходит Т и м к а. Он читает рассказ “Жизнь за Землей”; рассказ о планете Мир, которая находится далеко от Земли, но очень близко к ее душе. Там есть злые и добрые люди, бедняки и богачи, там есть высокие и низкие дома. Но главное отличие от Земли: люди не знают слова “война”. Ни в одном словаре на их планете вы не найдете слова “война”. Я рассуждаю в этом рассказе о смысле жизни на нашей планете, о добре и зле, о войне и мире. Я постоянно сравниваю ту далекую планету Мир и Землю. Может такая земля действительно есть?

 

А н т о н П а в л о в и ч. А почему бы и нет? Может такая земля действительно есть? Никто пока не знает! Зато я знаю точно, что рассказ замечательный!

 

Аплодисменты. Ц в е т о х в о с т о в а сидит очень недовольная. Она делает глоток воды и встает.

 

Ц в е т о х в о с т о в а. Я не понимаю, что я здесь делаю! Слушаю ерунду! (Откашливается.) Бездарный… (Кашель прерывает ее речь.)

А н д р е е в. Ирина Андреевна, а может Вы нам что-нибудь свое прочитаете? (Улыбается.)

Ц в е т о х в о с т о в а. С удовольствием! Сейчас вы услышите, что значит быть настоящим писателем! Оригинальный сюжет, грамотно построенные предложения, любовь к произведению – вот в чем залог успеха!

 

Выходит на сцену.

 

Миниатюра “Девушка и кондитер”. Она лежала в больнице и болела. Анорексия. Ужасное заболевание. Полное истощение, безумно низкая цифра на весах, частые потери сознания. Ведь родители ей говорили: “Ешь!”, а она не ела. Но однажды в больницу пришел кондитер – молодой, симпатичный юноша, обожающий печь пирожные и торты. Огромные торты с кремовыми розами и миниатюрные пирожные с шоколадной глазурью. Они влюбились друг в друга. И никто не знал, что же спасло ту несчастную девушку – любовь или пирожные.

С л у ш а т е л ь и з з а л а. А потом никто не мог понять, от чего же умерла та несчастная – от нелюбви симпатичного юноши или от ожирения!

 

Весь зал хохочет. Ц в е т о х в о с т о в а в растерянности стоит на сцене. Входит какой-то прохожий.

 

А н д р е е в. Простите, Вы к нам?

П р о х о ж и й. Да собственно, нет… Просто услышал, как эта дама (Указывает на Цветохвостову.) читала свою миниатюру. И заслушался.

Ц в е т о х в о с т о в а. (С гордостью.) Вам понравилось?

П р о х о ж и й. Нет! Абсолютно бездарное произведение!

 

Зал молчит. Ц в е т о х в о с т о в а в ужасе осматривается. Сбегает со сцены, хватает за руку Якова. Они выбегают из клуба, чуть не сбив с ног прохожего.

 

П р о х о ж и й. Странная она… Ну да ладно! Пойду я! (Поворачивается к выходу.) Ах, да! Простите, что помешал!

 

Уходит. В зале тишина. А н т о н П а в л о в и ч и А н д р е е в перешептываются.

 

А н д р е е в. Дорогие друзья! Хоть и возникли определенные внештатные обстоятельства, но я считаю, что конкурс должен продолжаться несмотря ни на что! Ведь сегодня здесь собралось столько талантов!

 

В зале оживление.

 

Сейчас будет получасовой перерыв, чтобы жюри смогло подвести итоги. А вам, дорогие слушатели, будут розданы анкеты, чтобы выбрать участника конкурса на приз зрительских симпатий. После заполнения анкеты вы сможете отдохнуть, побеседовать и посетить наш буфет.

 

Аплодисменты.

ЗАНАВЕС.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ.

Жюри собирает у зрителей заполненные анкеты. Кто-то идет в буфет, кто-то беседует с участникам; знакомятся друг с другом, фотографируются. Жюри в это время выбирает победителя, разбирает анкеты.. В клубе очень шумно.

 

А н д р е е в. Я считаю, что самым верным способом определения победителя будет жребий. Давайте, Антон Павлович, напишем на бумажках имена и перемешаем их. А потом будем тянуть.

А н т о н П а в л о в и ч. Согласен! Самый верный и честный способ!

 

А н д р е е в пишет имена и кидает в корзинку. А н т о н П а в л о в и ч вытаскивает одну, разворачивает.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Аленушка! Вот повезло!

А н д р е е в. Эх… Повезло… А я так болел за Тимку! Может, какой-нибудь другой способ? (С надеждой смотрит на Антона Павловича.)

А н т о н П а в л о в и ч. Ну это не честно! Мы же договорились! Хотя… Есть ещ один способ!

А н д р е е в. (С радостью.) Какой?!...

А н т о н П а в л о в и ч. (Сквозь смех.) Пойдемте, спросим у Цветохвостовой.

 

Смеются. К их столу подбегает Т а м а р а.

 

Т а м а р а. (Тяжело дыша.) Нет!... Это безобразие! Это абсолютное безобразие и хамство!

А н т о н П а в л о в и ч. Что случилось?!

Т а м а р а. Да Ваши! Писатели! Пошли всей толпой в буфет и мусорят! У одного весь стол в крошках от пирожного, другой воду пролил, третий кинул фантик мимо урны и не заметил! А еще интеллигенция!

 

А н д р е е в и А н т о н П а в л о в и ч заливаются смехом.

 

А что я смешного сказала? Они мусорят, а мне убирать!

 

А н т о н П а в л о в и ч. А еще они столько книг пишут, что я потом сижу и читаю без перерыва! (Смеется вместе с Андреевым.) Тамара, миленькая, у каждого своя работа! И ничего тут не поделаешь!

 

Т а м а р а уходит и что-то ворчит себе под нос. А н т о н П а в л о в и ч и А н д р е е в продолжают хихикать. Тут А н д р е е в вскакивает с места и бежит к Т а м а р е.

 

А н д р е е в. Подождите, пожалуйста!

Т а м а р а. А что такое? Решили пораньше меня с работы отпустить?

А н д р е е в. Да нет же! Понимаете, нам нужна Ваша помощь! Мы с Антоном Павловичем не можем выбрать победителя. Мнения, так сказать, разошлись.

Т а м а р а. А я чем могу помочь? Я даже не слышала, что они читали!

А н д р е е в. Да ничего страшного! Просто вытащите одну бумажечку!

Т а м а р а. Ах… ну это другое дело! Это я могу!

 

А н д р е е в и Т а м а р а идут к столу. А н т о н П а в л о в и ч подает ей корзинку с именами. Т а м а р а, не глядя, вытаскивает имя Алена.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Вот видите! Это судьба! Спасибо, Тамарочка!

 

Т а м а р а уходит довольная.

 

А н д р е е в. (С грустью.) А что с призом зрительских симпатий? Вы подсчитали результаты, Антон Павлович?

А н т о н П а в л о в и ч. Подсчитал… Только нам опять придется выбирать! На этот раз между Игорем Парусовым и Тимкой.

А н д р е е в. Выбираю Тимофея!

А н т о н П а в л о в и ч. Ай, ладно! Пусть будет по-вашему!

 

Часы бьют 3 часа.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Дамы и господа! Просим вас занять свои места!

 

Все рассаживаются за столики. Мгновенно наступает тишина. Среди участников чувствуется явное волнение.

 

А н т о н П а в л о в и ч. Мы долго совещались с Семеном Семеновичем, даже спорили, но все-таки пришли к единому мнению. Итак, главный приз, а именно вот этот кубок (Указывает на статуэтку в виде пера.) и возможность выпустить сборник своих произведений от издательства “Железное перо”, а также диплом получает…

С л у ш а т е л ь и з з а л а. Не тяните! Говорите скорее!

А н т о н П а в л о в и ч. Получает…. Сергеева Алена!

 

Бурные аплодисменты. А л е н а очень рада; обнимается со всеми участниками и выходит на сцену. Получает призы и кланяется.

 

А л е н а. Спасибо! Огромное спасибо! Это такая честь! Я безумно счастлива!

А н т о н П а в л о в и ч. Поздравляем Вас! От всей души поздравляем! Но на этом поздравления не заканчиваются! У нас остался еще приз зрительских симпатий, который сегодня из этого клуба унесет Тимофей!

 

Аплодисменты. Т и м о ф е й поднимается на сцену и получает приз – набор книг и огромный букет цветов. Выходят все участники и получают дипломы об участии в конкурсе. Участники и жюри встают все вместе. А л е н а поднимает кубок. Все радостно улыбаются. Фото на память.

ЗАНАВЕС.

 

 

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ

Пролог

Люди делятся на две категории: те, кто любят собак и те, кто не любят. Первые заводят своих собственных собак, любят их и лелеют; или подкармливают бездомных псов. Они готовы расцеловать любого уличного пса, пусть даже грязного и облезлого. Просто потому, что они любят собак.

А вторые или издеваются над бедными животными или не обращают на них никакого внимания, как будто тех и вовсе нет на свете. Или выгоняют своих питомцев из дома или избавляются от бездомных собак, нашедших приют в подвале их домов.

А ведь по сути, собаки – те же люди! Они едят, спят, гуляют, общаются, играют, огорчаются или радуются. Они хотят заботы и внимания, как и люди. А может быть люди – те же собаки? Воют по вечерам от тоски, собираются в стаи против других, ищут самые привилегированные места.

Последнее, о чем хочется напомнить, что собака – друг человека. Кто-то произнес эту фразу давно, а все сейчас ее повторяют при случае. А не станут ли собаки нашими врагами, если мы будем продолжать также жестоко к ним относиться? Это единственное, чего я боюсь. Боюсь, что слово “друг” станет “врагом”; что милые и преданные собаки возненавидят людей; что люди потеряют самых надежных и верных товарищей.

Я хочу рассказать вам историю жизни одного старого пса, который мне ее поведал. Хотите верьте – хотите нет, но так и было. Вот, что он мне рассказал….

 

I

Где я родился – не знаю. И кто мои родители – тоже не знаю. Но помню, что все свое раннее детство провел в картонной коробке. В коробке лежала мягкая подстилка, на которой я лежал, спал, ползал, а потом ее грыз. Рядом со мной было много других щенят.

Всех нас продавала на птичьем рынке тетя Маша. Она никогда нас не гладила, не играла, но зато я помню, каким вкусным кефиром она поила нас каждое утро. Тетя Маша сама его делала и, благодаря этому лакомству, все щенята были здоровыми и упитанными. Поэтому всегда люди шли за щенками к ней.

А еще я очень хорошо помню, как работники рынка приходили к тете Маше и говорили: “Теть Маш, дай кефирчику!” И она доставала большую банку, наливала холодного белого кефира в стакан, подавала и говорила: “На здоровье!”

Очень часто к коробке, где мы лежали, подходили дети и теребили нам шерсть, чесали спинки, дергали за хвосты. Это были самые радостные моменты! А потом я слышал, как они убегали с криками: “Мама! Купи мне собачку! Она такая хорошенькая!” Некоторые мамы приходили и покупали. А я все ждал своей очереди.

 

II

Была осень. Часто шли дожди. Тетя Маша переставила коробки с нами под навес, чтобы не промокнуть.

Однажды, в очень дождливый день, к палатке подошел мужчина и спросил, сколько стоят щенята. Он долго торговался с тетей Машей и, в конце концов, протянул ей несколько бумажек и взял меня! Руки его были крепкие и грубые, так что я сначала испугался и заскулил, но потом почувствовал, какие они теплые, и успокоился. Он завернул меня в шарф и понес домой. Мы долго ехали на автобусе, на трамвае, потом шли пешком под дождем. Наконец, мы дошли до его квартиры.

Он опустил меня на пол и сказал: “Ну, беги!” Я не понял, куда и зачем мне бежать и стоял как вкопанный. Потихоньку я стал обнюхивать пол, углы комнат, ножки столов и стульев. И везде был какой-то приятный цветочный запах. Он был таким сладким, манящим, но я не мог понять, откуда идет этот запах. Такое ощущение, что аромат витал везде, что он был частью этой квартиры. Я запрыгнул на диван. Никогда я не сидел на таком мягком и теплом диване!

Но тут вошел мой хозяин (как гордо это звучало!), увидел, где я сижу, и закричал: “А ну быстро слезай! Куда уселся?!” И шлепнул меня по спине так, что я чуть не полетел на пол. Я испугался и юркнул под шкаф. В это время хозяин достал откуда-то небольшой флакон темно-зеленого цвета, из которого до меня тут же долетел тот волшебный аромат. И в тот же миг я увидел, что флакон полетел в форточку, а хозяин прокричал: “Катись ты к черту! Ты для меня больше не существуешь!”

Под шкафом я сидел очень долго, но хозяин даже не заглядывал туда. Мне было ужасно страшно и хотелось есть. В итоге, чувство голода победило. Я медленно вылез из под шкафа и побрел на запах еды. Мой хозяин сидел за столом и ел макароны с мясом. Я подошел к нему поближе и сел на задние лапы. Он увидел меня, но ничего не сказал, а только кинул на пол кусок мяса из своей тарелки. Я с жадностью проглотил его и снова сел в ожидании второго куска. Но получил, к сожалению, только остатки макарон. Потом хозяин налил мне воды и ушел спать. А я, от скуки, забрался под шкаф, свернулся калачиком, уткнув нос в лапу, и тоже заснул.

 

III

Прошел год. Изменилось многое: погода, люди, машины на дорогах…. Неизменным осталось только одно – моя жизнь. Все также мой хозяин выводил меня на улицу утром и вечером, два раза в день кормил, иногда мыл в тазу с противным шампунем. Все также он не позволял мне подходить к чужим собакам на прогулке, не разрешал сидеть на диване, грызть коврик, который он купил для меня. Он никогда со мной не играл. Я часто на прогулке подносил ему палку, чтобы поиграть, но он забирал ее, выкидывал и грозил пальцем.

Не раз мой хозяин говорил своему другу, вздыхая: “Жизнь у меня собачья!” А я не понимал, почему он так говорит. Как может быть у человека собачья жизнь? Это у меня собачья, а у него человеческая! Я чувствовал, что ему плохо, хотя не понимал почему, и все время старался поддержать его, помочь, пожалеть. Но каждый раз он отпихивал меня ногой и говорил: “Не лезь! И без тебя плохо!” И я уходил, забирался под шкаф и лежал там. Мне было обидно, что он так со мной обращается, но никогда не возникало мысли укусить его, навредить, сделать какую-нибудь пакость. Он был моим хозяином, моим самым верным другом. И я был благодарен, что он избавил меня от участи жить на улице у мусорных баков, что у меня есть еда и теплый коврик.

Но жизнь никогда не останавливается, бежит в своем темпе. И в один день моя жизнь изменилась полностью, хотя я до сих пор не знаю – в лучшую или в худшую сторону.

Вечером к моему хозяину пришел друг. Я знал его и поэтому не лаял. У этого друга был пакет, из которого до меня доносился необыкновенный запах колбасы. Но это была не та колбаса, которой кормил меня мой хозяин – дешевая и “резиновая”. Это было что-то очень-очень вкусное.

Мой хозяин пригласил друга на кухню, где тот достал из пакета банку огурцов, бутылку водки и колбасу. Они долго сидели на кухне и ели, а я тихо лежал в прихожей. Потом они пошли смотреть футбол и громко кричали и смеялись. Я все лежал в прихожей, но вдруг что-то меня подтолкнуло, и я побежал на кухню. На столе на блюдце лежала нарезанная колбаса. Ее оставалось совсем чуть-чуть, и я уже потянулся к столу, но потом отошел. “Нельзя! – говорил мне внутренний голос – хозяин будет очень зол!” Но я не смог удержаться. И съел все, что лежало на блюдце. Это было самое вкусное, что я когда-либо ел в своей жизни.

Мне тут же стало ужасно стыдно, и я убежал в прихожую. Когда друг моего хозяина собрался уходить, меня прогнали оттуда, и я забрался под свой любимый шкаф в ожидании наказания за съеденную колбасу.

 

IV

Я проснулся утром от крика хозяина. “Где моя колбаса? Это ты ее съел?” – кричал он. Я боялся даже лапой пошевелить. “Я тебя купил не для того, чтобы ты ел без спросу мою еду!” – сказал он и указал пальцем на дверь. Я сидел и не понимал, что он от меня хочет.

“Убирайся вон” – сказал мой хозяин и пошел открывать дверь. Я ждал наказания, но не такого. Я даже не мог представить, что любимый хозяин выгонит меня из квартиры из-за какого-то куска колбасы. Но я ушел, потому что перечить ему боялся.

Я вышел из подъезда. Шел снег, и было довольно морозно. Около дома стояли мусорные баки, в которых постоянно рылись бездомные псы. Я с ужасом представил, как буду рыться в этих помоях. Так хотелось вернуться домой, под родной шкаф, но раз хозяин сказал “уходи” – значит так надо. Я сидел около подъезда и думал. А может так даже лучше? Он не будет больше пинать меня, прогонять, кормить ужасной колбасой, от которой живот весь вечер болит. Я буду сам по себе, буду абсолютно свободен. Буду бродить по дворам, залезать в любые подвалы, общаться с дворовыми псами, и никто не скажет “Нельзя!”, “Не трогай!”, “Отойди!”.

Но сколько я не утешал себя такими мыслями, тоска по хозяину не проходила. Я очень любил его и, если бы он тогда позвал меня, я бы не раздумывая, вернулся.

 

V

Вот и началась моя бездомная жизнь. Все время хотелось есть, потому что в баках я мало что находил. Но у меня появилось много надежных друзей. Это были псы, собравшиеся в стаю, куда они мало кого принимали, но меня пожалели и разрешили присоединиться. Мы рыскали по помойкам, подбегали к людям и нюхали их сумки. Если чувствовали у кого-то что-нибудь вкусное, то садились на задние лапы и жалобно скулили. Некоторые улыбались и давали кусок колбасы; а были и такие, которые прикрикивали и топали ногой. Я сразу понял, что, если человек так делает, то лучше убегать. А вот какой случай был однажды.

Мы бегали стаей по дворам. Вдруг увидели мужчину, у которого было несколько сумок с продуктами, и двое из нашей стаи подбежали к нему, а остальные наблюдали издалека. Наши товарищи сделали все, как полагается: сели на задние лапы, заскулили, сделали печальный вид. Хотя делать в принципе ничего не надо было, потому что вид у нас и так был очень печальный.

Но мужчина оказался из непонятной нам категории людей. Он достал телефон и начал куда-то звонить. Позвонив, он взял сумки и отошел к недалеко стоящей скамейке, а потом достал колбасу и начал нас кормить. Но вот что было удивительно! Вместо того, чтобы кинуть кусок и уйти, он стоял и кидал нам еще и еще. Мы были дико рады! Но тут мы увидели, как во двор въехала большая машина, и оттуда вышли два странно одетых человека с непонятными штуками в руках. В этот момент наш вожак подал нам сигнал, который означал “Бежим как можно быстрее!”. У нашей стаи было несколько специальных знаков для разных ситуаций. И мы побежали.

Я помню, что бежал ужасно быстро. И хотя очень устал, запыхался и уже не узнавал территории, все равно бежал. Постоянно мелькали деревья, люди, дома. Потом я понял, что нет смысла больше бежать, и лег на землю. Тут я увидел одного товарища из стаи и подошел к нему.

- Зачем мы столько бежали? Кто это был? – спросил я, тяжело дыша.

- Это службы по усыплению бездомных псов; страшные люди – ответил мой друг.

- Они уже приезжали за вами?

-Да. Было месяца три назад. Одного нашего забрали, - ответил он с грустью. Главное, вовремя сообразить, что грозит опасность. А еще, нужно бежать там, где не может проехать их машина!

Это были очень ценные советы, ведь у меня не было ни хозяина, ни теплого коврика, ни защиты. В стае, конечно, действовало правило помогать друг другу, но все равно каждый был сам за себя.

 

VI

С каждым днем я набирался опыта жить на улице. Учился разным трюкам, чтобы выпросить еду у людей; понимал, к кому можно подходить, а к кому не стоит; обходил стороной чужие стаи, потому что с ними у нас была постоянная вражда. Каждое новое событие или происшествие навсегда оставалось в моей памяти.

Я часто вспоминал хозяина. Почему он меня выгнал из-за такого пустяка? Разве я желал ему зла? Такая несправедливость! Такая обида! Такая боль…. Каждый день я встречал людей, выгуливающих своих питомцев. Они играли с собаками, кидали им палки, давали маленькие кусочки колбасы за выполненные трюки. Каждый раз, когда я видел этих счастливых собак, на глаза наворачивались слезы. Да! Слезы! Собаки тоже умеют плакать! Но в то же время я думал о своих друзьях, которые приняли меня в свою стаю, которые помогали мне, спасали не раз. Ведь до этого у меня никогда не было таких друзей – надежных, преданных, внимательных. Я не мог понять какая жизнь лучше – на улице или в квартире. Но я не шел против судьбы, не пытался ничего изменить, не хотел искать нового хозяина. Я решил, что пусть все будет так, как суждено!

Однажды вечером я вспомнил, как сказал мой хозяин: “Жизнь у меня собачья!”. Только в тот вечер я понял смысл сказанного. Хотя жизнь у него человеческая, так как он человек, но обращаются с ним все, как с собакой. Обзывают, притесняют, выгоняют, пинают…. В тот вечер я понял, как он был несчастен и поэтому так обращался со мной. Ему просто нужно было излить кому-то душу, и выбрал он меня.

Я простил его. Простил всем сердцем и душой. Главное, чтобы сейчас ему было хорошо и спокойно.

 

Эпилог

Была осень. Такой же дождливый день, как и тот, когда меня купили на рынке. Я подошел к подъезду дома, где жил мой хозяин. Прошло уже много лет, но я помнил этот дом, этот двор, запах этого подъезда. Я сел около двери и стал ждать.

Весь день шел дождь и под вечер я сидел насквозь промокший и замерзший. К вечеру дождь затих. И тут из подъезда вышел мой хозяин. Он постарел, и двигался не так быстро как раньше. Он увидел меня и остановился. Посмотрев мне в глаза, он отвернулся. Ему было стыдно.

“Ты весь замерз. Заходи в подъезд”, – сказал он и открыл дверь. Я зашел, и он позвал меня к себе в квартиру. Мне было так холодно, что я пошел, хотя не хотел этого делать. В квартире все было по-прежнему: та же мебель, тот же запах. Под шкафом лежал мой коврик.

Хозяин накормил меня и разрешил лечь в комнате, чтобы обсохнуть. Но я пошел к выходу и заскулил.

“Ты хочешь уйти? – спросил он и открыл дверь – я понимаю. Я заслужил только презрение. И ты больше не веришь мне”.

“Какой же ты глупый! Ты для меня всегда был самым лучшим. И до сих пор остаешься таким. Ведь не просто так кто-то давно сказал, что собака – друг человека…” – подумал я и ушел. И больше никогда не возвращался.