ПОТРЕПАННАЯ ТЕТРАДЬ

В семейном кругу мы с вами растем,

Основы основ от родных узнаем.

В семейном кругу все корни твои,

Познай, приумножь их, потом сбереги.

Тараданова Дарья

 

- Поля, я уже несколько дней прошу тебя разобрать коробки и разложить все вещи. В семье так не должно быть: каждый за себя, а моя комната - это мой мир. Мы должны с тобою помогать друг другу. Вот если бы папа был с нами…

Я люблю своего отца, вернее – я люблю рассказы о нем, фотографии. Слова «Вот если бы папа был с нами…» на меня действуют как-то странно: я, конечно, хочу, чтобы он был рядом, но в то же время как-то вся сжимаюсь, превращаюсь в маленький комочек… Просто его не стало, когда мне было три года.

Делать нечего. Встаю и иду к коробкам, которые стоят практически в центре комнаты. Да, переезд - это стихийное бедствие… Начинаю вынимать учебники, школьные принадлежности, детские книжки, которые уже давно знаю наизусть, но рука не поднимается выкинуть их. Дальше какие-то свертки, старая потрепанная тетрадь… Стоп, это не мои вещи. Наверное, мама их подпихнула в мои коробки.

- Мам, в моих коробках твои вещи!

Но ответа не последовало. Наверное, не услышала.

Я открываю тетрадь – почерк незнакомый и непонятный, слова, как и мои, надо расшифровы-вать. Выхватываю глазами имена и понимаю, что когда-то их уже слышала. Но где? Когда?

Это случилось год назад, когда мы переехали в Санкт-Петербург. Теперь я знаю, что в нашей семье есть бесценная вещь – папина тетрадь очерков о его предках,а значит, и о моих. Это исто-рия нашего рода, рода Дараганов.

Конечно, я всегда знала, что у меня есть бабушки и дедушки, что они меня очень любят. Но мне никогда даже не приходило в голову, что у них когда-то была жизнь, не связанная со мной. Не думала, что они были детьми, подростками, что у них были личные интересы. И уж, конечно, не думала, что они были непосредственными участниками событий, о которых я узнаю из учебников по истории.

Еще с детства я знала, что мой папа – казак. Ну, казак и казак. Много ли я понимала? Это просто было какое-то непонятное слово. Но вот когда мы в школе изучали повесть Н. В. Гоголя «Тарас Бульба», мне почему-то было очень интересно работать, а учительница сказала: «Полина, я тебя просто не узнаю. Молодец!» Сейчас у меня ощущение, что тогда мною словно бы руководил дух предков, поэтому многое казалось очень понятным и родным. А вот теперь, благодаря отцу, я уже многое знаю о казаках.

По семейным преданиям, мой прапрапрадед Василий Дараган, как и его предки, жил в 19 веке в Украине. И прослышал он однажды (приблизительно в конце 40-ых), что царь Николай Павлович издал Указ об укреплении Сибирского казачьего войска для защиты русской границы от неспокойных южных соседей. Не стал долго раздумывать Василий и вместе со своей семьей переселился из Черниговской губернии в «Киргизскую степь». Каждому казаку царь пожаловал по большому земельному наделу и деньги на строительство жилья и ведение сельского хозяйства. Дараганы вместе с другими переселенцами облюбовали удивительное место вблизи озера Котыркуль. Такое же название дали они и новой станице, которая стала теперь их новой Родиной. Василий и его брат Афанасий числились в списках Первого Уральского Казачьего полка, защищали границы Российской империи, расширяли ее территории. Новая станица разрасталась, становилась многочисленной, а уже в 1855 году построили и церковь. Год от года становились слышнее детские голоса. Вот и у Василия появились дети – сын Ермолай и две дочери. Не успели оглянуться – Ермолай подрос, возмужал и ушел служить в армию. Во время службы он принимал самое активное участие в походе М. Скобелева по присоединению Средней Азии к Российской империи и получил за «неустрашимую храбрость» Георгиевский солдатский крест. Гордились моим прапрадедом в станице. После возвращения в Котыркуль его выбрали станичным атаманом. Вот уже и у него семья, дети, внуки. Одного из внуков назвали в честь дедушки Ермолаем, чтобы был таким же самостоятельным, решительным, порядочным. Он и стал первым птенцом, который покинул родную станицу. Переехав в город, Ермолай стал осваивать нелегкий шахтерский труд. Зато как повезло его сыну Петру, моему деду! Еще во время учебы в школе он мечтал стать летчиком, а благодаря рабочему происхождению, его мечте суждено было сбыться: он был принят в летное училище. В 1942 году училище «пересадили» на танки и «перебросили» на поля кровавых сражений под Сталинградом. В одном из ожесточенных сражений Петр получил серьезное ранение. Мало было надежд на выздоровление, но дед оказался очень сильным и смог выжить, однако о возвращении в строй речь уже не шла. И с мечтой о небе пришлось расстаться, но с самолетами – нет. После окончания Великой Отечественной войны Петр Ермолаевич стал преподавать в родном училище. С годами все чаще вспоминались родители, Котыркуль, станица. Уйдя в отставку, дед вернулся на землю своих предков, в то самое гнездышко, из которого он упорхнул еще не оперившимся птенцом.

Мой отец, Олег Петрович Дараган, часто навещал его. Именно от своего отца он унаследовал любовь к небу, самолетам, военной истории. Именно от него он узнал историю своего рода. Вот тогда-то и возникло желание рассказать будущим Дараганам об истории нашего рода.

Передо мной тетрадь отца. Сейчас мне кажется, что он никогда и не покидал нас навсегда, а просто ждал нужного момента для встречи со мной. И встреча эта состоялась. Может быть, это са-мая главная встреча в моей жизни. Когда я поняла, что за тетрадь держу в руках, то корявые бук-вы стали такими понятными, а имена такими близкими. Весь вечер мы с мамой просидели на по-лу, перечитывая записи и рассматривая папины самолетики на полях. И были мы не одни в пустой комнате. Мы ощущали присутствие всех, кого вспоминали, и чувствовали их благодарность за то, что о них помнят. А коробки в тот вечер так и остались посреди комнаты неразобранными.

Прошло время. Осознание своей ответственности перед прошлым за будущее становится сильнее. Я понимаю, что теперь история моего рода зависит от меня. Как бы мне хотелось вписать в нее много значимых событий. Как бы хотелось, чтобы обо мне помнили и мною гордились.