МАМЕ

Нет никого дороже мамы:
Она подскажет, как и что,
Поддержит, если трудно стало,
Поймет, что на душе, без слов.
Бывает, я ругаюсь с нею,
Болезненно переживаю ссоры,
В мечтах о скором примирении
Могу перевернуть я горы.
Пройдет недолгая обида,
Забудем все, как сон дурной.
Тебе я говорю «спасибо»
За то, что рядом ты со мной.

 

* * *

Печаль и пустота.
Не тронуты страницы
Той книги,
Что хотела написать.
Я так ждала,
Когда же ты приснишься,
И сколько мне еще
Во снах тебя искать…
Мне написать теперь так много надо
О том, как жизнь мою наполнил ты:
Так неожиданно ворвавшись,
Добавил новые мечты.

 

* * *

Когда ты поймешь,
Что трудно мне ждать,
Надеяться, верить,
Ночами не спать.
Бродить переулками,
Еле дыша,
Идти, вся в слезах,
В тишине, не спеша…
Мне трудно понять,
Что тебе не нужна…
Прости, почему моя
Жизнь так сложна?

 

СОН НА ДВОИХ

Ветер нас встретит,
Солнце разбудит,
И никого на этом свете
Счастливей не будет.

Дороги - всего лишь ветки,
Люди на них – птицы,
И крылья твои светлые
Будут потом мне сниться.

Сердце моё – сумасшедшее,
Руки твои – воздушные,
И я , своё счастье нашедшая,
Твой голос, как песню, слушаю.

Облака и реки – наш кров,
Вселенная – аэродром.
Никогда не остынет – любовь,
Никогда не кончится – сон.

 

ДЕВУШКЕ С КУВШИНОМ

Я иду сквозь века по аллеям,
И лишь небо одно и то же...
Сидит на граните грустная фея
Ничуть, чем сейчас, не моложе.

Сквозь прорези красных листьев
Я статую вижу четко,
И держит её за кисти
Какой-то смешной мальчонка.

По возрасту мой ровесник, смешная волос копна.
Зачем он пришел? С каким назначеньем?
И тут с удивленьем слышу, как льются его слова,
Подобные райскому пенью.

И чудо: вдруг дрогнули веки,
Очнулась прекрасная дева.
И палитры деревьев померкли
Перед спрыгнувшей с камня смело.

«Ведь так не бывает!»- кричать я хотела,
Но лишь наблюдала несмело,
Как, взявшись за руки, исчезли в аллеях
Гениальный Поэт и Прекрасная Дева.

 

ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО

Над макушками крыш, поседевших
От сугробов и стай голубей,
Над гроздями рябин покрасневших
Зима кружит всё быстрей.

В Царскосельском парке на тонких ивах
Так чудесно снежок прилег отдохнуть,
А вокруг, словно в сказке, красиво,
Слишком ярко смотреть, слишком страшно вздохнуть.

Побегу по хрустящему снегу к Капризу,
Где вороны скрипят, словно старые ставни.
И сорвется с елей, будто кошка с карниза,
Снежный ком снежной шапкой на камни.

Если вы хотите увидеть обыкновенное чудо,
То придите сюда, в уголок, занесенный снегом и мраком,
Здесь музыка белых аллей вас чарует, покуда
Царскосельское небо колдует над старым парком.

Я не люблю, когда натягивают маски
То сладко - милые, то злые донельзя.
Я не люблю, когда рассказывают сказки
О том, что можно и чего нельзя.

Я ненавижу сытых и довольных,
Когда кому – то рядом холодно и худо,
И не люблю я червяков безвольных,
Не знающих слов «нужно» или «трудно».

Я не люблю, когда не любят честных,
А подлецов – за милые глаза.
Когда пустует в сердце чье-то место,
И безвозвратно уезжают поезда.

 

А ВЫ ЗАМЕЧАЛИ КАК НЕБО ТЕМНЕЕТ?

А вы замечали, как небо темнеет?
Темные лошадки собираются вместе,
И в один табун – скорее, скорее...
Пока не превратятся в одно месиво.

В это время лучше не открывать окна,
Может что-то исчезнуть, надолго или навеки.
Ветер крутит занавески в уродливый кокон,
И кто-то незримый хмурит веки.

Этот неповторимый цвет – лед с капелькой чернил-
Заставляет поеживаться, и уже различим месяц,
Как маленькая щелочка в параллельный мир,
Из которого идут плохие вести.

И ты можешь не пытаться сбежать от этого:
Читать ненужную книжку, заставить себя не смотреть,
Ведь как чудовищный дракон, пожирающий все светлое,
Небо не перестанет темнеть.

 

ВДОХНОВЕНЬЕ

Чудесно вы знаете это самое чувство,
Когда будто в теле проснулось искусство,
Когда кто-то хочет стихи написать,
Но тело и мозг не хотят сочинять.
Но вскоре приходит такое мгновенье,
Как будто плывут в голове облака,
И чувствуешь ты, что идёт вдохновенье
И пишется стих в каждой строчке слегка.
Плывут и петляют за буквою строчка,
Летит и летит с головы чепуха,
Но вот в предложенье является точка,
И точка теперь в голове навсегда.
Куда ты пропало моё вдохновенье?
Зачем ты уходишь, вернись, помоги…
Но только проходит такое мгновенье
И серые будни, крадутся за дни.
И снова уходит вся жизнь на мгновенье
Пока не приходит оно – вдохновенье.

 

КОНЬ И КОТ

Однажды, жарким летним днём
Вдруг повстречался Кот с Конём.
Кот шёл беззвучно, припевая
И цокал Конь, траву щипая.
Кот улыбнулся и сказал:
– Ну, здравствуй друг, где пропадал?
– Я далеко ходил, на луг
И поедал там вкусный лук,
Я долго бегал у реки
И забредал за уголки…
– И так мой друг, ты день провёл?
Не уж так скучно он прошёл?
Я ж, например, сметану ел,
И бегал, а потом сидел,
Там птиц ловил я поутру.
Уж это день, уж я не вру!»
Конь удивился и спросил:
– А разве воз ты не возил?
Что, разве в речке не купался,
Подвозкой ты не занимался?
Как можешь ты так скучно жить?
И тут уж их не помирить…
Вот Конь кричит, что любит воду.
Коту – так подавай свободу,
Решили оба поменяться,
Мол, так проблемы все решатся.
Кот стал конём, Конь – теперь кот
И словно всё наоборот.
Конь мясо ел и тихо спал,
А Кот тележки всё таскал.
Коту на завтрак сена дали, потом купали и чесали.
Конь стал мышей ловить – упал, но не заржал,
а крикнул «мяу».
Кот по утрам учился ржать
И словно Конь в седле стоять.
Коня собаки загоняли
И прятался он за дверями,
А Кот таскал тележки в лес.
И вот однажды он исчез.
– Нет уж, Конём быть не могу,
Уж и забыл я кочергу, и печь, в которой та была.
Ох, сколько же я съел овса!
Приду, как встречу я Коня,
А он же спросит ведь меня: «не уж конём быть интересно?»
А мне сказать уж надо честно,
Но ежели скажу я «нет» –
Мне снова сено есть в обед!
Уж нет, скажу я лучше «да» – и снова кот я навсегда!»
Кота раздумья эти мучат,
А у Коня похожий случай,
Не получилось стать ему котом
И думал Конь: «и что будет потом?»
А размышлял вот так наш Конь:
– Котом быть страшно – как огонь!
И скучно жить, и неудобно,
Собаки нападают злобно,
Мышей мне точно не поймать.
Ох, как Кот может столько знать!
Вот я приду, он мне: «привет»
Он: «хорошо ли жил?»
А я ему «так, нет».
А он обидится, останусь я котом,
И буду жить я так, а что потом?
Уж лучше «да» отвечу я
И снова есть буду овса!»
И вот, встречаются они.
– Ну, здравствуй, Кот, ты говори,
Как быть конём, всё так же скучно?
– Да что ты, нет, мы с сеном неразлучны!
Я понял, лучше твоя жизнь,
Но, только ты не торопись,
Скажи ты мне, как быть котом?»
– Уж хорошо, живёшь – свой дом,
И спишь ты днём, кроватку мнёшь.
Уж лучше ты меня живёшь!
Но если честно, неудобно, мышей ловить, тебе подобно…
– Ну да, и мне, пожалуй, тоже
Не было лёгким жить как лошадь.
Как надоело есть овса
И даже снилась колбаса!
Я думал даже, что навечно,
Не буду с лаской человечьей.
Тогда, Кот, Конь, сознались честно,
Что быть другим и интересно,
Но сложно – ужас, и никак, работать на чужих трудах.
Всё встало на свои места,
Конь снова среди овса,
А Кот – мышей ловил и спал,
А про Коня не вспоминал…

 

СИННЯЯ ПТИЦА

За синей птицей гнался долго –
Тотчас я счастья не найду.
Я шёл всегда одной дорогой,
Я ждал всегда одну беду.
За что такие муки, птица?
Ты прилети, я полюблю,
Но ей со мною не сидится,
Со мною ей как по огню.
Наверно, сам я враг себе же,
За счастьем гонюсь день за днём,
Однако сам не замечаю,
Что птица на плече моём.

 

УБИЙЦЫ

Бывают же в свете – что люди, что дятлы!
Один у них толк и одно на уме,
Стучат в голове и танцуют присядку,
Отстать – не отстанут и лезут везде.
Как банным листом припечатались к телу,
И в душу, и в душу лезут с кнутом.
Была тебе вера – так вырвали веру,
Сочувствие взяли, накрыли платком.
Ты хочешь уйти, но сковали тут стену,
И нитку за ниткой тянут любовь.
Была ли она? Так и вырвали к черту,
Теперь в твое теле зальют чью-то кровь.
Заменят уменье и разум, сознанье.
«Залечат» обиды на душу свою,
Съедят подчистую твое подсознанье,
Подселят тебе подсознанье свое.
Сидят на душе с укореньем орлиным,
Лежишь на постели с дырою в душе.
Была ли душа? Маловата наверно,
Чтоб было возможно убить в сердце гнев.
Они тебе льстят, посыпая всех пеплом,
Даруют обиды грехи и прискорбь,
Ты злишься уже не на правду навено,
Не помнишь уже зачастую любовь.
Ты пуст и ты краен,
Они тебя съели и бросили мертвым, пустым, без надежд.
Зачем я поверил? Никто им не верил,
Они ворвались, снявши с тела одежд.
Ты все ещё помнишь, как ты улыбался,
Наверное, нет,
Ведь ты болен теперь.
Ты мстишь или ищешь СЕБЕ уже жертву
И пьешь душу жертвы, и сердце ты ешь,
Вот так же отнимешь рассудок, сознанье,
Убьёшь её лестью и пеплом пожгёшь,
Возьмешь ты к себе всю любовь и признанье,
Смотри, как ты стал ведь на дятла похож.

 

ВЕЛЕС

 

Честно сказать, я совсем обычный кот, но с весьма странной хозяйкой. Спросите, почему она странная? Ну, начнём с того, что она не ест, как я, сырое мясо, и, пожалуй, не моется языком и не мяучит. В принципе, так не делает не один нормальный человек.

Хм, кстати, о ненормальных. Думаю, наша кухарка совсем ненормальная! Она не то что бы свихнулась, просто думает, что если я потолстею – будет плохо. Это, смотря с какой стороны: ведь, как-никак – зимой же не умёрзну! Да и дело-то, ей какое, до моего-то жира?

Вообще в доме у меня обитателей много. И, конечно, чтобы всех не упутать, я распределил их по ихним местам обитания! Вот Жулька, например, (противная болонка) вечно с ковриком на «ты», а проще говоря – она на нем всё время дрыхнет! Дальше - дедушка. Если честно, то у меня «дедушки» вечно ассоциируются с метлой. Ну вот, взять, к примеру, дворника: с метлой да тоже дед. Правда, мой не дворник, но метлой уж он бывает так шуганет, что…. Ладно, обобщать не буду.

Ещё есть Катька (ну или хозяйка), она любит сидеть до ночи за столом и учить уроки. Только вот я смысла не вижу: ну я же всё равно их порву! Авось, мне так удобней на столе лежать будет. Ну и конечно – моя любимая бабушка. Мы с ней ужасно любим сидеть у камина и пить кофе. Ох, пардон, она – кофе, а я – сливки. И кстати, это только по бабушкиной милости я пью сливочки, а не воду (она единственная, кто любит сытых котов, и считает что вода для меня слишком малокалорийна!) Вот, кстати что такое «малокалорийна» я не знаю. Пойду, посмотрю в Катькиных книжках, может, оттуда, наконец, узнаю?

Кстати, довольно-таки мало я рассказал вам о кухарке! Вот вы мне поясните, кому нужна кухарка, которой из принципа не нравится готовить? Нет, она, конечно, любит жарить, варить и смешивать, но из этого получается совершенно не кошачья еда, а вот иным словом – чушь! Мясо по-испански, картошка по-деревенски, пирожки по-русски и даже сосиски по-собачьи (ну или как они, ммм… хотдоги!) А я чем хуже? Почему мне не суждено попробовать, к примеру, рыбку по-кошачьи? Или, это как, болонке, вот, пожалуйста – хотдог! (перевод с англ.: hotdog горячая собака, или то бишь, горячее – собаке!) Вот и получается – кухарка – псине, а мне – фиг! А может, Я тоже, к примеру, хоткэт хочу?

Хотя, с другой стороны, котам живётся хорошо. Вот вчера, я к примеру видел, как Жулька с котом подраться собиралась. О, да и куда ей, болонке такой? Кот, вон – здоровый ( Ну, или мускулистый, как люди говорят), он её – одной лапой, да всмятку, а она что? А ничего схлопотала, как тузика грелкой!

Но это кстати, котам хорошо, пока глупые хозяйки кухарок не заведут (да, да, я опять о ней!) И вот что странное дело, она живёт, живёт, работает, кормит их, а сама никогда не ест! Так ведь, за что же она работает, если же не за еду? А, да впрочем и не моё это дело! я вот лучше вот что расскажу, есть у нас в семье такое правило: не едим мы все после шести… Ну, вы верно поняли, что дело мне это не нравится и жить я так не могу. Так и с чего это мне голодать? А дело-то в том, что глупые люди боятся жиреть. Да-да! они покупают себе запасные шкуры на зиму (да и на лето тоже), так как жирка-то нет, волос-то тоже, вот и напяливают, то шкуру, а то и шерсть (ну, то бишь, шубу). Так вот, а чтоб эта шкура на них налезала, они боятся потолстеть и в неё не поместится.

И вот поэтому, они не едят после шести! Нет, ну слово честное, дураки – одним словом, глупцы, да и только! И ведь ждёшь, ждешь, гладишься вокруг них, мурчишь, а они может быть, они и вовсе забыли тебя покормить.

Ну это в общем дело поправимое, сядешь как-нибудь(чаще всего ночью, ведь так – лежишь, спишь, приснится тебе голод жуткий, ну и от страха конечно проснешься, а чтобы сон явью не стал, еды попросишь). Так вот, проснешься, испугаешься, и давай всех будить.

А люди-то глупые, они и не поймут что я не напрасно их бужу, они все «Велес, тихо, тихо, спи иди!» Вишь ты, спать я пойду, а как же! Я ведь пока не поем – не усну, ну и хозяева конечно меня долго терпеть не могут – раз тапком, два тапком кинут, ну а когда тапки кончатся, встанут, да в миску корма насыплют. Ну а я и рад.

 

КОТЁНОК

Однажды я вышла из дома
И на прогулку пошла,
Вдруг голосочек знакомый,
И за углом я нашла…
Маленький глупый котёнок
Прячется под скамьёй,
Плачет он, словно ребёнок.
Холод стоит, ой-ой-ой!
Очень его стало жалко,
Взять его надо домой.
Дам ему вкусную рыбку,
А на мороз – ни ногой.
После придут мама с папой,
Пусть мне они поддадут,
Котенок погладит их лапой.
Они все простят и поймут.

 

СОБАКА, ЗАЯЦ И ЛИСА
Басня

Зайчонок по лесу бежал.
За Зайцем тем была погоня,
Но Жучка, а её добрее нет,
Спасла его и спрятала. На воле
Она ему пообещала,
Что и в деревне, и в лесу они – друзья,
И наказала,
Не попадаться хищному зверюге на глаза.
А лишь ушла собака,
Как появилась из-за дерева Лиса.
И Заиньке она всего пообещала:
И чистые луга, и сладкую траву,
И Зайку завлекла почти к медведю,
Свату своему, в берлогу.
На счастье рядышком охотники бродили.
И Жучка, тут почуявши беду,
Охотников она на рыжую плутовку натравила,
А Заиньку опять спасла, предупредила.

Мораль сей басни такова:
Не тот вам друг, кто горы обещает золотые,
А тот, кто делает дела благие.