* * *

Можно, я буду твоей подушкой? Ты устанешь, ляжешь отдохнуть, положишь на меня голову, и тебе сразу станет легко и хорошо. Ты уснёшь, и тебе будут сниться самые лучшие, самые добрые, самые красивые сны.
Можно, я буду твоими ботинками? Удобными, крепкими ботинками, которым сносу нет. В них ты будешь быстрее ветра, будешь успевать всё и всюду.
Можно, я буду твоим свитером? Тёплым, уютным свитером ручной вязки. Я согрею тебя в любой мороз, я буду напоминать тебе о доме.
Можно, ты будешь счастлив? Улыбайся всегда! У тебя такая чудесная улыбка! Можно, я буду её причиной?

* * *
В. Г.
Чёрный человек говорил мне: "Это твоя вина"
Собрав силы, умоляла" Пошёл ты на.
Ты всегда мучил Есенина,
Ну так не трогай меня!
Или эта печать осенняя
На двоих распределена?
Я бы закрыла его собою,
Если б смогла оказаться рядом
Знаешь…Небо зимой иногда голубое
И смотрит на землю Есенинским взглядом
А я когда-то друга любила,
Он был тоже голубоглазым
"Всегда буду рядом" ему говорила
Но не пришлось почему-то ни разу"

* * *

Е. Д.
Ты пишешь стихи про монахов,
А я - про твои губы.
Ты учишь меня смирению,
А я остаюсь грубой.
В твоих глазах - свет,
В моих же на дне - тьма.
Люблю ли тебя? Нет?
Хотела бы знать сама.
Ты останешься чистым,
Кто б ни случился рядом.
Светлый твой взгляд лучистый,
Ты мир мне вернул взглядом.
Ты просишь меня:
"Мариша, лепи из себя человека"
Я, как осёл упёрлась:
"Не будет того вовеки"
Сама же, как глупый щенок,
Что убежал от хозяина,
Трусь у твоих ног, поскуливаю отчаянно.

* * *

В комнате сидели двое: человек и Бог. Между ними лежала Книга.
- Это я написал ее - сказал человек.
- Это Я диктовал тебе её – сказал Бог.
- Диктовать может любой, а я записал.
- Что же хорошо. Но ты подумай.
- Чего тут думать-то!
Через тысячу лет в комнате опять сидели двое: человек и Бог.
- Это я написал её.
- Это Я диктовал тебе её.
- Ну и что. А я записал.
- Что же пусть.
Прошло ещё тысячелетие, и опять в комнате сидели двое: человек и Бог. Между ними лежала Книга.
- Это Ты диктовал её Марку, Матфею и Луке. Они записали. Я помогал, но я рад, что участвовал.
Бог десятки тысяч лет ждал этого. И за смирение того человека, остальные дерзкие были прощены.

* * *
С. Ш.
Думали – человек.
И быть, как все приказали
Не станет таким вовек,
Мы все это точно знали.
Он абсолютно другой,
Ни на кого непохожий,
Как солнца луч золотой,
В окно по утрам захожий.
Кто-то подумает: «Шут»,
(Признаюсь, сама так считаю)
Ответ на вопрос тут,
В чём жизнь у него другая.
Шут призван королём
Стоять в тени его трона,
Не знает никто о том,
Что и у шута корона.

…Вокзал, перрон, люди гурьбой,
Его обниму, прошепчу тихонечко:
«Возвращайся потом, родной,
Как буду я жить без солнышка?!»

* * *

Ангелы, они бывают разные. В смысле, внешность у них абсолютно разной может быть, наверное, они никогда не похожи друг на друга. И не обязательно они красивые. Но самое главное, что в глазах у них солнышки... И приходят они ровно тогда, когда это необходимо. Появляются вдруг, смотрят добрыми глазами и исчезают.
Много у меня таких встреч было.
Вот и вчера одна произошла.
Было у меня плохое настроение (сама не знаю отчего) грустно задумавшись сидела на автобусной остановке. Вдруг у меня перед носом возникло мороженое и требовательный голосок сказал "На!" Подняла голову, увидела мальчика лет десяти (или, может, помладше. Не умею возраст определять) удивлённо спросила "зачем?" Он снова требовательно сказал "На!", сунул мороженое мне в руки и пошёл. Отойдя немного, обернулся и объяснил глупой непонятливой тётке "Мороженое" развернулся и растворился в толпе. Или просто растворился. Этого я не поняла. Но это уже неважно.
Ведь всё стало понятно. И чего глупая раньше не поняла? Мороженое ведь...

* * *

Он шёл вдоль бесконечной белой стены. Стена была высокая, подавляющая своим величием. Он не знал, что находится по другую сторону этой стены, но был уверен, что там не может быть ничего плохого. Ему очень важно было дойти до конца. Никто не понимал, как ему это важно, а он не мог объяснить, просто чувствовал - надо. Необходимо. Что-то новое появится в его жизни, в его жизненном опыте, если он дойдёт до конца. Объяснить это он не мог ни другим, ни самому себе. И все мешали ему совершить задуманное, отвлекали от достижения Цели. Никто не понимал, а может, просто не хотел понять, как ему это необходимо. Даже плакать хотелось от собственного бессилия. Он с тоской смотрел на всех мешающих ему, на стену, величественную и неприступную, и упрямо шёл вперёд. Глядя на его упорство, ему перестали мешать. Видимо поняли, что когда маленький человечек только-только научился ходить без поддержки, ему очень важно пройти там, где он хочет. А может быть, вспомнили то далёкое-далёкое время, когда они сами были маленькими.

* * *

Самый обычный мальчик.

С.Ш.
У Сказочника был сын. И в этом не было ничего удивительного, сыновья ведь есть у многих.
Именно поэтому Сказочник огорчался. Его сын был самый обычный, немного ленивый, немного озорной, немного вредный. Словом, мальчик, как мальчик.
Он любил гулять с друзьями, ловить рыбу, лазить по деревьям и играть в футбол. Его штаны и рубашка всегда мялись и пачкались. Его ноги вечно были в синяках и царапинах, и Сказочнику приходилось покупать много зелёнки. Его волосы были огненно-рыжие и всегда лохматые.
Сын Сказочника не любил ничего сочинять, не любил смотреть на луну или на восход солнца, не любил слушать тишину леса, пение птиц, свист ветра и шорох дождя.
Сказочника это огорчало. «И в кого ты такой уродился?» - грустно спрашивал он, когда сын вместо того, чтобы любоваться природой и сочинять вместе с папой красивые сказки, рвался просто погулять.
Мальчик виновато вздыхал, пожимал плечами и покаянно шмыгал носом. А сам бережно придерживал карман брюк, в котором лежала упавшая с неба звёздочка. Вечером предстояло аккуратно прикрепить её на место.
«Ладно уж, иди!» - обречённо говорил Сказочник, и сын радостно бежал на улицу.
У него было очень много забот: надо успеть сказать Птице, которая улетает в Африку, чтобы она передала привет их общему другу крокодилу Сэммику. Надо поговорить со Старым деревом, которое растёт во дворе, чтобы оно не обижалось и не думало, что все его забыли. Надо найти для Лягушки-царевны, которая жила в луже, подходящего жениха, а то она жаловалась, что устала быть лягушкой и очень хочет замуж. Надо договориться с Ветром, чтобы он нагнал тучек и устроил дождь. Дождь будет шуршать по крыше их дома, и Сказочник под его задумчивый шорох напишет красивую добрую сказку. А вечером надо обязательно повесить обратно на небо звёздочку.
Жаль, что нельзя оставить её себе, прикрепить на цепочку и подарить маме. Звёздочка бы очень подошла к её красивым глазам.
У Сказочника был сын. И в этом не было ничего удивительного, сыновья ведь есть у многих…

* * *

Маленький цветок лежит в пыли. Мимо него проходят люди. Большинство из них цветок не замечают. Кто-то иногда смотрит на него скучающим взглядом и проходит мимо.
Вот пробежал мальчишка. Увидел цветок, постоял около него, глядя на нежные лепестки, испачканные пылью, зачем-то плюнул сквозь дырку от недавно выпавшего зуба и широко размахнувшись, пнул цветок. Свистнул, напугав прохожих, и побежал дальше по своим важным делам.
А цветок так и лежал. Никто не обращал на него внимания. Прошли молодой человек с девушкой. Увидев цветок, девушка подняла его и показала своему спутнику, со словами: "Смотри, какой он милый!" "Брось"- лениво сказал парень. "Пойдем, я тебе букет таких куплю". Девушка с грустью посмотрела на молодого человека, осторожно положила цветок, и пара пошла дальше.
Вдруг послышался плач. Это шёл мальчик. Он старался не плакать потому, что понимал, что мужчины (пусть даже и будущие) никогда не плачут. Но плакал он не из-за пустяка. Его мама уже несколько дней болела и не могла ходить, а денег на лекарства почти не осталось. И он думал, как быть. Бредя с низко опущенной головой, он наткнулся взглядом на цветок. Машинально присел и поднял его, рассеянно повертел в руках и вдруг вспомнил, что мама очень любит такие цветы. Крепко, но бережно зажав цветок в кулаке, побежал домой.
Дома вымыл его от пыли и положил на тумбочку около маминой кровати. Мама спала. Он тихонько поправил одеяло и пошёл на кухню обедать.
Он ел, когда услышал чьи-то шаги. Удивлённо обернувшись, он увидел маму. Она уверенно стояла на ногах, на щеках играл румянец, и она улыбалась. А в руках мама держала маленький цветок.

* * *

Маме
Взявшись за руки, они уходили вдаль по ленте шоссе. Они не помнили, что было до этого и не знали, что будет дальше. Но им было всё равно. Главным было то, что они шли вместе, а впереди было бесконечное, уходящее в даль шоссе. Её мать с лёгкой грустью смотрела им вслед, она прекрасно всё понимала. И помнила, как она и её муж точно так же шли вместе в даль. И мать шептала им вслед: «Дай Бог вам счастья, дети! Пусть в вашей жизни всё будет хорошо». Мать была совершенно спокойна за дочь. Потому, что чувствовала, что выбор у дочери правильный, и ей будет хорошо с этим человеком.
Мать вздохнула, последний раз посмотрела им вслед и одиноко побрела домой. Навстречу ей вышел муж с небольшим рюкзаком на плече. Он спросил её: «Пойдём?», и она поняла. Оглянулась на дом, взяла мужа за руку. И они пошли.
Взявшись за руки, они уходили в даль по ленте шоссе. Они вспоминали до мельчайших подробностей свою прежнюю жизнь и знали, что будет дальше. Но им было всё равно. Главное было то, что они шли вместе, а впереди было бесконечное, уходящее в даль шоссе.
Она оглянулась назад и увидела одинокую фигуру женщины, которая с лёгкой грустью смотрела им вслед. «Мама!» - поняла она, и ей стало спокойно и хорошо.

* * *

Его чёткий профиль,
Будто нарисованный рукой профи,
Держишь его в ладонях,
Смотри не урони!
Уронишь - будут осколки,
Вокруг пойдут сплетни и перетолки.
Разве уронить можно?
Держи бережно и осторожно!

* * *

Башенные часы пробили двенадцать гулких ударов. На тихий городок опустилась ночь. Солнце уже давно закатилось за реку и теперь безмятежно спало, набираясь сил перед новым днём. Ночь укрывала Старый замок бархатным чёрным покрывалом.
Герцог дослушал последний удар часов, надел свой испытанный во многих походах плащ и, заперев ворота, вышел во двор. Зашёл на конюшню, где мирно спали его кони, прошёлся мимо их стойл, выбирая скакуна. Все его кони были замечательными, самой благородной породы, но для сегодняшнего дела никто не годился. Герцог с досадой покачал головой и, мрачно усмехнувшись, вышел из конюшни.
Где можно раздобыть коня? Терзаемый этим вопросом Герцог чётким, почти военным шагом стал ходить вокруг своего замка. Где можно раздобыть коня? Ну где же всё-таки можно раздобыть коня?! –забывшись, Герцог сказал это вслух.
- Как где? – спросил насмешливый Голос – Иди к Старому дубу…
- Ну, конечно, к дубу! – не дослушав, закричал Герцог – И как мне это самому в голову не пришло?!
Он решительно запахнул плащ и почти побежал к дубу.
- Подожди, глупый! Ты не дослушал – ехидно сказал этот же Голос. –Дойдёшь до Старого дуба, отсчитай пять шагов от его корней на северо-восток и копай.
- И что? – тоже ехидно спросил Герцог, - Я выкопаю коня? Зачем мне лошадиный скелет? Я не хочу играть в Вещего Олега.
- Ну ты и наглый! – обиженно сказал Голос – Я же тебе хочу. Как лучше. Для тебя, дурака, стараюсь. В общем так, хоть я и обиделся, но всё равно скажу. Ты выкопаешь старинный серебряный рог. Затруби в него, и к тебе прибежит конь. Именно такой, который тебе нужен.
- Спасибо тебе большое! И прости меня, дурака – с искренним раскаянием попросил Герцог.
- Да ладно, чего уж там – ласково, но с небольшой долей самолюбования сказал Голос.
Герцог пошёл к Старому дубу. Ночь подходила к концу, а у него ещё масса дел: надо спасти двух принцесс и народ одного небольшого государства, которое притеснял Злой дракон.
«Нелегко жить Супермену! Вечно на себя времени не хватает» - сердито подумал Герцог, зябко кутаясь в плащ.

* * *

С неба спускались длинные тонкие нити. Искушённый читатель может подумать, что дальше пойдёт описание дождя. Звонких серебристых струй, падающих на землю и превращающихся в глубокие лужи на радость малышам.
Или осеннего ливня, обидевшегося на всех и вся и сердито лупящего по зонтам, крышам, деревьям и скамейкам.
А не дождя и не ливня, так солнечных лучей, которые словно острые клинки пронзили небо, а на кончике каждого клинка – маленькая искорка, дарящая людям тепло и свет.
Но на самом деле это не так. Всё гораздо проще. Длинные тонкие нити спускаются вовсе не с неба, а это всего лишь свисают с крыши провода, и подвыпивший монтёр дядя Вася чинит проводку.

* * *
Белый конь и юный принц-
Это всё глупые сказки.
А почему белый конь?
Что не хватило краски?
Мне больше по нраву чёрный,
Горячий, с растрёпанной гривой.
И всадник-вовсе не принц,
А просто парень красивый.
Можно и без коня,
Так даже намного легче.
Парень придёт пешком.
В старых стоптанных кедах,
Потёртых джинсах,
Порванной футболке.
Это наследный принц.
Но титул ему без толка.
Ему нужна только я.
Ну вот. Начинается сказка.
Можно поверить в принца,
Можно даже в коня,
Но, увы, не в мужскую ласку.
А вообще ласка-это такой зверёк.
Пушистых зверьков любят женщины,
Так что ласка мужской быть не может.
А ещё "Ласка"- это стиральный порошок.
Тут уж точно мужчина ничем не поможет.

* * *
В оправдание
Вы просите моих стихов?
Да в том-то и дело, что нет!
Вам вряд ли интересен весь этот бред.
Вы, конечно, правы, как всегда.
Но я без стихов не могу.
Ведь это как - будто игра.
Можно написать свою тайну,
Посвятить её Вам.
И Вы, конечно, не поймёте,
Что в моих стихах герой Вы сам.
Я буду хранить свою тайну,
Буду гадать на ромашке:
Поймёт - не поймёт?
А, впрочем, неважно!