СЛЫШУ ДУШОЙ СТУК СЕРДЦА СОБАКИ...

Сердце собаки стучит в моё сердце!

Когда в школе нам рассказали про этот конкурс сочинений, я подумала, что уж кто-кто, а я-то точно в нём участвовать не буду. Экология… Боже, какое красивое слово, но далёкое… Мало что про это знаю. Когда учителя на уроках говорят о том, что не надо сорить, ходить по газонам и т.д., равнодушно смотрю в окно. Меня никогда не трогала судьба срубленного дерева, а если честно, так и леса тоже. К животным до некоторого времени опять же особого магнетизма не чувствовала. Думаю, как многие. В пять лет, проходя мимо любой бездомной кошки, слёзно умоляла мать забрать её домой. Но не из-за того, что мне было её жаль, а из-за того, что у меня была навязчивая идея завести животное. Родители никогда не разделяли моего мнения по этому поводу (как и по любому другому). Я смирилась, но позже старая мечта «всплыла» в новой форме. Об этом я и хочу написать.
Вернувшись вчера домой и сделав частично уроки (сил не было вообще), я села смотреть телевизор. Наткнулась на новости. Там как раз был сюжет про бездомных животных. Сердце чуть не разорвалось – где-то там внутри… Пулей выстрелило в голову в голову словосочетание «домашнее животное». Ноги сами собой поднесли меня к письменному столу, а руки «на автомате» включили лампу. Я не знаю, зачем, но оставшееся время буду вспоминать тот период, который по праву могу назвать самым жутким в своей жизни, – события, произошедшие со мной в далёком и совсем не светлом шестом классе. Но зачем-то я это делаю?!
Первого сентября, возвращаясь из школы, заметила где-то вдали беззаботно бегающую собачку – при свете солнца она казалась просто счастливой, а поэтому никаких эмоций у меня не вызвала. На следующий день опять то же самое, и на другой, и на третий. А погода тем временем портилась. Псина у меня ничего не просила: ни еды, ни ночлега, – но потихоньку начала подкарауливать у дома. Это я только сейчас поняла – она жаждала внимания. Подходя к дому, я оглядывалась – не идёт ли за мной «моя собака» – и всегда оказывалось, что животное караулило меня у детского сада. Собака всегда лежала на одном и том же месте – на листьях рядом с беседкой. И в этом ужасном шестом классе моей единственной радостью было видеть эти преданные глаза и созерцать восторг собаки при виде меня. Она пару раз гавкала и радостно неслась ко мне. Прыгала у ног, пыталась лизнуть лицо – и я понимала, что являюсь для собаки единственным существом, на кого она может надеяться хоть в чём-нибудь. Но мне собака тоже многое давала. Возвращаясь, я знала, что хоть кто-то меня ждёт и хоть кому-то я нужна.
А время шло. Дни тянулись медленно. И казалось, в один момент часы остановятся – и всё; а Ирма (так я называла свою собаку, но что удивительно – она откликалась) начала встречать меня всё ближе и ближе. Она вплотную подобралась к дороге. Я начала её подкармливать. Те деньги, которые давали мне родители на завтрак, я тратила на корм собаке. И не было ни одного дня с самого 1 сентября, чтобы она меня не встретила. Я выходила гулять – Ирма радовалась. И целые вечера мы с собакой, обнявшись, сидели в сырой и холодной беседке. И пусть там было не очень приятно, дул мерзкий ноябрьский ветер, пусть часто шёл дождь, но, когда я уходила домой, слёзы сами собой наворачивались на глаза. И в то время я больше всего на свете хотела (кроме того, чтобы забрать Ирму домой – это вообще исключалось), чтобы существовали такие приюты, куда можно было бы отдавать бездомных животных, а потом навещать их. И сейчас я тоже об этом думаю. Может, тогда было бы в сто раз легче жить – хотя бы некоторым людям. Но мне почему-то кажется, что и не некоторым. В каждом из нас есть что-то хорошее – надо только его найти. А помочь найти это хорошее и могли бы заведения такого типа. Ведь, по-моему, экология – это не то, как упаковка от шоколадки влияет на траву, и не только то, что будет, если волк съест зайца. Главное – как влияет природа на человека, и не только физически. Просто мы не замечаем этого, а в некоторых случаях и не хотим замечать. Но ведь вернувшись из отпуска, проведённого в горах, мы скажем что-то вроде: «Ах, как хорошо – отдохнул душой и телом». Но почему, выгнав бездомного котёнка из подъезда, кому-то не сказать: «Какой же я бессердечный: что теперь будет с этим совсем маленьким котёнком – ему же на улице вообще не жить. А что же я с собой-то сделал? Как так можно и себя искалечить?» Нет, некоторые с чистой совестью заявят, что они освободили подъезд от «мусора». Хорош «мусор». А всё-таки стоит надеяться, что таких «совестливых» не так много. Хотя, с другой стороны, нужно смотреть правде в глаза: в розовых очках мир лучше не сделаешь – он и так прекрасен. В наше время человек привык роптать на судьбу, ничего не делая для решения проблемы. А может, в этом и кроется причина того, что мешает мир лучше. Сейчас люди знают все стереотипы хороших поступков в теории, но на практике их применять никто не горит желанием.
Но и я тогда, в том страшном шестом классе, не делала ничего для спасения собаки. Хотя, может быть, и слово «спасение» здесь неуместно. И я, и она замечательно проводили время вместе, но ведь порознь она страдала больше меня. Не от душевных травм – а от голода и холода, вещей более банальных. А ведь больше по этой причине мы (как ни странно) чаще всего жалеем животных. Наверно, так уж устроен человек: жалеть за то, без чего прожить нельзя в физическом смысле. Но ведь это не главное. Животное со мной не особо страдало. Да, собаке было плохо от холода – но ведь можно было организовать ей будку. Про голод я вообще не говорю – все деньги тратила на корм для Ирмы. Я уверена: сравнительно с другими дворнягами в её жизни всё было в полном ажуре. Из всего вышеперечисленного следует, что именно здесь и всплыла моя мечта с пяти лет, буквально каприз: у меня должна быть собака – и точка. Это, конечно, выглядело не так, как семь лет назад (я думала, что так будет лучше нам обеим), но сейчас-то, вспоминая всё, я вижу очевидное – суть ситуации та же. И я, как и многие, совершила абсолютно банальную ошибку – потащила собаку домой. И это, наверное, из-за таких, как я, страдают бездомные животные, из-за тех, кто, хорошо не обдумав, забирает щенков и котят в дом. И эти люди наивно полагают, что так будет лучше. Нет, я не оправдываюсь: просто побывав в этой роли, я понимаю, с каким тяжёлым сердцем они несут «питомца» домой. Правда, в этой сладостной роли звери, как правило, надолго не задерживаются. Несостоявшиеся владельцы, разочаровавшись в четвероногом друге, обычно отправляют его обратно. Но если бы были такие питомники, о которых говорилось раньше, многих ошибок можно бы было избежать. Например, каждый любитель животных (я говорю о тех, кто хочет действительно сделать жизнь бедняги лучше, а не о тех, кому понадобилось использовать минутный каприз, а себя я не отношу ни к одним, ни к другим: права, не права – судить вам), наверное, должен отнести найденыша в приют, а сейчас это, к сожалению, услуга платная. Но что я всё о плохом да о плохом.
Наверно, надо показать и хорошую сторону. Вот и она: недавно читала какой-то журнал о животных (сейчас не вспомню название), там рассказывалось о двух женщинах, организовавших приют на бывшей стройке. Вот они настоящие любители животных. Абсолютно бескорыстные. Со временем к ним потянулись люди. Такие же Люди – с большой буквы. А когда видишь подвиг других людей, это вдохновляет и тебя на подвиг. Попал бы мне этот журнал тогда в руки, я уверена – сейчас всё было бы по-другому. Но я пишу о том, что было в прошлом. Увы! Вернёмся к реальности. Я потащила собаку домой. После долгих мучений животное мне разрешили оставить на некоторое время. И опять же здесь (сейчас я буду говорить банальные вещи) я не взвесила, как отнесутся к моему поступку домашние. А им это удобно и быть не могло. Но я тогда, наверное, носила розовые очки, которые всю жизнь мне мешали. И вот началось. Как написано на «доске анонимок» в Интернете, «…ошибка на ошибке в нашем поведении, как правило, заканчиваются бедой». И здесь также моя некогда прекрасная-распрекрасная Ирма начала проявлять характер, показывать зубы. Я была в недоумении. Но здесь вообще полный «аут». Я не думала ни о ком и ни о чём: ни о домашних, ни о собаке, ни даже о себе. Ведь я забрала её, не подумав о том, как тяжело в случае чего придётся расставаться с другом. Как ни странно, в один день все закричали, что не могут терпеть в доме это ужасное существо. Оно и понятно. Я не задумывалась о воспитании собаки. И, что и следовало ожидать, она превратилась в избалованную и неблагодарную дворнягу. Но и в этом виновата, конечно, я. И рассказывать почему, я думаю, не имеет смысла. Я начала искать приют. Это было ужасно. Я жила в одном доме с собакой и копила деньги, чтобы её отдать. А ведь надо было гулять с ней, кормить и т.д.
Но в глубине души я всё ещё любила её и не хотела думать о том, что скоро нам придётся расстаться. А время шло. И вот я накопила нужную сумму и нашла приют. Настало время ехать. Как в тумане помню эту маршрутку. Этот унылый и серый Товарищеский проспект. Этот дом с незапоминающимся номером. Вот и пришла. Всё, казалось бы, конец истории. Меня встретили на остановке. Какая-то женщина в мятом тёмно-зелёном пальто, сперва потребовавшая денег. Я достала те крохи, что смогла накопить, но из сумки вывалились любимые игрушки Ирмы. На глаза автоматом навернулись слёзы. Я тихо подняла вещи и протянула деньги. Грубая тётка выхватила у меня пакет. «А здесь что?» – бесцеремонно спросила она. Я ответила ей, что это пригодится. Она посмотрела оценивающим взглядом. Вот и всё. Как добралась домой – помню плохо. Всю неделю пыталась забыть мою Ирму – не удалось. На выходных решила поехать навестить её. И Бог с ними, с запретами. Ехала на той же маршрутке. На остановке, даже примерно не зная, куда идти, огляделась и села на скамейку. Задумалась: «Господи, за что мне это?» Обычно где-то там, в Небесной Канцелярии, решают «послать» собаку человеку либо за что-то хорошее, либо чтобы поддержать в трудную минуту. А мне собака принесла одни мучения.
Вот, казалось бы, всё – конец истории. Отдала животное и забыла. Ан нет! Не получилось. Примерно с такими мыслями я встала и направилась к метро. По дороге встретилась бабушка, и я решила последний раз узнать, где этот злосчастный дом (до неё никто не мог мне дать членораздельный ответ), и тут бабулька вдруг сказала: «Внученька, а нет такого! Ты ступай домой – не иди туда. Небось, тебе не тот адрес дали». То ли Бог отвадил, то ли это был неиспользованный шанс, но на слова бабули я не отреагировала. Ноги сами понесли меня в противоположную сторону. Я заметила полуразрушенную хрущёвку с нужным номером, нашла квартиру (бабушка оказалась не права). Дверь в жилище мне открывать особо не рвались. После звонка послышался лай собак, а спустя минут пятнадцать к двери подошёл какой-то мужик. Я изложила ему свою историю. Он не открывал. Но тут к двери подошла та самая женщина, что забирала у меня Ирму. Она открыла. Спросив что-то вроде: «Так чего тебе в итоге-то надо?», она подпустила мою собаку. Я не выдержала. Это была не собака, а какой-то монстр. Реальный монстр. Было ощущение, что мяса нет вообще. Глаза казались совсем мёртвыми, сухо смотрели на меня. Без прежнего блеска. «И я её забираю», – вдруг вырвалось у меня. Дальше было буквально как в анекдоте. «Триста рублей», – сказала она. «У меня только сто двадцать», – ответила я. «Ладно, давай, забирай свою псину». Я была в таком ступоре, что не могла вымолвить и слова. Руки сами полезли в сумку и достали деньги. Не помню как, но мы с Ирмой уже стояли у подъезда. Я мигом опустилась на скамейку. Боже, что же я наделала?! Как добрались домой, не помню вообще, вроде бы на автобусе. И только одно слово дома смогло привести меня в себя – одно слово, а такой эффект. Оно прозвучало как приговор, как финальный акт в конце действия, как последняя точка. Оно прогремело громом. Но казалось, я думала об этом по дороге, это было абсолютно очевидно – просто я не произносила его вслух. Слово «усыпить». Всё. Вот конец истории уже близок. Может, то, что я буду говорить дальше, и очевидно, и проговорено до меня сто тысяч раз, но у меня есть законное право сказать это снова: не берите бездомных животных, не подумав. Больше всего мне в тот страшный день хотелось заснуть, а проснуться первого сентября в шестом классе. И всего дальнейшего избежать. Не начни я тогда приручать ту бездомную собаку, она бы сейчас бегала и радовалась. А так я звонила в клинику, чтобы вызвать ветеринара на дом. Ирма была абсолютно безнадёжна: у неё отказывали задние ноги, было оторвано одно ухо, а рёбра настолько видны, что чётко просматривалось, как она дышит. При дыхании собака издавала такой свист, что казалось, внутри гуляет сквозняк.
И тогда я думала почему-то не только о жестокой судьбе моей собаки, а о судьбах тысяч таких же, как она. Ведь бывает и хуже: многие умирают в мучениях, заканчивают жизнь в подвалах, на помойках. Каждый день – битва за последний кусок чёрствого хлеба, и самое ужасное – оскорбления со стороны людей. Ведь бездомную собаку может обидеть любой. Нет! Определённо, в нашем городе должно быть больше приютов для животных. Ведь салонов красоты и гостиниц для собак полным-полно. А дворняжкам это и не надо. Они и нуждаются-то только в еде, ночлеге и заботе. А ведь в Питере столько заботливых, но одиноких людей, которым, может, страшно вот так взять и забрать с улицы бродячую собаку. Но многие из них смогли бы навещать бывших бродяг хотя бы раз в неделю. И я верю, и я знаю, что такие заведения есть, да мало. Нужно, чтобы их было намного больше. Ведь так можно убить двух зайцев. Во-первых, в городе не будет такого количества бездомных животных, что они кому-то нужны. А ведь это так важно.
А мою Ирму должны были усыпить дома. И в тот страшный момент я даже в некотором смысле радовалась: «Уж лучше так, чем чтобы она умирала в мучениях». И когда приехал врач, я не была в таком ступоре, как час назад. Доктор оценивающе посмотрел на меня, взял деньги и подошёл к собаке. Она отшатнулась. И тут я повела себя так, как показывают в кино или пишут в красивых книгах (сама от себя не ожидала). Я подошла к Ирме, погладила её, села рядом и кивнула врачу, на что он ошарашено выпалил одно слово, которое я слышу тысячу раз на дню. Но в тот момент я только его и жаждала. И слово это было – «молодец». Права я, не права – судить не мне. Наверное, была не права изначально. Но раз начала – решила довести всё до конца. «Значит, так надо, солнце моё, значит надо!» – говорила я себе, наблюдая, как глаза моей Ирмы медленно закрываются…
Мой рассказ основан на реальных событиях. Точнее, это и есть реальные события от начала до конца.