Алексей Селезнёв (16 лет)

* * *
Не любить - невозможно!
И любить - невозможно!
Ты - с другим. Это сложно.
Это - понято ложно -
Как стена между нами,
Как волны цунами.

Я люлбю. Я хочу твоих губ откровенных.
Фотографии, словно иконы, лежат.
Мои думы среди невозможных Вселенных,
Словно маленький кролик среди медвежат.

Что мне делать? Горят ослепительно звезды.
Мы - такие же звезды. Но мы - далеки.
А лучи наши острые, - будто бы гвозди,
Словно две одиноких и теплых руки.

Что такое любовь? Кто способен ответить?
Я б того мудреца произвел в божество.
Просто смех... Просто ласка... И волны... И ветер...
И весь мир - для двоих... И они - для него!..

(То, что было, - мертво. То, что будет, - мертво.)

И рука на руке,
Как пчела на цветке...

* * *
Ты - словно самосвал.
Свалить и убежать!
А я тебя позвал
Искусство обожать.

Даются нелегко
Шедевры мастерам, -
Как будто молоко
Усталым матерям.

А нам до мастеров,
Ох, далеко ползти!
Нам слезы, пот и кровь,
И карандаш в горсти.

А ты бежишь козлом,
Надеясь на рога,
Мечтая про шезлонг
И прочие блага.

Поэзия сложней,
Чем с музой тет-а-тет.
В поэзии слюней,
Соплей, кокетства - нет.

А если невтерпеж, -
Выгадывай улов.
Но только не тревожь
Задумчивости слов!..

* * *
Любви, тепла и нежности!
Душа-то ведь пуховая!
Как много в мире нечисти!
Как много в мире холода!

Как в осени всемирной
Обнажена душа!
Зачем в нее вселили
Колючего ерша?

Зачем струятся песенки,
Надеждами блестя, -
И юность ерепенится,
Танцует на костях?

Зачем?.. Какая драма!
Какой смертельный звук!
Зачем стареет мама
И я бумажки рву?

Любовь? Толпа безлика!
Тепло?.. Дрова сгорят!
Жена умеет злиться,
И я кричать горазд.

Но хочется, но хочется,
Но хочется тепла!
Душа моя - песочница.
Там дети - мал-мала!

Как хорошо тем детям
Песок перебирать!
А я хожу несветел,
Насуплен как баран!
И верится, и ждется,
И только бы дожить!..
И я строгаю доски
Для домов чужих!..

* * *
Моя мечта бродила по горам,
Как маленькая девочка босая.
Изранив ноги, вниз она сошла
И улыбнулась, увидав, что море
Изнеженно мурлычет, словно кошка,
Поглаженная ласковой рукой.

Моя мечта скользила сахарной волной,
Перегоняя слабых и ленивых,
Целуя ветер в жаркие уста.
И берег ей казался нелюдимом,
Которому желание поспать
Мешает видеть, узнавать и верить.

Моя мечта летала в облаках
И выше - среди звезд, и даже выше, -
Там, где ничто еще не родилось,
И где ничто еще не разрушалось.
Там, среди смутных контуров и теней,
Которым не хватало только искры,
Чтобы зажечься на вечернем небе,
Она одна дышала теплотой
Живого сердца и звала друзей,
Не пробужденных силами природы.

* * *
Я с поезда сошел.
Я поклонился лесу.
Мне стало хорошо.
Но к вам я не полезу!
Мне
Стало хорошо!
А вам-то что за дело!
Я с поезда сошел,
Светясь помолодело...

БУДУЩЕЙ ЖЕНЕ

Когда тебе плохо, -
Ты не зови.
Сочувственно охать, -
Не надо любви.
Пойми тишину
Моих бережных рук.
Я верю в жену,
Как в спасательный круг.

ПАРТИЗАНЫ
(Рассказ моего деда)

Часы бегут... Уже двенадцать.
Луна торопится ползком...
Пора вставать и одеваться
И уходить за «языком».

Слегка потрескивают лужи, -
Как бы рассыпали крупу.
Наизготовку взяв оружье,
Бойцы выходят на тропу.

К рассвету - встреча у деревни,
Где, приложив ладонь к глазам,
Их поджидал вселенски древний
Старик, - помощник партизан.

Он улыбнулся ртом беззубым:
«Эх, жаль, сынки, что сам я слаб!
Я показал бы душегубам,
Что русский человек - не раб!..»

Василий старику ответил:
«Не сомневайся, борода!
Мы крепко бьемся и на ветер
Пускаем фрицев поезда!..»

И горячо блестя глазами,
Анвар гортанно продолжал:
«Отец! Для нас война - экзамен,
И мой учебник - мой кинжал!..»

Тогда любовно и дотошно
Дед рассказал им «что» и «как»,
И партизаны осторожно
Ушли во мрак.

И вот они ползут... Вдоль улиц
Прожектор шарит, как живой.
И возле штаба, зло сутулясь,
Шагает сонный часовой...

А в штабе (в чьем-то бывшем доме)
Храпели немцы на соломе...

А на кровати, к печке ближе,
Спал офицер, как пламя рыжий...

И тлели возле палачей
Огарки восковых свечей...

И от неверного их света
Поблескивали на столе
Часы, кольцо и два браслета, -
Мелка пожива на селе...

Но партизаны, словно тени,
Уже скользнули за порог, -
У них простые счеты с теми,
Кто грабил, убивал и жег...

А в доме было пусто, зябко...
Шуршала половая тряпка, -
Старуха мыла грязный пол.
Анвар шепнул ей: «Тихо, бабка!» -
И к офицеру подошел...

А остальных солдат косили
Удары финского ножа, -
Их, как червей, колол Василий,
От омерзения дрожа...

И офицера спеленавши,
Анвар сказал: «Ну ты, пузан,
Не хочешь ли увидеть наших
«лесных бандитов» - партизан?..»

И немец жалко и бессильно
Скривился и плечом повел, -
Как будто выпил керосина
Холеный гитлеровский волк...