Екатерина Кудрявцева (15 лет, 9 класс, шк. № 641, СПб)

ЛЕГЕНДЫ ВЕЛИКОЙ РАВНИНЫ

История 1- ая. Начало

Много лет назад, во времена, о которых теперь редко вспоминают люди, на самом краю Терры, в той стороне, где Изведанный Мир кончается, и Великая Равнина сходится с Астандскими Горами, стояла маленькая деревня, название которой люди не сохранили. Мы будем называть её Лонг Вей; не то, чтобы это действительно было её названием, просто так звал её тот человек, который рассказал нам эту историю.
Лонг Вей стояла далеко от больших дорог, соединяющих разрозненные народы Западной Земли вплоть до самых границ Изведанного Мира. Давно отгремела Великая Война, разрушившая много человеческих жизней, и, разделённые лесами и пространствами, люди Равнины уже и забыли о существовании друг друга. Только древние каменные дороги, сложенные тысячи лет назад народом, память о котором не сохранилась, так и ведут путников к их цели и исполнению надежд, или смерти тех, в чьё сердце закралась тьма, являясь безмолвным свидетелем всех войн и кровопролитий, свершившихся на этой земле.
К востоку от Лонг Вея от окраины деревни, вздымались к небу великие Астандские Горы, чьи заснеженные пики тянулись на многие — многие мили к северу и к югу от Лонг Вея, и люди деревни, как и многие другие, звали их Краем Мира. Ходили о них легенды, и многие пытались их преодолеть, несмотря на то, что одна из этих историй говорила, что это не под силу существам, родившимся по эту Сторону гор.
Лонг Вей ничем не отличалась от тех деревень, что в хаотичном порядке разбросаны повсюду. Такие же дома, такая же ратуша на главной площади. Даже люди были такие же — плохие, хорошие, добрые, сварливые, бедные, богатые — как везде. Словом все. Но тем не менее Лонг Вей всё же не была похожа на другие деревни. Она стояла у самого подножия Астандских Гор, рядом с Последним Перевалом, который вёл на Восточную Сторону. «Зачем людям из плоти и крови строить деревню в таком странном месте?» — спрашивали у жителей Лонг Вея, но те и сами не знали, да и до гор, и до перевала, и до таинственной Той Стороны им дела особого не было. Много слухов ходило о жителях этого неизведанного края, но никто их никогда не видел, поэтому и не верил в их существование. Вернее, почти никто. Нет, конечно, были люди, которые вопреки здравому смыслу верили в существование сказочной страны Астанд за хребтами Великих Гор, как их ещё называли. А были и те, кто иной раз даже задавал себе вопрос: что там на той Стороне?
В ту пору в Лонг Вее жил на окраине кузнец по имени Том. В деревне Тома не очень любили, и звали просто Томом-Кузнецом, давно забыв о том, что у него, как и у всех, есть фамилия. Тома это, правда, мало интересовало; он честно зарабатывал себе на хлеб, целыми днями стуча молотом по наковальне в мастерской — для кузнеца в деревне всегда найдётся работа. Он легко относился ко всяким слухам — всё это и так было враньём — но лишь одно говорили в Лонг Вее правдиво: не отсюда был кузнец Том, не из здешних мест; много лет тому назад пришёл он в деревню по древней каменной дороге с севера, пришёл ночью, и Старейшина принял его и поставил работать кузнецом. Не всё говорили люди верно, но эту правду даже честному Тому слышать не хотелось.
Вы, читатель наверное, задаёте вопрос: зачем мы столько говорим в нашей истории об этом человеке? Потому, что Том был единственным во всём Лонг Вее, кто действительно верил в существование Астанда, Восточной Стороны и таинственного народа, чьи следы можно отыскать на страницах разве что самых древних сказаний.
Том-кузнец знал много старых историй, и часто рассказывал их, но опять же им мало кто верил. Для этих людей, чья жизнь не отличалась разнообразием, забывшим про любовь, проявляющих лишь меркантильный интерес ко всему, что их окружает, природа всех вещей была одинакова. Они давно разучились различать волшебство жизни, её свет и красоту, окончательно потеряв веру в себя, в королей, чья эпоха окончилась вместе с Войной, в Бога и доброту человеческого сердца.
Каждый год, весной, по традиции, жители Лонг Вея отмечали Майский Праздник или День Начала Лета. Женщины и девушки плели гирлянды из цветов, что растут на склонах гор и долго не увядают, а все мужчины строили на лугу не далеко от дома кузнеца большой деревянный дом, чтобы потом сжечь его под протяжные песни предков, которые возвещают приход лета. Так люди Великой долины издавна встречали его долгожданный приход.
Том-кузнец тоже помогал строить сруб из пахучих сосен, срубленных на склонах Астандских Гор, рядом с перевалом. Когда подходил срок очередного праздника, он вместе со всеми отправлялся в горы и со счастливой улыбкой возвращался назад, и каждый год с нетерпением ждал нового Дня Начала Лета.
И вот наступил очередной канун Майского Праздника. Именно в этот день, за три дня до праздника, начинается наша история. Это удивительная и необычная история, и люди Лонг Вея помнили о ней даже спустя девять поколений, а некоторые помнят до сих пор, что случается крайне редко.
Началось всё с того, что Том снова ушёл на Последний перевал за брёвнами вместе с мужчинами. Единственным, кто провожал, его в дорогу, был его четырнадцатилетний сын Тим.
— Это будет самый необыкновенный праздник, Тим, — улыбаясь, говорил кузнец. — Дети Лонг Вея запомнят его на долго, да и взрослые тоже забудут нескоро.
Тим промолчал, но внутри у него всё затрепетало — если отец обещает волшебный праздник, значит, это действительно будет что-то необыкновенное. Однако мальчик не сказал ни слова, и даже не улыбнулся.
Надо сказать, что Тим был весьма странным мальчиком. Он был нелюдим, не любил играть с другими детьми. Мальчик часто один уходил к Перевалу, но так ни разу не смог преодолеть невидимый барьер, проходящий посередине и, по словам отца Тима, разделяющий мир смертных и Восточную сторону. Как говорил Том-кузнец, это под силу лишь сильным духом или тем из смертных, кто изначально был рождён для этой миссии. Тим любил эти горы, но больше всего ему нравилось сидеть в сумрачной комнате и слушать рассказы отца о Той стороне, о древних временах., когда отголоски великого, но забытого людьми народа, жили в сердцах тех, кто считает Великую Равнину своим домом, и, глядя в пламя очага, представлять себе их: высоких, сильных, с огнём во взоре и мечами в руках. Ему нравились эти истории, и много раз Тим, смотря на горы, задавал один и тот же вопрос: что там на Восточной Стороне? Ему больше всего хотелось увидеть их, этих людей, хотя отец и говорил, что они никогда людьми и небыли, увидеть их белые города, которые, если верить историям, некогда существовали и на Великой равнине, и увидеть их Короля, который, как говорят, некогда был Властелином Астанда и остался им до сих пор.
По словам отца, проход в древнюю и великую страну Астанд будет закрыт до тех пор, пока не придёт кто-то, кто сможет миновать Барьер, перейти на Восточную Сторону и вернуться назад живыми, а потом поведать об этом людям.
Кузнец выполнил данное сыну обещание. Такого дома ещё никто в Лонг Вее не видал. Он был больше, чем любой из домов в деревне. Том-кузнец украсил его коваными решётками и искусно сделанными из металла гирляндами серебряных цветов. Джефри-плотник сделал для него резные колонны и ставни, его жена Джеки и их дочери соткали узорчатые шерстяные ковры. Дом был настолько хорош, что Старейшина изменил правила древнего праздника. Теперь праздновали внутри дома, вокруг него жгли костры и танцевали. Перед входом он велел поставить высокий деревянный столб, увитый плющом и цветами. Дети прозвали его Майским Деревом; эта традиция укоренилась среди людей, и со временем перестали возводить праздничный дом. Осталось только дерево. И традиция жива до сих пор.
И вот подошёл день праздника. В доме были поставлены столы, а вокруг него разожгли десять больших костров. Дети ели первыми, пока костры не разгорелись, а Летняя звезда не вышла из-за конуса Халдонской Горы. Однако на праздник могли попасть не все, а только те, кому уже исполнилось одиннадцать лет, но нет ещё пятнадцати, трапезничали первыми.
Надо ли говорить, что Тим, сын Тома-кузнеца, тоже оказался среди них? Да, он тоже попал на праздник, и ещё около сорока детей со всей деревни. Наблюдал за ними уважаемый всеми Гарри Часовщик, смотритель деревенской Башни, колокол которой был старше, чем она сама да и весь Лонг Вей, как говорил сам Гарри. Он часто намекал всем, что знает, откуда взялся этот колокол и отчего у него такой чистый, звонкий звук, но никогда не упоминал эту историю. Деревенские дети не очень любили часовщика, который почти не выходил из своей башни, но нашему герою Тиму он нравился. Мальчику иногда казалось, что он что-то знает, только предпочитает об этом молчать.
Когда дети насытились и их место за столами заняли взрослые, Тим с остальными вышел на улицу, чтобы дождаться утра и не дать кострам потухнуть, а на рассвете предать огню жертвенные цветы вместе со всеми.
Тим сидел возле одного из костров и рассматривал ночное небо над Халдонской Горой. Большинство детей бегали по поляне, гоняясь за ночными мотыльками летящими на свет. Только он и одиннадцатилетняя Тильда, дочь лудильщика Сэма, сидели возле огня. Тильда была младшей из шести сестёр, но очень сильно отличалась от них. Возможно, это был единственный человек в деревне, который был сродни ему по духу. Она тоже не любила шум и возню, и её привлекали горы и истории о сильных и честных людях. Вот и сейчас она оказалась единственной, кто предпочёл одиночество шумной игре.
Наконец, Летняя звезда вышла из-за пика Халдона; с этого момента начинается отсчёт шестнадцати летних недель. Тим долго рассматривал звезду, пока его внимание не привлекло нечто иное. На поляне, возле самого дальнего костра, в воздухе крутился и подпрыгивал, двигаясь с одного места на другое, небольшой светящийся шарик. Осторожно , чтобы никто не заметил, мальчик начал подбираться к нему. Шарик, заметив, что его увидели, перестал кружиться и поспешил прочь от поляны. Скрывшись в темноте, Тим побежал вслед за ним. Его распирало любопытство, и он забыл о всякой предосторожности. Он хотел всего лишь узнать, куда полетит этот шарик, и, в надежде, что никто его не видел, прибавил в скорости, неотрывно следуя за светящимся предметом, и даже не заметил мелькнувшей таблички справа, указывающей направление той дороги, по которой шёл Тим, — Последний перевал.
Когда дорога начала подниматься вверх, и свет луны заслонили горы, Тим, наконец, понял, куда ведёт его светлячок. Мальчик остановился, и к удивлению Тима, шарик тоже замер. Тим нерешительно озирался по сторонам, но, в конце концов, любопытство взяло верх над разумом. Шарик явно звал его и Тим побежал за ним, а светлячок, кувыркнувшись в воздухе, повел его дальше.
Наконец, они достигли края обрыва. Последний перевал остался позади, а впереди, у подножия гор расстилалась зеленая лесная страна; она тянулась от Астандских гор до горизонта, где в мягком свете восходящего солнца виднелась полоска моря, которого никогда не видели люди. Тим не заметил, как исчез светлячок, он был впечатлен открывшейся ему картиной. Он долго разглядывал, стоя на уступе скалы, лежавший перед ним Астанд, легендарную страну, забытую теми, кто населяет Великую равнину. Изведанный мир закончился, и началась Восточная сторона. Тим понимал, что чудесным образом вырвался из оков того мира, где он родился, но он не мог знать, что принесёт ему Астанд.
Мальчик отыскал тропинку, ведущую вниз, и стал спускаться, он спускался до тех пор, пока не достиг дна глубокого ущелья, врезавшегося в склоны гор. Земля под ногами была усеяна камнями, между которыми тёк маленький ручей. Он вывел Тима к выходу из ущелья. Когда мальчик, наконец, вышел из разлома, то очутился на поляне; прямо перед ним сумрачной стеной поднимался лес. Тогда мальчик подумал, что должен взять что-то с собой, чтобы жители Лонг Вея поверили в существование Астанда. Взгляд наткнулся на небольшое дерево, такого дерева Тим никогда не видел в родной деревне. Оно цвело мелкими розово-белыми цветами, а листья его были темно-зелеными, почти изумрудными и шершавыми, как у вяза. Мальчик протянул руку и надломил одну из веток. Затем он отыскал тропинку, ведущую сквозь скалы наверх к перевалу, и начал подниматься.
Он поднимался так долго, что вконец потерял счёт времени. Небо заволокло тучами, скрывшими из виду солнце, и Тиму пришлось карабкаться в сумраке, в котором едва ли можно было разглядеть ухабистую тропинку. Поднялся ветер, с силой задувавший с севера. Тим всё шёл и шёл, пока не понял, что заблудился. Тропинка вывела его к незнакомому ущелью высоко в горах. Вокруг было темно, и Тим устало опустился на камень, понимая, что дороги к Последнему перевалу ему не найти. В руке он по-прежнему сжимал ветку из долины.
Неожиданно, он услышал стук копыт, и вскоре из-за поворота выехал всадник на сером коне. У всадника были длинные светлые волосы до плеч. На голове у него была искусно сделанная серебряная корона, светившаяся холодным сиянием. Тим заворожено глядел на него, но тот вскоре исчез за поворотом. Мальчик вскочил и побежал за ним, надеясь нагнать и спросить дорогу, и всюду ему мерещился его серый плащ. Но всадника не было видно, а Тим все бежал и бежал, пока не отыскал его следы. Он пошёл по этим следам, стараясь в сумраке разглядеть всадника в серебряной короне. Следы привели его к правильному конусу Халдонской горы, чётко выделяющемуся на светлом фоне предрассветного неба. Это наступал второй день лета. Мальчик всё шёл по следам коня, теряющихся за поворотом. Неизвестный странник, повстречавшийся Тиму в горах, исчез вместе с приходом рассвета, и мальчик понимал, что уже никогда не увидит его — слишком огромны дали Изведанного мира.
Тим, оглядываясь, пошёл к Перевалу, и когда солнце вышло из-за хребтов Астандских гор, он уже ступал по земле Западной стороны. Вокруг Большого дома уже давно погасли костры, а у крыльца мальчик увидел встревоженную толпу людей, и наконец вспомнил, что без разрешения ушёл в ночь, и никто даже не знал, куда он ушёл.
Тим медленно двинулся к деревне, думая о том, что скажет отцу. Вдруг он услышал голос, доносившийся до него с поляны.
— Смотрите! Это Тим! Он вернулся!
Это был голос Тильды. Тим поднял голову, и увидел толпу людей, бежавших к нему. Он побежал навстречу, увидев среди них красную рубашку отца. Он бросился к нему и, обняв его, тихо, чтобы никто не услышал, прошептал:
— Папа, я его видел. Я видел, слышишь… Я был в Астанде и всё видел. Смотри.
Он поднял руку с зажатой в ней веткой, и, взглянув, на неё, ахнул от удивления. Это была старая, почерневшая ветвь, будто она всю зиму пролежала под снегом.

******

Ярко горел огонь. Том и его сын сидели за столом, и мальчик подробно рассказывал отцу о том, что с ним произошло. Умолчал он только о всаднике. Том, выслушав его, вздохнул.
— Что я могу сказать тебе, мой мальчик, — проговорил кузнец. — Ты владеешь даром делать то, что не под силу даже мудрейшим из волшебников, живущих в Каменном городе на Западном берегу океана. Это опасный дар, Тим, и ты должен правильно им распорядиться. А вот как, это уже тебе решать.
— Жаль, что я не могу взять тебя с собой, — вздохнул Тим. — А то, может, я бы навсегда остался там.
— Даже не думай об этом! — воскликнул Том. — Волшебная страна — не место для смертных!
— Но ведь там тоже есть люди! — воскликнул Тим. — Знаешь, я видел одного. И мальчик рассказал о встрече с всадником.
— Да там действительно есть живые, — ответил, выслушав рассказ сына, кузнец. — Но только и они, и тот, кого ты видел, не люди вовсе. Много лет назад они жили на Великой равнине, куда пришли из Астанда. Но потом грянула война с демонами из южного леса, и они помогли людям.
— Почему же сейчас они здесь не живут?
— Этого я не знаю, но иногда я вижу их, — сказал Том. — Редко они покидают Астанд и уходят на север, юг и запад, словно ищут что-то, но никак не могут найти.
— Ты думаешь, тот всадник тоже ушёл на поиски? — спросил Тим.
— Нет, — ответил кузнец. — Этот никогда не ищет. Когда-то он был очень известен на Великой равнине, его знали даже на Западном берегу, и говорили о нём, как о короле Астанда.
— Короле? Но почему же он тогда уехал оттуда? Я сам видел следы его коня на перевале.
— Это очень давняя история. Многие годы назад, когда люди Великой равнины еще были могущественны, и жители Астанда приходили на Западную сторону, далеко на севере был большой город. Посреди этого города высились три Хрустальных башни, и правители этого города правили всей равниной и людьми, жившими на ней. И вот однажды маг самой высокой башни, гадая на рунах, увидел, что демоны Южного леса, многие годы жаждавшие мести, готовятся к войне. Он обратился к королю Астанда за помощью, тот согласился. Так началась Великая война. Но пока король защищал от демонов города и людей на востоке Равнины, демоны добрались до севера и разрушили Хрустальные башни, после чего, источив все силы, исчезли бесследно. Тогда маги города решили покинуть разоренную страну, бросив свой народ, и уплыть за океан. Но прежде они придумали королю Астанда месть и прокляли его. С тех самых пор он обречён, скитаться по землям Изведанного мира, без надежды увидеть родные земли. Война окончилась, маги, проклявшие его, умерли, а он все скитается, не в силах переступить Барьер. Лишь один раз за десять лет, в день смерти последнего мага, проклятие ослабевает, и он может ненадолго отправиться в Астанд. От рассвета и до заката первого летнего дня длится этот срок, но этого слишком мало, чтобы доехать до белых башен на востоке страны и вернуться обратно. Поэтому он вынужден только смотреть на страну, королём которой он когда-то был, ждать и надеяться.
— Откуда ты это все знаешь? — спросил Тим, пораженный этим рассказом.
— От него самого, — ответил Том. — Я встретил его далеко отсюда, в местечке, известном под названием Далёкий Лес. Это был тихий городок, лежавший совсем недалеко от руин Хрустальных Башен. Он приехал поздно ночью, когда весь город спал, и никто не мог его видеть. Я спросил, кто он, но ответом было: «У меня нет более имени. Оно осталось там, где меня теперь нет и не будет уже никогда». Он попросил выковать ему серебряную корону, которая будет напоминать ему о прошлом. «Почему именно корону?» — спросил я, он медленно откинул капюшон, скрывавший его лицо. Я тогда сразу все понял. «Ты правильно понял, кузнец, — сказал он мне тогда. — Выполни мою просьбу и будешь вознагражден». И вот сегодня, Тим, я понял, какой была его награда.
— Но ведь рано или поздно он должен вернуться в Астанд, — сказал Тим. — Так всегда бывает.
— Нет Тим, так бывает только в сказках, — покачал головой отец. — Проклятие падёт лишь тогда, когда последнее упоминание о магах сотрётся из памяти людей. Но это не скоро случится, ибо имена их выбиты на надгробной плите их склепа недалеко от стен Каменного города на Западном берегу океана. И пока существует эта надпись, живо и проклятие, наложенное без малого триста лет тому назад.
— И ничего сделать нельзя?
— Жители Астанда ищут что-то на Западной стороне. Возможно, им нужен ответ на вопрос. Но пока нет короля, Астанд умирает, потому, что он был его хранителем. И пока он вынужден скитаться по миру людей, Волшебная страна будет угасать. Маги сами не знали, на что обрекают свой мир.
Тим промолчал.
— Поздно уже, — неожиданно сказал Том. — Не думай об этом, Тим. Ты видел Астанд, ты видел короля, но ты ничего не сможешь исправить. Ты всего лишь человек. Может, ты и способен преодолевать Барьер, но не ходи больше на Восточную сторону.
Тим кивнул, хотя ему очень хотелось снова вернуться туда. И, надо сказать, долгое время он держал слово, данное отцу.

*********

Шло время, но мысли об Астанде, хоть редко, но всё же возвращались к Тиму. Они приходили неожиданно, и он долго не мог от них избавиться.
Когда Тиму исполнилось пятнадцать лет, он стал всерьёз помогать отцу, и воспоминания о той стороне забылись сами собой и уже не причиняли беспокойства.
Время шло, Тим рос, менялось вокруг всё. Менялся лес, менялось поле, с каждым годом ветшала Ратуша, менялся весь Лонг Вей. Только Башня часовщика, которая стояла дальше всех от дороги не менялась, будто бы время не властно над ней.
Прошло шесть лет. Тим повзрослел. Это был уже не тот мечтательный мальчик, готовый часами слушать сказки. Теперь ему было двадцать, и детские страхи и переживания канули в прошлое. Он уже не думал о Восточной Стороне, и на горы, которые раньше так манили его, почти не смотрел. Он держал данное слово, и Том-кузнец был рад, что сына ничто не тревожит.
Однажды Тим возвращался из леса домой, а случилось идти ему мимо Башни, где обитал Часовщик. Молодой кузнец уже прошёл было мимо, как кто-то окликнул его. Он обернулся и увидел стоявшего на пороге Часовщика.
— Здравствуй, Тим, — приветствовал его старик.
— И тебе не болеть, — ответил юноша.
— Что-то редко ты стал заходить в старую башню. Раньше, помнится, ты часто забегал сюда поглядеть на старый колокол. Как-то раз даже пытался прочитать надпись на нём.
— То было раньше. Мне больше не интересны эти глупые сказки.
— Ты считаешь то, что видел своими глазами, глупыми сказками? — удивился Часовщик.
— Неважно. Мне всё равно нет больше дела до этого.
— Но ты ведь видел короля Астанда! Ты изменился, Тим.
— Да, я раньше был другим, — ответил Тим. — Я был моложе.
— Ты был лучше.
Повисло молчание.
— Ты никогда не думал вернуться в Астанд? — неожиданно спросил Гарри,
— Вернуться? А зачем.
— А ты подумай! Ты владеешь даром, которым не владеет никто. Сама судьба завела тебя тогда на Восточную сторону, но ты был слишком мал, чтобы понять это. Теперь ты вырос, и самое главное взглянуть на Астанд с другой стороны. Он умирает, и без короля он исчезнет. Король останется один в этом мире, дорога на Заокеанский восток ему будет закрыта, но проклятие не падёт, пока цела надпись на могиле. Мы много и часто говорили об этом с твоим отцом, он отчаялся и потерял надежду, но я считаю иначе.
— Вы думаете, что я могу помочь?
— Твой дар — его дар, ответил Гарри. — Я думаю, что ты последняя надежда короля.
— Но что я могу?
— Тебя призовут, сказал часовщик и, помолчав, добавил — последнее время я никого не вижу из них. Они перестали покидать Астанд.
— Наверное, они нашли то, что искали.
— Возможно, пробормотал Гарри, задумчиво глядя на горы.
Тем временем подошёл канун Майского праздника. И снова, в который раз, люди Лонг Вея готовились к нему, снова хлопотали, бегали, сновали туда-сюда украшая Большой дом, который не утратил своего великолепия со дня постройки.
Тим поначалу помогал им, но потом его охватила необъяснимая тоска, он не мог найти себе места. Он много работал, но труд перестал приносить ему радость, а усталость удовлетворение. С наступлением вечера Тим начинал слышать едва различимые голоса, звавшие его по имени, голоса не давали уснуть, тревожа его.
Наконец Тим не выдержал. С наступлением праздничной ночи он вышел на улицу и в темноте пошёл по той дороге, что шесть лет назад привела его в Астанд. Он с удивлением заметил, что идти ему легко, и как быстро он достиг места, где пик Халдона заслонил собой небо, освещённое лунным светом, и Летнюю звезду. Тим всё шёл и шёл, и, как и в прошлый раз, на рассвете, достиг края обрыва. Он увидел, как вставшее солнце озаряло собой дали Астанда, которые уже стёрлись в его памяти. Он снова видел ту страну, с которой, его связывает нечто очень-очень важное, но он никак не мог понять, что именно. Ещё немного постояв на краю, так и не решившись спуститься, Тим вернулся в деревню.
С тех пор связь Тима с Астандом не прерывалась. Он неожиданно осознал, что он, живя на Западной стороне, сердцем остаётся на Восточной. Его постоянно тянуло туда. Со временем он принял решение дойти до легендарных Белых башен, которые он всякий раз наблюдал вдали, стоя на краю обрыва. Они ярко выделялись на зелёном фоне леса.
Он сумел миновать все опасности, подстерегавшие его в астандских лесах, и прийти к Белым башням. Жители Астанда, которые людьми не были, приняли его. Это были существа, чей век был много длиннее века человеческого; они обладали какой-то удивительной мудростью, они источали умиротворение и спокойствие. В то же время в них чувствовалась большая духовная сила.
Они поведали Тиму много историй: о прошлом и настоящем, о далёких странах, недоступных тем, кто живёт на Великой равнине, об Астанде и проклятии, тяготеющем над их королём.
— Мы пробовали его искать, — говорили они, — но всякий раз он уходил, не оставляя следов. Хотя, даже если бы могли его найти, то неспособны изменить что-то, пока действует проклятие.
— И ничего нельзя исправить? — спрашивал Тим.
— Нет, — был ответ. — Правда, говорят, Наставница может знать способ разрушить проклятие. Она появилась в Астанде, когда исчез король. С тех пор она не покидала эти земли, хотя дом её стоит на берегах Заокеанского востока.
И ещё много историй услышал от них: о Заокеанской стране на востоке, и Северной земле за Тёмным морем, и о Чёрном лесу, где никогда не светит солнце, и спят глубоким сном древние демоны, ждущие своего часа. Когда он возвращался домой, то, стоя у наковальни, постоянно перебирал в памяти истории, поведанные ему жителями Астанда.
Когда Тиму исполнилось двадцать три года, он женился на Тильде и переехал жить в соседнюю деревню, которая называлась Йелоустоун. Тим больше не мог ходить в Астанд, связанный обязательствами, но он не забыл о чудесной стране. В Йелоустоне у него и Тильды родились двое детей: дочь Рут и сын Рой. Тим также работал кузнецом, а когда умер старый Том-кузнец, и Тиму исполнилось двадцать шесть лет, он получил право зваться Мастером. Из под его молота выходили удивительные вещи, которые были красивы и ладны и никогда не ломались. Вести об удивительном мастере из Йелоустоуна разошлись по всему Восточному краю, и к Тиму стали приходить люди со всей Великой равнины; звали его и Каменный город на Западном берегу, но Мастер не мог представить себе жизнь вдалеке от родных краёв , где он ощущал, хоть слабую, но близость Волшебной страны. Астанд преследовал его, и в Йелоустоуне он рассказывал жителям деревни те истории, что слышал на Восточной стороне; люди с интересом слушали его, некоторые верили, некоторые нет. Время шло, и многие пошли за ним: они поверили в эти легенды, поверили так искренне, что не сомневались в их правдивости
Когда же пришла весть о смерти старого Гарри-часовщика, Тим с семьёй вернулся в родной Лонг Вей, в свою старую кузницу. Чудеса продолжались, и в деревне Тима тоже начали называть мастером. Они тоже слушали его истории и тоже поверили ему. Жизнь людей стала меняться: они заново научились различать свет в своей жизни, замечать её краски и красоту, вернув себе веру в самих себя, в бога и добро.
Вскоре Тим опять стал пропадать из Лонг Вея. Его подолгу могло не быть дома, оставив семье всё необходимое, он исчезал. Жители недоумевали, но Тильда знала, куда уходит ночами её муж: Мастер Тим путешествовал по Великой равнине. Он хотел принести всем людям, чья жизнь потеряла смысл, надежду, которую в него вселил Астанд, ибо он знал, что надежда есть всегда. «Если не было бы надежды, — говорил он жене, — люди бы давно умерли от отчаяния. Нужно лишь дать им поверить. И кто это сделает, если не я?» И она понимала его. Тильда знала, что на самом деле несут в себе эти истории, которые Тим рассказывал в каждой деревне, пробуждая в людях жажду жизни и желание оставить после себя добрую память. И когда, находясь в Лонг Вее Мастер узнал о том, что на севере взметнулись к небу Хрустальные башни, он понял, что выполнил свою миссию.

*********

Время шло… Рут и Рой росли, менялась к лучшему жизнь на Великой равнине, и когда детям исполнилось по семь лет, в Лонг Вей прискакали гонцы от Хрустальных Башен, предлагая присоединиться к Новому царству, основанному новыми властителями Великой равнины. Время смуты, разрухи и разбитых надежд уходило в прошлое, уходило безвозвратно, чтобы уступить место новому времени, которое будет не менее трудным, но исполненным надеждой и верой в будущее.
Но Тим всё ещё чего-то ждал. Каждый новый день он с надеждой выходил на дорогу и долго всматривался в то место, где небо сходится с горизонтом.
И вот однажды весенним утром в середине мая, стоя за наковальней, Мастер услышал едва различимый стук копыт. Бросив работу, он вышел из кузни прямо в весенний туман, спустившийся на землю с гор после ночной грозы. Тим пошёл вдоль дороги к перевалу; вдруг он увидал маячившую в тумане тень. Силуэт то появлялся, то исчезал, и, казалось, что тень чего-то ждёт, чего-то ищет. Мастер ускорил шаг; подойдя ближе, он увидел человека, стоящего возле серого коня. На нём был серый, цвета сумерек, дорожный плащ, а на голове серебряная корона.
Всадник обернулся. Тим остановился.
— Здравствуй, Мастер-кузнец, — сказал пришелец. — Слава о твоих деяниях достигла пределов Великой равнины, и имя твоё у всех на слуху. Я много слышал о тебе, — и в степях, и у Хрустальных Башен, и на Северных островах.
— Неужели король Астанда пришёл ко мне, чтобы сказать это?
— Нет, не за этим, — покачал головой Король. — Я пришёл отблагодарить тебя Мастер
— За что?
За то, что снял проклятие мага Небесной башни, — ответил правитель.
— Проклятие? — удивился Тим. — Но ведь плита на могиле мага ещё цела.
— Не в плите дело, — возразил Король. — Моё проклятие не только в том, что все эти годы я не мог вернуться в Астанд. Без хранителя Волшебная страна медленно бы умирала, потому что проклятие не просто закрывало мне перевал, а стирало из памяти людей любые воспоминания об Астанде, уничтожало их веру в него и его силу. Восточная сторона тем и отличается от Западной, что существует до тех пор, пока в неё верят. Как только последний человек перестанет верить, она исчезнет, её смоет временем, и Король умрёт вместе с ней, и весь его народ. Такую судьбу готовили маги Волшебной стране и людям, которых некогда защищали, и от которых отказались.
— Но причем здесь я?
— Твоим предназначением было прийти на Восточную сторону, вернуться и донести правду об Астанде до людей. Ты выполнил свою миссию, и даже больше: благодаря тебе Хрустальные башни снова отстроены, и смутное время постепенно уходит в прошлое.
— И это сняло проклятие?
— Да, — ответил Король. — Люди должны были не просто вспомнить, но и поверить.
— Значит, проклятию конец?
— Ещё нет, оно будет в силе, пока Король Астанда не перешагнёт барьер.
Правитель взял коня под уздцы и направился по дороге к Последнему перевалу. Мастер последовал за ним. Они шли, пока солнце не поднялось достаточно высоко и рассеяло утренний туман. Наконец, они достигли Барьера, пролегшего посреди перевала, за ним начинался Астанд, и было видно, как из-за поворота, огибающего скалу, льётся солнечный свет.
Король остановился прямо перед полупрозрачной преградой всего лишь на мгновение и сделал уверенный шаг вперёд. Холодный ветер дунул Тиму в лицо, и до его слуха донеслось отчётливое «К-крррак-к». Это далеко за Западным морем у восточной стены Каменного города треснула плита надгробья великого мага, и Тиму показалось, что звук этот слышали все люди в мире: от песчаных пустынь Далекого запада до зеленых лесов у подножия Астандских гор. Проклятие магов пало, и Король Волшебной страны мог вернуться туда, куда так давно стремилось его сердце.
Тим шагнул через барьер и взглянул в лицо Короля. Его синие глаза вдохновенно светились.
— Скажи, кузнец, — спросил король, помолчав, — Ты помнишь старого часовщика? Когда-то он владел тем же даром. Он пришёл на Восточную сторону, где ему предложили выбор: Астанд и вечная жизнь или Великая долина, но судьба смертного. Он выбрал первое и стал хранителем одной из Белых башен. Но после Войны он был вынужден скитаться, но он унёс с собой колокол. Теперь мне нужен новый смотритель башен, и я хочу чтобы им стал ты. Но тебе предстоит выбор.
— Я останусь тем, кем был рожден, — после молчания ответил Мастер. — Я не покину Великой равнины, потому что уверен — Астанд не то место, где должны жить смертные.
— Ну, что же, так тому и быть, Мастер, — сказал Правитель, и легкая улыбка отразилась на его лице, — тогда береги тот мир, который любишь, — он вскочил в седло. — И помни: двери этого мира всегда открыты для тебя и для тех, кто последует твоим путём.
— Мы ещё встретимся? — спросил Тим.
— Обязательно встретимся, — с улыбкой отвечал Король, — и не только с тобой, но и с твоими детьми, и детьми твоих детей, со всеми людьми, которые будут готовы прийти на Восток.
— И ещё, — проговорил Тим. — Почему я тогда, двадцать лет назад, не смог сохранить ветку, перенеся её через барьер? Почему она засохла?
— Ты взял её как доказательство своей правоты, — ответил Король. — В том и суть Астанда, что его существование нельзя доказать, в него можно только верить.
Где-то вдалеке раздался звук большого колокола.
— Прощай, кузнец, — сказал Король. — Спасибо тебе.
Король кивнул на прощание и поскакал в сторону долины. Тим ещё следил за ним, пока его корона, ещё раз сверкнув на солнце, не исчезла из виду.
Кузнец ещё не раз виделся с королём Астанда; многое он узнал от него. События огромной важности, произошедшие в дальнейшем, связали его жизнь с жизнью Волшебной страны навсегда, и как он ни старался, он не смог разорвать эту связь, но это уже другая история.
А пока Тим медленно шёл домой. Когда он добрался до Западной стороны, уже стемнело. Высоко в небе горели далёкие звёзды. Мастер вышел на дорогу. Перед ним лежал Лонг Вэй, мигая в ночи жёлтыми огоньками тёмных домов. Там его ждали; там его будут ждать всегда, там, где навсегда останется его сердце. Он уже знал, что скажет Тильде и знал, что она поймет его и поверит, а потом он расскажет новую историю Рут и Рою и будет говорить долго, пока жена не уложит близнецов спать. И не только им он будет рассказывать эти удивительные истории, но ещё многим и многим людям, которые будут готовы поверить в существование Астанда и призрачного барьера, разделяющего мир реальный и сказку. Но Тим знал, что сказка будет реальна для всех, кто живёт в этом мире — от выжженных пустынь до зелёных лесов, подступающих к Подножию гор — до тех пор, пока на Этой стороне будут оставаться те, кто будет готов верить в неё.