Юлия Глазова (Филфак СПбГУ, 2 курс)

СТРАНА ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА

ПРОДОЛЖЕНИЕ.
Глава 4. Что ждет меня за этим поворотом?..

Наступала зима, три долгих луны, когда солнце над лесом за­тягивается серой пеленой, ежегодно приходящей с севера. Не лучшие дни для дальних разъездов. Говорят, что зимой перво­зданная Нежить чувствует себя увереннее и становится опаснее, чем обычно. В небогатом имении на юго-востоке Таньйяна сто­яло праздничное ожидание. Не далее чем сегодня вечером при­будет жених старшей дочери худого рода Сайя, зажиточный зем­левладелец Вейл Хилин. В спальной комнате дочери на верхнем этаже башенки большого дома мать самолично приводила в по­рядок свадебный наряд невесты. Семнадцатилетняя красавица с гордым и независимым лицом и необычным для здешних мест густыми темно-русыми волосами, не мигая, смотрела сквозь зер­кало на что-то свое.
Когда последняя шпилька была воткнута на свое место в сва­дебной прическе, и руки матери опустили прекрасную голову невесты, она сморгнула задумчивость с лица и, критически огля­дев себя в зеркале, обернулась:
- Я не пойду за Вейла, мать.
Слова прозвучали первым громом, разрывающим предгрозовое затишье, первым выстрелом, открывающим войну. Неожиданно и фатально. Мать была ошарашена этим внезапным решением. Иоле славилась своими безумными выходками даже в столице, но при этом была умна и расчетлива, могла сдержать себя и пожертво­вать чем угодно ради значимой выгоды. Вейл Хилин был из тех богатеев, в чьих обычаях было выбирать себе невест по деньгам. Это было просто удачей, что он купился на горделивую красоту бедной девушки. Что могло заставить Иоле отказаться от богатого жениха? Другая любовь? Способна ли была ее дочь так полюбить?..
- Но, Иоле, это же редкая удача, что Вейл решил взять тебя в жены. Он живет в достатке, к тому же, у него достаточное войско, чтобы защитить свой дом от кого угодно...
- У советника Талло тоже немалое войско. И я всегда желан­ный гость в доме его жены.
- Одно дело быть желанным гостем, другое - желанным хозяи­ном. Молодой Талло достаточно умен, чтобы выбрать себе неве­сту достойнее.
- Я еще слишком молода, чтобы идти замуж. Я сказала свое слово и по приезде скажу его Вейлу.
Невеста поднялась и вышла на балкон. Мать невольно залю­бовалась ею. Все-таки, мало кто способен устоять перед уверен­ной красотой Иоле Сайя. Длинное красное платье невесты хоро­шо сочеталось с красными отблесками заката на ее высокой прическе. Сильное, правильное тело казалось ранимым и жен­ственным в свадебном облачении. Невеста повернулась в про­филь. Острым, орлиным взором вглядывалась она вдаль совсем не в ту сторону, с которой должен был прискакать Вейл. Нос с небольшой горбинкой, подчеркивающей властность характера, напряженно сморщился.
- К нам незваные гости, мать. Вейл не успеет доехать раньше, чем кочевники будут здесь. Забирай Анне и Лийю и уходите, я отправлюсь за воинами к Талло.
Мать посмотрела в ту сторону, куда простерлась рука Иоле. На восточном горизонте происходило движение. Движение это приближалось с неимоверной быстротой. Не дожидаясь ответа матери, невеста сбежала вниз по парадной лестнице, вывела из конюшни серого в яблоках боевого жеребца. Конь взвился, вы­ражая радость предстоящей прогулки. Нежные руки девушки направили животное в лес, на запад, туда, где в закрытых от опас­ной восточной границы краях лежало имение Талло. Сумерки уже совсем наступили, когда Иоле без труда пересекла запретную для многих границу имения. На балкон выбежала в роскошном ве­чернем платье Элье, мать Йенны.
- Добро вам, матушка Элье. Мне нужен отряд Ийну. Дело сроч­ное, опоздание может стоить нескольких жизней.
- Не наигралась еще, молодая - улыбнулась Элье. - Если б не твоя красота, Ийну давно бы отказался возиться с тобой. Что на этот раз? - женщина заметила свадебный наряд Иоле и рассмея­лась, - никак жениха отвадить собралась?
- Отряд кочевников в полном вооружении движется на наш дом. Да, пожалуй, Ийну не обязан защищать меня...
- Ийну! - крикнула мать. Пока в доме стражников происходи­ло шевеление, на балкон вышел Йенна.
- Чему обязан возможностью видеть тебя в такое темное время?
- Я ухожу. Сейчас. Мне нужны воины отогнать кочевников.
- Ясно. Ийну сейчас соберет отряд. Проходи пока, перекуси на дорогу...
- Нет, мне надо спешить. Опоздание может стоить дорогих мне жизней.
- Излишняя суматоха - тоже. Тот, кто спешит, всегда опазды­вает. От того, что ты будешь стоять здесь в полной боевой готов­ности, Ийну не станет собираться быстрее.
- Но если я пойду в дом, ему придется ждать меня...
- Поступай, как знаешь, женщина. Но знай, что излишнее бес­покойство губит человека прежде срока.
- Изыди, Йенна - подала голос мать. - Какое наказание матери ребенок, выросший не пойми во что!
- Ты несправедлива, матушка Элье. Твой сын вырос во взрос­лого человека, не больше. Но сейчас я не могу зайти к вам в гос­ти. Мне, правда, надо спешить.
Спустя некоторое время Ийну привел свой отряд в полной готовности .
- Веди, госпожа Иоле!
- Сегодня все будет всерьез, Ийну...
Крестьяне, имевшие несчастье жить на пути между Сайя и Талло, могли видеть, как стремительно пронесся в ночном сум­раке небольшой боевой отряд, возглавляемый женщиной в сва­дебном наряде. Резкий этот контраст вызывал мысли о промыс­ле Нежити, жившей тогда безнаказанно среди людей. Но, не знающий суеверий, народ не знает и страха...
Когда Иоле привела отряд к своему дому, было уже поздно, несмотря на спешку. Немногочисленные слуги были перебиты, пристройки разрушены, из большого дома доносился запах дыма: дом горел. Кочевники собрались кучей посреди двора и осматри­вали добычу. Чего-то явно не хватало: среди захваченных в плен женщин не было той, за чью голову командиру отряда обещали немыслимые богатства...
Тот желтолицый, которому не посчастливилось стоять ближе остальных к лесу, даже не успел понять, что произошло. На шо­рох падающего тела обернулись сразу несколько. Темные на фоне горящего дома, силуэты конников подошли слишком близко. Не больше часа прошло с того момента до того, как тела всех врагов обрели вечный покой рядом с теми, кого они убили. Стражники Ийну похватали перепуганных женщин, инстинктивно пытав­шихся бежать в сгущающиеся сумерки, среди которых, к своему удовлетворению, Иоле не обнаружила ни матери, ни сестер (Боги кочевников запрещали им убивать женщин, только если на душе женщины лежит ужасный грех, она заслуживала смерти, а зна­чит, мать все-таки увела сестер, не стала дожидаться беды), и по­бросали в седла. Больше здесь нечего было делать. Большой дом уже вовсю полыхал, имение было разорено до основания.
- Поедем с нами, госпожа Иоле. Двери господского дома все­гда открыты для тебя.
Те крестьяне, что уходили спать поздно, могли потом видеть, как проходил обратно странный отряд. На красном свадебном платье командирши багровыми пятнами выделялась кровь... , Насмерть перепуганных пленниц разместили в домах прислу­ги. Они удивлялись тому доброму обращению, с которым их встретили здесь. Они еще не до конца осознали, что уже не нахо­дятся в руках врага.
Иоле разместили в одной из комнат Элье. Та дала неудав­шейся невесте переодеться одно из своих любимых в молодос­ти платьев. Иоле от всей души благодарила гостеприимный дом друзей. Прическа была распущена в знак того, что свадьбы не состоится. Тяжелые волосы Иоле волнами упали ей на плечи. Никто не скажет по ее виду, что она только что совершила убий­ство, пусть и заслуженное жертвами. Наутро Йенна отправит отряд рабочих восстанавливать разрушенный дом Иоле, и это событие затеряется в толще времени. Как будто прекрасная во­ительница так всю жизнь и жила под одной крышей с Йенной.
Ская в тот день была в отъезде, потому знать не знала, что соперница, которую она велела устранить в ту ночь, теперь стала ближе к будущему "вершителю судеб". Йенне Талло шел двад­цать первый год. Меньше года осталось до первого выстрела, по­служившего началом Великой Войны за передел земель...
Утро выдалось даже не по-зимнему пасмурным. Иоле просну­лась от тяжелого сна и вышла на балкон. На листьях ближайших деревьев осела тяжелая, душная влага. Грядет время больших перемен - подумалось ей - чует мое сердце недалеко что-то такое, чего лучше бы не знать мне...
Зябко подернув плечами, вчерашняя убийца удалилась обрат­но в дом. Прошлась пару раз поперек отведенной ей комнаты. Тя­желая занавеска едва заметно шевелилась, когда она проходила мимо. Странно - впервые в жизни она чувствовала себя в этом доме птицей, пойманной в клетку. Она сморгнула тяжелые мысли. По­том что-то произошло, ей в голову пришло имя Вейл Хилин.
Этот человек вчера странным образом не появился на разва­линах имения Сайя. Не появился тогда, когда она пришла с от­рядом на место разгрома. Не появился тогда, когда последний кочевник был сражен холодной, не женской рукой Иоле.
Неужто это его желание - чтобы дом мой исчез с лица земли, унеся под развалинами и меня и мать с сестрами? Неужто обма­ном втерся в доверие к матери отвергнутый жених?..
- Вейл Хилин вынужден был задержаться по пути в твой дом, Иоле. Хочешь увидеть его - ложись и спи. Только не Вейл, ой не Вейл нужен тебе от жизни...
Чужой голос прокравшийся в мысли озадачил и насторожил. Но повинуясь чьей-то внешней силе, Иоле опустилась на постель. До того, как все в доме встанут, оставалось не менее часа...
Вейл Хилин ехал по знакомой с детства дороге, лицо его было серым и усталым. Он явно не спал всю прошедшую ночь. Еще немного, и над деревьями покажется зеленая крыша большого дома - знак того, что он пересек границу имения Сайя. Таньйя- ниане предпочитали жить в крепких приземистых домиках, ли­шенных всякого стиля, зато уютных изнутри и очень практич­ных, особенно на западе, где лес начинал подниматься в горы. Однако в каждом большом или маленьком поселении был хотя бы один большой дом, темная башенка которого, увенчанная зе­леной крышей "под листья", поднималась над деревьями ровно настолько, чтобы с верхнего этажа можно было видеть окрестно­сти. Даже в самое спокойное и мирное время нельзя было позво­лять себе жить в близоруком неведении о том, что происходит за пределами твоего дома. На таком вот верхнем этаже и располага­лась комната Иоле - девушки, заменявшей своей семье отца и стража, девушке, которая должна была покинуть свой дом на про­извол судьбы этой ночью...
В том месте, где должен был открываться обзор, деревья сто­яли так, как будто никто и никогда ничего так не строил. Чувство тревоги, пронзившее Вейла, было неподдельным. Что-то про­изошло тут, пока он вынужден был задерживаться где-то по до­роге из-за каких-то там проблем. Движимый тревогой, он при­шпорил коня. Дорого делала последний виток и входила в деревню. Мертвые дома глядели на Вейла большими пустыми окнами. Сквозь деревья в некотором отдалении можно было ви­деть обгоревший остов большого дома. Деревянная башенка, со­рвавшаяся с положенного места, не успела догореть, остановлен­ная дождем. Повсюду, беспорядочно и зябко лежали промокшие мертвые люди.
- Иоле! - голос Вейла разнесся над немым утренним лесом. Лес не ответил.
- Тот, кто сделал это, дорого заплатит - прошептал Вейл.
На этот раз ответ последовал. Губы лежащего перед ним в не­правильной позе молодого крестьянина некрасиво зашевелились. Вейлу стало плохо от вида озябшего, промокшего, начавшего разлагаться собеседника. Спокойный и властный голос возник в воздухе.
- Вейл Хилин. Твоя невеста жива, а гнев бессмыслен. Люди, совершившие набег на деревню все до единого мертвы. Пытаясь отомстить их родным, ты совершишь непоправимую ошибку, которая может стоить жизни человечеству. Приходит время лю­дям простить друг другу все мелочи. Ты отправишься в свое име­ние и будешь ждать, пока твоим чувствам не найдется более по­лезного выхода.
Вейл отпрянул, лицо его выражало испуг и удивление. Конь заржал, выражая свое недовольство.
- Кто бы ты ни был - прошептал Вейл - позволь мне хоть од­ним глазом увидеть Иоле...
Что ответил мертвец Иоле так и не узнала. Чувство времени внутри нее работало безотказно. Ровно в назначенный срок она проснулась. Все только что увиденное, в том числе короткое про­буждение в предрассветный час, осталось не более чем сном, пе­режеванной и перепутанной памятью вчерашних событий. Мысль о том, что виновником нападения был Вейл, ушла сама собой. Все-таки сон позволяет успокоиться и привести в порядок мыс­ли.
Деревья за окном спутались с нежными лучами утреннего солнца. Зима дала отсрочку - на несколько дней, ненадолго, но это радовало, также как ощущение собственной свободы. Гря­дет время больших перемен - влезла в голову мысль - может статься, зима станет совсем иной. И это уже начинает сказы­ваться...
Иоле привела в порядок лицо и платье и спустилась вниз. Элье уже вышла и теперь седлала свою рябую кобылицу, чтобы про­ехаться, пока никого нет. В близлежащей деревне просыпались и тут же принимались за дело не знающие нужды крестьяне земель Талло.
- Доброго вам утра, матушка Элье! - Иоле приветливо улыб­нулась, сбегая с крыльца на примятую человеческими ногами траву. К немалому удивлению Иоле, трава была мокрой.
- И тебе добро, молодая! - ответила Элье, взбираясь в седло. -Ты определенно оказываешь доброе влияние на Йенну. Сегодня утром стражники задержали эту плутовку - Скаю - по приказумоего сына. Не будет теперь водиться не разбери с кем. И где толь­ко Ойну такую выискал...
- Неужто Скаю задержали? Уж я-то думала эта нелюдь нико­му не дастся. Подождите меня, матушка Элье, я тоже не прочь проехаться верхом.
- Ой уж, молодая! Твоего жеребца и ждать не надо - кого хо­чешь догонит.
Еще некоторое время спустя две женщины верхом пересек­ли границы имения Талло. Лес дышал им в лицо своей утрен­ней свежестью. Сквозь сплетения ветвей пробивалось к земле совсем летнее солнце. Мир, царящий вокруг, на миг показался неестественным, живое воображение Иоле тут же представило себе вооруженных людей, скрывающихся под этими вот дере­вьями от чужой и почти непобедимой силы - силы "старшего народа"...
Вот из-за деревьев выплыли навстречу конникам останки дома Сайя. Мертвый дом, черной глыбой возвышающийся чуть ниже вершин деревьев. Мертвые мокрые люди, беспорядочно перего­родившие своими телами дорогу. Следы конских копыт, обрыва­ющиеся возле тела молодого слуги, скривившего рот в попытке что-то сказать перед смертью...
Первые признаки грядущей войны...

- Войны с Нежитью не миновать, Иоле.."Старший народ" зна­ет, что превосходит людей в силах. Пока их сдерживает только одно - "вершитель судеб" - но, буде таковой существует, ему рано или поздно придется выбирать. И какой бы он ни сделал выбор, будет война. Я хочу, чтобы ты забрала в свое распоряжение от­ряд Ийну и в ближайшие сроки раздобыла оружие - легкое, не привлекающее внимания, без знаков отличия. Но заговоренное против Нежити. В Тайоке живет один эльд, его зовут Тилльд, его знают многие в городе. Он владеет магическими силами и, гово­рят, на короткой ноге с иларийцами. Он тебе поможет. Все долж­но быть сделано тихо, не привлекая излишнего внимания. Тебе предстоит долгая дорога через войну, и ты должна пройти ее до конца...
- А ты как же?
- Ты не веришь, что я сумею позаботиться о себе? Не стоит думать об этом. Для тебя сейчас главное - необходимо быть гото­вой ко всему. Ты сильная. Ты сможешь...

Глава 5. Кто ты, что нужно тебе на этой земле?

Копыта коня издавали чавкающий звук, соприкасаясь с зыб­кой почвой. Иона дремал, уткнувшись носом в лошадиную шею. Дождь сверху лил с неиссякаемой силой. Шкура лошади, одежон­ка мальчика, давно утерявшая свою способность противостоять дождям и морозам, плотный плащ Йенны - все было насквозь пропитано водой. Мне даже подумалось, что магу лучше было скинуть с себя слишком обременительную вещь - ни холод - нич­то не могло повредить ему, зато коню бы шлось легче.
- Зачем ты носишь этот плащ? Он только затрудняет ход коня, а здесь и так не лучшая дорога для конника.
- Без него нас с Ионой не пустят в Лиго. Ты-то, небось, все равно уйдешь за горы, не так ли, королева Коша?
- Ты же всемогущ, зачем тебе весь этот маскарад? Тебе раз плю­нуть стереть Лиго с лица земли, или, на худой конец, сделать вид, что ты укрываешься этим плащом. Или ты все боишься, что най­дется маг, который сильнее тебя?
- Даже Бог, приобретший человеческий оплот, должен жить по людским правилам. Я и так слишком много нарушал их. Да, я могу надеть личину. Да, я много чего могу. Но в Лиго стоит по­явиться обычному человеку. Носить маски - твое дело, королева Коша. И то - ты ведь не уничтожила отчего-то все племя Нежити сразу после того, как приобрела новое обличье, избавляя челове­чество от новой войны? А ведь ты тоже почитаешь себя всемогу­щей...
- Да. Не уничтожила. Но я собираюсь восполнить этот пробел сейчас. Тогда это было слишком. К тому же я еще не свыклась тогда с преимуществами новой жизни.
- Ты не поверишь, но для меня тоже бывает слишком. Когда есть возможность избежать проявления способностей, выходя­щих за грани для мне подобных, я пользуюсь этой возможнос­тью.
- Да, наверное, ты прав. Хотя мне не суждено понять тебя. Ни тогда, ни сейчас. Вот зачем понадобился тебе этот мальчишка - я бросила взгляд на Иону. Тот поерзал на шее коня, отчего конь дернулся вперед.
- Не знаю,... Он вырастет сильным магом, хотя и менее силь­ным, чем, скажем, Тилльд. Он сделает многое для человечества. Это видно даже невооруженным глазом. Да и почему бы не спас­ти лишнего человека, если есть такая возможность?
- Меня ты кинул помирать в горах, даже не попробовав спас­ти. Или у тебя не было возможности?
- Ты не поверишь, не было. Спасая твою человеческую жизнь не известно еще, надолго ли, я тем самым нарушил бы равнове­сие сил в природе. Ты являлась носителем полярной энергии, единственно способной нейтрализовать энергию Нежити. Не ос­вободись королева Коша тогда, она бы умерла жертвой силы воли
Иоле Сайя.
- Иногда мне кажется, ты знаешь о нас больше, чем мы сами. -Я чувствовала, что спокойный тон Йенны как никогда выводит меня из себя. Почему всемогущая королева Коша все время ока­зывается пугливой ученицей перед лицом смертного, пусть даже и бессмертного смертного?
- Да, наверное. Недаром же я прожил столько времени за Линией Вечной Мерзлоты в окружении одной только Нежи­ти... А задумывалась ли ты когда-либо, королева Коша, о том, почему после смерти твоего тела ты не исчезла навсегда, как то делали до тебя даже великие маги, но переродилась в этом облике мудрой и всемогущей, существа-маски, миража, как вы сами себя именуете? И почему ты утянула за собой весь свой отряд?..
- Да, задумывалась. Потому, что я ненавидела Скаю, и все, кто был со мной, ненавидели ее. Мы не могли умереть побежденны­ми. Я - дитя ненависти, только и всего.
- Нет. Ты - энергия праведной борьбы, не доведенной до кон­ца. Ты - энергия нереализованных сил. И того, что ты про себя именуешь любовью. Энергия ненависти, слепой и бессильной перед судьбой много лет назад оттянула на свою сторону нейт­ральную по сути своей Нежить перед лицом набирающего силы человечества. Тогда, когда это произошло, должна была появить­ся полярная сила. Поначалу она боролась с ненавистью внутри Нежити, но когда ненависть прорвалась на свободу, и началась война, полярная сила должна была переродиться в ком-нибудь ином. Она переродилась в тебе. Она стала тобой...
- Значит, если умрет Нежить, умрем и мы? За ненадобностью?
- Не совсем так. Вы нейтрализуете друг друга. Если только ты решишься на этот шаг.
- Значит, нет иного пути, кроме как убить нас?
- Нет. Но это случится исключительно по вашей воле. Более того, если ты еще не утратила воли к жизни - у тебя есть шанс сохранить ее. В том виде, в котором ты пожелаешь.
- Как?
- Ради тебя я могу один раз переступить грань - сделать реаль­ной ту маску, которую ты придашь части себя. Другая часть, к сожалению, вынуждена будет остаться управлять миражами.
Я подумала про эту навязчивую мысль - нового обретения плоти, к которой не привыкла, которая ограничивала. Мальчиш­ка болезненно заворочался - ему снилось что-то неприятное. Не­мудрено - в такую погоду.
Делая очередной шаг, конь провалился по колено - трясина становилась глубже. Все труднее было вынимать точеные копы­та из ледяной воды. Я достала из-за пазухи маленького пучегла­зого котенка.
- Вот. Сохрани ему жизнь..., раз обещал.
- Кто бы ни основал эту страну - медленно произнес Йенна, принимая звереныша - ни он, ни его последователи не подумали облагородить здешних мест.... И, наверное, были правы.... Ска­жи, королева Коша, почему тебе хочется остаться в образе кош­ки?
- Я с детства считала кошку своим внутренним воплощением. И потом - у них девять жизней, а я еще столько всего не поняла.... А из Стольграда в Одор ведет хорошая дорога, но мы ведь ими не пользуемся...
- Дороги - не самый лучший способ опередить Тилльда. Так мы ехали бы дольше, чем здесь. Хотя и с большими удобствами. -Человек помолчал. - Знаешь, за долгую скучную жизнь за Лини­ей Вечной Мерзлоты - интонация его голоса еле заметно измени­лась - или это все дождь? - мне не раз являлись видения иных миров, где люди, раз одержавшие победу, полностью овладели миром, возведя себя в статус Богов. Нет в тех мирах ни закоулка природы, который бы не был укрощен и облагорожен людьми. Бессловесные твари там гибнут просто от того, что человек захо­тел поразвлечься.... Рано или поздно природа отбрасывает все слишком совершенное - чтобы не искушало прочих своим совер­шенством - и все слишком несовершенное - потому, как желания его простираются дальше, чем возможности. И человек будет тем средним из имеющихся разумных тварей, которое природа оста­вит в живых на некоторое время - пока не придет кто-то, кто бу­дет во всех отношениях более подходящим. Но, вспоминая этот бред про иные миры, почему-то хочется попросить тебя повре­менить с расправой над Нежитью. Мировые дела не решаются просто так, в них стоит задуматься.
- Ты же знаешь, человеческая сущность королевы Коши ни­когда не отступала в последний момент... Ты-то сам - не человек ли, возомнивший себя Богом?
- Да, ты права. Но я один, а их там - много...
На мгновение мне показалось, что копыта коня ступили на твердую землю. Вот вдалеке замаячили золоченые восточные ворота Одора. Вот копыта коня начинают звонко и радостно пос­ле болота цокать по массивным камням улиц....Копыто коня по самое плечо ушло в вязкую массу. Чтобы освободить его оттуда, пришлось спешиться...

Поздним вечером по гомонящим на разные лады улицам Тай-ока проскакал всадник. Конь его был серой в яблоко масти, одежда мирного воина была расшита родовыми знаками Талло. Люди благоговейно отступали с дороги, многие в голос шептали:
- Это человек советника...
Сам советник, выйдя на крыльцо своего дома, как и положено домам государственных лиц, являвшегося одной из смотровых башен города, невольно залюбовался конником. Движения чело­века удивительным образом гармонировали с движениями жи­вотного. Необъятная кипа волос, связанная за спиной в тугой хвост развевалась в такт ударам копыт. Тонкое лицо выражало красоту и силу. Ойну Талло подумал, что такое лицо очень легко выделяется из толпы - волосы необычного цвета и эта красота -не мужская и не женская, и это умение найти общий язык с животным...
Мой сын умеет выбирать людей...
Конник спешился у известной качеством своих изделий ору­жейной мастерской. Привязал коня, проведя на прощание рукой в замшевой перчатке по щеке животного, и вошел внутрь. Люди проводили его значительными взглядами.
Внутри было прохладно, и царила необычная для вечерней столицы тишина. В мирное время мало кому здесь нужно ору­жие. Столичные предпочитают развлечения и жизнь с элемента­ми шика и философии тех, кто никогда не знал нужды. Мастер был поначалу удивлен нежданным клиентом. Потом, увидев его одежду, почтительно вопросил:
- Что желает уважаемый человек советника в моей убогой лав­ке?
- Мне нужно оружие для моего отряда. - Неопределенным по­лушепотом произнес вошедший. - Легкое, для охраны имения, безо всяких отличительных знаков. Чем проще, тем лучше. И доспехи. С теми же условиями.
- В имении уважаемого советника что-то произошло?
- Да. На соседнее имение напал отряд кочевых грабителей. Сейчас их судят по законам их страны. Вы способны выполнить мой заказ в недолгий срок?
- Мы способны на все ради уважаемого господина советника.
- Тогда выполняйте. Плата после получения товара. Догово­рились?
- Договорились, господин...
- Сайя.
- Договорились, господин Сайя.
Мастер обернулся вглубь помещения отдавать распоряжения. Заказчик скучающе огляделся. У мастера был неплохой вкус. Обитые красным стены вкупе с полупогашенными свечами со­здавали уютный полумрак. Кинжалы, висевшие по стенам, каза­лись, по меньшей мере, колдовскими. Мастер снова обернулся к человеку:
- Сколько человек в вашем отряде, господин Сайя? Есть ли у вас нужные мерки по ним?
- Вся информация здесь - Иоле протянула мастеру свиток. Тот бегло пробежал его глазами и отдал подоспевшему мальчишке-подмастерью. - Когда я могу прийти за заказом?
- Приходите через две недели, господин Сайя. Я обещаю за это время сделать все, что нужно.
- До встречи, господин мастер.
- До встречи, господин Сайя.
Человек вышел из мастерской, навстречу гомонящей улице. Люди уже не обращали на него никакого внимания. Они счита­ли, что уже поприветствовали должным образом советничьего посланника, и теперь снова углубились в свою повседневную мирную жизнь. Глядя на них, Иоле вспомнила, как шестилетним ребенком заявила: лучше бы мы жили в войну, мама. Там хотя бы ясно, что делать...
Это было ясным летним днем, тогда в доме Сайя еще жил чело­век, являвшийся отцом Иоле и двум ее сестрам. Мать прогулива­лась по деревне со старшей дочерью. Вид ее был задумчив. Дочь тогда еще не знала и не могла знать, что из-за того, над чем задума­лась ее мать, придется отдать в жертву родного отца. "Что делать?" - задумчиво произнесла мать в воздух. И тогда маленькая Иоле тоже в воздух бросила фразу, за которую мать долго не общалась с ней. А она выросла и не сильно изменила это мнение...
А ведь ни эти люди, ни многие другие по всему Миру, не зна­ли, что "господин Сайя" прибыл в Тайок вестником войны...
Всадник не стал снова вскакивать на коня. Он взял животное под уздцы и повел обратно по живым, зеленым, мощеным булыж­ником улицам. У дома советника он снова привязал коня и взо­шел на крыльцо. Советник, уже понявший, что вестник от его сына прибыл не к нему, сидел в кабинете, с головой погрузившись в государственные дела. Когда он почувствовал неслышный шаг приближающегося человека, он невольно вздрогнул и поднял голову.
- Доброй ночи, советник Талло! Ваша жена скучает по вас. Я в Тайоке по делам и заодно справиться о том, как происходит ваша жизнь, и отдать вам письма ваших родных.
- Если вы не спешите господин...
- Госпожа Иоле Сайя. Надеюсь, вас не смущает то, что в одеж­ды воина вашего сына облачена чужая женщина. На это есть свои причины.
- Какие причины? - стареющий советник глянул на гостью с подозрением.
- Ваш сын поручил мне один из отрядов своих воинов и посо­ветовал не особо разглашать собственную личность. Не всякому привычно видеть в роли командира отряда женщину...
- Почему вы считаете, что мне привычно?
- Потому, что вы должны знать норов своего сына. Или вы плохой отец. - Иоле улыбнулась той улыбкой, которая обезору­живала самого бывалого человека... Советник почувствовал, как первое напряжение от встречи отступает.
- Хорошо, госпожа Иоле, если вам не трудно, задержитесь, рас­скажите старику, как дела в имении...
- Все спокойно, если не считать того, что одна из присланных вами невест, Ская, впала в немилость к молодому хозяину. Они оба - мать и сын - помнят вас и скучают по вас
- Что же со Скаей? Она красивая и тихая девушка....
- Красивые и тихие тоже на многое способны. В тихом омуте, как известно, черти водятся. Говорят, она затеяла какое-то недо­брое дельце, а прозорливый хозяин вовремя задержат ее. Как же дела у вас?
- Да все сплошные дела. Как еще? - советник улыбнулся, гля­дя в глаза девушке. - Все-таки поражает меня неожиданность че­ловеческой души. Девушка-воин - это звучит необычно.
- Все когда-то звучит необычно. А потом появляется первый случай. А потом оно становится обычаем. Говорят, у вас тут не­добрые отношения с Тешехом?
- Мой сын интересуется внешней политикой? Да, в отноше­ниях с Хоторешем царит некоторое напряжение, но нам нечего опасаться. В случае войны мы несравнимо сильнее.
- Ваш сын не только интересуется внешней политикой. Он немало смыслит в ней. Он просит передать вам, что необходимо заключить дружеский договор с Тешехом в кратчайшие сроки. Время сейчас, сами знаете, напряженное, не стоит обживаться лишними врагами...
- Что моему сыну известно про положение в мире?.. - совет­ник опять напрягся. Его голос стал прохладным. Старший Талло не доверял любителям вмешаться в международные дела. Иоле пожалела, что не обладает таким даром убеждать, как Иенна.
- Положение в мире постоянно меняется, советник. Ваш сын не говорил мне, что именно он знает. Но он сказал, что если в ваших силах заработать расположение Тешеха, то вы должны это сделать. Во всяком случае, лишний союзник никогда не пометает...
- Это все умно и здраво, но попытки заполучить расположе­ние сегодняшнего врага могут привести к чему угодно. Мы не боимся войны. Мы, в принципе, ничего не боимся. Но хлипкий мир лучше доброй ссоры...
- Если в Тайоке нет ни одного человека, способного добиться расположения Тешеха, я могу взять на себя эту миссию. Помни­те, если нет средств убедительнее, на суеверных хоторепщев мож­но подействовать красноречием пророка. Когда-то выживший из ума старик поставил судьбу мира в зависимость от одного неиз­вестного. Теперь мы можем решить эту судьбу за него. Если "вер­шитель судеб" станет на сторону Нежити, люди начнут сбивать­ся воедино. Почему бы нам не сделать это заранее, если война все равно будет?..
- Вашим языком говорит здравая мысль, госпожа Иоле. Люди мира уже пять с лишком лет готовятся к воображаемой войне.... Возьметесь ли вы сделать все так, чтобы нас не заподозрили в провокации?
- Возьмусь. Но только после того, как удостоверюсь, что нор­мальные переговоры ни к чему не приведут. Согласны ли вы воз­ложить на меня эту ответственность?
Советник, не мигая, смотрел на собеседницу. В ее словах было много правды. Да и не так просто разжиться знаками его рода постороннему человеку. Но допустить, чтобы мудрый советник так запросто пошел навстречу некой Иоле Сайя...
Сотрудничество с Хоторешем значило многое. В первую оче­редь оно значило выход в северные земли, и, если бы не упрям­ство властей полудикой страны, оно было бы давно достигнуто. И потом, в любом разладе лучше иметь хоть слабого, но друга. Чужая женщина предлагает достичь недостижимое, она объяс­няет, как...
- Да, госпожа Иоле...

Улицы Одора были переполнены всевозможными торговца­ми, предлагающими важные для этих мест и бесполезные для остального мира предметы. Несколько низкорослых и бородатых купцов предлагали конникам "дешевые, но уютные комнаты в центре". Нас не интересовали уютные комнаты. В наших интере­сах было скорее пересечь городскую черту и пойти наперерез Тилльду. Конь легко двигался по мощеным камнем улицам пос­ле непроходимого болота.
Мимо проплывали один за другим маленькие деревянные до­мики - здесь не было нужды строить из камня. Наоборот: тяже­лые каменные дома могли с легкостью отправиться в трясину, прихватив с собой кусок мостовой. К тому же, камень - дефицит­ный материал весь шел на создание хотя бы какой-то твердой почвы.
Вихрь, управляемый умелыми пальцами Иенны, выскочил на главную площадь, где перед резным деревянным святилищем Болотного Бога скопился народ, от всяческого сброда до купцов - самого зажиточного сословия здесь. Вечер, вспомнила я, - вре­мя приношения жертвы этому самому Болотному Богу. Чтобы ночью, не дай Бог, трясина не поглотила кого и не прислала в город болотной нечисти. О нечисти этой легенд ходит много, но в лицо ее никто никогда не видел. Что не мешает суеверным млад­шим народам пребывать вне сомнений о ее существовании.
Святилища всевозможных болотных богов, да не обидятся они, что я не помню их имен, представляют собой небольшие дере­вянные домики, в центре которых камень полностью снят, и от­крыта та почва, которой наделила эти места природа. В такой домик каждый вечер стекается чуть ли не весь Родианд, дабы опустить в трясину жертву.
Обычай кормить богов мясом - просто-напросто пережиток древности - до сих пор существует во многих странах запада. Разве что в Эльдланде он умер еще до рождения Иенны вместе с бога­ми, ответственными за какие-то мелочи. То ли мяса на всех не хватило, то ли люди вдруг поумнели...
Толпа на площади странным образом привлекла внимание Ионы. Ткнув рукой в неопределенном направлении, подросток хотел что-то сказать Иенне, но передумал, только замахал тон­кими руками в сторону толпы. За пару прошедших дней он при­обрел кое-какие навыки в магии, и теперь народ засуетился, вспуг­нутый рассыпаемыми Ионой искрами. Я не стаяа задумываться над нелепым поступком мальчишки. Зато с удовольствием наблюдала за реакцией горожан. Суеверный ужас на лицах, смяте­ние в толпе, мгновенно начавшаяся давка - все это отчего-то весь­ма забавляло. На удивление быстро сыскался некто ответствен­ный за порядок. Угрожая карой Богов, он бросился наперерез коню Из самой гущи толпы, воровато озираясь, выскочила мел­кая полуголая девчонка и скрылась. Иона перестал искрить и обессилено опустился на шею Вихря.
Когда мы спешились, Йенна схватил Иону за ухо и оттянул так, что юный маг невольно взвизгнул.
- Чего это мой любезный ученик вздумал пугать людей? Не стоит ли для начала пожить с мое?..
- Этот жирный хотел скинуть девочку в яму...
- Ой, малыш, знаешь, сколько людей по всему миру незаслу­женно попадают в яму? Молись своим Богам, чтобы вместо де­вочки туда не попал ты...
- Я отгоню их!
- Ты думаешь, в столице не найдется ни одного мага, способ­ного укротить тебя?
Иона виновато повесил нос. Человек подошел к нам, требуя отдать колдуна и заклиная именами Богов. Иона выступил впе­ред и хотел объясниться, но "вершитель судеб" отдернул его на­зад.
- Вы считаете, ваши Боги станут благодарны вам за то, что вы преподнесете им гнилого колдуна? Мы здесь проездом, потому советую вам навести порядок среди своих и молить Богов о том, чтобы мы не возвращались сюда более.
- Колдун должен быть уничтожен, если он использует магию против Богов. Так гласит...
- Поверьте мне, мальчишка, устроивший здесь непристойное представление, абсолютно безопасен по сравнению с истинным злом. Не на все есть ответ у писаной правды. Если вы не желаете верить мне, спросите у своих Богов.
- Зачем тебе этот колдун, странник? Никто не держит колду­нов ради доброго дела...
- Да, пожалуй. Потому молись, ничтожный! - Йенна скинул капюшон, в упор глядя на собеседника. Даже удивительно, какое впечатление производит один только вид известного человека...
Наместник прошелся по зале взад и вперед, задумчиво гля­дя на гостя. Таньйянианин смотрел на него честными зелены­ми глазами, ожидая реакции. Воздух в зале тоже застыл. На­местник знал, почему все предыдущие годы Тайок не решался объявить Тешеху открытую войну. Но этого было недостаточ­но для того, чтобы просить военного союза. Знал он и то, что таньйяниане в большинстве своем не признавали на богов, ни пророков, даром, что столь нашумевший предсказатель оби­тал на территории их страны. Знал он и то, что за правдопо­добными доводами и честными глазами людей Тань может сто­ять все, что угодно...
Нет, необходимо время, чтобы понять истинные намерения этого человека, если их вообще можно понять. И чтобы принять решение. Но человек не может ждать вечно.
- Я подумаю над вашим предложением - проговорил он мед­ленно. Собеседник согласно кивнул. - Вы предпочтете остано­виться в центре, я так думаю?
- Мне все равно. Главное, надо помнить, что время не стоит...
- Вот я и подумал об этом - произнес наместник. - Вы ведь не откажитесь остановиться в моем доме?..
- Ну, к чему такая честь... - человек смущенно потупил взгляд, наместнику даже показалось, что на смуглых щеках его просту­пила краска. На миг лицо его показалось наместнику женствен­ным, но потом взгляд снова скользнул по воинскому наряду: жен­щины не любят войны.
- Мне так угодно. Мне угодно, чтобы вы всегда были рядом, когда бы мне ни вздумалось обсудить с вами это дело.
- Хорошо, господин наместник.
Юный воин поднялся и проследовал за слугой, который, по­винуясь указанию наместника, провел гостя в роскошную ком­нату, располагавшуюся недалеко от покоев самого наместника. Когда указание было исполнено, и гость должен был остаться наедине с собой, осваиваться на новом месте, тот вдруг подал знак слуге - не уходить.
Удивленный слуга обернулся, даже сквозь толстый слой крас­ки на его лице проступило выражение непонимания. Молодой слуга не знал еще, что высокого гостя могут заинтересовать низ­кие.
"Странно, у людей Хотореша такая же иерархия, как у нас. Почему наши люди никогда не робели перед высшими по роду? Почему здесь человек видит такой сакральный смысл в этих яр­лыках, статистике, классификации? Происхождение влияет на политическое значение - и то не всегда - но уж никак не на воз­можность общаться..."
- Как звать тебя? - произнесла Иоле на языке Хотореша. Слу­га еще более удивился. Но отвечал:
- Я - Фатеш, сын Ацела и Тахтафы. Что надобно благородно­му послу страны Тань от безродного слуги?
- Ты близок к наместнику и близок народу, Фатеш. Мне важ­ны такие друзья.
- Я не ослышался? Благородный посол хочет сделать Фатеша своим другом?
- Да, ты не ослышался. Согласен ли ты стать другом послу?
- Как прикажет благородный посол...
- Есть вещи, на которые не распространяется власть приказы­вающего. Видишь ли ты во мне друга, Фатеш?
- Да, господин посол...
- Тогда с этих пор ты будешь относиться ко мне как к другу. И ни в коем разе не как к высшему по местной иерархии. Можешь считать это приказом. А теперь пойдем, прогуляемся. Здесь слиш­ком душно...

Двадцать четыре часа спустя после случая в Одоре на вихля­ющем проселке между двумя незначительными поселками Ро-дианда произошла встреча двух маленьких групп - нас с Йенной и Ионой и Тилльда с молодым магом из степняков, известным под именем Хим. Старый маг не особо поверил в то, что я и есть Коша, королева заокраинных земель. Каждая секунда была до­рога, никто не желал задерживаться надолго. Решение пришло неожиданно, с дождящего серого неба. Голос, металлически-тя­желый и одновременно просветленно-спокойный, разорвал об­лака:
- Женщина говорит правду, Тилльд, в Лиго уже идут бои. А за горами ждет тебя лишь неизвестность. Ты нужнее эльдам...
Тилльд низко склонился, выражая почтение тому, кто гово­рил с ним. Сам Северный Бог, поклониться которому не брезговал ни один народ, чьи земли лежат близ Линии Вечной Мерзло­ты, снизошел до общения с мудрым смертным. Я невольно огля­нулась - человек в капюшоне сидел, спокойно и крепко сжав по­водья коня...

Двадцать четыре часа спустя после того, как дружба Иоле и Фатеша была подкреплена совместным посещением кабака, по­жилой наместник выдал свое решение: темно-красная краска лег­ла на пергамент удостоверением того, что отныне Хотореш благосклонен к Таньйяну...

Глава 6. Не люди.

Много лет назад, когда люди только пришли на девственно-прекрасные земли Мира, по лесам и равнинам его бродил не один только "старший народ". Жили здесь чудесные существа, став­шие позже прообразом Богов для стинийцев. Эти существа, со­гласно многочисленным легендам, а в нынешнее время больше не осталось ничего, что могло бы рассказать о них, кроме легенд, прекрасны, как день и даже в солнечную погоду наполняют мир вокруг себя ярчайшим сиянием. Если глаза привыкнут к ослепи­тельному свету, исходящему от них, можно будет различить тон­кие лица, сравнимые с лицами божеств, которых, говорят, тоже видели в старину на материке, о трех глазах, средний из которых заменяет им руки и ноги и является носителем сильнейшей ма­гической силы. Тела их не имеют строгой формы и состоят из бесчисленного количества тончайших переливчатых нитей. Их прикосновение дарит низшему существу тепло и ощущение за­щищенности и покоя. Язык их столь сложен и красив, что не до­ступен человеческому пониманию. Когда не было еще людей в этом мире, существа эти водили тесную дружбу со "старшим на­родом", оказывая Нежити посильную помощь, пытаясь одарить своей мудростью. Первое всегда принималось с благодарностью, вторая же цель достигнута так и не была - спокойствие Мира было нарушено приходом людей.
Когда первые десять человеческих родов заняли земли Мира, "старший народ", не признанный людьми достойным владеть сво­ими землями, начал копить в себе злобу, ввергнувшую Мир впоследствии в две мировые войны. Это первичное неприятие сразу породило и с другой стороны ответную реакцию. Каких только пересудов про "старший народ" не ходило среди перволюдей. Оттуда и пошло употребляемое за глаза имя
"Нежить" - долгое время их считали обычной нежитью, даже не предполагая, что это существа иной природы.
Поначалу, стремясь сохранить баланс сил в Мире, божественные существа гасили в Нежити эту ненависть, уже не стремясь сделать "старший народ" преемниками своей мудрости. Потом человечество разрослось, и им поневоле пришлось скрываться, надевая серые людские маски и мешаясь с толпой. Ненависть Нежити росла, не­смотря на все их усилия и уже выходила за грани их возможностей. Две конкурирующие цивилизации стояли на пороге войны...
Когда-то давно мудрейший представитель чудесного народа запретил своим собратьям применять магию к иным существам. "Помните, мы не должны совершать большего, чем могут они. Только если ситуация выходит за рамки возможного, можно вме­шаться. Один или два раза - не больше. Потому как слишком раз­витые расы подлежат гибели, как и слишком неразвитые...". Си­туация становилась крайней и мудрое племя решило раз нарушить запрет. В ночь смены годов магический удар потряс мир и развеял ненависть Нежити. Но, не убитая и не способная быть убитой до основания, она вновь начала расти. В те годы че­ловеческая цивилизация развилась настолько, что готова была сдержать натиск неокрепшей еще Нежити. Но снова третий на­род пытался встать между ними и предотвратить открытую вой­ну. И снова долгие тысячелетия "старший народ" гасил в себе не­нависть, повинуясь покровительственному слову мудрейших. И вновь настал день, когда не могла ненависть более храниться в темных закромах души "старшего народа". И вновь готовы были мудрейшие пойти на решительный шаг...
Но что-то изменилось, и второго удара не последовало. На­оборот: чудесный народ вдруг изошел с материковой части Мира и поместился на островах, которые, согласно преданиям эльдов, поднял из воды великий маг Иларь, в честь чего прозвали остро­ва Иларийскими, а чудесных существ, не имевших ранее имени среди людей - иларийцами. То был смутный год, когда, спасая свою беременную жену от волнений в столице, Ойну Талло отправил ее в тихие южные края. Никто тогда уже не имел понятия ни об истинной внешности, ни о языке иларийцев - они уже дав­но носили, не снимая, человеческие маски. Но доподлинно изве­стно, что ни Ойну, ни Элье, ни сын их не имели никакого отно­шения к чудному народу...
Уйдя на острова, народ тот, говорят, вновь принял свое ис­тинное обличье и жил своими истинными обычаями. Говорят так же, что не осталось ни одного человека, сохраняющего контакт с тем народом. Заявили это, как видимо, люди, далекие от жизни, некоторое время спустя они убедятся в этом...
Один человек, сохранивший дружбу с иларийцами, войдет потом в историю под именем Тилльда Освободителя. Пока же он - простой молодой маг из тех эльдов, чья душа не лежала к сиде­нию дома, и кто отправился некогда в путешествие по материку и осел в некотором месте, когда понял, что вкус его к путеше­ствиям иссяк. Для Тилльда местом этим оказался Тайок. Он при­обрел задешево небольшую комнатку на окраине и поселился там безвылазно. Он принялся за активное изучение своих магичес­ких возможностей и совершенствование их и в один момент с их помощью набрел на советничьего сына.
Тогда Тилльд, пытаясь найти старшего мага, знающего о ма­гии достаточно, чтобы обучить его, бродил по городу, пытаясь читать в душах людей. Он знал, что здесь вряд ли отыщется кто-либо, кто хотя бы верит в магические силы, а не рассчитывает на всесильность своей воли. Но вот однажды, совершая свои зара­нее безуспешные поиски, он наткнулся на человека, чьи помыс­лы лежали вне пределов его возможностей. Даже для местных, отличавшихся недюжинной силой воли, это было странно. Че­ловек, еще совсем мальчишка, очень быстро заметил, что вызы­вает чей-то сторонний интерес. Даже слишком быстро.... Не ме­нее быстро он обнаружил, кто именно интересуется им. Не вдаваясь в замысловатые трюки, он подошел к Тильду и ровным, с холодком, голосом произнес:
- Ты маг, и ты удивлен, что не видишь меня насквозь. Что ж, я сам скажу тебе все, что тебе интересно...
- Я ищу человека, способного научить меня магии. - Ответил пораженный Тилльд, - не знаешь ли ты, странный человек, кто мог бы быть им?..
- Все зависит от того, какая магия тебе интересна - не меняя интонации, произнес подросток. Впоследствии Тилльд привык­нет к его манере говорить, но сейчас он все силился угадать наме­рения собеседника. - Вряд ли ты сыщешь в этом городе подходя­щего тебе мага. Люди здесь ищут бытового счастья и той мудрости которую способен постичь каждый, независимо от его сил Здесь некому и незачем искать магии. Но если дело это так важно для тебя, и ты согласен быть старше своего учителя, я могу помочь тебе с этим, принц Тилльд из Эльдланда...
Повисла пуза, во время которой маг пытался осмыслить ус­лышанное. Одновременно он рассматривал своего предполагае­мого "учителя". Подросток был высок и по-особому красив. Лицо его хорошо запоминалось уже сейчас, не успев, как следует, сло­житься. Золотые глаза его не пускали глубже радужной оболоч­ки. Выражение лица было спокойно, как будто этот человек в жизни не испытывал никаких эмоций...Подросток ждал от него ответа, но что ответить человеку, который так, без усилий спосо­бен прочесть все в его мыслях? И почему он назвал его принцем?
- Ты сомневаешься, потому, что не можешь понять, кто я. -Произнес собеседник. - Этого и не стоит понимать, от тебя тре­буется только согласиться, или отказаться. Такой, казалось бы, простой выбор, но сколько человек он ставит в тупик каждый день... Принцем ты являешься потому, что ты имеешь черты ко­роля Кароля, не имеющего ныне законных детей. Вполне возмож­но, что тебе в будущем перепадет королевский престол, кхан Тилльд...
- Знаешь ли ты, человек, сколько в мире похожих людей...
- Но встречал ли ты кого-либо еще, так похожего на твоего короля? Впрочем, это тоже не столь важно для твоего нынешне­го положения. Ты ведь не интересуешься королевским престо­лом сейчас, ведь так?
- Да, кхан...
- Иенна Талло, сын советника императора, прибыл в город на неделю, навестить отца. Но это тоже не имеет значения...
- Вы хотите выучить меня магии за неделю, господин Талло?
- Всей магии и за несколько человеческих жизней не постичь. Но чему-то можно выучиться за неделю...
- Можете попытаться, господин Талло...
Всю последующую ночь размышлял элъд о своем странном знакомце. С утра пораньше он отправился к дому советника, за своим "учителем". Пятнадцатилетний мальчишка был уже на ногах, и явно не первый час. Некоторое время спустя по миру разойдется нашумевшая история второго пророчества...
С этого дня и до конца недели двое провели немало времени вместе. Тилльд за это время успел привязаться к своему настав­нику, приобретенная им неизвестно как, не соответствующая воз­расту, мудрость влекла его. Учитель же не особо раскрывал сво­их мыслей и чувств, но относился к ученику снисходительно, и между ними завязалась хлипкая дружба.
В тот день маг, сидя в своей комнате, размышлял о происхо­дящем в мире и, как бы невзначай подумал, что давно уже не ви­делся с Йенной. Более того, друг последние дни вовсе не появ­лялся в столице. Не то, чтобы это было чрезвычайно странным, но в голове его все шевелилась навязчивая мысль - таким ли уж другом был он для сына советника - или просто случайным зна­комым, а может - средством в каком-то грандиозном замысле? Темный ход его мыслей нарушил человек, неслышно возникший на пороге. Красивый и очень молодой, он носил одежду с родо­выми знаками Талло. Эльд однажды был в имении друга, но за все время его визита ни разу не встречал там этого человека. Лицо, которое трудно спутать с кем-либо еще: необычные, темно-русые, густые волосы, аристократическая и властная красота черт...
- Кто вы? - маг продолжал рассматривать гостя.
- Мое имя - Иоле Сайя - ответил гость звучным женским голо­сом. - Один мой знакомый рассказывал мне о вас, господин Тилльд. Он говорил, что вы знаете, как заговорить оружие про­тив существ, не обладающих физическим телом. Возможно, это напрасная трата сил, но стоит задуматься: Нежить уже не пер­вый год точит зубы на человечество...
Эльда охватило то состояние удивления, как при первой ветре-че с Йенной. Мало того, что гость в воинском наряде оказался женщиной, она первая, кто в голос заговорил о войне с Нежитью в этих краях... Маг задумчиво промолчал.
- Быть может, вам что-то скажет имя Йенны Талло, сына им­ператорского советника? Он очень просил меня обратиться к вам, господин Тилльд...
- Вы - воин моего друга... - задумчиво проговорил маг. - Но почему вы? Почему женщина? И почему нужно именно сейчас вспоминать об угрозе войны с Нежитью?
- Нежить ждет решения одного человека. Она не может ждать вечно. Затишье и так слишком затянулось. Лучше подготовить­ся сейчас, чем потом не успеть. Что касается меня - то вы напрас­но считаете меня не способной к воинской службе. В моем род­ном доме я была единственным мужчиной, если можно так говорить...
- Вы верите человеку, который изрек эти пророчества? Мне казалось, не в ваших обычаях верить в сверхъестественное...
- Я не верю. Но Нежить верит.... Вы говорите, что Йенна ваш друг. Почему вы не можете оказать одну маленькую услугу чело­веку своего друга?..
- Я могу. Но как бы этот человек сам первым не развязал вой­ну, о которой последние семь лет ходит столько различных слу­хов...
- Женщина никогда не развязывает войну первой. Но если вступает в бой, то бойся ее, тот, кому не посчастливилось стать ее врагом!..
- Я никогда не видел воюющую женщину. - Проговорил маг. -Чем вы подтвердите то, что не намереваетесь начать войну пря­мо сейчас?
- Я оставлю оружие вам, господин Тилльд, и вы сами достави­те его вашему другу...
- Хорошо, госпожа Иоле. Где ваше оружие?..
Назавтра маг нашел верного человека, который взялся доста­вить товар лично Йенне. Еще несколько дней он провел в затвор­ничестве, думая о словах женщины, о запоминающейся ее красо­те и о предстоящей войне. Долгое время, согласно легендам от открытой войны Нежить удерживали иларийцы. Он - один из немногих, кто может спросить у них совета. Если бы не напря­женные отношения с Тешехом - можно было бы прямо сейчас отправляться в путь в Истирь, куда раз в месяц воплощения стинийских Богов пригоняют хорошие корабли и диковинные товары...
Еще несколько дней спустя весь Тайок говорил об успешном договоре о военном сотрудничестве с Тешехом. Император, говорят, из своих рук наградил молодого преуспевшего посла, не­коего господина Сайя. Говорят, ему предлагали выгодное место в правительстве, но, к удивлению всего города, посол отказался, более того, предпочел совсем удалиться с государственной служ­бы. Говорят, он собирался вернуться в имение Талло, к молодо­му господину...
Возможно, он бы и вернулся, если бы не вмешался эльдский маг. Узнав о приезде своей недавней знакомицы, он пошел пря­мо ко двору императора просить отпустить ее с собой в Стинию. Ему не помешал бы удавшийся дипломат и человек, уже извест­ный в Хотореше, неизменно лежащем на их пути. Кроме того, слишком много молодой маг последнее время думал об этой жен­щине-До императора он так и не дошел, она сама раньше отказалась от службы в Тайоке. Но с Иоле увидеться успел и она на удивле­ние быстро согласилась сопровождать его в чужую страну. Толь­ко, говорила Иоле, мне нужен срок, чтобы доставить вверенный мне хоторешьский отряд в имение Талло, где уже ждет меня мой сторожевой отряд. Маг согласился подождать ее, но и этого не пришлось делать. На следующий день в столицу прибыл сам Йен-на.
Целью своего приезда молодой советник объявил желание узнать, куда на столь долгий срок запропала госпожа Иоле. Од­нако Тилльда отчего-то не удовлетворило это объяснение. За последние дни, прожитые в состоянии предгрозового затишья, в нем по непонятной причине возросло недоверие к другу. В вечер перед тем, как сын советника должен был забрать отряд Фатеша к себе в имение, а Тилльд и Иоле - отправиться на север в поис­ках встречи с иларийцами, друзья встретились в небольшом рес­торане, где кроме них две или три влюбленные пары, целый день вели беседы на светские темы. Двое заказали какой-то сложный пьянящий коктейль и перебросились несколькими фразами, ко­торые решили судьбу их отношений и, возможно, не только...
- Мне иногда кажется, Йенна, что я для тебя меньше чем друг - пешка в каких-то твоих делах...
- Уж, не за этим ли ты позвал меня сюда, друг Тилльд?.. Не знаю, может ты и прав. В сущности, любой преданный друг с удо­вольствием набивается в пешки в делах своего друга...
- Значит, я плохой друг - мрачно произнес эльд^ - Я хочу знать о тебе столько же, сколько ты знаешь обо мне!.. Я не верю в то, что ты прибыл сюда только затем, чтобы узнать про женщину...
- Или слишком веришь? Уж, не из-за нее ли ты стал подозре­вать меня во всем на свете? Впрочем, твое дело, Тилльд, но по­мни, что появление цели в жизни непомерно приближает тебя к смерти. Что ты желаешь знать обо мне? Спрашивай.
- Все.
- Это слишком размытое понятие. Я и сам не все о себе знаю.
Ты желаешь знать, зачем я прибыл сюда? К сожалению, придет­ся тебя разочаровать. Я прибыл именно затем, чтобы узнать, что сталось с Иоле. Твой человек слишком невнятно объяснил мне все.
- Он и не знал, что она собралась в Тешех. Этого никто не знал.
- Эльд продолжал говорить хмуро, с оттенком детской обиды в голосе.
- Есть ли еще что-нибудь, что ты желаешь узнать про меня?
- Зачем ты взялся учить меня?
- Не знаю. Наверное, потому, что ты попросил...
- Зачем ты прислал ко мне Иоле?
- Затем же, зачем ты пошел ко мне учиться. В столице, да и во всей стране нет других магов.
- Почему ты сам не заколдовал ее оружие?
- Потому, что к войне должна быть готова не одна Иоле. Маг замолчал. Не то чтобы у него иссякли вопросы. Просто было понятно, что Йенна ответит на все. Досадливо махнув ру­кой, маг поднялся, завершая разговор:
- Все равно я тебе не верю, Йенна Талло...
Когда холодный рассвет поднялся над зелеными крышами, из северных ворот Тайока выехали двое. Иоле ехала чуть впереди, маг любовался ее красивым телом, густыми волосами и тем внут­ренним согласием, в котором она находилась с конем. Несколько раз начинал накрапывать слабый дождик, на душе у мага лежал тяжелым грузом вчерашний разговор. Он находил утешение в гордой красоте спутницы, но темные мысли - цепкие, они долгое время еще не отпустят его...
По мирным дождливым равнинам Хотореша, под жидкими снежинками в пределах магического купола Стинии, серым и скучным покажется ему их путь. С некоторой досадой встретит он горделивую холодность со стороны чужой женщины, с неко­торой досадой будет вспоминать о его руками порушенной друж­бе. Серые дни и долгие ночи, потраченные на дорогу, пролетят для него незаметно, заглушаемые тоскливыми серыми мыслями. Когда через неделю непрерывной скачки они подойдут к беле­сым стенам Истири, Тилльд станет старше лет на десять, и внеш­не и внутренне...
Но тоска по Иоле не пройдет, так и останется с ним до его смер­ти...
В некоторый день с массивной пристани в Истири можно было наблюдать прибытие богатого корабля из-за моря. Купец в чело­веческом обличий сойдет на берег, приветствуя людей по заве­денным у них традициям и, сопровождаемый свитой отправится от пристани прямо на рынок, где будет торговать заморскими диковинами. В тот момент к нему и подойдет этот странный по­купатель, сопровождаемый красивой и уверенной девицей, ко­торый, склонившись к самому лицу купца, произнесет сдавлен­ным шепотом:
- Передайте Эувгилиону ЦаКоннону, что Тилльд из Вермена желает поговорить с ним. Купец оглянется назад и скажет что-то мальчишке-торговцу, который тут же убежит куда-то, провожае­мый удивленными взглядами покупателей. Спустя несколько дней маленький легкий кораблик заберет с собой тех двоих и уве­зет туда, где в ясную погоду, стоя на затянутом трясиной побере­жье, на некотором расстоянии от Истири, на горизонте можно различить очертания Иларийских островов...

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ > > > Глава 7