Юлия Глазова (Филфак СПбГУ, 2 курс)

СТРАНА ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА

ПРОДОЛЖЕНИЕ.
Глава 10. Мстительница из прошлого.

В последние дни Йенна вдруг открыл для меня доступ к своей памяти. Не ко всей, понятное дело, но в том числе к той, в которой содержались весьма интересные факты. Это изменение казалось мне не менее подозрительным, чем его неожиданная откровенность передо мной и Ионой. В этом чувствовался элемент замысла, но какого, против кого он на­правлен...
Наше путешествие сильно замедлилось с того момента, как мы ступили на гибельные Льдистые Болота, лежащие на севере Ро-дианда. Коня пришлось отпустить - чего зря мучить бесполезное в этих краях животное. Уже больше недели мы передвигались пешком, за день - если можно назвать днем период времени по­чти полностью скрытый в первозданной мгле - преодолевая нич­тожные расстояния. Иона, видимо, в связи с ужесточением окру­жающей среды - неожиданно быстро окреп и возмужал. Магические силы его теперь вполне соответствовали силам сред­ней успешности молодого мага. Мы с ним на пару поддерживали ничтожное тепло вокруг нашей маленькой группы. Иенну пару раз пытался убедить нас в том, что ему не нужно тепло. Однако никто не слушал его, и скоро он вовсе перестал общаться с нами, полностью уйдя в какие-то свои, темные мысли, по-прежнему со­крытые от окружающего мира плотным туманом. Пропитание Ионе приходилось добывать из ничего, что было иррациональ­но, но являлось единственным выходом в местах, где ничего не живет - не уживается. Ночами старший маг часто отлучался на­долго, то ли высматривая что-то, то ли пытаясь поймать в этом мертвом мире неведомый живой сигнал, доступный ему одному. Иона поначалу пытался ходить за ним по пятам, но был за это крепко оттрепан, причем оттрепан, как маг магом...
Единственное, что удерживало меня в этом замогильном мире, в этой потерянной в небытии маленькой группе - знание, что в один прекрасный день на нашем пути попадется бывшая предво­дительница Нежити, давая шанс свершиться отложенной на без­временный срок мести.
Целыми днями я пыталась осмыслить открывшуюся мне часть воспоминаний человека, которому известно все - я уверена, без остатка. Пыталась понять, что может значить это откровение. Пыталась понять смысл всего происходящего здесь в отдельнос­ти и в Мире в целом. И день за днем истина оставалась так же далеко от меня, как в тот день, когда я впервые задумалась над чем-то, кроме собственных естественных нужд. Оставалось по­верить простым словам Йенны, неизменно служащим ответом на все эти мои сложные вопросы: "Не знаю...".
Несколько раз мои отягченные плотью спутники провалива­лись в неверную почву под ногами. Иона не выдержал нападок ледяного мира - начал заболевать. Учителю его, видно, не были важны такие мелочи жизни, как острый лед, обжигающая холо­дом вода, промокшие до колен и разодранные в кровь ноги. В мирные времена я бы, наверное, упрекнула человека за его без­различие, но сейчас хватало одного Ионы, чьи силы начали ухо­дить уже на шестой день нашего путешествия по льдам. На восьмой день пришлось приложить наши с Йенной силы к тому, чтобы юноша мог и дальше двигаться с нами.
- Ты спас его затем, чтобы сейчас он помирал мученической смертью, не в силах
выдержать натиска Севера, так? - спросила я в воздух. Ответа и не следовало ожидать. Его и не последовало. Фигура человека, идущего чуть впереди, только еле заметно пожала плечами. Иона тяжело закашлялся. Потом вдруг дернулся, заговорил:
- Я не собираюсь умирать. Если хочешь, можешь попробовать убить меня прямо здесь. Но ты не сможешь...
- Откуда тебе знать, что сможет, что не сможет королева наро­да миражей?
- Учитель рассказал мне, что меня ждет иное будущее, нежели смерть в этих безжизненных краях. Грядет время больших пере­мен...
- Будущее не зависит от слов пророков. Оно зависит от мно­жества сиюминутных деяний человека, его окружения, живых и неживых компонентов природы. Любой новый штрих может из­менить его, направить по совсем иному руслу, и Учитель знает это...
- Но учитель не даст мне умереть здесь. Мы еще дойдем до Лиго...
Я промолчала.
Той ночью как-то по-особому горел наш костер, и далеко впе­ред видны были бескрайние Льдистые Болота...
Весь следующий день мы продолжали путь на Север, потом резко повернули на северо-восток. По крайней мере, чем-то внут­ренним я ощущала, что это так. Иных ориентиров не было. Ок­ружающий пейзаж не сменился. Только где-то на горизонте за­маячила надежда уйти, наконец, с надоевших болот. Иона вроде как начал поправляться, упрямо шел сам, но вид при этом имел отсутствующий, глаза его глядели сквозь льдистые просторы северного воздуха. Дни проходили однообразно, как и прежде, с той только разницей, что мне надоело бездарно терять мое время, и я принялась превращаться в различных тварей, ничуть не привле­кая этим внимание своих спутников. Если бы в эти места случай­но вторгся посторонний наблюдатель, он мог бы наблюдать то лисицу, неслышным шагом трусящую по хрупкому насту, то мед­ведя, оставляющего за собой огромные, наполненные темной жид­костью следы. В некоторый момент времени такой наблюдатель
сыскался.
Это произошло в том месте болот, где почва кажется потвер­девшей, и появляется иллюзия скорого выхода. Когда я с неболь­шой помощью все более уходящего в иные миры Ионы разжига­ла огонь на нашем очередном привале, в нескольких шагах от воображаемого костра мелькнула серая тень. Ская - подумалось мне. Но это была не Ская. Проворным движением, не более за­метным, чем обладатель неуместной в этих краях тени, Йенна нырнул в темноту и вынес оттуда странное животное. Я никогда раньше не видела таких, несмотря на то, что, как позже оказа­лось, земли их соседствовали почти вплотную с моими. Живот­ное оказалось разумным, мирным и испытывающим благоговей-ный страх перед человеком. Оно, если верить Йенне, переводившему для нас слова существа, следовало за нами до­вольно давно, ему интересен был путь людей - Божеств. Оно не сразу заметило, как привычный прискальный пейзаж сменился бескрайними льдистыми болотами. Оно...
Нет, не могла я верить человеку, переводившему речь суще­ства со столь отчетливо читающейся наигранностью. "Сочиня­ет" - без слов говорил мне человек. "Неуклюже сочиняет, в Вер-ховце его осудили бы за это". И, без слов же, Человек указал мне на тот затерявшийся в веках момент, когда существо навсегда покинуло родные скалы. Я не стала много думать об этом. Про­сто тысячелетия назад существо повстречало на пути свое боже­ство и через него позже попало в руки Скаи. И стало бессмерт­ным. Просто, вот уже много дней, оно неизменно появлялось вблизи этого места, высматривая во тьме одного-единственного человека.... Человек встряхнул существо и бросил в снег. Оно моментально скрылось во тьме. То, что пришли трое, быть мо-жет, насторожило его...
Я устало глядела в темно-снежную даль. Место, которое мы избрали для ночлега, лежало в паре шагов от условно прочерчен­ной на картах Линии Вечной Мерзлоты...

Когда тьма господствует над светом, трудно определить, сколь­ко времени прошло от одного до другого значимого момента. Можно ждать чего-то считанные минуты, а думать,
Что прошло много часов. Можно, памятуя о том, что время в ожидании тянется медленнее, нежели в жизни, считать, что про­шло не более часа, когда в действительности прошел целый день. Ничего не изменится в мертвом пейзаже на Линии Вечной Мер­злоты - ни за час, ни за год, ни за тысячелетие...
Мы ждали прихода Скаи - а было очевидно, что она не замед­лит появиться. Ждали, стараясь не утруждать себя мыслями о времени, ибо оно сейчас было наименее значимым из тех важных вещей, которые могли занимать наши мысли. Она появилась одна, в человеческом обличий. Густые темные волосы спадали до са­мых ног, укрывая белое, безжизненное, почти неодетое тело. Она не боялась нас. Это я могла сказать точно - иначе бы она привела с собой своих воирюв. Она по-прежнему доверяла своему всемо­гущему рабу - или господину?..
Она смерила презрительным взглядом нас с Ионой. Потом обратилась к Йенне. Голос ее звучал наигранно-приторно, мне стало неприятно.
- Какие вести есть у тебя оттуда, что ты можешь сказать мне, чего не знаю я? И кто эти люди, которых привел ты с собой в те места, где нет жизни и нет места живому?
Маг пожал плечами, отступая в сторону. Пришел черед гово­рить мне, королеве Коше, неведомой силе, сохранившей в глуби­не себя дух и память Иоле Сайя. Я не стала говорить много. Толь­ко и сказала:
- Эти люди - смерть твоя.
Иона смотрел на нас с испуганным удивлением. Ская рассме­ялась:- Что может поставить простая женщина против бессмерт­ной силы Старшего Народа?
- То же, что и бессмертная сила старшего народа, облаченного в тело простой женщины, способна поставить против меня.
Ская рассмеялась снова.
- Не слишком ли высоко берешь, ставя себя на одну доску с бессмертными?
- Быть может и слишком. Но и ты не далеко глядишь, веруя в верность тебе сына рода человеческого...
- К чему примешивать к нашему спору "вершителя судеб"? Ведь ты называешься моей смертью, не он. Он дал мне клятву, и теперь зависим от меня. Он не станет играть на твоей сторо­не.
Йенна снова пожал плечами, но Ская не обратила внимания.
- Нет. Это ты зависима о т него. Но действительно, оставим его - голос мой стал глуше, в нем звучала угроза. - Я всего лишь хотела открыть тебе глаза на правду. Все эти годы не он потвор­ствовал твоим замыслам, а ты - его. И теперь пришла твоя смерть, только потому, что человеку надоело жить вечно...
- Уж не скажешь ли ты, женщина, что человек этот наделил тебя такой силой, какая способна уничтожить меня, бессмертную Скаю? Убить бессмертное? Существует ли на материке и за пре­делами его такая сила?..
- Да... - я протянула вперед свою призрачную ладонь. Лицо крестьянки еле заметно переменилось, открывая другое лицо - лицо всей моей прошлой жизни, лицо женщины, так и не свер­шившей при жизни свою месть... - Дай мне руку...
- Дьявол - прошептала стоящая передо мной тварь. Отступила назад, пытаясь отогнать мираж.
- Нет, не дьявол, всего лишь сила, нейтрализующая твое зло. Дай мне руку.
Она помедлила, прежде чем протянуть руку - такую же иллю­зорную, как и моя. Потом произошло что-то. Иона мог с удивле­нием наблюдать, как две женщины смешались в одну бесформен­ную массу, которая менялась и перетекала, пытаясь заново обрести форму. Это длилось недолго, форма постепенно просту­пала сквозь шевеление массы. Форма мстительницы, свершив­шей спустя тысячи лет свое дело. Форма небогатой таньйяниан-ской воительницы, командира отряда, павшего далеко в Осенних горах, куда заходил кроме нас разве что вездесущий Йенна Тал-ло. Форма меня. Скаи больше не было - я целиком поглотила ее жалкое, раненое много лет назад заколдованным кинжалом Иоле существо.
Над Линией Вечной Мерзлоты на несколько мгновении замер­ла непривычная для этих мест жизнь. Потом Иона, словно оттаяв, все еще удивленный только что увиденным, подошел ко мне.
- Что это было, королева Коша?
- Судьба - глухо ответила я.
Несколько мгновений спустя, два человека посреди белых, лживых просторов Льдистых Болот, расстались со своей бесте­лесной спутницей. Их путь лежал на восток, где одиноко, среди наплывающего наваждения, все еще держался небольшой эльдс- кий город-крепость Лиго. Я же, обратившись большой белой пти­цей, неведомой ранее в Мире, раскинула крылья и стремительно понеслась к своему воинству, туда, где при редких вспышках Се­верного Сияния можно было различить зловещие очертания Осенних Скал.
- Вот как их покоряют - чуть слышно проговорил, глядя мне вслед, величайший темный маг прошедших тысячелетий. - Так, никак иначе...
Я уже не слышала этого, зато слышал маленький, пучеглазый котенок, знающий человеческий язык и некоторые основы ма­гии, все время нашего путешествия находившийся вдалеке от холода и опасности, за пазухой Йенны.

Иона был похож на снежную бабу, метель, выдававшая бли­зость эльдских земель, не прекращалась уже который день, хотя сложно говорить о днях, когда ночь ни разу за все путешествие не нарушалась светом далекого южного солнца. Ничего не было видно, но учитель уверенно шел вперед, и Иона послушно следо­вал за ним, не задумываясь о том, куда и как долго они идут. Сле­ды, оставляемые двумя путешественниками сразу же заметало, Линия Вечной Мерзлоты не запоминала и не желала помнить жизни.
Иона благодарил Луну за то, что удивление, вызванное стран­ной борьбой Иоле и Скаи, вернуло его к жизни. Иначе он бы на­вечно остался бы в этих бескрайних и бездонных снегах, в толще которых ноги терялись, не доставая даже до истинной почвы, болотистая ли она, или твердая...
Под ногами мог быть самый настоящий океан - путники не узнали бы этого, потому, что толстый слой снега, нанесенный на
тонкий лед, держал лучше всякого льда. Несколько раз котенок, любопытное животное, высовывался и пытался поймать снежин­ки лапой, но почти сразу бывал засунут обратно грубой рукой хозяина:
- Ты должна жить, глупая тварь...
В какой-то момент этого безвременного странствия прямо из снега выкопались двое совершенно бессмысленных в сложившей­ся обстановке стражников.
- Вы переступили границы земель эльдов. Кто вы и куда дер­жите путь? - проговорил один из них заиндевевшими и непос­лушными губами. И поежился. Он сам понимал, как смешно выг­лядит и он, и его сотоварищ, и двое встреченных нежданно посреди мертвой пустыни путников.
- Мы маги и держим путь в Лиго, чья зашита уже на исходе, поддержать город до прихода помощи. - Ответил старший из них, закутанный в плотный дорожный плащ. И прибавил - шел бы ты куда-нибудь отсюда. Нет смысла сторожить эту мертвую грани­цу, если весь Мир заодно, а Нежить скоро неминуемо падет.
Пограничник не удивился сказанному. У него не было сил удивляться. Он только сказал:
- Мой дом здесь, другого у меня нет...
И закопался обратно в снег. А двое прошли дальше, и путь их снова канул в темное безвременье...

Глава 11. Туда, не знаю куда, за тем, знаю, зачем....

Дни проходили однообразно, и это угнетало куда больше, чем постоянно нависающая над головами воинов опасность и неопре­деленность цели. Рано поутру утренние дежурные немилосерд­но будили весь отряд и, наскоро позавтракав и собравшись, люди продолжали свой путь - неизвестно куда, в размытую полосу го­ризонта, именуемую западом. Однообразно-хмурое небо нависа­ло над дорогой, вдоль которой изредка попадались поселения, в которых уже побывали - не то Ская, не то кто-то из ее сподвиж­ников. Поселения выглядели однообразно мертво, в нетронутых, но убитых домах попадался иногда кто-то живой, но перепуган­ный настолько, что от него не было никакой пользы. Времени и смысла лечить крестьян от страха не было, и отряд быстро миновал деревни, двигаясь все в том же, наобум выбранном направле­нии. Двигаясь торопливо, как будто каждая секунда могла сто­ить им... Неизвестно чего...
Временами, набухшее небо начинало сочиться дождем, отра­жая в этих редких крупных каплях то обреченное настроение, которое вот уже который день царило в отряде. К полудню люди останавливались на привал, наскоро готовили обед - безвкусную похлебку, ели которую через силу и лишь потому, что надо. Иоле часто отлучалась во время таких привалов, бродила по окрестно­стям, словно что-то выискивая, или же сидела на отшибе, погру­женная в свои мысли. Несколько раз кто-то из воинов подходил к ней, спрашивал: либо, куда они идут, либо зачем все это, либо знает ли она, что им надо. Женщина поднимала голову и отвеча- ла коротко и сухо: за Скаей, надо, знаю. Наэля, за прошедшее время успела стать походной лекаркой, часто жалась к своему брату, бессмысленно и отчаянно повторяя:
- Мы все умрем. Все будет плохо.
Брат пытался успокаивать ее, но с первым тезисом, относив- шимся к любому смертному, он поспорить не мог. Не зная ниче­го о детских видениях сестры, он понимал ее слова, как выраже­ние осеннего, депрессивного настроения, поглотившего всех здесь...
На ночлег становились поздно и подолгу еще не ложились спать, не заботясь о том, что наутро вставать рано. Воины Ийну и Фатеша то играли в карты, то выпивали украдкой, боясь, что ко­мандир не одобрит этого, неизвестно откуда добывая вино. Дере­венские поначалу сторонились их, но постепенно начали приоб­щаться. Существовать отдельно в данных условиях было сложно. Самой Иоле никто вечерами не видел, да и не стремился увидеть. Так проходили один за другим дни их похода.
Первая стычка - не с Нежитью, как таковой, но с наемниками с Мертвых островов, подняла дух воинов. Это случилось в одной из одинаковых таньйянианских деревенек, ничем не примечатель-ной и так же опустошенной, как и все другие, встреченные на пути. Серые, верткие твари, ставшие на сторону Нежити скорее иро­нией судьбы, нежели по расчету, засели где-то в подвалах, вдале­ке от людской видимости. Никто и не заметил их, только Иоле зачем-то приказала держать оружие наготове. Когда отряд уже миновал деревеньку, сзади на них буквально наскочила толпа существ. Твари дрались, в основном, лапами - нападая сзади, они почти сразу получали доступ к горлу жертвы, - но было у них и оружие - короткие кривые, выглядящие грубыми сабли. Отби­ваться от них было неудобно, но, магия, наложенная на оружие людей, облегчило их победу. Первые твари были просто отпуг­нуты неведомой силой. В слаженной толпе налетчиков тут же произошла сумятица, которая позволила людям не дать нападав­шим воспользоваться ни руками, ни оружием.
Твари оказались очень живучими. Кожа их, рожденных фак­тически за Линией Вечной Мерзлоты, была груба и невосприимчива - как к тактильным ощущениям, так и к заточенному металлу, тщетно пытавшемуся эту кожу разорвать. Помогла снова магия: с ее помощью естественная броня, не рассчитанная на та­кие средства, была преодолена, все враги уничтожены, одно су­щество взято в плен - пригодится. Существо плевалось и издава­ло глухие звуки:
- Тт, пф, кхк, чшт!!. - шипело существо.
Люди не слушали его. К вечеру оно было доставлено в шатер самой Иоле на допрос.
Существа с Мертвых островов, из государства, чье название на родном языке звучит как Гртхрт, появились в незапамятные времена и никогда не задумывались о существовании такого ме­ста, как материковая часть Мира. Их намерения были по-жи­вотному мирными: питаться, размножаться, не трогая окружа­ющего мира. Но разум, - низший, но все-таки разум, которым природа наделила несчастных тварей, не давал им покоя. И -поначалу появились Боги, странные, чуждые человеческому пониманию, но все-таки Боги. Затем поневоле возник интерес к окружающему миру, который и подвиг некогда первого из них отправиться в рискованное путешествие "не знаю, куда" и "не знаю, зачем", приведшее его и его спутников на материк. Люди, жившие тогда на северных окраинах Родианда, а приплыло суд­но тварей именно туда - приняли их негостеприимно - приняли за болотных демонов, которых надо изгонять весьма изощрен­ным способом. Отсюда повелась нелюбовь и опаска по отноше­нию к людям, которыми и воспользовалась Нежить, перемани­вая тварей на свою сторону. Благодаря особенностям внешних покровов, существа оказались очень полезными в борьбе с людьми...
Допрос почти не имел результатов - какие результаты, когда ни тварь не понимает по-людски, ни люди на языке Гртхрта. После некоторых попыток объясниться жестами люди пришли к выво­ду, что Ская с Йенной проходили этой деревней, где и оставили отряд тварей, после чего разделились: человек отправился на се­вер, Нежить же отправилась в направлении столицы Неосота, Мбосона. Той же ночью существо было изгнано из отряда и боль­ше на пути людей не попадалось.

Стерлись границы между людскими государствами. Стерлись различия и недомолвки между людьми разных народностей. По всему материку большие и малые города с помощью магии и бо­евого духа пытались дать отпор бессмертному врагу. В стенах кре­постей строили купола магической защиты люди. По незастро­енным просторам материка иларийцы, не скрываясь, применяли свою безграничную силу к опальному "старшему народу". Наи­более прозорливые Нежити постепенно стекались за Линию Веч­ной Мерзлоты, где по причине непригодности этих мест для те­лесной жизни, они могли оставаться нетронутыми. Ская, оставляя за собой не заметенными следы, двигалась вдоль Хребта Осока в сторону Южного моря. По тихому, странно тихому для военного времени, лесу на бывшей ранее границе Таньйяна с Неосотом быстро и бесшумно передвигался маленький, но сильный, вос­прянувший духом после первого сражения отряд Иоле Сайя.
Воины уже давно заметили странное запустение, царящее в этом обширном куске леса. Всего пару раз им на пути попада­лись отряды наемников, которые сдавались почти без боя. Вся­кий раз Иоле загодя предсказывала предстоящую стычку и, при­выкшие нападать исподтишка, твари оказывались безоружными. Ни одной Нежити не встретилось на пути отряда. Это расслаб­ляло. Но это и настораживало.
В тот вечер, когда уже мерещился впереди просвет между де­ревьями, выводящий дорогу на бескрайние холмистые просто­ры, отряд, как обычно, затемно становился на ночлег. Когда люди собрались вокруг костра, Иоле вдруг достала Чайник Наэли и повелела всем испить зелья, заключенного в нем. Люди с недоверием принимали Чайник из рук предшественников. Но лицо Иоле было серьезно, и каждый следующий воин, глядя в него, не ко­леблясь, отпивал жгучего зелья. И мир менялся. Вышедшая из Чайника Сила пыталась сломить людей, но не зря они столько времени боролись с расслабляющей тишиной леса. Сила поколе­балась и оставила людей в покое.
На следующее утро люди покинули тишайшие пределы леса. И почти с ходу врезались в один из отрядов Нежити, патрулиру­ющих места, лежащие в отдалении от основных поселений, в по­исках беглецов, думавших так спасти свои шкуры. Вероятно, Нежить не планировала выслеживать среди холмов вооружен­ных и уверенных в своих силах воинов. Но эти воины встрети­лись на ее пути, и ей пришлось принять бой. Воины оказались не подвластны ее силам...
Наэля замыкала отряд - потому, что лошадь ее была слабее и мельче остальных, и потому, что сама она должна была ввязы­ваться в бой только тогда, когда другого выхода не было. Она видела, как смешались люди и бестелесные твари. Видела, как в бесформенную сумятицу, в молниеносную битву, в которой ни­чего невозможно было различить, падали все новые и новые люди. Вот ушел ее брат. Вот ушел веселый воин, всю дорогу развлекав­ший Наэлю. Вот в мельтешении стали и призрачных существ попала сама Наэля. Больше ничего не было. Только кинжал, сам по себе, руководя ее рукой, движется перед глазами. Только мель­кают мгновенные вспышки - это умирают бессмертные твари под ударами заколдованных клинков. Потом она очутилась в вакуу­ме - нет низа и верха, нет ничего, только кинжал, все еще шевеля­щийся перед глазами...
Она очнулась уже в лагере, веселый воин пытался привести ее в чувства. Нежити не было, была только ночью. Высокая и звезд­ная, да родной отряд, несколько поредевший, несмотря на то, что зелье из Чайника препятствовало смерти. Во все стороны далеко простирались холмы Неосота. У костра воины что-то оживленно обсуждали, запивая походные байки вином. Брата не было вид­но - может, ушел спать, а может, навсегда остался на поле битвы. Это была первая настоящая победа их странного предприятия...
В тот час, наверное, и начали распространяться по миру с не­постижимой быстротой слухи о "грозе всей Нежити", о бесстрашных воинах, ведомых юной женщиной, кажется, ее зовут Иоле. Слухи эти опередили движение отряда, застав Вейла Хилина, как и война, в Мбосоне, где он уже который день сидел безвылазно, скупая для своих людей заговоренное местными шаманами ору­жие и готовясь покинуть город, чтобы продолжить свои поиски: неизвестно куда, неизвестно насколько, но известно, за кем...

Создавалось впечатление, что Неосот был очагом боевых дей­ствий - так разительно было отличие между тихим лесом Таньй-яна и кишащими Нежитью холмами. Потери отряда в битвах были сравнительно невелики, ибо, как и раньше стычки с наемниками, битвы проходили по схожему плану, и преимущества в этом пла­не по-прежнему были на стороне Иоле. Преимущества эти зак­лючались главным образом в том, что Иоле откуда-то заранее знала, когда случится стычка, и поила своих людей чудотворным зельем. И нежить, не знавшая о тайном оружии людей, раз за ра­зом терпела поражение, подпуская отряд все ближе к стенам Мбосона. Города, под стенами которого должна быть Ская. Горо­да, из которого Ская ушла уже давно и теперь, проследив за тем, чтобы люди потом смогли проделать ее путь, наказав пойманно­му близ порта Энгос трусливому мальчишке указать людям на море, проникла на людской корабль неведомым никому путем и, без лишнего шума уничтожив весь экипаж, двинулась по морю в обход Хребта Осока, продолжать свой извилистый путь, который должны были повторить дерзкие люди, обязавшиеся убить ее. Зато в Мбосоне по-прежнему находился Вейл, чьи планы резко изменились с тех пор, как он узнал, что "отчаянная воительница Иоле с кучкой сподвижников продолжает уничтожать врага на подступах к Мбосону" И Вейл ждал. Ждал, когда его бывшая не­веста дойдет до города, чтобы напомнить ей о не свершившейся свадьбе. О договоре, который был расторгнут.
И уже забеспокоилась Нежить по ту сторону магического ку­пола, заколебалась, под напором неведомой силы, которой обла­дали безумные люди. Их было мало, но, шаг за шагом они тесни­ли могущественное воинство Нежити, а тут еще властная рука Эувгилиона ЦаКоннона дотянулась до далеких южных мест. Город выстоял. И Нежить отступила, подчинилась велению силь­нейших. И люди, бок о бок с иларийцами - в том виде, в котором те быта рождены, и в котором они владели неограниченной силой, вступили в Мбосон. И Иоле была удостоена приема у самого Верховного Шамана, правившего Несотом. И была вознаграждена от лица Духов: свежими силами, новым оружием и Вейлом Хилином, не оставившим идеи довести свадьбу до конца.
С неделю храбрая женщина и ее воины гостили в столичном городе, восстанавливали силы и пытались сообразить, куда им вернее двигаться дальше.
За эту неделю, к удивлению людей, вдруг повзрослела Наэля, самая младшая участница похода. Лицо ее вытянулось и стало более серьезным. Неуловимая, тяжелая красота появилась в нем. В те дни пребывания в освобожденном городе девочка впервые по-настоящему поняла , что у нее больше нет родных. Мир вок­руг был наводнен миллионами абсолютно чужих людей, пусть даже и благосклонных к юной воительнице и походной лекарке. И взгляд ее все чаще становился пуст, кладя на лицо тень вечности, создававшей ту ее странную красоту, которую видели окружающие. И в мыслях ее все больше места занимали мысли о смерти...
По истечению недельного срока Иоле вдруг снова заспешила. Всех тяжело раненных оставили в Мбосоне, остальным велено было немедленно приступить к сборам. Наэля, которую уговаривали остаться, вдруг со странной твердостью решилась идти. Иоле ничего не сказала по этому поводу. Перед уходом Верховный Шаман вновь призвал к себе командира отряда. И благословил ее и ее подчиненных на удачу в предстоящем деле. И ушли из города люди...

Ская не сразу узнала про "иларийское наваждение". Но когда узнала, особенно заторопилась. Оборотившись быстрой и верт­кой тварью, не забывая оставлять за собой вешки для преследо­вателей, спешила она за Линию Вечной Мерзлоты, где постепен­но собиралось ее войско, и ждал ее "вершитель судеб", темный маг, странный человек Йенна Талло. В одном месте своего пути она, тем не менее, остановилась и забралась весьма далеко в Осенние Горы, продолжая зримо метить дорогу. Там, на небольшой площадке, неудобной для боя, она оставила последнюю вешку и понеслась на Север, уже ни на что не отвлекаясь. Там, где в пустынных льдистых просторах, созерцал Северное Сияние человек, окончился ее путь и ее спешка. Ская требовала уничтожить ила- рийцев, пока они не уничтожили "старший народ".
- Рано - только и ответил человек.
И, повинуясь некогда связавшей ее чужой клятве, Ская поня­ла: рано.
И принялась неспешно собирать самых лучших своих воинов для того, чтобы спустя некоторое время двинуться в поход на ту самую площадку в Осенних Горах, на которую должны прийти ее враги...
А война продолжала идти, странная война, без правил и без видимого исхода...

Глава 12. Чужой среди своих.

С момента присоединения к отряду Вейл Хилин чувствовал себя неуютно. В первую же ночь своего путешествия он пожелал остановиться в командирском шатре и уже тогда понял, насколь­ко он чужой здесь. Иоле не возражала против его наличия в ко­мандирском шатре. Но молодой таньйянианин, кажется, его зо­вут Ийну, весьма недоверчиво отнесся к появлению Вейла. Да и, как выяснилось позже, сама командир почти не проводила вре­мени в шатре, то, общаясь с кем-то из своих подчиненных, в ос­новном по делу, то, бродя в отдалении от лагеря, погруженная в свои мысли. Женщине, ради которой Вейл покинул пределы род­ной страны, ради которой присоединился к отряду воинов, рано или поздно обреченному на гибель в бою, как будто не было дела до окружающих людей. Она была глубоко в себе, просыпаясь все еще только потому, что того требовала от нее взятая ею на себя ответственность.
Наиболее благосклонно к Вейлу относилась молодая девуш­ка, лекарка Наэля. Худая, со скорбным лицом, задумчивая и доб­родушная по определению, она иногда скрашивала постылое оди­ночество, поглотившее здесь чужого человека. Но и она не помогала: ему необходима была Иоле, а Иоле не было. Не было, как человека. Был только хладнокровный командир, бездушная телесная оболочка, за которую, как говорил шаман Тэнга, предводитель неосотианской части отряда, иногда и говорит кто-то иной.
Это случилось перед первым сражением, при котором присут­ствовал Вейл (присутствовал, но так ничего и не сделал для лю­дей: недоверие к странной Иоле и стремительность происходя­щего вывели, его из строя, и все сражение он провел в больничном шатре.). Поздно вечером накануне предстоящего сражения, о ко­тором никто еще и не помышлял тогда, Иоле повелела всем ис­пить зелья из чайника. Странный этот ритуал, ставший уже при­вычным для старых воинов удивил и насторожил новых. Тэнга спросил у Ийну, сидящего ближе других к нему: что и зачем они пьют. Опытный воин отвечал, мол, Иоле загодя угадывает пред­стоящие битвы, а зелье, содержащееся в ее Чайнике, не позволя­ет воздействовать на испившего его магическими силами - фак­тически обезоруживает Нежить. Тэнга отпил предложенное зелье. Ощущение это было странным, оно даровало ему, уже магу, ка­кую-то иную, высшую силу. Оно и помогло ему увидеть то, чего он не заметил раньше: Иоле, еще не испившая зелья, излучала весьма сильную магическую энергию, как будто...
Кто-то овладевает ее сознанием в моменты предсказаний. Кто-то, кому известно немало про деятельность Нежити. Враг? Но какие цели преследует этот враг? Что хочет он, раз за разом даю­щий легкую победу людям над своим же воинством?..
Было и еще кое-что, почти сразу замеченное пожилым шама­ном. Следы, которыми руководствовался отряд, преследуя неви­димую цель, были слишком явными. Ская вела их куда-то, не­сомненно, в ловушку...
Картина, складывающаяся перед глазами Тэнги, была стран­на и полна противоречий. С одной стороны - Ская, знающая о преследовании и ведущая отряд в заданную точку. Но, даже если людей в конце их пути ждет ловушка - почему бы Скае и ее спод­вижникам не уничтожить отряд сейчас, без жертв, просто не под­сказав раз о предстоящей стычке? С другой стороны - Иоле, ра­зумная, расчетливая, ведущая своих людей не просто так и игнорирующая показную ясность следов, очевидно наводящую на мысль о ловушке...
Или что-то еще подсказал командиру незримый маг? Искус­ный маг, сильный маг, раз может он говорить за нее, сохраняя ей память и убеждая ее, что она сама, не в бреду, сознательно гово­рила так... Кто этот маг? На чьей он стороне? Или, может, сам за себя, божок, развлекающийся судьбами смертных?..
На вторые сутки после сражения Тэнга поделился своими со­ображениями - за неимением лучшего слушателя (все были за­няты по уши, кто же не был, не вызывал у шамана доверия), с Вейлом. Слепо влюбленный в свою бывшую невесту, Вейл пона­чалу с негодованием принял версию о том, что кто-то из внешне­го мира смеет управлять его любимой. Но, возможно, что-то вы­нес из этого разговора, не помогши при этом решить стоявшие перед Тэнгой вопросы...
Теперь стояла сырая дождящая ночь, только что окончился бой. В больничном шатре Наэля приводила в порядок раненных, в других шатрах уцелевшие воины обсуждали прошедшее сра­жение, пуская по кругу флягу с вином. Иоле, пренебрегшая сы­ростью ночи, сидела поодаль, на куче холодных камней, вновь углубившись в свои мысли. Тэнга обитал поблизости, думая, с какими словами приблизиться теперь к командиру, предупредить или узнать о том, кто незримо присутствует за спиной мудрого командира.
Вейл пытался разговорить обитателей командирского шатра, но люди за время похода не изменили своего отношения к нему. Так же с подозрением, сквозящем в задумчивом взгляде, отно­сился к нему Ийну. Так же с холодком принимал его Фатеш. Так же странно подмигивали за его спиной рядовые воины. Такой же непроницаемо-отсутствующей была Иоле.
Тоска грызла сердце Вейла, он все чаще задумывался о словах Тэнги - может, и вправду, кто-то контролирует его возлюблен­ную. Но тогда надо срочно спасать ее от чужого влияния. Дья­вольского влияния, ежели прав Тэнга...
Вейл, отчаявшись разговорить соседей, выбрался под дождь. Непроглядная тьма поглотила его. И среди этой непроглядной тьмы еще более темным пятном выделялся силуэт Иоле...

Энгос, против ожидания оказался весьма крупным городом, проезд через который всячески затруднялся его старательными жителями. Как и Мбосон, город стараниями шаманов был укрыт магическим колпаком, так, что внутри его текла самая обычная мирная жизнь. Если не считать слишком активной скупки ору­жия, в особенности того, что уже заговорено против Нежити, да частым появлением на улицах воинов при параде, или, наоборот, в разбитых доспехах, истощенных, только что пришедших извне.
По узким улицам, прямо по проезжей части, делая их еще уже, стояли бесчисленные лотки, где по-прежнему торговали всевоз­можным заморским барахлом (в основном привезенным из Ска- лицы, государства по ту сторону хребта Осока), которое теперь никому почти не было нужно. Часто среди них попадались ору­жейные лавки, часто среди оружейников попадались неумелые и лживые, вовремя и верно учуявшие, что нужно людям. Возросло количество шарлатанов, за немалую цену предлагающих загово­рить против Нежити оружие, а заодно и все личные вещи желаю­щих. Кто-то платил им, как правило, те слабые, которым в пер­вую очередь необходима уверенность и уже потом реальная надежность. Обычная их недоверчивость и придирчивость кон­чалась сразу, как только опасность появлялась слишком близко. Тут они готовы были поверить кому и чему угодно. Даже шарла­танам.
Все это мало интересовало воинов, но поневоле наблюдалось и отмечалось ими в пути через город. Столпотворение, творяще­еся на улицах, вынуждало медлить, тем самым больше улавли­вая из этого самого столпотворения. На ночь решено было ос­таться в городе, заодно порасспросив жителей о том, куда могла дальше двинуться Ская.
Тэнга так и не успел поговорить с Иоле о некоторых подме­ченных им странных обстоятельствах. Что-то подсказывало ему, что, либо сейчас, либо никогда не понадобится сделать это. Но до вечера еще оставалось время, а на ночлег еще нигде не останови­лись...
Если бы Тэнга знал, что, когда они остановятся на ночлег, бу­дет совсем не до того разговора...
Ночь шла своим чередом, и шла бы дальше, если бы Вейл не возжелал прямо здесь, на тихой окраине приморского городка, освободить Иоле от держащего ее дьявола. Немногим после по­луночи Вейл бесшумно подошел к постели, где спала глубоким детским сном командир самого нашумевшего к тому времени от­ряда, и тронул женщину за плечо. Нервически вздрогнув, Иоле проснулась. На Вейла глядели самые обычные, слегка удивлен­ные и негодующие спросонья зеленые глаза Иоле.
- Госпожа Иоле, я не хотел мешать вам, но, помните, когда-то я был вашим женихом - сбивчиво заговорил Вейл. - Желтолицые тогда расстроили нашу свадьбу, но сейчас...
Иоле не дала ему договорить. Взгляд ее похолодел: она поня­ла, зачем пришел сюда этот человек.
- Вейл Хилин. Еще до того, как желтолицые оседлали своих коней, чтобы скакать на мой дом, я вслух заявила о своем отказе от свадьбы. Кроме того: не забывайте, Вейл, мы на войне.
Таньйянианин смешался, с минуту ничего не говорил, будто раздумывая.
- Война не может быть преградой чувству! - вдруг вскричал он - Ничто не может быть ему преградой!.. - голос эхом разнесся по коридорам гостиницы, люди Иоле начали пробуждаться. - Если вы, Иоле, для кого-то бережете свое тело, отчего же прикрывать­ся войной и другими случайными событиями!..
Голос таньйянианина умолк, и помещение наполнилось мгно­венной тишиной. Потом заговорила Иоле. Заговорила ледяным голосом человека, поднявшегося выше всяких эмоций...
- Я не берегу свое тело. Но прежде чем получить его, человеку, на него претендующему, придется иметь дело со мной - не Иоле-женщиной, но Иоле-воином. - она одним движением скинула с себя рубашку. Вейл почувствовал только, что при этом она стала еще более недоступной. - Кроме того, сейчас война. И единствен­ное, что спасает человека на войне от позорной гибели - умение сдерживать свои сиюминутные страсти...
- За тебя говорит дьявол! - прошипел Вейл, в упор глядя на женщину.
- О, нет. В моем сердце живет дьявол, но говорить за меня не может никто, кроме меня. - в ее голосе послышалась не то насмеш­ка, не то горечь - я тебе говорю, Вейл - высшая глупость искать женщину в военном походе. Женщину, которая не принадлежит тебе...
И снова тишина опустилась на комнату. Не успевшие прийти в себя, люди в других помещениях снова засыпали. Вейл вышел...
Наутро, в самое раннее время были объявлены спешные сбо­ры. Вейлу предлагали остаться в Энгосе, но он хмуро отклонил предложение. Никто не заподозрил в этом ничего: если разоча­ровавшийся в чувствах человек хочет рисковать своей жизнью - разве они, рискующие, вправе запретить ему? Некоторые воины, слышавшие случайно вчерашний разговор, даже прониклись не­которой симпатией к Вейлу...
За ночь Ийну и Тэнга, высланные на разведку, успели узнать, что Ская путешествовала одна, не менее опасная при этом, чем целый отряд ей подобных. Так сказал мальчишка, которому, прежде смертельно напугав, Ская велела рассказать преследова­телям, куда она отправилась. А отправилась она, согласно маль­чишке, через море на ту сторону хребта Осока. И люди, спешно собравшись, отправились на ближайший корабль, куда их без лишних вопросов допустили и даже были, рады, что с ними идет целый отряд защитников...

- Даже если ты соберешь всех своих подчиненных, вряд ли су­меете вы одолеть этих людей. Потому, что движет Иоле сила, которую очень тяжело победить. - Человек говорил, не меняя ка­менного выражения лица, Ская слушала. - Если ты желаешь на­верняка от них отделаться, тебе следовало бы забросить их силь­но дальше, чем Осенние горы, пусть даже никто и никогда не мог взойти на них. Впрочем, твое дело - как от них отвязываться -человек замолчал. Ская повернулась, задумавшись.
- Я уже не успею ничего изменить - произнесла она. - Они уже пересекли море и теперь
быстро движутся туда, где.... Потому твои слова не имеют силы сейчас - она говорила, чувствуя, что имеют... - потому иди-ка ты лучше, останови иларийцев. Они - самая большая проблема для моего воинства сегодня...
- Рано еще. Но, если ты так желаешь, я уйду... - человек под­нялся и свистнул так, что вечные льды вздрогнули и собирались пойти трещиной. Могучий черный конь появился на пороге ле­дяного дворца. Зловеще сверкнуло за окном северное сияние.
Если мне когда-нибудь позволят исполнить одно мое жела­ние, я пожелаю света для этого мира холода и тьмы - подумал человек, неторопливо выезжая из дворца. Но никто не услышал этих мыслей. Кроме неразумного котенка, рожденного тысяче­летия спустя...
Надо было забросить людей далеко на запад, чтобы навер­няка. С другой стороны, она сама окажется в западне, если сей­час отправится туда. Ская не торопилась решать. Она была уве­рена, что люди не дойдут до ее ледяных чертогов. Но решать было надо. И, впервые поступившись волей человека, она ре­шила созвать все свое воинство, чтобы преградить путь с гор людям... Все равно воины "старшего народа" только зазря гиб­ли под сильнейшей магией иларийцев. Пусть люди передохнут. Пусть иларийцы расслабятся перед смертью. Пусть дерзкая девчонка Иоле на своей шкуре поймет, что ее замысел не осу­ществим...
По всему Миру происходило нечто, еще менее понятное, чем хаотичный по определению ход войны. Нежить вдруг, словно по мановению волшебной палочки принялась отступать к Линии Вечной Мерзлоты. Только те твари, которые осаждали города Неосота, отступали не на север, а на юг, к морю. Никто, даже ве­личайшие предсказатели, не могли понять причин столь стихий­ного отступления. Наиболее недальновидные утверждали, что это победа человечества. Наиболее задумчивые считали, что за всем этим стоит некий коварный план. Наиболее пессимистические пророчили гибель человечества как результат осуществления этого плана...
Иларийцы поначалу брались преследовать отступавших, но потом бросили это дело. Во-первых, их собственные силы уже несколько поистрепались. Во-вторых, что-то смутно подсказы­вало Эувгилиону ЦаКоннону, что вместо отступающей Нежити может прийти нечто другое, более опасное.
Тогда же, примерно в те дни, в нескольких деревнях сразу за­родились слухи о том, что сам "вершитель судеб" выбрался из своей ледяной обители. Мысли людей и их союзников смешались, решено было ждать первых действий с той стороны.
Иенна Талло знал, что даже если бы он продолжал дни и ночи проводить в ледяном дворце, наедине с северным сиянием, эти слухи все равно появились бы. На то, чтобы их остановить, нуж­но было время, а за это время вся Нежить сумеет и уйти и на­пасть на ничего не подозревающий отряд Иоле. Впервые верши­тель судеб действительно предопределил некоторые судьбы. Второй раз в жизни человек понял, что далеко не все еще возможно. Даже для такого сильного мага, как он. Даже для Бога, наверное...
В то же время отряд Иоле быстро продвигался по сухим каме­нистым просторам Скалицы, все более приближаясь к роковым скалам. Странные настроения овладели тогда отрядом...
Неразделенные чувства зачастую решают больше, нежели судьбу одного человека. Не склонная к романтизму, но способ­ная на безумие во имя уязвленного самолюбия, Иоле совершила это безумие: повела маленький отряд на большого врага... Оскор­бленный до глубины души, Вейл Хилин поступил иначе. Еще на корабле Вейл, собрав в кулак всю свою волю, объявил, что серд­цем Иоле овладел дьявол, что дьявол говорит ее языком, что не стоит слушать командира. Как ни глупо и странно это было, но Тэнга, в ночь, проведенную в Энгосе, не бывший в гостинице, зато с тревогой наблюдавший проявления магии в речах Иоле, пове­рил в беспристрастность слов Вейла. Воины, которые знали обо всем и даже сочувствовали Вейлу, не принял и этих речей все­рьез. Однако после того, как мудрый шаман с горечью подтвер­дил слова Вейла, люди задумались. Иоле, почуявшая грядущую опасность, обращалась в воздух с немым вопросом: как посту­пить? Однажды из воздуха даже пришел ответ: никак. Никак, потому, что так случилось, что отряд обречен, даже при самой верной преданности Иоле. Потому, что со всех сторон на тот ку­сок земли, по которому движется Иоле, наступают полчища Не­жити. Потому, что даже зелье из чайника не спасет ничтожное количество людей при таком раскладе. Потому, что пришла пора освободить выношенные в душах людей силы...
А люди все менее и менее доверяли Иоле, и только Ийну да Наэля по-прежнему свято верили в ее искренность...

В тот день Иоле в самый полдень велела испить спасительно­го зелья. Она говорила сама, ее зеленые глаза были глазами жи­вого человека. Она знала все о настроениях в отряде, но просила послушать ее раз, потому как сегодня зелье из Чайника было един­ственной, хоть и крошечной надеждой на спасение. Люди не по­слушали ее. Только Ийну и Наэля исполнили просьбу команди­ра. Сама Иоле отказалась от силы: капитан тонущего корабля тонет вместе с ним. К вечеру впереди показались - если можнно так говорить о тварях, которых невозможно видеть невооружен­ным взглядом - воины "старшего народа". Число их было огром­но, плотная стена, образованная Нежитью, стелилась до горизон­та. И люди, всегда бесстрашные, безропотно последовали приказу командира-изгоя: отступать, хотя и теперь отказались от зелья, всегда спасавшего им жизнь. Но и позади, с некоторым отстава­нием, возникла стена Нежити. Единственным по-прежнему от­крытым для людей путем оставался путь, проложенный Скаей, сейчас обретавшейся где-то среди своего огромного воинства. Путь, уходящий ввысь, в глубину грозного хребта, в старину обо­значенного, как край света...
Люди спешились очень скоро: восхождение круто вверх было непосильным для животных. Внизу, там, где только что рассти­лалась бескрайние болота Родианда, сейчас скопилась вся та сила, что надвигалась на людей с трех сторон, что вогнала в панику обычно смелых воинов. Они не прошли и сотни метров вверх, когда появились первые жертвы восхождения. Никакое зелье не спасло бы их от этого: гибель людей была вызвана самыми физи­ческими причинами: слишком тяжко давалась им восхождение на неприступные скалы. Куда легче оно давалось бестелесным тварям, небольшая группа которых во главе со Скаей сейчас шла по пятам людей. Нежить не торопилась, как будто была уверена в своей победе...
Скалы не были отвесными. Несколько раз под ногами людей даже как будто обнаруживалась тропа естественного происхож­дения, но камни были неверны и шатки и порой огромные плас­ты скальной породы, до того, казалось бы, намертво связанные с основной массой горы, уносили вниз жизни сразу нескольких людей. Напуганные своей обреченностью, люди лезли вверх, как попало, спотыкаясь на нешироких участках, ступая одновремен­но на шаткие куски породы. Отряд, еще у моря начавший терять единство, а вместе с ним и право на выживание, теперь неуклон­но редел. Расстояние между людьми и преследовавшими их тва­рями медленно, но верно сокращалось.
Когда люди выбрались на ровную площадку, прятавшуюся в тени высокой и острой со стороны вершины, Иоле, как после­днюю надежду, предложила людям зелье из чайника. Люди, чье мнение тут же разлетелось надвое, так и не успели решить...
Словно холодом смерти их обожгло приближение врага. По­началу люди, еще не до конца смирившиеся со своей обречен­ностью отбивались от Нежити своим заколдованным оружи­ем, принесшим отряду вековую славу. В некоторый момент ослепшим от страха и отчаяния людям даже показалось, что они побеждают. В следующий же момент все увидели, что в пыль­ной дымке далеко внизу теряются пустынные болота: армия Нежити отошла оттуда. И тут же все кончилось. Почто одно­временно для всех, словно Нежить, наигравшись, решила разом покончить со своими игрушками. Даже Наэля, неудачно упав­шая на камень, не спаслась. Только один человек, бывший на­чальник отряда стражников в имении Талло, Ийну, успел заме­тить опускающуюся с вершины тень. Почувствовав, что внизу что-то происходит, высокогорные драконы решили навести по­рядок на своей территории. В последний момент, когда кусок скалы, подчиняющийся велению Скаи, должен был упасть на его голову, Ийну ухватился за кончик могучего хвоста высоко­горной твари. Слабым от напряжения голосом человек произ­нес:
- Доставь меня ...в Вермен...
И, словно услышав просьбу раненого человека, дракон забро­сил его себе на спину могучим движением хвоста и поворотил от гор на северо-восток, туда, где низкие облака скрывали купола и башни Вермена...

Ская склонилась над поверженным телом соперницы. Изуро­дованное лицо Иоле, не мигая, глядело на нее умирающими, но еще живыми глазами.
- Ну, вот ты и доигралась, девочка, - примиряющим тоном про­изнесла Ская - а сколько жизней...
Ская не договорила: рука умирающей конвульсивно дернулась, вонзая заколдованный кинжал в тело твари. Отчаянный визг Скаи нарушил спокойствие гор. Стремительно слетела раненная тварь вниз. С еще большей стремительностью понеслась она к своему дворцу за Линией Вечной Мерзлоты, где ее никто не ждал...

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ > > > Глава 13